— Нашел шею потолще и пересел? Совсем совесть потерял, — выговаривала сыну Анжела Олеговна, нервно постукивая наманикюренными пальцами по столешнице из мореного дуба. — Ты хоть понимаешь, что творишь?
Сорокалетний Денис Романович Звягинцев сидел напротив матери, сутулясь под тяжестью её обвинений. Он машинально крутил в руках чайную ложку, избегая встречаться с ней взглядом. За окном элитного ресторана «Аристократ» шел мелкий летний дождь, размывая силуэты прохожих.
— Мам, ты всё неправильно поняла, — наконец произнес он, стараясь придать голосу твердость. — Между мной и Кирой ничего нет.
Анжела Олеговна фыркнула и отпила глоток чая из тонкой фарфоровой чашки.
— Меня не обманешь, я тебя насквозь вижу. Думаешь, я не замечаю, как ты на неё смотришь? Как голос меняется, когда о ней говоришь? — она поджала губы. — А Вероника, между прочим, из кожи вон лезет, чтобы тебе угодить. Шестнадцать лет брака — это тебе не шутки! У тебя дети, у тебя обязательства!
Денис отложил ложку и выпрямился.
— Вероника сама предложила пожить отдельно. Она сказала, что нам нужна пауза.
— Пауза! — Анжела Олеговна взмахнула руками так резко, что чуть не опрокинула вазу с цветами. — Пауза — это когда ты в командировку на неделю уезжаешь, а не когда снимаешь квартиру на другом конце города! И, конечно, эта твоя секретарша тут как тут. Удобно устроилась, ничего не скажешь.
Денис потер виски. В последнее время головные боли стали его постоянными спутниками. Спорить с матерью было бесполезно — Анжела Олеговна Звягинцева, владелица сети элитных салонов красоты, привыкла, что последнее слово всегда остается за ней.
— Кира просто помогла мне найти жилье. Она ни при чем.
— Ну конечно, — язвительно протянула мать. — А то, что она постоянно крутится вокруг тебя, звонит по выходным, приносит обеды в офис — это всё «просто помощь»? Меня не проведешь! Эта девица явно метит в директорские жены.
Денис вздохнул. Какой смысл объяснять, что Кира — единственный человек, который в последнее время видел в нем не просто владельца строительной компании, мужа Вероники, отца Кости и Полины, сына Анжелы Олеговны, а живого человека со своими мечтами, страхами и сомнениями?
— Мам, давай не будем об этом. Я устал.
— Устал он! — Анжела Олеговна подалась вперед. — А Вероника не устала? Пока ты строишь глазки молоденьким девицам, она одна тянет детей. Косте репетиторов нашла, Полину на гимнастику возит. И между прочим, твоя дочь очень переживает, что папа теперь редко бывает дома.
Денис сжал челюсти. Конечно, мать давила на самое больное — детей. Она прекрасно знала, что он обожает своих детей и страдает от разлуки с ними. Но разве мог он объяснить ей, что задыхается в собственном доме? Что каждый день как под копирку: подъем в шесть, завтрак, офис, деловые встречи, ужин, просмотр новостей, сон. Иногда ему казалось, что он не живет, а выполняет какую-то программу.
— Я вижусь с детьми по выходным. И созваниваюсь каждый день.
— Созванивается он! — Анжела Олеговна всплеснула руками. — Отец семейства! Я в твоем отце, Царствие ему Небесное, души не чаяла, но если бы он выкинул такой фортель, я бы ему живо мозги на место вправила!
Денис невольно улыбнулся. Покойный отец, Роман Григорьевич, директор крупного завода, был единственным человеком, которого Анжела Олеговна боготворила и слушалась. Хотя за глаза все знали, что в семье Звягинцевых командовала именно она.
— Времена были другие, мам.
— Времена! — передразнила его Анжела Олеговна. — Порядочность, ответственность, верность — они во все времена в цене. А ты что делаешь? Бросил семью ради какой-то…
— Я никого не бросал! — перебил ее Денис, повысив голос. Несколько посетителей за соседними столиками обернулись в их сторону. — И Кира здесь ни при чем, повторяю тебе. Мы с Вероникой давно отдалились друг от друга. У нас разные интересы, разные взгляды…
— Так заведите общие! — отрезала мать. — Вместо того, чтобы искать «понимание» на стороне. Тоже мне, нашел отговорку. Когда Романа Григорьевича директором завода назначили, думаешь, мне легко было? Я юристом работала, у меня своя карьера была. Но ради семьи я всё бросила, занялась домом, тобой. И ничуть не жалею.
Денис промолчал. Мать никогда не упоминала, что «своя карьера» на момент замужества заключалась в должности помощника юриста с мизерной зарплатой, а настоящий взлет начался как раз после того, как она «всё бросила» — открыла первый салон красоты на деньги мужа и связи не сыграли последней роли.
Официант принес десерт. Денис механически ковырял ложкой чизкейк, думая о том, как бы побыстрее закончить этот разговор.
— Мам, я ценю твою заботу, но это моя жизнь. Я должен сам разобраться.
— Разборщик нашелся! — Анжела Олеговна поставила чашку с такой силой, что та жалобно звякнула. — Что ты понимаешь в жизни? Всю жизнь тебя за ручку водила, от армии отмазала, в институт пристроила, бизнес помогла открыть. И что в итоге? Седина в бороду — бес в ребро!
Денис почувствовал, как к щекам приливает кровь. В словах матери была доля правды — она действительно всегда активно вмешивалась в его жизнь. Даже с Вероникой его познакомила она на благотворительном вечере. «Идеальная партия, — говорила тогда Анжела Олеговна, — образованная, из хорошей семьи, манеры безупречные».
Вероника и правда была безупречной — и в постели, и на кухне, и в светском обществе. Только вот за шестнадцать лет брака он так и не научился читать выражение ее глаз. Не научился угадывать ее настроение. Не научился по-настоящему разговаривать с ней — не о бытовых мелочах, а о том, что действительно волнует, тревожит, радует.
— Мам, мне сорок лет. Может, хватит уже решать за меня?
Анжела Олеговна замерла, не донеся вилку до рта. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, быстро сменившееся возмущением.
— Вот значит как! Сорок лет ему, видите ли! Да только соображения у тебя, как у подростка. Седина в голове, а в другом месте — весна! — она понизила голос до угрожающего шепота. — Знаешь, что будет, если ты бросишь Веронику? Ее отец — не последний человек в городе. Он тебя с потрохами сожрет. Останешься без бизнеса, без денег, без репутации.
Денис отодвинул недоеденный десерт.
— Я никого не бросаю. Мы с Вероникой решили взять паузу. Это наше общее решение.
— Так я и поверила! — фыркнула Анжела Олеговна. — Она мне всё рассказала. Как ты стал поздно возвращаться, как перестал ее слушать, как заявил, что хочешь «найти себя». В сорок лет! Тебе бы детьми заниматься, бизнес развивать, а ты… — она махнула рукой. — И эта твоя Кира — думаешь, ей ты нужен? Ей твои деньги нужны, положение в обществе. Наивный!
Денис сжал кулаки под столом. Говорить о Кире с матерью было всё равно что метать бисер перед свиньями. Как объяснить ей, что Кира — первый человек за долгие годы, с которым ему не нужно притворяться? С которым можно молчать, не испытывая неловкости? С которым он может быть собой — не директором, не мужем, не отцом, а просто Денисом?
— Оставь Киру в покое, — тихо, но твердо сказал он. — Она моя подчиненная и хороший человек. Всё.
Анжела Олеговна прищурилась.
— Хороший человек? — переспросила она с нажимом. — А ты уверен, что знаешь о ней всё? Откуда она взялась, кто ее родители, какое у нее прошлое?
Денис похолодел. В голосе матери звучала такая уверенность, что он невольно насторожился.
— Что ты имеешь в виду?
Анжела Олеговна победно улыбнулась — она поняла, что задела за живое.
— Ничего особенного. Просто твоя «хорошая» Кира не так проста, как кажется. Я навела справки.
— Ты что, следила за мной? — Денис с трудом сдерживал возмущение.
— За тобой? — Анжела Олеговна деланно рассмеялась. — Ну что ты, сынок. Просто я забочусь о твоем будущем. И о репутации нашей семьи. — Она промокнула губы салфеткой. — Знаешь, откуда она родом? Из Лыткарино. Отец — механик в автосервисе, мать — продавщица. Никакого высшего образования у нее нет — диплом купленный. До тебя работала в трех компаниях, и отовсюду ее «попросили» при странных обстоятельствах. Догадываешься почему?
Денис молчал. Он не знал, правда это или очередные выдумки матери. Кира никогда не рассказывала о своем прошлом, а он не спрашивал. Ему было достаточно того, что рядом с ней он чувствовал себя живым.
— Я вижу, ты удивлен, — продолжала Анжела Олеговна, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — А ведь это только верхушка айсберга. Хочешь знать больше?
— Нет, — отрезал Денис. — Меня не интересуют твои «справки». Я доверяю своим глазам и своим чувствам.
— Чувствам! — Анжела Олеговна закатила глаза. — Знаешь, на что она нацелилась? На твои акции! Она уже выясняла у юристов, как делится имущество при разводе. Думаешь, случайно она оказалась рядом именно сейчас, когда у вас с Вероникой проблемы?
Денис покачал головой.
— Я не верю ни единому твоему слову.
— Не веришь — проверь, — Анжела Олеговна пожала плечами. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждала. — Она вдруг сменила тон на заботливый: — Денисочка, я же о тебе беспокоюсь. Ты у меня один. Я не хочу, чтобы какая-то проходимка разрушила твою жизнь.
Денис поморщился. Он ненавидел, когда мать называла его «Денисочкой» — этим уменьшительно-ласкательным именем, которое превращало его в беспомощного ребенка.
— Мам, я всё понял. Спасибо за заботу. — Он взглянул на часы. — Мне пора, у меня встреча через полчаса.
Анжела Олеговна поджала губы.
— Опять сбегаешь. Всю жизнь так — чуть разговор серьезный, ты сразу в кусты. — Она подозвала официанта и расплатилась, проигнорировав протесты сына. — Я тебя не держу. Иди. Только помни: семья — это святое. Вероника тебя любит, дети в тебе нуждаются. А эта… эта Кира — она никто. Пустое место.
Денис встал из-за стола, чувствуя, как внутри всё клокочет от гнева. Но он не мог позволить себе сорваться — слишком хорошо знал, чем это закончится. Очередные обвинения, слезы, упреки в неблагодарности.
— До свидания, мам. Я позвоню.
Выйдя из ресторана, Денис глубоко вдохнул влажный после дождя воздух. Липкое чувство раздражения никак не отпускало. Почему, почему в сорок лет он всё еще чувствует себя виноватым школьником в присутствии матери? Почему не может послать ее к черту со всеми ее советами и расследованиями?
Он достал телефон и набрал номер Киры.
— Привет, — сказал он, когда она ответила. — Ты сейчас свободна? Нам нужно поговорить.
Через полчаса они сидели в небольшом кафе на окраине города. Кира смотрела на него своими большими серыми глазами, и Денис вдруг подумал, что никогда не видел взгляда чище и честнее.
— Что случилось? — спросила она. — Ты какой-то напряженный.
Денис покрутил в руках стакан с минеральной водой.
— Встречался с матерью. Она наговорила всякого… о тебе.
Кира слегка побледнела, но взгляда не отвела.
— И ты поверил?
— Нет, конечно, — поспешно ответил Денис. — Но… — он замялся, — есть вещи, которые я должен знать. Например, правда ли, что ты из Лыткарино?
Кира усмехнулась.
— Да, правда. А что в этом такого?
— Ничего, — пожал плечами Денис. — Просто ты никогда не рассказывала.
— Ты не спрашивал, — просто ответила она. — Да, я из Лыткарино. Отец — механик, мать — продавец. Диплом у меня настоящий, можешь проверить. А вот из предыдущих мест работы меня действительно «попросили».
Денис напрягся.
— Почему?
Кира посмотрела ему прямо в глаза.
— Потому что я отказалась спать с начальством. В первый раз это был заместитель генерального, во второй — сам владелец компании, в третий — сын владельца. Я ушла сама, но, конечно, с волчьим билетом. — Она горько усмехнулась. — Твоя мать наверняка преподнесла это иначе, да?
Денис почувствовал, как краска стыда заливает лицо.
— Прости, — пробормотал он. — Я не должен был…
— Всё в порядке, — перебила его Кира. — Я понимаю. Она твоя мать, ты ей веришь.
— Нет, — твердо сказал Денис. — Я верю тебе.
Кира внимательно посмотрела на него, словно оценивая искренность его слов.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Но есть еще кое-что, что ты должен знать. — Она сделала глубокий вдох. — Я действительно консультировалась с юристом. Но не насчет твоих акций, а насчет своих прав. Видишь ли, в компании ходят слухи, что ты собираешься меня уволить. По настоянию матери.
Денис опешил.
— Что?! Это бред!
— Неужели? — Кира наклонила голову. — Анжела Олеговна звонила мне вчера. Предложила «компенсацию» за увольнение по собственному желанию. Сказала, что если я откажусь, ты всё равно найдешь способ от меня избавиться, но уже без выходного пособия.
Денис застыл с открытым ртом. Такого он не ожидал даже от матери.
— Я… я ничего об этом не знал, — наконец выдавил он. — Клянусь тебе.
Кира кивнула.
— Я так и подумала. Поэтому и не приняла ее предложение. — Она помолчала. — Знаешь, Денис, я ценю наши… отношения. Но, может быть, тебе стоит разобраться со своей семьей, прежде чем…
— Я разберусь, — перебил ее Денис. Внезапно он почувствовал небывалую решимость. — Кира, я хочу, чтобы ты знала: то, что между нами — это не мимолетное увлечение. По крайней мере, для меня.
Кира улыбнулась — впервые за весь разговор.
— Для меня тоже, — тихо сказала она. — Но…
— Никаких «но», — Денис накрыл ее руку своей. — Я всё решу. Обещаю.
Дома Вероника встретила его в прихожей — словно ждала. Она выглядела безупречно, как всегда: идеальная прическа, идеальный макияж, идеально подобранный домашний костюм.
— Привет, — сказала она. — Мама звонила.
Денис вздохнул. Ну конечно, Анжела Олеговна не могла не вмешаться.
— И что она сказала?
Вероника пожала плечами.
— Ничего нового. Что ты встречаешься с какой-то девицей, что это несерьезно, что тебе нужно время одуматься…
Денис прошел в гостиную и устало опустился в кресло.
— И ты ей веришь?
Вероника села напротив.
— А должна?
Денис внимательно посмотрел на жену. Впервые за долгое время он увидел в ее глазах не холодную вежливость, а живой интерес. Может быть, даже боль.
— Нет, не должна, — честно ответил он. — Вер, давай поговорим. По-настоящему.
Вероника удивленно приподняла брови.
— По-настоящему? — переспросила она. — Что ты имеешь в виду?
Денис глубоко вздохнул.
— Ты счастлива со мной?
Вероника замерла, явно не ожидав такого вопроса.
— Что за странные вопросы, Денис? У нас прекрасная семья, двое замечательных детей, дом…
— Я не об этом, — мягко перебил ее Денис. — Я о нас с тобой. Ты счастлива со мной? Я делаю тебя счастливой?
Вероника отвела взгляд.
— Не знаю, — наконец призналась она. — Я давно не думала об этом. Какая разница? У нас есть обязательства, статус, положение в обществе…
— Большая разница, — сказал Денис. — Для меня — большая. Знаешь, я вдруг понял, что не помню, когда в последний раз видел, как ты смеешься. По-настоящему смеешься, а не эту вежливую улыбку на приемах.
Вероника растерянно моргнула.
— К чему ты клонишь, Денис?
— К тому, что, возможно, мы оба несчастны, — тихо сказал он. — И дело не в Кире или ком-то еще. Дело в нас. В том, что мы перестали видеть друг друга. Перестали разговаривать. Перестали быть парой.
Вероника молчала так долго, что Денис уже решил, что она не ответит. Но потом она подняла на него глаза, и он с удивлением увидел в них слезы.
— Знаешь, — наконец сказала она, — я ведь тоже иногда думаю об этом. О том, что мы как два чужих человека, живущих под одной крышей. — Она покачала головой. — Но что мы можем сделать? У нас дети, родители, общие друзья, бизнес…
— Мы можем попробовать всё изменить, — предложил Денис. — Начать заново. Или… признать, что некоторые вещи нельзя исправить.
Вероника вытерла глаза.
— Ты ее любишь? Эту… Киру?
Денис задумался. Любит ли он Киру? Или ему просто нравится то, как он себя чувствует рядом с ней — свободным, настоящим, живым?
— Я не знаю, — честно ответил он. — Но я знаю, что больше не могу жить так, как жил раньше. Притворяться, что всё в порядке. Делать вид, что это и есть счастье.
Вероника неожиданно кивнула.
— Я понимаю, — тихо сказала она. — Честно говоря, я тоже устала притворяться.
Они сидели молча, глядя друг на друга через пропасть шестнадцати лет брака, и Денис вдруг понял, что впервые за долгое время они по-настоящему разговаривают. Без масок, без ролей, без ожиданий.
— Что будем делать? — наконец спросила Вероника.
Денис пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, для начала просто перестанем лгать? Себе и друг другу?
Вероника слабо улыбнулась.
— Твоя мать нас убьет.
— Пусть попробует, — неожиданно для себя рассмеялся Денис. — Нам по сорок лет, пора уже жить своим умом.
Вероника тоже рассмеялась — впервые за долгое время искренне, от души. И Денис вдруг подумал, что, может быть, это и есть начало чего-то нового. Не обязательно романтического — просто настоящего.
Анжела Олеговна ворвалась в офис сына без предупреждения, как обычно. Секретарша — не Кира, а новенькая девочка — попыталась ее остановить, но куда там.
— Денисочка, нам нужно серьезно поговорить, — с порога начала она, но осеклась, увидев в кабинете не только сына, но и Веронику. — О, Вероничка! Не ожидала тебя здесь увидеть.
Вероника сдержанно кивнула.
— Здравствуйте, Анжела Олеговна. Мы с Денисом обсуждаем важные вопросы.
Анжела Олеговна моментально насторожилась.
— Какие еще вопросы? — Она перевела взгляд на сына. — Что происходит?
Денис встал из-за стола.
— Присядь, мама. Нам действительно нужно поговорить.
Что-то в его тоне заставило Анжелу Олеговну подчиниться. Она опустилась в кресло, не сводя настороженного взгляда с сына и невестки.
— Я вас слушаю.
Денис переглянулся с Вероникой, и та едва заметно кивнула.
— Мама, мы с Вероникой приняли решение, — начал он твердо. — Мы разводимся.
Анжела Олеговна побледнела.
— Что?! — воскликнула она. — Вы с ума сошли? Из-за какой-то девки…
— Нет, Анжела Олеговна, — перебила ее Вероника. — Не из-за «какой-то девки». Из-за нас самих. Мы больше не счастливы вместе.
— Счастливы! — фыркнула Анжела Олеговна. — А кто в наше время счастлив? Брак — это не про счастье, это про обязательства, про стабильность!
— Может быть, — спокойно сказал Денис. — Но мы с Вероникой хотим большего. Мы хотим хотя бы уважать себя. И друг друга.
Анжела Олеговна сверкнула глазами.
— Значит, всё-таки эта твоя секретарша. Сколько ей заплатили, а? — она перевела взгляд на Веронику. — Неужели ты не понимаешь, что это всё из-за неё?
Вероника неожиданно рассмеялась — холодно и резко.
— Знаете, Анжела Олеговна, если вас это успокоит — да, всё из-за неё. — Она поднялась и подошла к окну. — Вашему сыну потребовалось влюбиться в другую женщину, чтобы понять, насколько фальшива наша жизнь. Насколько пусты наши отношения. — Она обернулась. — Но если уж начистоту, то я тоже не безгрешна.
Анжела Олеговна сощурилась.
— Что ты имеешь в виду?
Вероника спокойно выдержала её взгляд.
— У меня роман. Уже два года. С Игорем Ветровым.
Денис вздрогнул. Игорь Ветров — давний партнёр их компании, женатый отец троих детей. Он не ожидал такого признания, хотя где-то глубоко внутри, наверное, догадывался. Все эти командировки Вероники, внезапные деловые ужины…
Анжела Олеговна побагровела.
— Ты… ты… — она задыхалась от возмущения. — Вертихвостка! Шлюха!
— Мама! — резко оборвал её Денис. — Еще одно подобное слово, и ты покинешь мой кабинет. Навсегда.
Анжела Олеговна осеклась, пораженная тоном сына.
— Ты на чьей стороне? Она тебе изменяла!
— Здесь нет сторон, мама, — устало сказал Денис. — Мы оба несчастны. Мы оба искали утешения на стороне. И мы оба решили, что с этим пора кончать.
— Что скажут люди? — простонала Анжела Олеговна. — Что скажет твой тесть? Он же тебя раздавит!
— Мой отец в курсе, — спокойно сообщила Вероника. — Мы обсудили с ним ситуацию вчера. Он не в восторге, но… — она пожала плечами, — он уважает мои решения. В отличие от некоторых.
Анжела Олеговна побледнела. Карточный домик, который она так тщательно строила, рушился на глазах.
— А дети? — выдавила она. — Вы о детях подумали?
— Конечно, — кивнул Денис. — Мы всё обсудили. Полина останется с Вероникой, Костя — со мной. Мы продолжим участвовать в жизни обоих детей. Никаких скандалов, никаких судебных разбирательств. Всё будет цивилизованно.
— Цивилизованно! — передразнила его Анжела Олеговна. — А как же я? Обо мне вы подумали? Что я скажу в клубе? Как я буду смотреть людям в глаза?
Денис переглянулся с Вероникой. Впервые за годы брака они были по-настоящему заодно.
— Это не твоя жизнь, мама, — твердо сказал Денис. — И не твоё решение.
Анжела Олеговна вскочила, сжимая кулаки.
— Ах так! Значит, моё мнение ничего не значит? Отлично! — Она яростно сверкнула глазами. — Тогда и ты для меня больше не сын! Можешь забыть о моей поддержке! О моих связях! О моих деньгах! — Она рванула дверь. — И не смейте приходить ко мне, когда всё развалится!
Дверь с грохотом захлопнулась. В кабинете повисла тишина.
— Ну вот и всё, — первой нарушила молчание Вероника. — Она не успокоится.
Денис кивнул.
— Знаю. Будет пытаться настроить против меня детей, подключит своих друзей, начнет распускать слухи… — Он вздохнул. — Ты точно готова к этому?
Вероника прямо посмотрела ему в глаза.
— А ты?
Денис помолчал. Впервые за много лет он чувствовал себя… свободным. Словно тяжелый груз свалился с плеч. Да, впереди много сложностей. Да, мать не оставит его в покое. Да, бизнес может пострадать. Но…
— Готов, — твердо сказал он. — Я хочу начать жить по-своему. Даже если придется всё начинать с нуля.
Вероника слабо улыбнулась.
— Знаешь, мне кажется, мы могли бы остаться друзьями. Настоящими друзьями, а не вот этим… — она неопределенно махнула рукой, — чем бы мы ни были последние годы.
Денис неожиданно для себя рассмеялся.
— Вот уж чего моя мать точно не переживет.
Две недели спустя Денис сидел в маленьком кафе на окраине города. Напротив него за столиком расположилась Кира — как всегда, собранная, но сегодня почему-то особенно нервная.
— Ну вот и всё, — сказал Денис, отхлебнув кофе. — Документы поданы, соглашение подписано. Через месяц я буду официально свободным человеком.
Кира кивнула, не поднимая глаз от своей чашки.
— Поздравляю.
Что-то в её тоне насторожило Дениса.
— Что-то не так?
Кира наконец подняла взгляд.
— Денис, я должна кое-что тебе сказать.
Сердце Дениса тревожно сжалось. Неужели мать была права? Неужели всё это время Кира что-то скрывала?
— Я слушаю.
Кира глубоко вдохнула.
— Я увольняюсь. И уезжаю из города.
Денис замер.
— Что? Но почему? Из-за моей матери? Я могу…
— Нет, — покачала головой Кира. — Не из-за твоей матери. Из-за тебя.
— Меня? — Денис не верил своим ушам. — Но я думал… мы же…
— Именно, — грустно улыбнулась Кира. — Ты думал. Мы оба думали. Но я поняла кое-что важное, Денис. Я не хочу быть той, из-за кого распалась семья. Не хочу быть вечно виноватой перед твоими детьми. Не хочу каждый день доказывать, что я не разлучница.
— Но ты не разлучница! — горячо возразил Денис. — Мы с Вероникой сами приняли это решение. Ты здесь ни при чём!
— Может быть, — кивнула Кира. — Но этого никто не поймет. Ни твоя мать, ни друзья, ни коллеги. Для всех я буду женщиной, которая разрушила семью. — Она покачала головой. — Я через это уже проходила, Денис. И больше не хочу.
Денис сжал кулаки.
— Значит, ты просто уйдешь? После всего, что было между нами?
Кира печально улыбнулась.
— Между нами ничего не было, Денис. Мы не спали вместе, мы не встречались, мы даже ни разу не поцеловались. Ты просто увидел во мне то, чего тебе не хватало в жизни. А я… — она запнулась, — я позволила себе поверить, что такой человек, как ты, может быть заинтересован в такой, как я.
— Но я заинтересован! — воскликнул Денис. — Я… я, кажется, влюблен в тебя.
— Кажется, — эхом откликнулась Кира. — Вот именно. Ты сам не знаешь, чего хочешь, Денис. Ты только что выбрался из одной клетки. Не торопись запрыгивать в другую.
Денис растерянно смотрел на неё. Это было совсем не то, чего он ожидал. Не то, на что надеялся.
— А как же ты? Твои чувства?
Кира грустно усмехнулась.
— Мои чувства — это моя проблема. Я справлюсь. — Она допила свой кофе и встала. — Прощай, Денис. Будь счастлив. По-настоящему счастлив.
И она ушла, оставив его сидеть с открытым ртом посреди кафе. Он мог бы броситься за ней, мог бы попытаться её переубедить… но почему-то не сделал этого. Где-то глубоко внутри он понимал, что она права. Он действительно не знал, чего хочет. И не был готов к новым обязательствам.
Три месяца спустя Денис сидел в кабинете своего нового офиса. Развод с Вероникой прошел на удивление гладко, хотя Анжела Олеговна сделала всё возможное, чтобы превратить его в катастрофу. Она действительно настроила против него часть партнеров, и Денису пришлось продать свою долю в бизнесе, основанном отцом. Но это оказалось к лучшему — на вырученные деньги он открыл собственную компанию, небольшую, но перспективную.
Костя теперь жил с ним, и это было странно, но приятно — заново узнавать своего сына, строить с ним настоящие отношения, а не те формальные, что были раньше. Полина осталась с Вероникой, но регулярно приезжала к нему на выходные. Они с Вероникой действительно стали чем-то вроде друзей — без обязательств, без претензий, без ожиданий.
Мать по-прежнему не разговаривала с ним, но Денис уже не переживал по этому поводу. Он знал, что рано или поздно она смирится — хотя бы ради внуков.
О Кире он старался не думать, хотя иногда ловил себя на том, что машинально ищет её в толпе или проверяет телефон в надежде увидеть сообщение от неё. Но она сдержала слово — исчезла из его жизни бесследно.
Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула его новая помощница — Марина, женщина средних лет с острым умом и хорошим чувством юмора.
— Денис Романович, к вам посетитель. Говорит, что вы друзья.
Денис поднял брови.
— Кто?
— Вероника Андреевна.
Денис удивленно моргнул. Они не договаривались о встрече.
— Проси, конечно.
Вероника вошла в кабинет с легкой улыбкой. Она выглядела… другой. Волосы короче, одежда проще, но главное — в глазах появился какой-то новый блеск, которого раньше не было.
— Привет, — сказала она. — Извини, что без предупреждения.
— Ничего, — Денис жестом пригласил её сесть. — Что-то случилось? С Полиной всё в порядке?
— Всё отлично, — кивнула Вероника. — Просто… — она замялась, — я хотела кое-что тебе сказать. Лично.
Денис напрягся.
— Я слушаю.
Вероника глубоко вдохнула.
— Мы с Игорем женимся. В следующем месяце.
Денис моргнул. Он ожидал чего угодно, но не этого. Впрочем, почему бы и нет? Они оба свободны, оба взрослые люди…
— Поздравляю, — искренне сказал он. — Я рад за вас.
Вероника облегченно выдохнула.
— Спасибо. Я боялась, что ты… не знаю, разозлишься.
Денис улыбнулся.
— Из-за чего? Мы оба заслуживаем быть счастливыми.
Вероника кивнула.
— Именно. — Она немного помолчала. — Знаешь, я никогда не думала, что скажу это, но… спасибо тебе. За то, что нашел в себе силы всё прекратить. Иначе мы бы так и продолжали жить этой фальшивой жизнью.
Денис пожал плечами.
— Я должен благодарить тебя за то же самое. И… — он замялся, — за то, что ты не стала настраивать детей против меня.
— Конечно, нет, — Вероника покачала головой. — Они любят тебя. И ты хороший отец. — Она помолчала. — А как у тебя… с личной жизнью?
Денис отвел взгляд.
— Никак. Я один.
— А та девушка? Кира?
Денис покачал головой.
— Она уехала. Сказала, что не хочет быть «той самой женщиной».
Вероника понимающе кивнула.
— Умная девочка. — Она встала. — Ну, мне пора. Я только хотела сказать тебе лично.
Уже у двери она обернулась.
— Знаешь, Денис, ты заслуживаешь быть счастливым. Не позволяй никому — ни матери, ни обстоятельствам, ни собственным страхам — помешать тебе.
Она ушла, а Денис еще долго сидел, глядя на закрытую дверь. Потом достал телефон и открыл контакты. Имя Киры всё еще было там — нетронутое, как будто ждало своего часа.
Позвонить? Написать? Найти? Или отпустить?
Он не знал ответа. Но впервые за долгое время чувствовал, что волен решать сам. Без оглядки на мать, на общество, на чужие ожидания. И это ощущение свободы пьянило сильнее любой влюбленности.
Денис улыбнулся и убрал телефон. Время еще покажет, что делать дальше. А пока… пока нужно просто жить. Своей жизнью. По своим правилам.
И в этом, возможно, и заключалось настоящее счастье.
