Первые несколько лет брака Лиза с Андреем нежились в том самом состоянии, которое психологи называют конфетно-букетным периодом. Просыпаться в одной постели, завтракать вместе, целоваться перед уходом на работу — всё казалось таким простым и естественным. Квартира наполнялась смехом, а планы на будущее были такими яркими и масштабными, что казалось — жизни не хватит, чтобы всё воплотить.
— Слушай, а может, отпуск перенесём на осень? На Бали в это время муссоны, — Андрей задумчиво рассматривал статистику осадков на острове мечты.
— В сентябре? — переспрашивала Лиза. — Но мы же хотели…
— Ага, хотели. Но я тут почитал отзывы — там реально может полмесяца лить. А если уж ехать на другой конец света…
Она кивала, соглашаясь. Им всегда удавалось договориться. На третьем году совместной жизни что-то неуловимо изменилось. Лиза стала реже улыбаться, часто о чём-то задумывалась. Приходила с работы и садилась с телефоном. Андрей не сразу понял, что именно она там читает. Оказалось — форумы будущих мам.
— Ведь сколько можно просто жить для себя? — спросила как-то Лиза, глядя в окно, где тихо падал февральский снег. — Мне скоро тридцать.
Андрей, оторвавшись от ноутбука, посмотрел на жену с лёгким недоумением. Они никогда не обсуждали детей всерьёз. Так, мимоходом: «когда-нибудь»… «потом»… «не сейчас»…
— Ты хочешь ребёнка? — спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
— А ты разве нет? — Лиза развернулась к нему, и в её глазах он увидел какую-то новую решимость.
— Я… — Андрей замялся. — Я как-то не задумывался всерьёз.
— Тебе тридцать два, — в голосе Лизы прорезались стальные нотки. — Когда задумываться, если не сейчас?
Это был первый вечер, когда они разговаривали на повышенных тонах. Лиза, обычно спокойная и рассудительная, вдруг стала горячей и напористой. Словно кто-то нажал кнопку, и в ней включилась другая женщина — требовательная, знающая, чего хочет.
— Знаешь, я тут прочитала, что после тридцати шансы на зачатие падают каждый год на пятнадцать процентов, — говорила она через неделю, стоя перед зеркалом в ванной. — И репродуктологи рекомендуют начинать планирование как минимум за полгода.
Андрей пожимал плечами:
— Лизок, ну чего ты себя накручиваешь? Соседка наша в сорок родила, и ничего.
— Соседка ваша! — фыркнула Лиза. — Может, она десять лет пыталась и в итоге на ЭКО пошла, ты откуда знаешь?
Андрей не знал. Он вообще мало думал о детях. Точнее, так: он видел их в своей жизни, но где-то далеко, в туманном будущем. Сначала карьера, потом свой дом, потом путешествия, о которых мечтали… Ребёнок был в этом списке, но где-то в самом конце.
— Ну, давай попробуем, — неохотно согласился он месяц спустя, когда стало ясно, что Лиза не отступит. — Если получится, значит, судьба.
Лиза просияла и бросилась ему на шею:
— Правда? Андрюш, это так здорово! Я так тебя люблю!
«Попробуем» в понимании Андрея означало «не будем предохраняться и посмотрим, что выйдет». «Попробуем» в понимании Лизы оказалось совсем другим.
Через неделю в их квартире появился первый градусник для измерения базальной температуры. Через две — целая батарея витаминов на кухонной полке. Через месяц — толстая тетрадь, в которую Лиза аккуратным почерком записывала всё: температуру, самочувствие, даты.
— Лиз, может хватит уже этой аптеки-то? — поморщился Андрей, когда на столе появилась новая упаковка каких-то добавок. — Мы же здоровые люди.
— А вдруг у меня дефицит фолиевой кислоты? Или йода не хватает? — возразила Лиза, закидывая в рот очередную таблетку. — Нужно быть готовыми.
К концу первого года «попыток» Андрей начал уставать от этой темы. Он приходил с работы — Лиза говорила о цикле. Они ложились спать — Лиза обсуждала новейшие исследования по повышению фертильности. Они встречались с друзьями — и Лиза незаметно переводила разговор на детей.
— Лизок, я понимаю, что ты очень хочешь. Но, может, нам просто расслабиться? — осторожно предложил он однажды вечером, когда жена в третий раз за неделю расплакалась над отрицательным тестом.
— Расслабиться? — переспросила она с таким выражением, будто он предложил ей прыгнуть с крыши. — Я не могу расслабиться, когда мои биологические часы тикают! Мне уже тридцать!
Андрей вздохнул. Ему казалось, что тридцать — это совсем не тот возраст, когда нужно паниковать. Но переубедить Лизу было невозможно.
А потом она купила первую детскую вещь. Крошечные пинетки, связанные вручную. «Просто на удачу», — сказала она смущённо. Андрей промолчал. Через месяц в шкафу появился первый комбинезон. Еще через месяц — целая коробка детской одежды.
— Лиза, зачем? — не выдержал он. — У нас даже беременности нет.
— Будет, — уверенно ответила она. — Обязательно будет.
На исходе второго года «планирования» Лиза записалась к репродуктологу. Андрей пошёл с ней — чувствовал, что должен поддержать, хотя внутренне всё больше отдалялся от этой идеи.
— Я хочу, чтобы вы оба сдали анализы, — сказала врач после осмотра. — Пока я не вижу явных причин, но лучше проверить все факторы.
Лиза кивала с таким рвением, словно ей пообещали немедленное чудо.
— А есть шанс, что мы просто не совместимы? — вдруг спросил Андрей, и сам не понял, почему задал именно этот вопрос.
Лиза резко повернулась к нему, в глазах плескалась обида.
— Такое редко бывает, но случается, — осторожно ответила врач. — Давайте сначала исключим физиологические причины.
Анализы ничего не выявили. «У вас обоих всё в порядке», — сказала врач на повторном приёме. «Продолжайте пытаться и не зацикливайтесь».
Не зацикливаться — это было именно то, чего Андрей хотел от Лизы. Но она словно не слышала эту часть рекомендации.
Их спальня постепенно превращалась в филиал медицинского кабинета. График температур на стене, тесты на овуляцию в ящике тумбочки, специальная подушка для правильного положения тела. Близость по расписанию, строго в «благоприятные дни».
— Я сегодня не могу, — сказал однажды Андрей, глядя, как Лиза выкладывает на кровать очередной градусник. — Устал чертовски. Проект горит.
Он действительно устал. Но дело было не только в работе. Ему надоело чувствовать себя донором. Надоело, что их близость превратилась в медицинскую процедуру.
— Но сегодня пик! — возразила Лиза с отчаянием в голосе. — Самый благоприятный день!
— Лиза, я не могу по команде, пойми ты!
Они поругались тогда очень сильно. Впервые за все годы совместной жизни Андрей ушёл спать на диван. А утром Лиза плакала и извинялась, и он тоже извинялся, и они помирились. Но что-то надломилось.
К третьему году «планирования» детская тема пронизывала всё их существование. Андрей больше не спорил. Он молча сдавал анализы, молча принимал витамины, которые заказывала Лиза, молча выполнял «супружеский долг» в отмеченные в календаре дни.
Но внутри него росло раздражение. Та самая женщина, в которую он влюбился, — весёлая, лёгкая, с искрящимися глазами и планами на путешествия, — исчезла. На её месте появилась одержимая идеей деторождения особа, которая говорила только о гормонах, циклах и шансах на зачатие.
Однажды вечером, когда Лиза в очередной раз сидела на форуме для будущих мам, Андрей не выдержал:
— Ну не получается у нас, видишь? Давай просто жить, а? Что за идея фикс такая? Мы и без детей можем быть счастливы.
Лиза медленно подняла на него глаза:
— Без детей? — переспросила она таким тоном, словно он предложил ей отрезать руку. — Ты что, не хочешь детей?
— Да хочу я, хочу! — почти закричал Андрей. — Но не ценой всего остального! Мы перестали разговаривать, перестали куда-то ходить, перестали жить нормально! Всё крутится только вокруг этого!
— Потому что это важно, — голос Лизы дрожал. — Потому что я хочу быть матерью. Это моё предназначение, понимаешь? Я чувствую себя… неполноценной.
Андрей покачал головой:
— Ты не неполноценная, Лиз. Ты прекрасная. Но то, что происходит последние годы, — это уже болезнь какая-то.
— Болезнь? — Лиза вскочила, лицо исказилось от гнева. — То есть моё желание иметь ребёнка — это болезнь? А твоё нежелание — это норма?
Она разрыдалась, и Андрей почувствовал себя последним мерзавцем. Он обнял её, гладил по волосам, шептал, что всё будет хорошо, что он тоже хочет детей, просто устал немного.
Лиза успокоилась. Но что-то в её глазах говорило, что она ему не поверила.
В их компании давно шутили, что Кира похожа на фарфоровую статуэтку — тонкая, изящная, с огромными карими глазами. Она работала в финансовом отделе их компании, и Андрей общался с ней по работе уже несколько лет. Ничего особенного — просто коллега, симпатичная, умная, с чувством юмора.
А потом был этот корпоратив. Лиза не пошла — у неё был «неблагоприятный день цикла», и она решила остаться дома с очередной порцией витаминов и травяных чаёв. Андрей пошёл один. И оказался за столом рядом с Кирой.
Они разговорились. Впервые за долгое время Андрей говорил с женщиной обо всём на свете: о фильмах, о книгах, о путешествиях… только не о детях и беременности. Кира смеялась над его шутками, а он ловил себя на том, что любуется изгибом её губ.
Вечер затягивался. Они танцевали. Потом пили вино в маленьком баре недалеко от офиса, куда переместилась часть компании. Потом остались вдвоём.
— Поздно уже, — сказала Кира, глядя на часы. — Такси вызывать?
— Давай, — кивнул Андрей и внезапно для себя добавил: — Тебя проводить?
Он знал, что не должен этого делать. Но в тот вечер ему было так легко, так хорошо, так свободно… будто он вернулся в прошлое, когда всё было просто.
Потом было такси, был её дом, была неловкая пауза у двери… и был поцелуй. И ещё один. И Андрей не остановился.
— С кем ты вчера так долго? — спросила Лиза утром, когда он вернулся домой, приняв душ в спортзале.
— С ребятами засиделись, — солгал Андрей, не глядя ей в глаза. — Отмечали завершение проекта.
Он ненавидел себя за эту ложь. Но ещё больше ненавидел себя за то, что не чувствовал настоящего раскаяния. Ему было хорошо с Кирой. По-настоящему хорошо.
Кира не требовала от него ничего. Они встречались после работы, говорили обо всём на свете, были близки, когда хотели, а не по графику. Это было неправильно. Это было подло по отношению к Лизе. Но Андрей не мог остановиться.
Две недели спустя Кира спросила:
— Ты собираешься ей сказать?
Они лежали в её постели, за окном шумел дождь, и Андрей понимал, что больше не может жить двойной жизнью.
— Да, — ответил он. — Сегодня вечером.
Он пришёл домой поздно, собравшись с духом. Лиза сидела на кухне, непривычно тихая.
— Нам нужно поговорить, — сказал Андрей, глядя в сторону.
— У меня для тебя новость, — одновременно произнесла Лиза.
Они посмотрели друг на друга.
— Давай ты первая, — предложил Андрей, откладывая неизбежное признание.
Лиза молча протянула ему маленькую пластиковую палочку. На ней были две полоски.
— Я беременна, — прошептала она, и глаза её светились таким счастьем, какого он не видел уже много лет.
Андрей застыл. В голове словно взорвалась бомба. Беременна. После четырёх лет бесплодных попыток. Именно сейчас, когда он решил уйти.
— Это… это же здорово, — выдавил он, чувствуя, как холодеет внутри. — Поздравляю нас.
Лиза бросилась ему на шею, обнимая, целуя, плача от счастья. А он стоял, застывший, с единственной мыслью: «Что же я наделал».
— А что ты хотел сказать? — спросила Лиза, когда первый шквал эмоций схлынул.
— Я… — Андрей замялся. — Я просто хотел сказать, что на работе повышение светит. Но это подождёт. Такая новость… надо отметить!
Он улыбался и говорил какие-то правильные слова, а внутри всё рушилось. Как он мог теперь уйти? Как мог бросить беременную жену после всего, через что она прошла? После всех этих лет ожидания, надежд, слёз над отрицательными тестами?
Вечером он написал Кире короткое сообщение: «Нам нужно поговорить. Завтра».
— Лиза беременна, — сказал он, глядя куда-то мимо Киры, в серое осеннее небо за окном кафе.
Она молчала долго. Потом тихо спросила:
— И что теперь?
— Я не могу её бросить, — Андрей наконец-то посмотрел Кире в глаза. — Ты же понимаешь?
Конечно, она понимала. Она была умной женщиной. Понимала, что нельзя бросать жену, которая четыре года мечтала о ребёнке и наконец забеременела. Понимала, что есть такие обстоятельства, против которых не пойдёшь. Что он просто не может поступить иначе.
— Понимаю, — кивнула она. — Иди к ней, Андрей. Это правильно.
Они расстались в тот день. Андрей обещал себе, что больше никогда не увидит Киру, что будет хорошим мужем для Лизы и отцом для будущего ребёнка. Что искупит свою вину.
Он старался. Правда старался. Ходил с Лизой на приёмы к врачу, покупал витамины, слушал сердцебиение будущего сына — УЗИ показало, что у них будет мальчик.
Лиза светилась от счастья. Она больше не была той нервной, одержимой женщиной, которую он знал последние годы. Беременность словно успокоила её, вернула той прежней Лизой — мягкой, любящей, улыбчивой.
Андрей смотрел на неё и думал, что всё налаживается. Что, может быть, им действительно нужен был только этот ребёнок, чтобы снова стать счастливыми.
Но он не мог забыть Киру. Не мог выбросить из головы её смех, её прикосновения, разговоры до утра. И она не могла забыть его.
Три месяца спустя Кира позвонила ему на рабочий телефон:
— Нам нужно встретиться, — сказала она без предисловий. — Я должна тебе кое-что сказать.
— Я не могу так больше, — Кира нервно крутила чашку с остывшим кофе. — Я пыталась забыть тебя, правда пыталась. Но у меня не получается.
Андрей сидел напротив неё, разрываясь между чувством вины и внезапной радостью от того, что она не смогла его забыть. Потому что он тоже не смог.
— Кира, я… — начал он, но она перебила:
— Я знаю всё, что ты скажешь. Что у тебя жена, что она беременна, что ты не можешь. Я всё это знаю. Но я также знаю, что ты несчастлив с ней. Что ты остался только из чувства долга.
— Она ждёт моего ребёнка, — тихо сказал Андрей.
— А как же ты? — Кира смотрела ему прямо в глаза. — Ты готов всю жизнь прожить с нелюбимой женщиной только потому, что она родит тебе сына?
Андрей молчал. Он не знал ответа. Или знал, но боялся его произнести.
Они встретились снова через неделю. И ещё через неделю. Андрей говорил себе, что это последний раз, что нужно прекратить, что так нельзя. Но не мог остановиться.
Кира не давила на него. Не требовала решений. Просто была рядом, и с ней он чувствовал себя живым.
Лиза была на пятом месяце, когда заподозрила неладное. Андрей стал задерживаться на работе, отвечать невпопад, избегать близости — списывал на боязнь навредить ребёнку.
— У тебя кто-то есть? — спросила однажды Лиза прямо, без обиняков.
— Что? Нет, — соврал Андрей, но глаза выдали его.
— Не лги мне, — тихо сказала Лиза. — Только не лги.
Он молчал, не в силах признаться и не в силах лгать дальше.
— Я вижу, что ты изменился, — продолжала Лиза, поглаживая округлившийся живот. — Что ты отдалился. Я думала, это из-за беременности, из-за того, что всё изменилось… но дело не в этом, да?
— Лиза, я… — Андрей не знал, что сказать.
— Не надо, — она подняла руку, останавливая его. — Я не хочу знать детали. Просто скажи мне правду: ты любишь другую женщину?
Он смотрел на неё — бледную, с тёмными кругами под глазами, с большим животом, в котором рос их сын. И не мог заставить себя солгать.
— Да, — еле слышно произнёс он.
Лиза кивнула, словно получила подтверждение догадки:
— Я так и думала.
Она не кричала, не плакала, не устраивала сцен. Просто встала и ушла в спальню, тихо прикрыв за собой дверь.
Андрей не спал всю ночь, сидя на кухне. Он не знал, что делать дальше. Не мог бросить беременную Лизу. Но и не мог больше жить во лжи.
Утром Лиза вышла из спальни спокойная, собранная, с покрасневшими от слёз глазами:
— Я подумала, — сказала она. — И решила, что мы должны попробовать сохранить семью. Ради ребёнка.
Андрей кивнул, чувствуя одновременно облегчение и тяжесть на сердце. Он звонил Кире весь день, но она не отвечала. А вечером пришло сообщение: «Прости, но я так больше не могу. Удачи тебе».
Кира выдержала месяц. А потом, в один из дождливых дней, она пришла к ним домой….
Лиза открыла дверь и сразу поняла, кто перед ней. Что-то в глазах этой стройной женщины с каре выдавало её с головой.
— Вы к Андрею? — спросила Лиза, инстинктивно поглаживая большой живот.
— Я к вам, — ответила Кира, и голос её дрожал. — Можно войти?
Они сидели на кухне друг напротив друга — две женщины, любящие одного мужчину. Беременная жена и любовница.
— Он не любит вас, — сказала Кира, глядя на Лизу с какой-то отчаянной решимостью. — Он остался с вами только из чувства долга. Потому что вы беременны.
Лиза молчала, разглядывая незваную гостью.
— Зачем вы мне это говорите? — спросила она наконец.
— Потому что так нечестно, — Кира сжала кулаки. — Нечестно по отношению ко всем нам. Вы держите мужчину, который вас не любит. Он мучается, разрываясь между долгом и чувствами. Я… я просто не могу смотреть, как он страдает.
— А вы никогда не думали, что мне тоже больно? — неожиданно твёрдо спросила Лиза. — Что я вынашиваю ребёнка, зная, что его отец любит другую?
Кира опустила глаза:
— Думала. Поэтому и пришла. Чтобы всё прояснить.
Когда Андрей вернулся с работы, Лиза ждала его в гостиной. Одна.
— Ко мне сегодня приходила твоя… — она запнулась, подбирая слово, — подруга с работы. Кира.
Андрей побледнел:
— Что… что она хотела?
— Объясниться, — Лиза смотрела на него без гнева, только с бесконечной усталостью. — Она сказала мне, что ты её любишь. Что остался со мной только из-за беременности.
Андрей молчал, не в силах выдавить ни слова. Лиза продолжала:
— Я все знаю. На развод согласна, держать не буду, — спокойно сказала она. — Если уверен, что любишь её — уходи.
Андрей смотрел на неё с недоверием:
— Ты… ты отпускаешь меня?
— А ты хочешь, чтобы я держала? — Лиза горько усмехнулась. — Чтобы устраивала истерики, угрожала, манипулировала ребёнком? Я не такая, Андрей. Я слишком долго мечтала о сыне, чтобы омрачать его жизнь нелюбовью между родителями.
— Но как же ты? Как же ребёнок?
— Мы справимся, — Лиза провела рукой по животу. — В конце концов, я всегда хотела ребёнка больше, чем мужа. Мужа я не удержала, а сын останется со мной навсегда.
В её словах была горькая правда, и Андрей это понимал.
Развод прошёл на удивление спокойно. Лиза не требовала ничего сверх необходимого, Андрей сам настоял на щедрых алиментах и оставил ей квартиру. Через месяц после развода он переехал к Кире.
— Я не думала, что ты всё-таки уйдёшь, — призналась Кира, когда они распаковывали его вещи в её — теперь уже их — квартире. — Мне казалось, ты слишком… правильный для этого.
Андрей промолчал. Он и сам не знал, правильно ли поступил. За последние месяцы жизнь перевернулась с ног на голову. Ещё недавно он был женатым мужчиной, ожидающим первенца. Теперь он — разведённый отец, живущий с другой женщиной. Всё случилось так быстро, что он не успел осознать перемены.
Лиза рожала одна. Ей предлагали вызвать бывшего мужа, но она отказалась:
— Не нужно. Справлюсь.
И справилась. Мальчик родился крепким, здоровым — копия отца, с такими же серыми глазами и упрямым подбородком.
— Как назвала? — спросил Андрей, приехав в роддом на следующий день.
— Марк, — ответила Лиза, глядя на спящего в кювезе младенца. — Мне всегда нравилось это имя.
Андрей кивнул, боясь прикоснуться к крошечному свёртку. Лиза заметила его нерешительность:
— Можешь взять его на руки. Ты всё-таки отец.
Марк оказался на удивление спокойным. Не плакал ночами, быстро привыкал к новому. Когда Андрей приезжал, чтобы провести с сыном вечер или забрать на выходные, мальчик всегда радовался ему. Лиза никогда не препятствовала их общению, наоборот — сама напоминала о встречах.
— Странная она, твоя бывшая, — заметила как-то Кира, когда Андрей собирался ехать к сыну. — Другая бы возненавидела.
Андрей покачал головой:
— Она просто… другая. Всегда была.
Спустя год после рождения Марка Кира призналась, что беременна.
— Ты рад? — спросила она настороженно, когда Андрей замер с бокалом вина.
— Конечно, — улыбнулся он, хотя внутри всё сжалось от странного предчувствия. — Очень.
Он позвонил Лизе в тот же вечер:
— Слушай, я хотел тебе сам сказать… Мы с Кирой ждём ребёнка.
На том конце провода повисло молчание. Потом Лиза тихо ответила:
— Поздравляю. Марку будет с кем дружить.
— Ты не злишься?
— На что? — в её голосе звучало искреннее удивление. — На то, что ты живёшь своей жизнью? Это нормально, Андрей.
Когда дочери Андрея и Киры исполнился год, они решили пожениться.
— Знаешь, я хочу кое-кого пригласить, — сказал Андрей перед свадьбой, глядя в сторону. — Но боюсь, ты будешь против.
Кира догадалась сразу:
— Лизу? И Марка?
Андрей кивнул:
— Понимаешь, Марку уже почти три. Он понимает многое. Я не хочу, чтобы он думал, будто у него есть какая-то «неправильная» семья. Хочу, чтобы он видел, что между нами всеми нет вражды.
Кира колебалась. Она проделала долгий путь, чтобы быть с Андреем. И мысль о том, что на её свадьбе будет его бывшая жена…
— Я не знаю, — честно призналась она. — Я никогда не думала, что буду дружить с твоей бывшей.
— Не обязательно дружить, — возразил Андрей. — Просто… мирно сосуществовать. Ради детей.
Лиза удивилась приглашению:
— Ты уверен? Кире это точно понравится?
— Она согласна, — кивнул Андрей. — Мы подумали, что это правильно. Для Марка. Для всех нас.
Свадьба была скромной. Лиза пришла с Марком, нарядно одетым в костюмчик с бабочкой. Она держалась в стороне, не привлекала внимания. Но когда Кира поймала её взгляд во время церемонии, неожиданно для себя улыбнулась.
Потом был приём, где дети играли вместе, а взрослые неловко обходили острые углы в разговорах. К концу вечера напряжение спало, и когда Лиза с Марком уходили, Кира внезапно обняла бывшую соперницу:
— Спасибо, что пришла. И… прости за всё.
Лиза покачала головой:
— Тут нечего прощать. Всё случилось так, как должно было случиться.
Пять лет спустя Марк ходил в школу, увлекался футболом и шахматами. У Киры и Андрея подрастала уже вторая дочь, и они купили дом недалеко от квартиры Лизы, чтобы Марку было удобно приезжать.
— Папа говорит, что вы были счастливы когда-то, — сказал Марк однажды, сидя на кухне у матери.
Лиза замерла с чашкой чая:
— Да, были. Очень счастливы.
— А потом он полюбил Киру?
— Да, — просто ответила Лиза. — Это бывает, Марк. Люди меняются. Чувства тоже.
— Ты жалеешь? — вдруг спросил сын, глядя на неё своими серыми, такими похожими на отцовские глазами.
— О чём?
— Обо всём. О том, что вышла за него. О том, что так получилось.
Лиза задумалась. Жалела ли она? Было время, когда да. Было время, когда она плакала ночами, кляня судьбу, Андрея, себя… Но теперь, глядя на своего сына, она не могла сказать, что жалеет.
— Нет, — ответила она искренне. — Не жалею. Потому что иначе у меня не было бы тебя.
В день, когда Марку исполнилось десять, они впервые собрались все вместе — Лиза, Андрей, Кира, их дочери и виновник торжества. Лиза приготовила праздничный ужин, Кира принесла домашний торт.
— Никогда бы не подумала, что так бывает, — призналась Кира, когда они остались вдвоём на кухне, пока Андрей с детьми возились в гостиной.
— Как? — спросила Лиза.
— Вот так… спокойно. Без драм, без битвы за мужчину. Ты удивительная женщина, Лиза.
Лиза усмехнулась:
— Просто я поняла одну вещь, когда узнала о беременности. Я так долго и отчаянно хотела ребёнка, что чуть не потеряла себя. Превратилась в одержимую. Забыла, что такое любовь, заботa, внимание к другому человеку. Я была готова на всё ради материнства. И я его получила. Это действительно оказалось моей дорогой. И я благодарна Андрею за то, что он помог мне на неё ступить, пусть и не так, как мы оба планировали.
Кира молчала, удивлённая такой откровенностью.
— А ты счастлива с ним? — вдруг спросила Лиза.
— Да, — просто ответила Кира. — Мы любим друг друга. Не всегда всё гладко, но… да, я счастлива.
— Вот и хорошо, — кивнула Лиза.
Когда пару часов спустя Андрей с дочерьми собирались уходить, он на миг задержался в прихожей.
— Знаешь, — сказал он тихо, — я рад, что у нас так всё сложилось. В смысле… не идеально, но…
Лиза улыбнулась:
— Я понимаю. Я тоже рада.
Он посмотрел на неё — всё ещё красивую, с первыми серебряными нитями в тёмных волосах, с тонкими морщинками у глаз. Женщину, которая когда-то была центром его мира. Которая подарила ему сына. Которая нашла в себе силы отпустить и жить дальше.
— Ты никогда не думала о том, чтобы… снова выйти замуж? — спросил он вдруг.
Лиза пожала плечами:
— Думала. Но я не тороплюсь. У меня есть время. Есть Марк. Есть работа, которую я люблю. Если появится тот, с кем захочется разделить жизнь — буду только рада. А нет — значит, такова моя дорога.
Андрей кивнул. Он не знал, что сказать, но понимал, что Лиза права. У каждого из них своя дорога. И иногда эти дороги пересекаются, сливаются на время, а потом снова расходятся. И это нормально.
— До встречи, — сказал он, берясь за ручку двери.
— До встречи, — эхом отозвалась Лиза.
Марк высунулся из своей комнаты:
— Пап, ты на следующих выходных заберёшь меня? Обещали же на рыбалку!
— Обязательно, сынок, — улыбнулся Андрей. — Никуда не денусь.
Когда за ними закрылась дверь, Лиза подошла к окну. Внизу, во дворе, Андрей помогал младшей дочери сесть в машину, Кира что-то говорила, смеясь, старшая девочка крутилась рядом. Обычная, счастливая семья.
Лиза не чувствовала горечи. Иногда она вспоминала те годы одержимости, когда всё её существование крутилось вокруг одной цели — забеременеть. Вспоминала, как медленно теряла себя, как превращалась в подобие робота, запрограммированного на единственную функцию.
Теперь, спустя десять лет, она понимала, что их с Андреем расставание было неизбежным. Они перестали быть парой задолго до его измены. Перестали видеть друг в друге людей, превратившись в функции: она — инкубатор, он — донор генетического материала. В этом были виноваты они оба.
Судьба подарила им шанс все исправить. Не вернуть прошлое — это невозможно, но построить нормальное, здоровое настоящее. И им это удалось.
Марк возился в своей комнате, разбирая подарки. Лиза слышала, как он напевает что-то себе под нос. Её мальчик. Её самое большое сокровище. Ради него стоило пройти через всё.
Она не знала, что ждёт их впереди. Может быть, новая любовь. Может быть, долгие годы спокойного одиночества. Но она больше не боялась будущего.
У каждого человека своя дорога. И это не всегда та дорога, которую ты планировал. Иногда она круче, иногда — ровнее. Иногда приводит совсем не туда, куда ты хотел. Но если хватит мудрости принять свой путь, то в конце концов приходишь к согласию с собой.
А это, пожалуй, и есть счастье…
