— Зачем? — Дарья пожала плечами. — Квартира большая. Можем жить отдельно — у тебя своя комната, у меня своя. Как в коммуналке. Кухня общая, у каждого свои полки в ванной. Что скажешь?
Валерий ошарашенно уставился на жену.
Дарья стояла у зеркала в прихожей, придирчиво разглядывая свое отражение. Что-то неуловимо изменилось в ней за последний месяц — будто тень легла на лицо, или морщинки стали глубже. А может, просто взгляд потускнел.
— Опять прихорашиваешься? — раздался за спиной насмешливый голос мужа. — И куда на этот раз собралась?
Дарья вздрогнула. Раньше Валерий никогда не говорил с ней таким тоном — колким, с едва уловимой издевкой.
Она обернулась, пытаясь поймать его взгляд, но муж уже отвернулся, деловито завязывая галстук.
— На работу, куда же еще, — тихо ответила она. — А ты сегодня поздно?
— Не знаю, — бросил Валерий, не глядя на жену. — Дел много накопилось. Ты же понимаешь — конец квартала, отчеты.
Он был худощав, подтянут, с едва заметной проседью на висках. В последнее время стал особенно тщательно следить за собой — новые рубашки, дорогой парфюм.
Дарья помнила, как раньше подшучивала над его небрежностью в одежде. А теперь вот — словно помолодел лет на десять.
— Может, поужинаем вместе? — осторожно предложила она. — Я могла бы котлеты сделать, те самые, с грибами…
Валерий поморщился, будто от зубной боли.
— Опять котлеты? Сколько можно одно и то же! Поужинаю на работе.
Хлопнула входная дверь. Дарья осталась одна в огромной квартире, где каждый угол напоминал о счастливой жизни.
Вот диван, на котором они любили сидеть вечерами. Вот старое кресло-качалка, купленное еще когда Ирина была совсем крошкой.
Дарья опустилась на краешек дивана, достала телефон. Пальцы сами нашли номер дочери.
— Ириша? Привет, солнышко. Как ты там?
— Мам? — В голосе дочери послышалось беспокойство. — Что случилось? У тебя голос какой-то…
— Все хорошо, — торопливо ответила Дарья. — Просто… Папа в последнее время сам не свой. Может, ты знаешь, что с ним происходит?
На том конце провода повисло молчание.
— Мам, — наконец осторожно произнесла Ирина, — а ты… ты никогда не думала, что он мог… ну…
— Что? — Дарья почувствовала, как холодеет спина. — Договаривай.
— У него новая секретарша, Альбина. Молоденькая такая, двадцать семь лет. Я видела их как-то в кафе… — Ирина запнулась. — Может, показалось, конечно. Но они сидели так… близко.
Дарья прикрыла глаза. Вот оно что. Все встало на свои места — и придирки к ее внешности, и постоянные задержки на работе, и новые рубашки.
Вечером она дождалась мужа. Он пришел поздно, от него пахло вином и чужими духами.
— Нам надо поговорить, — тихо сказала Дарья.
Валерий дернул плечом:
— О чем?
— Об Альбине.
Он замер, медленно повернулся к жене. В глазах мелькнуло что-то похожее на вину.
— Ну что ж, — он усмехнулся. — Рано или поздно это должно было случиться. Да, у меня ро..ман с Альбиной. Она молода, весела, с ней легко. А с тобой… — он запнулся. — С тобой мне стало скучно, Даша. Прости.
Дарья смотрела на мужа — такого чужого, незнакомого — и внутри у нее что-то обрывалось.
Двадцать шесть лет брака, дочь, внуки, которых они мечтали нянчить вместе… Все рушилось на глазах.
— Я понимаю, — медленно произнесла она. — И что ты предлагаешь?
Валерий растерянно моргнул. Он явно ожидал истерики, слез, упреков — чего угодно, только не этого спокойного вопроса.
— Н-не знаю, — пробормотал он. — Может, разъехаться…
— Зачем? — Дарья пожала плечами. — Квартира большая. Можем жить отдельно — у тебя своя комната, у меня своя. Как в коммуналке. Кухня общая, у каждого свои полки в ванной. Что скажешь?
Валерий ошарашенно уставился на жену:
— Ты серьезно?
— Вполне. Зачем нам лишние сложности? Поживем так, посмотрим.
— Но…
— Никаких «но». Завтра составим график пользования кухней и ванной. А пока — спокойной ночи. Я постелю тебе в бывшей Иркиной комнате.
Дарья поднялась и ушла в спальню, оставив мужа стоять посреди гостиной с нелепо приоткрытым ртом. Только закрыв за собой дверь, она позволила себе беззвучно заплакать, уткнувшись лицом в подушку.
В эту ночь она почти не спала. Лежала, глядя в потолок, и думала о том, как странно устроена жизнь. Вот живешь-живешь с человеком, думаешь, что знаешь его как облупленного, а потом в один момент понимаешь — чужой. Совершенно чужой человек.
Через неделю жизнь в квартире вошла в странный, непривычный ритм. На дверце холодильника появился график — кто и когда пользуется кухней. В ванной комнате теперь висело два набора полотенец, на разных полках теснились флаконы с шампунями и гелями для душа.
Дарья просыпалась рано — в шесть утра уже гремела посудой на кухне, готовя себе завтрак. Валерий вставал позже, когда жена уже уходила на работу. Они почти не пересекались, только изредка сталкивались в коридоре, обмениваясь сухими кивками.
В тот вечер Дарья задержалась в магазине — выбирала продукты, перебирала помидоры, рассеянно разглядывая каждый. Не хотелось возвращаться в пустую квартиру, где из комнаты мужа доносился его голос — он часами разговаривал по телефону с Альбиной.
Поднимаясь по лестнице, она услышала какое-то шебуршание у двери. Валерий стоял на площадке, неловко пытаясь попасть ключом в замок. Пахло спиртным.
— Развлекся? — не удержалась Дарья.
Муж обернулся, покачнувшись. Галстук съехал набок, на рубашке расплылось винное пятно.
— А, это ты, — пробормотал он. — Слушай, там это… замок заел.
— Дай сюда, — Дарья отобрала у него ключи, открыла дверь. — Иди уж, горе мое.
Валерий прошел в квартиру, цепляясь за стены. В прихожей стянул ботинки, едва не упав.
— Посидели с Альбиной? — спросила Дарья, разбирая пакеты с продуктами.
— Угу, — буркнул муж. — Только она… это… ушла пораньше. Дела у нее какие-то.
Дарья искоса взглянула на мужа. Под глазами залегли тени, лицо осунулось.
— Ты бы поел, — вздохнула она. — У меня суп остался, разогреть?
— Не надо, — Валерий махнул рукой и побрел в свою комнату.
Утром он выполз на кухню помятый, с красными глазами. Дарья молча поставила перед ним чашку крепкого кофе и таблетку аспирина.
— Спасибо, — пробормотал Валерий, не поднимая глаз.
Дарья присела напротив, помешивая ложечкой свой чай.
— Знаешь, — вдруг сказал муж, — а ведь Альбина даже яичницу не умеет готовить. Представляешь?
— Да что ты говоришь, — усмехнулась Дарья.
— Вчера пытались поужинать у нее дома. Сожгла все к чертям. Пришлось пиццу заказывать.
Он помолчал, разглядывая что-то в своей чашке.
— А помнишь, как ты меня супом с фрикадельками откармливала, когда я с воспалением легких валялся?
— Помню, — тихо ответила Дарья. — Ты тогда почти бредил всю ночь.
Валерий поднял голову, впервые за много дней посмотрел жене в глаза.
— Ты не спала со мной три ночи подряд. Компрессы меняла, лекарства по часам давала.
— Ну а как иначе? — пожала плечами Дарья. — Ты же мой муж.
Валерий вздрогнул, словно от удара. Отвел взгляд.
— Был мужем, — глухо поправил он.
— Как скажешь, — Дарья поднялась из-за стола. — Мне пора на работу.
Дни потянулись один за другим, похожие и непохожие одновременно. Валерий все реже задерживался на работе, все чаще приходил домой рано. Иногда Дарья заставала его на кухне — сидел, уставившись в одну точку, крутил в руках чашку с остывшим чаем.
Как-то вечером в дверь позвонили. Дарья открыла — на пороге стояла молодая эффектная блондинка.
— Валера дома? — капризно протянула она. — Я Альбина, его…
— Знаю, кто вы, — перебила Дарья. — Проходите.
Она проводила гостью на кухню, поставила чайник.
— Валерий скоро придет.
Альбина посмотрела с вызовом.
— Вы такая… спокойная, — пробормотала она. — Я думала, вы меня возненавидите.
— За что? — искренне удивилась Дарья. — За то, что увлеклись моим мужем? Так это с каждым может случиться.
— Я… не знаю, зачем пришла. Хотела посмотреть на вас, понять…
— И как? — Дарья улыбалась. — Поняли?
В прихожей хлопнула дверь. Валерий застыл на пороге кухни, переводя растерянный взгляд с жены на любовницу.
— А мы тут чай пьем, — как ни в чем не бывало сообщила Дарья. — Присоединяйся.
— Я… пожалуй, пойду, — пролепетала Альбина, вскакивая. — Валера, позвони мне потом.
Когда за ней закрылась дверь, Валерий опустился на стул.
— Зачем ты это сделала? — глухо спросил он.
— Что именно? — Дарья невозмутимо собирала со стола чашки.
— Ну… это все. Чай, разговоры.
— А что я должна была сделать? Драться с ней?
Валерий поморщился:
— Не говори так.
— А как говорить? — Дарья резко обернулась. — Знаешь, что я поняла? Ты не любишь ее. Совсем. Она для тебя — как новая игрушка. Блестящая, яркая, но пустая внутри.
— Ты ничего не понимаешь! — вспыхнул Валерий.
— Нет, это ты не понимаешь, — тихо сказала Дарья. — Любовь — это не только праздник. Это еще и будни. Это когда человек остается с тобой и в горе, и в радости. Когда варит тебе супы, когда ты болеешь. Когда знает, какой кофе ты любишь по утрам.
Она помолчала, глядя куда-то мимо мужа.
— А твоя Альбина даже яичницу пожарить не может.
Валерий сидел, низко опустив голову. Плечи его подрагивали.
— Даш, — хрипло произнес он. — А можно… можно я сегодня поужинаю с тобой? Ты ведь все равно готовишь на двоих, я же вижу.
Дарья улыбнулась — впервые за долгие недели.
— Конечно. Только руки помой сначала.
Он поднялся, сделал шаг к раковине. Остановился.
— Знаешь, — сказал, не оборачиваясь, — я ведь каждое утро слышу, как ты гремишь посудой на кухне. И запах кофе чувствую. И так хочется выйти, сесть рядом…
— Так выходи, — просто ответила Дарья. — Я всегда завариваю кофе на двоих. На всякий случай.
Валерий резко обернулся, шагнул к жене. Обнял — крепко, до хруста ребер.
— Прости меня, — прошептал он ей в макушку. — Прости, если сможешь. Я такой …рак…
— Да, — согласилась Дарья, утыкаясь лицом ему в плечо. — Но хоть и сам это понимаешь.
А за окном падал снег — первый в этом году. Он укрывал город белым покрывалом, словно давая всему живому шанс начать с чистого листа.