— Когда мы договаривались, что ты поживёшь у нас, я даже представить не могла, что ты позволишь себе такие выходки!
— Да ты все неправильно поняла, — возразила Марина. — Сначала я только хотела… да ничего я не хотела, кроме как пожить тут временно. Ты мне сама предложила!
— Не смей говорить, что сама! — Ольга повысила голос до крика. — Сколько можно терпеть твои тонкие намёки, твои взгляды?
— Что за взгляды?! — Марина широко раскрыла глаза. — О чём ты вообще?
— Прекрати прикидываться! — Ольга стукнула ладонью по столу. — Мой муж не хочет тебя здесь видеть, собирай вещички! Он мне всё рассказал!
В комнате повисла тягучая тишина. Марина тяжело вздохнула, оглядела сестру, словно пытаясь найти какой-то проблеск понимания, но наткнулась только на холод и неприязнь.
Ещё сутки назад всё казалось ей относительно спокойным: она действительно переживала разрыв с парнем и не могла решиться вернуться к родителям, поэтому приняла приглашение Ольги пожить у неё в двухкомнатной квартире на окраине города.
Но Марина даже представить не могла, чем это обернется. То, что сейчас говорила сестра, ломало все представления Марины о помощи и семейной солидарности.
— Ты хоть понимаешь, что это абсурд? — громко воскликнула Марина. — В чём меня обвиняют?
— Сама всё знаешь, — бросила Ольга и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Марина застыла посреди гостиной. Где-то в прихожей послышались приглушённые слова: «Видишь, я же тебе говорила! Она вообще ни в чём не признаётся…»
Ответа Никиты Марина не расслышала. «Родная сестра меня выгоняет…» — думала она, чувствуя, что от несправедливости ситуации сжимается грудь до боли.
Скандал не возник на пустом месте. Полтора месяца назад у Марины порвала со своим парнем.
Он тянул из неё деньги и не спешил искать работу, а когда у неё в офисе грянуло сокращение и пришлось уволиться, он от неё отвернулся: «Не могу жить с неудачницей».
Марина, оставшись без жилья, искренне не хотела возвращаться к родителям: там, в маленьком городке, у неё не осталось перспектив, а ещё не было желания снова слушать мамины нравоучения.
Ольга сама предложила: «Мариночка, давай ко мне. У нас с Никитой места немного, но поместимся. Всё лучше, чем у мамы в провинции». Марина согласилась.
Поначалу всё складывалось ровно и, казалось, безоблачно. Никита старался держаться вежливо, хотя Марину немного смущала его привычка вставать до рассвета и начинать что-то чинить в коридоре или перебирать инструменты на балконе.
Ольга с улыбкой объясняла: «Он так успокаивается. Это что-то вроде утренней медитации для него. Потерпи немножко — ты же ненадолго к нам?» Говорила при этом мягко, давала понять: да, есть у мужа свои странности, но что уж поделать.
Никита, внешне очень спокойный, но в его взгляде иногда мерцало что-то настороженное. Впрочем, Марина не придавала этому значения: все её внимание было поглощено поисками работы и попытками оправиться от случившегося.
Но однажды Никита неожиданно прижался к ней на кухне, когда Ольга ушла в магазин. Сначала Марина услышала за спиной тяжёлое дыхание. Она обернулась:
— Ты чего здесь стоишь? — удивилась, даже отшатнулась от неожиданности.
— Хочешь, помогу с ужином? — тихо сказал он. — У меня есть пара идей…
— Не надо, — коротко отрезала Марина. — И вообще, мне некомфортно, когда ты вот так молча за спиной стоишь.
Её насторожили его бегающие глаза. Словно он хотел что-то сказать, но не решался. А затем вдруг резко схватил её за плечи и прижался к ней всем телом, впрочем, тут же отпустив.
Ситуация была неприятная, но она списала её на бытовое недоразумение. Однако такие сцены стали повторяться. Однажды он подошёл к Марине со спины, коснулся её плеча и странным голосом произнёс: «Может, завтра вечером как-нибудь выберемся?» Она быстро и решительно его оттолкнула:
— Ты муж моей сестры! Никита, я тебя умоляю, любые свои фантазии сразу забрось.
В ответ он зашипел что-то невнятное, а на следующий день общался с Мариной сухо и отчуждённо. Та переживала: рассказать Ольге? Но боялась, что сестра воспримет это как провокацию. И всё равно, через пару дней, когда конфликт стал очевидным, Марина попыталась поговорить.
— Оль, — начала она осторожно. — Я должна тебе сказать, что Никита ведёт себя странно…
— Что значит «странно»? — Ольга устало посмотрела на Марину.
— Он порой намекает, будто хочет со мной погулять, и это даже не дружеские разговоры. Я прошу его прекратить, но он не реагирует.
— У тебя вообще с головой все в порядке? — Ольга нахмурилась, понизила голос. — Никита никогда так не сделает. Похоже, ты выдумываешь. Хочешь внушить мне ревность?
— Да зачем мне это? С ума сошла?
Ольга вскочила, заметно нервничая:
— У меня и так проблем хватает. Иногда мне кажется, что ты просто пытаешься здесь остаться надолго, чтобы не ехать к маме. Вот и устраиваешь «драму». Будто мало тебе было неудачного романа…
В тот вечер Марина закрылась в своей комнате, стараясь лишний раз не высовываться. Она слышала, как Никита шёпотом о чём-то спорит с Ольгой. Видимо, убеждал, что Марина совсем потеряла совесть. Впрочем, точных слов разобрать не удалось.
Следующие дни Ольга практически перестала общаться с сестрой. Отвечала коротко, резкими фразами. Наконец, в роковое утро, Марина услышала заветную фразу: «Мой муж не хочет тебя здесь видеть…» И вот теперь, после этого скандала, всё предстало в худшем свете. Никита явно солгал Ольге. Возможно, он наплёл про Марину небылиц. И она, старшая сестра, ему поверила.
***
Марина бросилась в комнату, начала торопливо собирать вещи в сумку. Пару раз порывалась выйти и поговорить с Ольгой начистоту, но перед дверью замирала. «Бесполезно. Сейчас она в таком состоянии, что даже слушать не станет», — стучало в голове.
Уже на выходе, переобуваясь, обернулась и увидела Ольгу.
— Оля, я всё равно тебя люблю. Но я сделала то, что должна: я не позволила твоему мужу переступить черту. Если ты не хочешь верить — это твой выбор.
— Иди, Марина, — устало произнесла Ольга. — Я не могу сейчас это всё обсуждать.
— Тебе не будет стыдно потом? — тихо спросила Марина.
— Не знаю, — коротко сказала Ольга, смотря в сторону. — Мне больно всё это.
Марина кивнула и вышла. Во дворе промозглый ветер холодил лицо. Единственный выход — ехать к родителям.
По дороге она вспоминала моменты из детства, когда Ольга защищала её от дворовых обидчиков, когда тихо утешала после первых подростковых разочарований. И не понимала, как всё могло так обернуться сейчас.
Приехав в родительский дом, Марина зашла в подъезд. Ключей от квартиры у неё не было, она позвонила. Дверь приоткрылась, на пороге стояла мама.
— Здравствуй, мама… Прости, что я так внезапно.
— Марина, я всё знаю, — мама прижала халат на груди, словно боясь сквозняка. — Ольга мне звонила. Говорит, ты сама начала заигрывать с Никитой, потом устроила скандал, и тебе пришлось уйти.
— Это всё ложь… — Марина повысила голос, но увидела, как у матери взгляд стал холодным. — Мама, послушай меня!
— Не кричи, соседи услышат. Что у тебя за привычки? — Татьяна Викторовна покачала головой. — Я не ожидала от тебя такого. Понимаешь, как это некрасиво? Он муж твоей сестры…
— Мама, ты реально думаешь, что я способна…
— Не знаю, что и думать, — перебила мать. — Я устала от ваших разборок. Не хочу больше…
— Значит, мне нельзя войти?
— Не хочу сейчас твоих объяснений, — устало сказала мать. — Иди лучше к подруге или куда-нибудь ещё. Ольга просила, если ты появишься, не пускать тебя.
— Потрясающе, — горько усмехнулась Марина. — И тебе не важно, что всё не так?
— Вот разберётесь между собой, — прошептала Татьяна Викторовна, — тогда приезжай. А пока я не хочу скандала здесь. Пойми меня правильно, я уже не молода.
Тяжёлый удар. Дверь захлопнулась. Марина ощутила, будто осталась абсолютно одна. Она вышла обратно на улицу. Солнце уже клонилось к закату, прохожие спешили по своим делам, а она стояла с небольшой сумкой, без денег и без жилья, среди безразличного суетливого потока.
— За что это всё? — пробормотала она, опускаясь на лавочку у двора. — Просто потому что я не позволила ему… Придумал, наверняка, наговорил сестре, что я его провоцировала…
Слёзы навернулись сами собой, было горько и стыдно за то, что родная семья не даёт шанса объясниться. Вечернее небо серело, а уличные фонари уже вспыхивали своими тусклыми огоньками.
— Простите, — вдруг раздался мужской голос рядом, — не занято?
Марина подняла голову: незнакомый парень — высокий, с учтивой улыбкой на усталом лице, смотрел на неё.
— Присаживайтесь, — тихо ответила она, смахивая слёзы тыльной стороной ладони.
— Вы, кажется, плачете… Может, чем-то помочь?
Марина невольно отвела взгляд, почувствовав, что накатывает новая волна отчаяния, но человек рядом был удивительно спокоен. Он сел на краешек лавки, сохранив расстояние, чтобы не напугать её. В сумерках его голос звучал мягко и искренне.
— Не волнуйтесь, я не буду лезть с расспросами. Просто не могу мимо пройти, когда вижу, что кто-то в беде.
Марина попыталась собраться с мыслями, чтобы ответить, но не смогла сдержать всхлип. И он, не говоря лишних слов, остался рядом, словно точно понимал, что ей необходимо просто чьё-то присутствие и понимание.
Вечерний город шумел вокруг — машины, редкие поздние гуляющие, огни фонарей. На лавочке сидели двое людей, только что встретившихся. Марина медленно успокаивалась, обретая надежду, что всё ещё может обернуться как-то лучше, чем этот кошмар, который свалился на неё из-за несправедливости и предательства.
И эта внезапная встреча будто намекала: возможно, жизнь готовит поворот, который подарит ей шанс обрести новое счастье.
