Вика замерла у плиты. Вот опять. Опять эта фраза, которая за последние полгода звучала чаще, чем его признания в любви. Она машинально помешала жаркое, от которого исходил божественный аромат домашней еды. Аромат, который Роман, кажется, давно перестал замечать.
— Ромочка, мы же договаривались, — Вика старалась говорить мягко, хотя внутри всё клокотало. — Тётя Галя с дядей Мишей приехали всего на четыре дня. К специалисту. У нас в Кореновске таких врачей нет даже в самой навороченной клинике.
Роман демонстративно скривился, словно ему предложили выпить уксус вместо утреннего кофе. Его всегда идеально выглаженная рубашка, стрижка за пять тысяч и запонки с бриллиантами — всё кричало о статусе. Статусе, который, по его мнению, никак не вязался с шумной южной роднёй.
— Ну разумеется, — протянул он, отхлебывая кофе из своей дизайнерской чашки, купленной в каком-то элитном магазине по цене месячной коммуналки. — А до этого была твоя Светка, которая якобы работу искала. А до неё — крёстная на фестиваль цветов. А ещё раньше…
— Прекрати! — Вика развернулась, и её рыжие кудри взметнулись огненным вихрем. В зелёных глазах — настоящее кубанское море, только сейчас оно было штормовым. — Ты прекрасно знал, что у меня огромная семья, когда делал предложение. Мы всегда поддерживаем друг друга. Всегда!
— Знал, — Роман откинулся на спинку стула, и тот жалобно скрипнул. — Но не догадывался, что твоя родня будет постоянно жить в моей квартире.
— В нашей квартире, — тихо, но твёрдо поправила Вика. И не жить, а приехали пару раз.
Роман не ответил. Он лишь допил кофе одним глотком, как будто это была не дорогущая арабика, а обычный растворимый из пакетика, аккуратно поставил чашку в посудомоечную машину и скрылся в спальне. Через пятнадцать минут вышел оттуда уже при полном параде — в костюме-тройке, пахнущий так, будто искупался в парфюме, и выскользнул за дверь, не проронив ни слова.
Их знакомство пять лет назад было таким кинематографичным, что впору сценарий писать. Московский ливень, как из ведра, все такси заняты, а Вика — вымокшая до нитки, стоит под козырьком какого-то бизнес-центра и мечтает о телепортации обратно в солнечный Кореновск.
И тут — он. Высокий, подтянутый, с огромным зонтом-тростью и взглядом, от которого у Вики мурашки по коже. Не эти противные мурашки от холода и мокрой одежды, а те самые — от которых сердце замирает и дыхание перехватывает.
— Вам куда? — спросил он тогда, окинув её оценивающим взглядом, от которого почему-то не хотелось съёжиться, а наоборот — выпрямить спину и улыбнуться, несмотря на потёкшую тушь и прилипшие ко лбу волосы.
— На Таганскую, — выдавила Вика, чувствуя, как зуб на зуб не попадает от холода.
— Мне как раз по пути. Поехали, подброшу.
В его «Ауди» пахло не этими приторными ароматизаторами, а настоящей кожей, дорогим парфюмом и успехом. Вика кожей чувствовала, насколько она сейчас не вписывается в этот интерьер — с мокрыми волосами, в недорогой блузке, с сумкой из экокожи.
— Я Роман, — представился он, не отрывая взгляда от дороги.
— Виктория. Но для всех — просто Вика, — ответила она, пытаясь незаметно привести себя в порядок.
— Вы не москвичка? — спросил он, ловко маневрируя в плотном потоке машин.
— Это настолько очевидно? — Вика смущённо улыбнулась.
— Акцент. Еле уловимый, но есть. Приятный, кстати.
— Я из Кореновска. Это в Краснодарском крае.
— И что привело вас в наши серые будни из солнечного рая?
— Работа. Я дизайнер интерьеров. В Кореновске с такой профессией… ну, сами понимаете. Разве что соседке кухню переделать или тёте зал обновить.
Роман улыбнулся, и Вика отметила, что улыбка у него особенная — не открытая и щедрая, как у парней, к которым она привыкла, а сдержанная, с каким-то секретным кодом, который ещё предстоит разгадать.
Он высадил её у метро «Таганская» и неожиданно попросил номер телефона.
— Хотел бы пригласить вас на ужин, — сказал он просто, без этих смущённых предисловий, к которым она привыкла. — Если вы не против, конечно.
И Вика не была против. Через два дня они встретились в ресторане с таким количеством звёзд, что Вика чувствовала себя словно на другой планете. Роман был галантен, остроумен, внимателен — идеальный кавалер из фильма. Он рассказывал о своей работе в финансовой компании, о путешествиях, о планах купить яхту. Вика слушала, затаив дыхание. Этот мужчина был из параллельной Вселенной — той, где не занимают до зарплаты, не считают копейки до стипендии и не ходят к врачу только когда уже совсем припрёт.
— А ваша семья тоже в Москве? — спросила она, когда разговор зашёл о личном.
— Родители в Калуге. Но мы видимся пару раз в год. У каждого своя жизнь, свои заботы.
— Странно это слышать, — искренне удивилась Вика. — У нас в семье все на телефоне 24/7. Мама звонит каждый день, папа пишет с утра и вечером, братишка фотки кидает в общий чат. На выходных все съезжаются к бабушке на обеды. Даже с двоюродными постоянно на связи.
Роман улыбнулся своей загадочной улыбкой.
— Разные семьи — разные традиции. В моей родне привыкли уважать личное пространство друг друга.
Их роман развивался так стремительно, что Вика едва успевала переводить дух. Роман, казалось, был покорён её непосредственностью, искренностью и жизнелюбием. Она была как глоток свежего южного воздуха в его выверенной до миллиметра московской жизни. С ней он начал улыбаться чаще, научился не проверять рабочую почту каждые пять минут и даже однажды танцевал прямо посреди улицы под музыку уличных музыкантов.
Вика же видела в Романе то, чего ей не хватало среди кубанских парней — уверенность, которая не переходит в наглость, амбиции, подкреплённые реальными достижениями, и надёжность, которая ощущалась в каждом его слове и поступке.
Через год они поженились. Свадьбу отмечали в Москве, в модном ресторане с видом на Москву-реку. Роман настоял на этом, хотя родители Вики предлагали устроить торжество в Кореновске — «у нас и просторнее, и душевнее, и денег меньше потратите». На свадьбе со стороны невесты был целый автобус родственников с Кубани — шумных, хлебосольных, с песнями, плясками и традициями, о которых Роман даже не слышал. Со стороны жениха — чинные родители да пара друзей из финансового мира.
— У тебя такая колоритная семья, — говорила мама Романа, Елена Павловна, наблюдая, как тётя Зина учит московских официантов правильно подавать закуски к горячительным напиткам. — Столько… темперамента.
В её голосе Вика уловила то ли восхищение, то ли ужас, но не придала этому значения. Тогда она ещё не знала, что эта элегантная дама в жемчугах станет главным катализатором проблем в их семейной жизни.
Первые два года брака были похожи на красивую картинку из глянцевого журнала. Роман работал как заведённый, но всегда находил время для жены. Они путешествовали по странам, о которых Вика раньше только в телевизоре видела, ходили на закрытые показы мод и приёмы, где собирался весь московский бомонд. Вика тоже не сидела сложа руки — её карьера дизайнера набирала обороты, появились богатые клиенты и интересные проекты.
Проблемы начались, когда родственники Вики стали наведываться в Москву. Сначала это был младший брат Виталик, поступивший в московский вуз. Роман не возражал, чтобы «молодой гений», как он его называл, перекантовался у них пару недель, пока не освободится место в общаге. Но когда Виталик задержался на два месяца, начал проявлять первые признаки раздражения.
— Может, ему уже пора искать другое пристанище? — как бы между прочим поинтересовался он у Вики.
— Ему обещают комнату в общаге со дня на день, — ответила она, чувствуя неладное. — Неужели тебе так сложно потерпеть ещё чуть-чуть? Он же не мешает, вечно в своих учебниках.
Роман не стал спорить, но Вика заметила, что он стал чаще задерживаться на работе и реже общаться с Виталиком за ужином.
Когда брат наконец переехал в общежитие, домашняя атмосфера заметно потеплела. Но ненадолго. Через месяц в Москву приехала двоюродная сестра Вики, Светка, искавшая работу в столице. И снова Роман напрягся, словно струна на гитаре, готовая вот-вот лопнуть.
— И почему она не может снять квартиру? Или комнату? — спрашивал он, нервно постукивая пальцами по рулю, когда они ехали из аэропорта со Светкой на заднем сиденье.
— Ты же знаешь, что у неё пока нет таких денег, — шептала Вика. — Как только найдёт работу, сразу съедет. Обещаю.
Светка нашла работу через три недели и, как и обещала, съехала. Но уже через пять месяцев на пороге их квартиры появились тётя Галя с дядей Мишей — Викины родственники, приехавшие в Москву на консультацию к врачу.
И вот тогда Роман по-настоящему взорвался.
— Это какой-то бесконечный конвейер! — возмутился он, когда они остались наедине в спальне. — Только одни уезжают, тут же появляются другие. Наша квартира превращается в проходной двор!
— Но мы же не можем отказать родным людям, — недоумевала Вика, для которой гостеприимство было таким же естественным, как дыхание. — У нас трёхкомнатная квартира, места всем хватит. Я когда одна жила — они и ко мне так же приезжали. А если мы поедем ко мне на Кубань, то все будут только рады!
— Дело не в месте, а в принципе, — настаивал Роман, расхаживая по комнате, как тигр в клетке. — Я хочу приходить домой и отдыхать, а не светить улыбкой перед твоими бесконечными родственниками.
После этого разговора Вика стала осторожнее с приглашениями. Она предупреждала родных, что муж устаёт на работе и нуждается в тишине. Что их московская квартира — не кубанский хутор, где всегда рады гостям. Какое-то время это помогало, но потом всё начиналось по новой — кто-то из родственников приезжал в Москву по делам, и сердце Вики просто не позволяло ей отказать в крове и ужине.
А потом в их жизни появилась Елена Павловна — мать Романа. После кончины мужа она продала квартиру в Калуге и переехала в Москву. Роман купил ей небольшую однушку недалеко от их дома, но Елена Павловна проводила у сына и невестки больше времени, чем у себя.
— Мне одной скучно, — объясняла она, поправляя идеальную причёску. — А у вас хоть новости посмотреть можно с компанией.
Вика не возражала против визитов свекрови, хотя та постоянно находила к чему придраться — то готовит Вика слишком просто для такого мужчины как Роман, то убирает недостаточно тщательно, то одевается «как типичная провинциалка».
— Ты слишком простая для моего сына, — как-то сказала Елена Павловна, когда они остались наедине. — Роман мог бы жениться на девушке своего круга. У меня была на примете дочь моей подруги — из хорошей семьи, с квартирой на Остоженке.
— А что не так с моим кругом? — спросила тогда Вика, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
— Вы, южане, все такие… шумные. Громкие, эмоциональные, со своими бесконечными застольями. И эта ваша привычка собираться огромными компаниями, постоянно ходить друг к другу в гости, жить в общем котле. В приличных семьях так не принято.
Вика не стала спорить, но этот разговор врезался в память. И стала замечать, что Елена Павловна постоянно настраивает сына против её родственников.
— Будь осторожнее с этими деревенскими, — говорила она Роману, когда думала, что Вика не слышит. — Сегодня они приезжают на пару дней, а завтра переедут насовсем. И потом же не выгонишь.
— Вика, к вам тётя приехала! — раздался звонкий голос консьержки Нины Петровны из домофона.
Вика вздрогнула. Она не ждала гостей, а Роман должен был вернуться с работы с минуты на минуту. После их утренней перепалки она не горела желанием снова начинать этот разговор.
— Какая тётя? — растерянно спросила она.
— Да Зинаида Петровна, говорит. С чемоданом стоит, шустрая такая.
Вика почувствовала, как по спине пробежал холодок. Тётя Зина — родная сестра её отца, живущая в далекой станице под Краснодаром. Они не виделись лет пять, и вдруг она здесь, в Москве, без предупреждения.
— Пусть поднимается, — сказала Вика и положила трубку.
Через пять минут на пороге стояла колоритная женщина в ярком платье с цветочным принтом, с огромным чемоданом на колёсиках и двумя сумками, из одной из которых торчал батон домашней колбасы.
— Викуля! — воскликнула она и заключила племянницу в такие крепкие объятия, что перехватило дыхание. — Как же я соскучилась, родная ты моя!
От тёти пахло домашней выпечкой, мятой и чем-то неуловимо родным, от чего сразу вспоминалось детство в большом доме в Кореновске, где всегда было шумно, весело и сытно.
— Тётя Зина, что случилось? Почему ты не предупредила, что приезжаешь? — Вика чувствовала, как в душе борются радость от встречи и тревога перед неизбежным разговором с мужем.
— А чего предупреждать-то? — махнула рукой тётя, проходя в квартиру с таким видом, будто была здесь сто раз. — Решила сюрприз сделать! Мне путёвку в санаторий подмосковный выписали. А я думаю — заеду сначала к Викуле, повидаюсь. Не прогонишь же старую тётку?
Вика замялась. Конечно, она не могла выгнать тётю Зину. Но что скажет Роман?
— Конечно, не прогоню, — улыбнулась она, стараясь скрыть тревогу. — Проходи, располагайся. Только… на сколько ты приехала?
— Да недельку у тебя поживу, а потом в санаторий на две недели. А потом, может, ещё на пару дней заскочу, — беззаботно ответила тётя, с любопытством осматривая квартиру. — Ух ты, красота какая! Это всё ты сама придумала?
Вика кивнула, помогая тёте с чемоданом. Мысли в голове крутились со скоростью центрифуги. Неделя! Что скажет Роман? Он только утром ворчал из-за тёти Гали и дяди Миши, которые гостят у них всего четыре дня.
— Тётя Зина, у нас тут небольшие сложности, — начала Вика, не зная, как объяснить ситуацию. — Понимаешь, Роман очень устаёт на работе, и ему тяжело, когда в доме гости…
— Да какие же мы гости? — удивилась тётя, с размахом опускаясь на диван. — Мы же родня! А родня — это святое, сама знаешь.
В этот момент в замке повернулся ключ, и в квартиру вошёл Роман. Увидев незнакомую женщину с чемоданом, он замер на пороге, и его лицо вытянулось так комично, что в другой ситуации Вика бы рассмеялась.
— Ромочка, знакомься, это моя тётя Зина, — поспешила представить Вика. — Она проездом в Москве, едет в санаторий.
— Очень приятно, — процедил Роман, окидывая взглядом тётю Зину и её внушительный багаж. — На сколько вы к нам?
— Да недельку погощу, а потом в санаторий, — бодро ответила тётя, разглядывая Романа с нескрываемым любопытством. — Не переживай, зятёк, я человек неприхотливый. Готовить умею, убираться тоже, будет тебе счастье!
Роман перевёл взгляд на Вику, и она физически ощутила волну холода, исходящую от мужа.
— Вика, можно тебя на минутку? — сказал он, кивая в сторону спальни.
— Конечно, — Вика повернулась к тёте. — Тётя Зина, ты пока располагайся…
В спальне Роман плотно закрыл дверь и повернулся к жене.
— Это что за сюрприз?
— Она приехала без предупреждения, — виновато сказала Вика. — Я сама не знала.
— И ты не могла ей объяснить, что у нас нет возможности принять её на неделю? — в его голосе звенел металл.
— Как я могла ей это сказать? Она проделала такой путь… С чемоданом, с гостинцами. Я что, должна была её выставить?
— Вика, мы только утром говорили об этом! — Роман повысил голос, и Вика испуганно оглянулась на дверь. — Я устал от бесконечного потока твоих родственников!
— Но что я должна была сделать? — в её глазах блестели слёзы. — Сказать: «Извини, тётя, муж не разрешает принимать гостей»?
— Ты могла предложить ей остановиться в гостинице. Или у твоего брата в общежитии. Или у твоей двоюродной сестры, которая уже нашла работу в Москве.
— Ром, ты сам себя слышишь? — Вика почувствовала, как внутри закипает гнев. — Как я могу отправить пожилую женщину в общежитие или гостиницу, когда у нас трёхкомнатная квартира с пустующей гостевой?
— Дело не в комнате, а в принципе! — Роман с такой силой ударил кулаком по стене, что на полке задребезжали статуэтки. — Я хочу приходить домой и отдыхать, а не развлекать случайных людей!
— Это не случайные люди, это моя семья! — Вика тоже повысила голос. — И я не могу отказать им в крове и заботе!
— Знаешь что, — Роман глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Я переночую сегодня в гостинице. А ты пока подумай, что для тебя важнее — наша семья или твои бесконечные родственники.
Он вышел из спальни, быстро собрал необходимые вещи и, не попрощавшись, хлопнул входной дверью так, что зазвенела люстра.
Вика осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы.
— Не ценит он тебя, девочка моя, — говорила тётя Зина, разливая по чашкам крепкий чай с чабрецом. — Вот у нас на юге такого не бывает. Семья — это святое. И родственники — тоже семья.
Вика молча кивала, размазывая слёзы по щекам. Она понимала, что тётя права, но в то же время понимала и Романа. Он вырос в другой среде, с другими ценностями. Для него семья — это только муж и жена, может быть, ещё дети и родители. А всё остальное — чужие люди.
— Я люблю его, тётя, — тихо сказала Вика. — И не хочу выбирать между ним и вами.
— А он заставляет тебя выбирать, — покачала головой тётя Зина, подкладывая Вике на тарелку домашние вариники с вишней. — И это неправильно. Настоящая любовь принимает человека целиком, со всей его семьёй, со всеми его привычками и заморочками.
В эту ночь Вика долго не могла уснуть. Она вспоминала, как познакомилась с Романом, как влюбилась в него, как мечтала о счастливой семейной жизни. И где теперь эти мечты? Разбиваются о реальность, в которой муж и жена слишком разные, чтобы найти золотую середину.
Утром она позвонила Роману, но он не взял трубку. Отправила сообщение — оно осталось без ответа. В обед она не выдержала и поехала к свекрови.
Елена Павловна встретила её с таким видом, будто Вика была нежеланным коммивояжёром, пытающимся впарить ненужный товар.
— Романа нет дома, — сказала она, не приглашая Вику войти. — Он уехал по делам.
— Когда вернётся?
— Не знаю. Он мне не отчитывается.
Вика глубоко вздохнула, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
— Елена Павловна, вы же понимаете, что происходит. Помогите нам найти компромисс.
— Какой компромисс? — свекровь скрестила руки на груди. — Ты превратила дом моего сына в проходной двор для своих родственников. Он работает на износ, чтобы обеспечивать вас всех, а ты даже не можешь создать ему нормальные условия дома.
— Я тоже работаю, а не сижу у него на шее! И я не приглашаю родственников специально, — попыталась объяснить Вика. — Они приезжают по делам. И я не могу им отказать в крове.
— Можешь, — отрезала Елена Павловна. — Просто не хочешь. Потому что для тебя они важнее, чем муж.
— Это неправда!
— Правда, — Елена Павловна поджала губы. — Я всегда говорила Роману, что он совершил ошибку, женившись на девушке не своего круга. Вы слишком разные.
— И что, по-вашему, «разные» — это приговор? — Вика выпрямила спину. — Люди вообще все разные. Но когда любят, находят общий язык.
— Любовь проходит, а привычки остаются, — отрезала Елена Павловна и закрыла дверь.
Роман вернулся домой через три дня. Тётя Зина к тому времени уже уехала в санаторий — сама приняла решение, видя, как мучается племянница.
— Нам нужно поговорить, — сказал Роман, входя в гостиную, где Вика работала над новым проектом.
— Согласна, — она закрыла ноутбук и повернулась к мужу.
Роман сел в кресло напротив, непривычно растрёпанный и осунувшийся.
— Я много думал эти дни, — начал он. — О нас, о нашем браке, о том, насколько мы разные.
Вика почувствовала, как внутри всё сжалось.
— И к какому выводу пришёл?
— Я люблю тебя, Вика, — сказал Роман, глядя ей прямо в глаза. — Но я не могу жить так, как привыкла жить ты. Мне нужно личное пространство, тишина, покой. А тебе нужна большая шумная семья, где все всегда на связи и в гостях друг у друга.
— А мне нужен ты, — тихо ответила Вика. — Но, видимо, ты не готов принять меня со всем моим «приданым».
— Именно поэтому я считаю, что нам нужно расстаться, — Роман произнёс это спокойно, но Вика почувствовала, как мир рушится.
— Ты хочешь развода?
— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы. А вместе, кажется, это невозможно.
Вика внимательно посмотрела на мужа, пытаясь найти в его глазах сомнение, надежду, намёк на то, что всё можно исправить. Но увидела только усталость и решимость.
— Хорошо, — сказала она после долгой паузы. — Я соберу вещи.
Прошло полтора года…
Вика сидела в уютном ресторанчике на Арбате и смотрела, как за окном падает снег. Москва готовилась к Новому году — улицы украшали гирляндами, витрины пестрели праздничным декором, люди спешили с подарками.
— Прости за опоздание, — раздался голос над её головой. — Эти пробки сведут меня с ума.
Вика подняла глаза и улыбнулась. Перед ней стоял высокий мужчина с добрыми глазами и открытой улыбкой.
— Ничего страшного, Андрюш, — сказала она. — Я только пришла.
Андрей Соколов — коренной москвич, успешный архитектор и… её будущий муж. Они познакомились полгода назад на профессиональной выставке и с тех пор не расставались.
— Как прошла встреча с клиентом? — спросил Андрей, устраиваясь напротив.
— Отлично! Приняли проект без единой правки, — Вика не скрывала гордости. После развода с Романом она с головой ушла в работу, и теперь её дизайнерская студия процветала.
— Молодец! — искренне восхитился Андрей. — Кстати, у меня новость — родители прилетают в пятницу из Барселоны, хотят познакомиться с тобой.
— Отлично, — улыбнулась Вика. — А в субботу приезжает мой брат с женой и маленьким сыном.
— Здорово! Познакомлю их с сестрой, они точно найдут общий язык, — Андрей говорил это так естественно, будто не могло быть иначе.
— А ты не боишься, что у нас постоянно будут гостить родственники? — осторожно спросила Вика. Этот вопрос всё ещё был болезненным для неё.
Андрей удивлённо поднял брови.
— Шутишь? У меня в детстве постоянно кто-то жил. То бабушка из Воронежа, то дядя из Питера, то двоюродная сестра, поступавшая в театральный. Мама всегда говорила, что дом без гостей — не дом, а гостиница. Потому что в гостинице людям не нужны другие люди.
Вика рассмеялась, чувствуя, как последний камень падает с души.
— Ты не представляешь, как мне повезло с тобой, — сказала она.
— Нет, это мне повезло, — Андрей взял её руку. — А теперь рассказывай, что там за тётя из Краснодара собирается к нам на Новый год? Говорят, она лепит какие-то потрясающие вареники?
В этот же вечер на другом конце Москвы Роман сидел в пустой квартире и листал фотографии в телефоне. Вот он с Викой в Италии, вот их свадьба, вот поездка на Кубань к её родителям… Он остановился на последнем фото — Вика смеётся, окружённая шумной толпой родственников, а он стоит чуть в стороне с натянутой улыбкой.
Телефон завибрировал — сообщение от матери: «Ты сегодня придёшь на ужин?»
Роман вздохнул и набрал ответ: «Нет, мама, я устал. В другой раз».
Он отложил телефон и подошёл к окну. За стеклом падал снег, спешили по своим делам люди, горели окна в домах напротив. В каждом из этих окон была чья-то жизнь, чья-то история, чья-то семья.
А в его квартире была только безупречная тишина, о которой он так мечтал.
А на другом конце города сидя в шумном кафе, Вика смотрела, как Андрей рассказывает что-то забавное, активно жестикулируя. Вокруг них собралась целая компания — её брат с женой, двоюродная сестра, школьная подруга, переехавшая в Москву, и даже тётя Зина, которая теперь каждую зиму проводила в столице.
— Я тебя люблю, — шепнула Вика, когда Андрей наклонился к ней.
— И я тебя, — ответил он. — Кстати, твой отец звонил. Говорит, что всё-таки приедет на свадьбу, несмотря на больную спину.
— Конечно приедет, — улыбнулась Вика. — Он же никогда не пропускал важных событий в моей жизни.
В сумочке завибрировал телефон. Вика достала его и увидела сообщение от Романа: «Поздравляю со свадьбой. Надеюсь, ты будешь счастлива».
Она задумалась на секунду, а потом убрала телефон, не ответив. Это была уже другая история. История, которая осталась в прошлом.
— О чём задумалась? — спросил Андрей, заметив её лицо.
— О том, как важно найти своего человека, — улыбнулась Вика. — Того, кто принимает тебя целиком, со всеми твоими родственниками, привычками и заморочками.
— И тебе это удалось? — подмигнул Андрей.
— Более чем, — Вика чокнулась с ним бокалом. — За нас. И за нашу большую, шумную, счастливую семью!
