— Опять возишься со своими натюрмортами? — голос Игоря, как всегда, прозвучал неожиданно, вырвав меня из хрупкой концентрации.
Я вздрогнула, и веточка розмарина, которую я так тщательно укладывала на тарелке, соскользнула, оставив на белоснежном фарфоре зеленый маслянистый след.
— Игорь, я же просила…
— Да ладно тебе, Лен, — он подошел сзади, обнял за плечи и заглянул в объектив фотоаппарата. — Красиво, не спорю. Произведение искусства. Только есть это кто будет?
Он говорил это с той самой снисходительной улыбкой, которая появлялась на его лице каждый раз, когда речь заходила о моем «увлечении».
Улыбкой человека, который снизошел до похвалы детского рисунка.
Я молча поправила веточку. Объяснять ему про свет, композицию, про то, что этот кадр — не просто еда, а история, было бесполезно.
Для него, успешного финансового аналитика, все, что не приносило шестизначных сумм, было не более чем милым хобби. Развлечением от скуки.
— Устал, — он отпустил меня и прошел на кухню, сбрасывая пиджак на спинку стула. — Сегодня опять была жесть. Закрывали квартал.
Я кивнула, делая вид, что слушаю. На самом деле я смотрела на то, как свет от окна падает на запеченную рыбу, создавая идеальный блик. Щелчок затвора прозвучал почти неслышно.
Вечером он рассказывал о цифрах, графиках, о том, как «уделал» конкурентов на совещании.
Я подливала ему в бокал вино и улыбалась, а сама мысленно подбирала слова для поста. «Легкая горчинка в соусе идеально подчеркивает сладость томатов черри…»
— Ты меня вообще слушаешь? — Игорь поймал мой отсутствующий взгляд.
— Конечно, милый. Ты говорил про конкурентов. Ты молодец.
Он удовлетворенно хмыкнул. Ему нравилось быть молодцом. Нравилось, когда я, его тихая, домашняя Лена, смотрела на него с восхищением.
Он не знал, что восхищение давно уступило место чему-то другому. Холодной решимости.
— Ладно, пойду поработаю еще немного, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — А ты… ну, ты знаешь. Не засиживайся со своей едой.
Он ушел в кабинет, а я осталась на кухне. На экране ноутбука светились комментарии под последним рецептом. Сотни комментариев. Я открыла отдельную вкладку с таблицей, цифры в которой росли с каждым днем.
Игорь думал, что я играю в домохозяйку. Он даже не догадывался, что эта игра давно стала моей настоящей работой. И что в этой игре я ставлю на кон нечто большее, чем просто удачный кадр.
Переломный момент наступил через пару месяцев, в субботу, когда к нам пришли гости. Друзья Игоря — семейная пара, Антон и Марина.
Вечер шел своим чередом: легкие закуски, вино, громкий смех Игоря, рассказывающего очередной анекдот из офисной жизни.
— Лен, а ты сейчас чем-то занимаешься? — спросила Марина, когда мужчины отошли на балкон. — В декрете, наверное, тяжело без самореализации?
Я только открыла рот, чтобы ответить, как в комнату вернулся Игорь. Он услышал вопрос и тут же вмешался, сверкая своей самой обаятельной и самой ядовитой улыбкой.
— У Лены мега-проект! — он театрально развел руками. — Она у нас фуд-блогер. Борется за лайки и репосты.
Антон вежливо хмыкнул, а Игорь продолжил, входя в раж.
— Я ей говорю: «Лен, может, тебе бизнес-план составить? Просчитать рентабельность твоих котлет?» А она на меня смотрит так, знаете, с вдохновением. Творческая личность!
Он подмигнул Антону, и тот, наконец, рассмеялся. Громко, беззлобно, но от этого не менее обидно. Я почувствовала, как щеки заливает краска.
Но я заставила себя улыбнуться.
— Это очень интересно, — неожиданно сказала Марина, не сводя с меня внимательного взгляда. — У меня сестра так начинала, а сейчас у нее своя кондитерская.
Игорь отмахнулся.
— Ой, да ладно. Кондитерская… Это копейки. Лена у меня для души этим занимается. Правда, дорогая? Для души и для интернета.
Он покровительственно похлопал меня по плечу. В этот момент я ощутила не просто обиду.
Это было что-то холодное и твердое, оформившееся внутри. Словно стальной стержень, прошедший сквозь все тело.
Я встала, чтобы принести десерт, и на кухне, пока никто не видел, достала телефон. Короткое уведомление от банка о зачислении очередного платежа от крупного бренда за рекламную интеграцию. Сумма с пятью нулями.
Я посмотрела на цифры, потом на свое отражение в темном стекле духовки. На меня смотрела спокойная, уверенная в себе женщина.
Не «домохозяйка-клуша». Не «творческая личность». А профессионал, который просто пока не афиширует свои доходы.
Я вернулась в гостиную с десертом и самой лучезарной улыбкой. Вечер нужно было закончить красиво. А настоящая игра была еще впереди.
Развязка наступила внезапно, через неделю. Игорь влетел в квартиру, размахивая ключами от машины. Не от нашей, от новой.
— Сюрприз! — провозгласил он, сияя. — Поздравь меня, я закрыл крупнейшую сделку в истории отдела! Премия была такая, что я решил — гулять так гулять!
Он говорил о машине, о ее мощности, о цвете «мокрый асфальт», о зависти коллег.
Говорил, как всегда, упиваясь собственным успехом. Я молча наблюдала за ним, чувствуя, как наступает мой час.
— Нам нужно обсудить семейный бюджет, — сказала я ровно, когда поток его красноречия иссяк.
Игорь рассмеялся.
— Ленусь, ну какой бюджет? Я же говорю — все решено. Не забивай свою прелестную головку цифрами. Это моя забота.
— Нет, Игорь. Теперь это и моя забота тоже.
Я взяла свой ноутбук, открыла нужную страницу и развернула экран к нему. Он замолчал на полуслове, его взгляд застыл на строке с балансом.
Двадцать миллионов рублей. И несколько тысяч сверху.
Он моргнул. Потом еще раз. Наклонился ближе, словно не веря своим глазам.
— Что… что это? — прошептал он. — Розыгрыш какой-то? Ты взломала сайт банка?
— Это не розыгрыш. Это мой счет.
— Твой? Откуда?
Вот он, момент истины. Я смотрела прямо ему в глаза, впервые за долгое время не чувствуя ни капли страха или неуверенности. Только спокойствие.
— Я продала свой блог. Тот самый, над которым ты смеялся. Медиахолдинг сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.
Воздух в комнате, казалось, загустел. Игорь медленно сел на диван, не отрывая взгляда от экрана.
Его лицо менялось, проходя через все стадии: шок, недоверие, растерянность. И, наконец, — стыд. Глубокий, всепоглощающий стыд, который окрасил его шею в багровый цвет.
— Двадцать… миллионов? — повторил он, словно пробовал цифру на вкус. Она была горькой.
— Да. За последние два года мои «натюрморты» принесли в несколько раз больше, чем все твои «крупнейшие сделки», Игорь.
Он поднял на меня глаза. В них больше не было ни снисхождения, ни насмешки. Только что-то похожее на отчаяние.
— Лена… я… я не знал. Я думал… Господи, какой же я идиот.
Он закрыл лицо руками. Его плечи дрогнули.
— Прости меня, — его голос был глухим. — Пожалуйста, прости. Я вел себя как последняя скотина.
Я смотрела на него, на этого вдруг ставшего маленьким и уязвимым человека, и не чувствовала злорадства.
Только странную, опустошающую усталость. Победа оказалась не такой сладкой, как я представляла.
Он извинялся. Говорил правильные слова о том, как был неправ, как гордится мной, как ему стыдно.
Но я понимала, что дело не в словах. Дело в том, что он увидел цифры. И только они заставили его увидеть меня. Не «клушу», не «жену», а человека, который способен на большее.
Я не знала, что будет дальше с нами. Но одно я знала точно: игра окончена. И я в ней победила.
Следующие несколько дней прошли в странном, вязком напряжении. Игорь вел себя как нашкодивший щенок.
Он пытался помогать, заглядывал ко мне в комнату, когда я созванивалась по видеосвязи с новыми партнерами, и спрашивал: «Может, тебе кофе?»
Он пытался говорить о «нашем» будущем. О том, как мы могли бы вложить «наши» деньги. Каждое это «наше» резало слух. Раньше бюджет был только его заботой, а теперь мои деньги вдруг стали общими.
— Я тут подумал, — начал он однажды вечером. — Может, нам дом купить? Всегда мечтали. Теперь-то мы можем себе позволить.
— Ты можешь себе позволить? — уточнила я, не отрываясь от экрана ноутбука.
Он замялся.
— Ну… мы же семья. Я имел в виду, вместе… Я так тобой горжусь, Лен. Ты не представляешь.
Но я-то как раз представляла. Он гордился не мной. Он гордился суммой. Она впечатляла, давала статус. Его жена — не просто домохозяйка, а успешный стартапер, почти миллионер. Это звучало красиво.
А потом мне позвонили из холдинга, купившего мой блог. Они предложили мне возглавить их новое направление.
Это означало не просто работу. Это означало переезд в другой город на неопределенный срок.
Амбициозные задачи, команда, ответственность. Жизнь, в которой не было места для «милого хобби».
Вечером я сказала об этом Игорю. Он слушал, и его лицо мрачнело.
— Переезд? Но… как же я? Моя работа?
— Ты можешь найти работу и там. Ты же блестящий специалист, — я вернула ему его же комплименты.
— Но это все менять… — он растерянно смотрел на меня. — Я думал, ты просто будешь… ну, как раньше. Только с деньгами.
И в этой фразе было все. Вся суть его раскаяния. Он не хотел, чтобы я менялась. Он хотел, чтобы изменился только мой статус, которым можно было бы хвастаться.
— Как раньше уже не будет, Игорь.
Я встала и подошла к окну. Там, внизу, под фонарем, стояла его новая машина. Символ его минутного триумфа.
— Я принимаю предложение, — сказала я тихо, но твердо. — Я уезжаю через две недели.
— А мы? — в его голосе прозвучало отчаяние. — Как же мы?
Я повернулась к нему. Впервые за много лет я чувствовала себя абсолютно свободной. Не от него. От той роли, которую играла.
— А «нас», Игорь, кажется, никогда и не было. Был ты, твоя карьера и твоя удобная жена. Но она, как видишь, нашла себе занятие поинтереснее.
Я оставила его одного в комнате — растерянного, раздавленного, не понимающего, как его идеальный мир рухнул в один миг.
А я шла собирать вещи, и на душе у меня было легко. Победа была не в деньгах. Она была в том, чтобы наконец-то выбрать себя.
