— Так, может, возьмем квартиру тогда, раз у тебя есть отложенные деньги? — резонно спросила я Олега.
— Я не собираюсь все один тянуть. Если брать, то обоим вкладываться. Тебе не кажется, что так честно будет? — вопросом на вопрос ответил муж.
— Хорошо, тогда тоже подкоплю, чтобы ты не переживал. — согласилась я.
Мы с Олегом поженились три года назад, и уже очень хотелось перебраться со съемной квартиры в свою собственную. Мы много раз с мужем это обсуждали. Я знала, что у Олега есть отложенные деньги. По моим подсчетам их как раз и должно было бы хватить на первый взнос, но муж почему-то медлил. Оказалось, что он просто хочет равноправия между нами в этом вопросе.
Я решила, что он имеет на это полное право, хотя сначала и очень удивилась такой расчётливости супруга. Будь у меня деньги, я бы не задумываясь, потратила их на первый взнос, все-таки мы одна семья, планируем прожить вместе всю жизнь, завести и вырастить детей. Но, видимо, Олег все-таки чего-то опасался. А может его свекровь моя настраивала.
С Анной Семеновной отношения у меня с первой встречи не сложились. Заносчивая и своенравная мать мужа смотрела на меня как на пустое место. Не нравилось ей во мне решительно все – как я одеваюсь, что у меня нет высшего образования, и даже то, что я работаю парикмахером. Она считала это профессией недостойной. Сама до пенсии преподавала химию в ВУЗе и очень гордилась своим образованием и работой.
Не примиряло ее с моей профессией даже то, что я устроилась в один из лучших салонов красоты нашего города и зарабатывала более, чем прилично. Муж держал автомойку. Образование он в свое время получил, но по профессии ни дня не работал, сразу взявшись за свой бизнес. Талант к этому, как оказалось, у Олега был. Бизнес приносил стабильный доход, жили мы довольно благополучно, разве что вот с квартирой вопрос никак решить не могли. Это свекровь тоже неимоверно раздражало.
— Три года женаты, а ни жилья ни детей. Даже кота не завели. — высокомерно говорила она. — Как будто на время сошлись. А ведь уже под тридцать лет обоим. Пора бы головой думать о будущем.
— Мы просто не спешим. — сухо отвечала я, не желая провоцировать конфликт.
Накануне восьмого марта у меня от клиентов отбоя не было. Я уставала так, что приходила домой без ног. Зато деньги регулярно падали на счет, и я мечтала о собственной квартире, которую обустрою по своему вкусу. Вечерами, лежа на диване в своей любимой пижаме с плюшевыми слониками, смотрела мебельные гарнитуры, выбирала обои и кафель, искала приятные интерьерные мелочи и идеи.
Так было, пока мне в выходной утром не позвонила соседка моей мамы, тетя Глаша.
— Ой, Светочка, горе-то какое. Я пришла к матери твоей, а она уже… — и соседка расплакалась в трубку.
Я помчалась к маме. Опоздала, не попрощалась. Мамы уже не было на свете. Горе обрушилось на меня, не давай дышать и ясно мыслить. Смутно помню, как прошло все, что полагается делать в таких случаях. Я тогда много плакала, почти не могла есть, только пила горячий чай кружками не переставая. На нем и держалась. Муж был рядом, помогал. Теперь я в этом мире осталась без родных. Бабушка и дед ушли давно, папа тоже. В семье я была единственная любимая дочь, а теперь вот не стало и мамочки.
Это тяжело вдруг осознать, что больше не позвонишь ты близкому человеку, не услышишь его голос, не расскажешь о своих радостях и горестях, не приклонишь головы на колени, укрытые знакомым домашним платьем в мелких васильках. Теперь все, теперь все, теперь я одна-одинешенька. И квартира мамина теперь моя. Все в ней с детства знакомо – вот очки лежат с пятнистой массивной пластиковой оправой, вот газета, которую мама любила читать вечерами, вот плед с кисточками, покрывающий большой диван.
Квартира была старенькой, как и мама. Последние годы там требовался ремонт, и я предлагала свою помощь в этом, но мама говорила, что ей суеты лишней не нужно. Словно чувствовала, что осталось ей недолго, хотя на здоровье особо никогда не жаловалась. Так, как все жила – коленями погоду предсказывала, иногда поясница тревожила. Но и только-то. Ничего не предвещало, что скоро мамы не будет.
Когда горе немного отпустило, после сорока дней, я задумалась над тем, что теперь ведь и не нужно нам квартиру с Олегом покупать. Переедем в мамину, а накопленные деньги потратим на ремонт. Квартира была просторная, двухкомнатная, с огромной лоджией и кладовкой. Тут можно такой марафет навести, настоящие хоромы будут. Решила поговорить об этом с мужем.
— Олег, случай, давай переедем в мамину квартиру. Так будет всем удобно. Жилье же есть, зачем новое брать?
— И правда. — сказал Олег.
Муж как раз брился перед зеркалом – щеки были в белой пышной пене.
— Ремонт потихоньку своими силами сделаем. Я кое-что умею, да и ты с руками. Наведем там красоту в память о маме и для себя любимых. Сразу и под детскую комнату выделим. И плиту новую в кухню возьмем, и стиральную машинку. Я перед праздниками очень прилично заработала и отложила.
— Ладно, Света. Мне идти уже пора. Надо заехать в автомойку и к маме потом. Она просила полочку под цветы прибить. Опять поназаводила свои фиалки, теперь куда ставить не знает.
— Давай тогда, беги. Я тоже после обеда в салон. Поработаю, хоть отвлекусь. А то такая тоска иногда накатывает, хоть волком вой.
Муж уехал, я попила чаю, съела пару тонких бутербродов с копченым салом и зеленью, и тоже поспешила в салон. Он находился буквально в десяти минут ходьбы от дома. Март стоял еще студеный, хотя солнце уже светило ослепительно ярко, возвещая скорую весну. Хотелось тепла, поскорее снять надоевшие за зиму пуховики и зимние тяжелые сапоги. Я шла и мечтала, какие хочу стены в коридор в маминой квартире.
Мечты снова и снова приводили к воспоминаниям, когда мама еще была жива. Как она говорила со мной, как утешала, как смеялась и ела вишню. Тонкие пальцы в морщинках, тонкое запястье. Мама была очень хрупкой до самого конца. Никогда не было у нее проблем с лишним весом, в еде она предпочитала простоту и умеренность. Летом и вовсе могла полдня прожить на огурцах с корочкой черного хлеба, а вечером выпивала чашку крутого куриного бульона. Пока дошла, готова была расплакаться. Но клиентка уже пришла на стрижку, и я взяла себя в руки.
— Светочка, сделай меня красивой! У меня юбилей у снохи. Так что надо чтобы было на все сто! — заявила мне очаровательная Инна Григорьевна.
Она ходила ко мне много лет, и всегда искренне восхищалась моим талантом. Три года назад у нее женился старший сын, и женщина очень любила свою сноху. Бывает же, везет кому-то со свекровями. Моя вот меня готова была со света сжить, и свято верила, что и мизинца я Олега ее не стою. А Инна Григорьевна свою Любочку обожала, в красках про нее рассказывала. Снохе исполнилось тридцать, она ждала первенца.
— Жду не дождусь внучка! Такие они сладкие маленькие. Буду нянчиться приходить.
— А имя подобрали уже? — чтобы поддержать разговор, спросила я, нанося на очередную прядь красящий раствор.
— А то как же! Егоркой будут звать. Ну, еще, может, передумают. Но Егор очень хорошее имя. — щебетала клиентка.
Через два с половиной часа я закончила. Довольная женщина поправляла волосы, вертелась у зеркала.
— Ну, до чего же ты золотая рукодельница, Светочка! Спасибо, моя лапушка. Все упадут от восторга, как меня увидят. Оттенок изумительный получился.
— Вам очень идет. Прямо помолодели сразу, и так здорово тон кожи подчеркнули! — искренне похвалила я.
Теперь у меня оставались еще две женщины на стрижку, но это куда быстрее, чем красить. Домой я шла специально дорогой подлиннее, желая хоть немного прогуляться. Забыла перчатки, и на студеном мартовском ветру пришлось руки в карманы сунуть.
Муж уже вернулся, сидел в телефоне с чашкой кофе.
— Привет. Как к маме съездил? — спросила я.
— Мама сказала, чтобы ты продала квартиру родителей, и мы купили совместно нажитую — Заявил муж
— То есть как? Это зачем? Есть же квартира мамина. Зачем ее продавать? — я никак не могла взять в толк.
— Да потому что я прекрасно вижу, чего ты добиваешься, Света! Умная выискалась. Я сейчас море денег вбухаю в ремонт твоей квартиры, а потом ты мне отворот поворот укажешь, да?
— Да откуда такие мысли? — я все еще не понимала.
— То есть ты даже отрицать не будешь, что именно так и хотела поступить? Тысячу раз моя мать права была! — рассвирепел окончательно Олег.
— Да почему ты вообще такое от своей матери выслушиваешь и веришь? Зачем мне тебя куда-то выставлять? Я замуж за тебя вышла, я не собираюсь расставаться. Ты вечно матери своей наслушаешься и потом думаешь невесть что! — разозлилась и я тоже.
— Все с тобой понятно.
— Раз понятно, ступай и живи со своей матерью. — я пошла собирать вещи.
Побросав наспех в дорожную сумку самое необходимое, демонстративно громко хлопнула дверью и уехала в мамину квартиру. Олег и в самом деле меня достал на этот раз!
Он написал мне СМС, что больше жить со мной не хочет. Настрочила «ОК», отправила ему, твердо решив, что завтра же подам документы на расторжение брака. Не могу я жить с мужчиной, который вечно слушает свою полоумную мамашу с ее странными идеями. Мне нужен муж, а не маменькин сыночек, который своего мнения не имеет.
Чтобы хоть как-то отвлечься, занялась уборкой. Перемыла всю посуду, разобрала старенький шкаф, где мама хранила полотенца и прочую мелочёвку. Так провозилась до самого вечера. Перед сном выбрала новую плиту – мамина давно отжила свой век. Завтра же заеду в магазин и куплю, заказав доставку. Теперь я почти свободная женщина, нужно налаживать свой быт.
Ни совместного имущества ни детей у нас с Олегом не было, поэтому расставание прошло быстро и просто. Я стала жить одна в просторной двухкомнатной в тихом спальном районе. Неподалеку были живописные скверы, большие сетевые магазины. Питаться самой оказалось совсем недорого. Это Олегу приходилось готовить непременно что-то с мясом, рыбой. Я же сама предпочитала есть больше овощей и супов.
Мясное готовила редко, а рыбу, если и покупала, то в основном делала ее на пару. По утрам теперь было два яйца и тост с арахисовой пастой, по вечерам чтение любимых книг. Я уже успела поклеить обои в одной комнате, купить новую плиту, поменять кухонный гарнитур. Теперь копила на стиральную машинку и обои в другой комнате. Часто вспоминала маму. Ей Олег никогда не нравился. Она прямо об этом не говорила, с зятем была приветлива и вежлива, но не раз намекала, что ненадежный он.
Права мама оказалась и здесь. Она вообще была мудрой женщиной, часто видящей то, о чем другие даже не догадываются. Я очень по ней скучала. До сих пор не могла стереть ее номер в сотовом телефоне, в списке контактов. Когда натыкалась на него случайно, плакала. Горечь пройдет, время ее залечит, но печаль и память навсегда останутся со мной. Чтобы не так пусто было одной к квартире, завела кота. Всегда мечтала завести мейн-куна. Выбрала белого, назвала его Кефиром. Кефир был очаровательная мордаха кирпичиком и роскошный пушистый ховст.
Игривый и ласковый котенок на отлично знал лоток, ел нарезанное кубиками мясо и субпродукты, и очень радовал меня. Стало не так тоскливо вечерами – котишка шуршал фантиками, играя. Он почти не мяукал, а издавал звуки, похожие на курлыканье. У мамы тоже когда-то был белый кот, но когда его не стало, нового мама заводить не решилась. Слишком горевала по своему Пушку. А я вот радовалась, что взяла Кефира. Мы, когда он подрос, даже на выставку с ним ездили и медальки привезли. Образцовый представитель породы вырос в доброго десятикилограммового лося, мурчал, словно трактор, и пока был единственным любимым мужчиной в моей жизни.
Об Олеге я почти не вспоминала. Словно он мне приснился. Даже черты лица и голос забываться стали. Тогда мне казалось, что я выходила замуж по любви, а теперь с легкостью жила одна. Мы больше не созванивались и не списывались ни разу. Разошлись, словно чужие. Свекровь тоже с радаров пропала. Но от нее как раз этого следовало ожидать.
В целом, я была готова к новым отношениям, но пока подходящего человека не встретила. Но это был вопрос времени, я прекрасно это понимала. Пока не нашла того, с кем будешь счастлива, нужно стать счастливой сама по себе. Это я и делала. Гуляла вечерами в парке, вкусно ела, сладко спала, работала на любимой работе и баловала обожаемого котяру.
