Телефон Ирины взорвался оглушительной трелью в пять утра. Женщина вскочила с кровати, сердце колотилось как бешеное. В такое время хорошего не звонят.
— Ириш, открывай. Я внизу стою, — голос сестры звучал странно.
— Лена? Что случилось? — Ирина протёрла глаза, пытаясь прогнать остатки сна.
— Открывай, говорю. Нам надо поговорить.
Через десять минут Елена уже сидела на кухне Ирины. Растрёпанная, с покрасневшими глазами и дрожащими руками, она выглядела так, будто не спала несколько суток.
— Мне нужны деньги, — выпалила Елена, не дождавшись, пока сестра поставит перед ней чашку чая. — Много. И быстро.
Ирина замерла с чайником в руке.
— Сколько?
— Три миллиона.
Чайник с грохотом опустился на плиту.
— Елена, ты с ума сошла? Откуда у меня такие деньги?
— У тебя есть дача. Дедушкина. Продай её.
— Что? — Ирина почувствовала, как внутри всё холодеет. — Дача не продаётся. Ты же знаешь, что…
— Да плевать мне, что я знаю! — Елена ударила кулаком по столу. Чашка подпрыгнула, расплескав чай. — Мы же семья! Ты что, не понимаешь? Мне угрожают! Мне страшно! Вадику страшно! А тебе жалко какой-то старый дом!
Так началась война за наследство, которое досталось Ирине от деда три года назад. Война, которая расколола семью на «до» и «после».
Ирина не могла заснуть. Часы показывали половину второго ночи, а сон не шёл. Перед глазами стояло лицо сестры — искажённое гневом, с перекошенным ртом и сузившимися глазами. «Ты всегда была папиной любимицей! И дедушкиной тоже! А теперь ещё и дачу забрала!»
Елена никогда не понимала, почему дед оставил свой загородный дом именно Ирине. Дом, который он построил своими руками. Дом, в котором хранились воспоминания их детства — солнечные, пропахшие смородиной и скошенной травой.
— Ленка не ценит, — говорил дед перед смертью. — А ты, Иришка, душой к земле прикипела. Тебе и дом, и сад.
Ирина действительно любила эту дачу. Каждое лето она приезжала туда с маленьким сыном Мишкой. Они вместе сажали овощи, пололи грядки, собирали яблоки. И дед был рядом — улыбался в густую бороду, учил внука, как правильно держать лопату, как отличать сорняки от ростков моркови.
А Елена… Елена приезжала редко. И всегда с неохотой. «Комары кусаются», «Туалет на улице», «Интернет не ловит» — поводов не любить дачу у неё было множество. Она и замуж вышла за Вадима — человека, для которого отдых — это пятизвёздочный отель all inclusive, а не копание в земле. И сына, тёзку мужа, Вадика, воспитывала соответственно.
Странно, что теперь сестра так отчаянно требует продать этот «дом с тараканами», как она его называла.
Ирина встала с кровати, подошла к окну. Во дворе многоэтажки горели фонари, на лавочке у подъезда сидела парочка подростков. Обычная ночная жизнь спального района.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Кто может прийти в такое время?
На пороге стоял Вадим — муж Елены. Его обычно самоуверенное лицо выглядело осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Извини за поздний визит, — сказал он, протискиваясь в квартиру. — Но мне нужно с тобой поговорить. Елена не знает, что я здесь.
В этот момент Ирина поняла, что всё гораздо серьёзнее, чем казалось.
— Я влез в долги, — без предисловий начал Вадим, сидя на кухне и крутя в руках чашку с кофе. — Крупные долги. Думал, что смогу быстро отбить вложения, но… не вышло.
— И при чём тут моя дача? — спросила Ирина.
— Елена решила, что это выход, — Вадим невесело усмехнулся. — Продать дачу, закрыть долг, и всё будет как прежде. Но я знаю, что это не так. Я… я пришёл просить тебя не делать этого.
Ирина недоверчиво посмотрела на него:
— Не понимаю. Разве ты не заинтересован в том, чтобы я продала дачу и отдала вам деньги?
— Заинтересован, — он поднял на неё усталые глаза. — Но это не решит проблему. Я просто влезу в новые долги. И потом мне снова понадобятся деньги. А у тебя больше не будет дачи, которую можно продать.
Он помолчал, затем добавил:
— Мне нужна помощь другого рода. Я хочу, чтобы ты поговорила с Еленой. Убедила её, что нам нужно начать всё заново. Возможно, продать квартиру, переехать в другой город. Начать с нуля.
— Вы хотите бросить кредиторов? — Ирина нахмурилась.
— Нет, — покачал головой Вадим. — Я хочу договориться с ними о реструктуризации долга. Но Елена должна понять, что наша прежняя жизнь закончилась. И дача тут не поможет.
Ирина внимательно смотрела на мужа сестры. Она никогда особо не любила этого человека. Самовлюблённый, вечно хвастающийся своими достижениями, он всегда казался ей пустышкой. Но сейчас перед ней сидел сломленный мужчина, нашедший в себе силы признать поражение.
— Я поговорю с ней, — наконец сказала Ирина. — Но не обещаю, что она послушает.
Разговор с сестрой не получился. Едва услышав, что муж приходил к Ирине, Елена взорвалась.
— Ты переманиваешь его на свою сторону? — кричала она в трубку. — Мало тебе дачи, теперь ещё и мужа моего обрабатываешь?
— Елена, успокойся, — Ирина старалась говорить ровно. — Вадим сам пришёл. Он беспокоится о вашем будущем.
— О нашем будущем? — истерический смех сестры резал слух. — Какое у нас будущее, ты не понимаешь? Нам угрожают! Вадик ходит в школу с охраной! А ты сидишь на своей драгоценной даче и рассуждаешь о будущем!
— Лена, продажа дачи не решит ваших проблем. Вам нужно…
— Заткнись! Просто заткнись! Ты всегда была эгоисткой! Всегда думала только о себе! Мы же семья! Но тебе наплевать!
В трубке раздались короткие гудки.
Ирина медленно опустила телефон. За окном шёл дождь, серые струи стекали по стеклу, размывая очертания деревьев и домов. Ей вдруг стало очень холодно.
Дача встретила Ирину тишиной и запахом нетопленой печи. Она приехала сюда, чтобы подумать, побыть одной, решить, что делать дальше.
Мишка остался с отцом — они развелись пять лет назад, но сохранили хорошие отношения. Бывший муж был не в восторге от идеи Ирины поехать на дачу в октябре, но спорить не стал. «Ты всегда была упрямой», — только и сказал он.
Ирина растопила печь, вскипятила чайник на старой газовой плите. Уселась в дедушкино кресло-качалку, укутавшись в плед. На коленях лежал альбом с семейными фотографиями.
Вот они с Еленой — ей пять, сестре семь. Обе в одинаковых платьицах, с бантами в волосах, улыбаются в камеру. Вот дед учит их собирать смородину. Вот они на качелях, которые дед повесил на старой яблоне.
Когда всё пошло не так? Когда между ними выросла эта стена непонимания и обид? Может, когда умерли родители? Или когда Елена вышла замуж за Вадима? Или когда дед оставил дачу Ирине?
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Или ты продаёшь дачу и отдаёшь деньги, или твоя сестра и её семья пожалеют, что вообще родились».
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Значит, Елена не преувеличивала. Им действительно угрожают.
Она набрала номер Вадима.
— Мне пришло сообщение с угрозами, — сказала она, как только он ответил. — Расскажи мне всё. Кому ты должен? Сколько? И почему вы не обратились в полицию?
Вадим молчал так долго, что Ирина подумала, что связь прервалась.
— Я не могу пойти в полицию, — наконец произнёс он. — Потому что занял деньги… не совсем законно.
— Что значит «не совсем законно»?
— Это значит, что я взял кредит под залог имущества компании. Без ведома партнёров. А потом вложил эти деньги в проект, который прогорел. И теперь должен вернуть кредит до конца месяца, иначе всё вскроется, и я сяду в тюрьму. А кредиторы… они не из тех, кто прощает долги.
Ирина закрыла глаза. Головоломка начала складываться.
— И сколько ты должен?
— Пять миллионов. Плюс проценты.
— Но вы просили у меня три…
— Остальное мы надеялись собрать, продав машину и кое-какие вещи.
Ирина смотрела на фотографию деда. Его добрые глаза, казалось, говорили: «Решай сама, Иришка. Это твой дом. Твоя жизнь».
— Я подумаю, — сказала она и отключилась.
На следующий день Ирина поехала к сестре. Елена открыла дверь, настороженно глядя на неё.
— Пришла позлорадствовать? — спросила она вместо приветствия.
— Нет, — покачала головой Ирина. — Пришла поговорить. По-настоящему поговорить.
Они сидели на кухне — точно так же, как несколько дней назад в квартире Ирины. Только теперь чай готовила Елена, а Ирина смотрела в окно, где серое небо постепенно затягивалось тучами.
— Я не буду продавать дачу, — сказала Ирина, когда сестра поставила перед ней чашку. — Но я помогу вам.
Елена фыркнула:
— И как же? Дашь нам три миллиона из своей учительской зарплаты?
— Нет. Я дам вам деньги, которые откладывала на образование Мишки. Полтора миллиона.
Елена недоверчиво посмотрела на сестру:
— Ты шутишь?
— Нет. Но у меня есть условия.
— Какие ещё условия? — Елена нахмурилась.
— Вадим должен пойти в полицию. Рассказать о махинациях с кредитом. Да, возможно, ему придётся отсидеть какой-то срок. Но это лучше, чем жить в страхе всю оставшуюся жизнь.
— Ты с ума сошла? — Елена вскочила, опрокинув чашку. — Ты предлагаешь, чтобы мой муж сел в тюрьму?
— Я предлагаю, чтобы он взял на себя ответственность за свои поступки. Полтора миллиона я дам вам на адвоката и на первое время, пока Вадим будет… отсутствовать. А остальные деньги вы должны будете найти сами. Продать квартиру, машину. Переехать в другой город. Начать с нуля.
— Это твой великодушный план? — Елена горько рассмеялась. — Лишить моего сына отца, а меня — мужа? Заставить нас продать всё, что у нас есть?
— Лена, — Ирина подошла к сестре, взяла её за руки. — Вадим совершил преступление. Рано или поздно это всплывёт. И тогда будет хуже. А так у вас есть шанс всё исправить. Начать новую жизнь.
— Ты ничего не понимаешь! — Елена вырвала руки. — Ты со своей дурацкой дачей и своими принципами! Ты никогда не любила так, как я! Никогда не рисковала всем ради любимого человека!
— Возможно, — кивнула Ирина. — Но я знаю, что значит отвечать за свои поступки. И знаю, что бегство от проблем их не решает.
Она встала, направилась к выходу. У двери обернулась:
— Подумай о моём предложении. Это лучшее, что я могу сделать для вас.
Прошла неделя. Ирина не слышала ни от сестры, ни от её мужа. Она вернулась к работе в школе, забрала Мишку от бывшего мужа. Жизнь, казалось, вошла в привычную колею.
А потом раздался звонок.
— Ирина Андреевна? — спросил незнакомый мужской голос. — Это следователь Карпов. Мне нужно с вами поговорить.
Сердце Ирины сжалось. Неужели Вадим всё-таки решился?
В кабинете следователя она увидела Вадима. Он сидел, опустив голову, но, когда Ирина вошла, поднял на неё глаза.
— Спасибо, что пришли, — сказал следователь, указывая Ирине на стул. — Вадим Сергеевич рассказал нам о ситуации. И о вашем предложении помочь.
— Да, — кивнула Ирина. — Я готова помочь.
— Это очень благородно с вашей стороны, — следователь перелистнул какие-то бумаги. — Но есть одна проблема. Денег, которые вы готовы дать, и тех, что можно выручить от продажи имущества Вадима Сергеевича, недостаточно для полного погашения долга. А кредиторы настаивают на полном возврате средств.
— И что же делать? — спросила Ирина.
Следователь посмотрел на неё:
— Есть вариант. Мы можем организовать операцию по задержанию кредиторов при попытке вымогательства. Но для этого нам нужна приманка.
— Какая приманка?
— Дача, — впервые подал голос Вадим. — Им нужна твоя дача, Ира. Вернее, деньги от её продажи.
Ирина молчала, переваривая информацию.
— Вы хотите, чтобы я сделала вид, что согласна продать дачу? — наконец спросила она.
— Да, — кивнул следователь. — Вы назначаете встречу с покупателем — подставным, разумеется. Кредиторы, узнав об этом, наверняка попытаются перехватить деньги. И тут мы их задерживаем.
— А если что-то пойдёт не так?
Следователь улыбнулся:
— Мы всё продумали. Вам ничего не угрожает.
Ирина посмотрела на Вадима. Он выглядел осунувшимся, постаревшим, но в его глазах было что-то новое — решимость.
— Хорошо, — сказала она. — Я согласна.
План сработал. Кредиторы попались на живца и были задержаны при попытке вымогательства. Вадим получил условный срок — благодаря сотрудничеству со следствием и возмещению части ущерба. Ирина, как и обещала, дала сестре и её мужу полтора миллиона рублей на адвоката и на первое время.
Елена и Вадим продали квартиру и машину, расплатились с долгами. Переехали в небольшой городок на юге, где Вадим устроился на работу в автосервис, а Елена нашла место учителя музыки в местной школе.
А дача… Дача осталась у Ирины. Каждое лето она приезжала туда с Мишкой, сажала овощи, полола грядки, собирала яблоки. И иногда к ним приезжали Елена с Вадимом и их сыном Вадиком.
Они сидели на веранде, пили чай, смотрели, как мальчишки гоняют мяч по лужайке. И постепенно, шаг за шагом, учились быть семьёй заново.
В один из таких вечеров Елена подсела к сестре, взяла её за руку.
— Знаешь, — сказала она, глядя на закат, — я никогда не думала, что скажу это, но… спасибо тебе за то, что не продала дачу. Это было правильное решение.
Ирина улыбнулась, сжала руку сестры:
— Дед знал, что делал, когда оставлял её мне. Он сказал: «Это не просто дом, Иришка. Это место, где собирается семья».
Они помолчали, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают небо в розовый.
— Мы же семья, — наконец произнесла Елена, и на этот раз в её словах не было ни требования, ни обвинения. Только тихое осознание простой истины. — Что бы ни случилось, мы остаёмся семьёй.
И Ирина знала, что это правда. Несмотря на все споры, обиды и недопонимания, они всегда будут семьёй. Не потому, что обязаны помогать друг другу, а потому, что хотят этого. Потому что научились видеть в этом не долг, а выбор. Свободный и осознанный.
И это было самое важное наследство, которое оставил им дед. Важнее любой дачи, любых денег, любого имущества.
Семья. Настоящая, крепкая, выдержавшая испытание.
Когда Ирина вернулась в город, она нашла в почтовом ящике конверт. Без обратного адреса, с её именем, написанным знакомым почерком деда.
Ирина недоуменно нахмурилась. Дед умер три года назад. Откуда мог взяться конверт?
Она вскрыла его дрожащими руками. Внутри лежал пожелтевший от времени лист бумаги.
«Дорогая моя Иришка, — писал дед своим угловатым почерком. — Если ты читаешь это письмо, значит, прошло уже несколько лет с моей смерти. Я попросил соседа Степаныча отправить его тебе, когда придёт время. А время, судя по всему, пришло.
Я знал, что рано или поздно между вами с Леной встанет вопрос о даче. И я знаю, как тяжело тебе, наверное, приходится. Но я хочу, чтобы ты знала: я оставил дачу тебе не потому, что любил тебя больше. Я любил вас обеих одинаково. Просто ты умеешь ценить простые вещи. Землю под ногами. Запах яблок. Скрип половиц. А Лена всегда стремилась к чему-то большему. Ей нужен был весь мир, а не маленький клочок земли с яблонями.
Я надеюсь, что к тому моменту, как ты прочтёшь это письмо, всё уже разрешится. И я надеюсь, что дача останется местом, где собирается семья. Где играют дети, где пахнет пирогами, где звучит смех. Береги её, Иришка. И береги Лену. Она хорошая, просто иногда забывает об этом.
Твой дед».
Ирина сложила письмо, бережно убрала его обратно в конверт. За окном шёл дождь, но ей было тепло. Она знала, что дед был прав. И знала, что всё будет хорошо.
Потому что они — семья.
