— Ох, не могу смотреть, как ты неправильно сажаешь! — Алевтина Петровна поудобнее устроилась в шезлонге под яблоней. — Дима, сынок, помоги жене. Видишь, она совсем не умеет.
Татьяна молча продолжала высаживать петунии. За три недели, что свекровь гостила у них на даче, она научилась пропускать мимо ушей подобные замечания.
— Танечка, ты бы хоть у людей спросила, как правильно, — не унималась свекровь. — Вон, Нина Васильевна с четвертой дачи — специалист. У неё такие помидоры в прошлом году были…
— Алевтина Петровна, — Татьяна распрямилась, разминая спину. — Я не собираюсь выращивать помидоры. Мы договаривались: на участке будут только цветы.
С веранды доносился стук молотка — Дима чинил ступеньки. Дача досталась им три года назад от его дяди, и с тех пор, как появилась машина, они начали регулярно выбираться за город.
Участок был небольшой, всего шесть соток, но Татьяне хватало. Она давно мечтала разбить цветник, и теперь постепенно воплощала свои планы в жизнь.
— Дмитрий! — снова позвала свекровь. — Хоть ты вразуми свою жену. Нельзя же так бездарно землю тратить.
— Мам, — донеслось с веранды. — Мы уже обсуждали это. Мы не хотим горбатиться на даче, она у нас для отдыха. Тем более, что Тане нравится выращивать цветы.
— Никакого толку от этих цветочков, — Алевтина Петровна покачала головой. — А могли бы овощи выращивать, как все нормальные люди.
Раньше свекровь не проявляла никакого интереса к их дачной жизни. Но этой весной, сославшись на тоску в городской квартире, напросилась пожить с ними за городом. Первое время всё шло гладко — она читала книги, гуляла по окрестностям, дышала воздухом. А потом начались бесконечные поучения.
— Сынок, — Алевтина Петровна перешла на проникновенный тон. — У меня давление скачет от переживаний. Вся дачная земля впустую пропадает…
— Мам, прекрати, — Дима спустился с веранды. — Ничего не пропадает. Мы же объяснили: нам так нравится.
— Ох, что-то сердце защемило, — свекровь приложила руку к груди. — И в висках стучит…
— Может, «скорую» вызвать? — встревожилась Татьяна.
— Не надо, — Алевтина Петровна слабо махнула рукой. — Вот если бы вы согласились хоть маленький огородик развести… Я бы и успокоилась.
Дима переглянулся с женой. Татьяна едва заметно покачала головой — она уже видела подобные представления свекрови.
— Верочка с пятого этажа обещала рассаду помидорную подарить, — продолжала давить Алевтина Петровна. — Такие кусты вымахали — загляденье! Я бы присмотрела, подсказала…
— Ладно, — неожиданно согласился Дима. — Только одну грядку. Маленькую. И больше ничего.
— И теплицу для огурцов, — тут же добавила свекровь. — Совсем крохотную! Димочка, у тебя же золотые руки, ты быстро соорудишь…
Татьяна молча воткнула лопатку в землю. Она достаточно хорошо знала свекровь, чтобы понимать: одной грядкой дело не ограничится.
Через неделю на участке появилась не только грядка с помидорами, но и теплица для огурцов. Дима сам её собрал, предупредив мать, что это последняя уступка. Алевтина Петровна охотно согласилась, но уже на следующий день начала присматривать место для капусты.
— Вот здесь, у забора, самое то будет, — рассуждала она, удобно устроившись в тени. — Дмитрий, сынок, тут немного вскопать надо…
— Мам, я работаю, — отмахнулся Дима, прибивая доски к веранде.
— Ой, как поясницу прихватило, — тут же схватилась за спину свекровь. — Видно, к дождю… Танечка, может ты?
— Мы договаривались только про помидоры и огурцы, — напомнила Татьяна.
— Неблагодарные, — всхлипнула Алевтина Петровна. — Я тут душой болею, стараюсь для семьи… А вы попрекаете…
К вечеру на участке появилась еще одна грядка — для капусты. Копал Дима, потому что «у мамы давление», а сажала Татьяна, потому что «ой, спину прихватило».
— Бабуль, давай я полью! — восьмилетняя Маша уже привычно тянулась к лейке.
— Спасибо, внученька, — улыбнулась Алевтина Петровна. — А то у бабушки сердце что-то пошаливает…
Десятилетний Антон без напоминаний выпалывал сорняки — после того, как бабушка со слезами рассказала, как в его возрасте помогал по хозяйству его папа.
А сама Алевтина Петровна целыми днями сидела в тени и командовала:
— Танечка, помидоры надо подвязать. Димочка, огурцы требуют внимания. Антошенька, полей капусту. Машенька, собери укропчик для салата…
— Дети, а кто бабушке водички принесет? — голос Алевтины Петровны разносился по всему участку. — Что-то у меня ноги совсем не идут…
— Я принесу! — тут же откликнулась Маша, бросая недочитанную книжку.
— И заодно посмотри, не пора ли огурчики полить, — добавила свекровь. — А то у бабушки в глазах темнеет, когда наклоняюсь.
К концу мая огород занимал уже треть участка. Помимо помидоров, огурцов и капусты появились грядки с луком, морковью, свеклой и зеленью. Алевтина Петровна руководила процессом, не вставая с шезлонга:
— Димочка, забор бы поправил — мои огурчики подвязать не к чему. Танечка, прополи морковку, а то сорняки совсем заглушили. Антошенька, полей бабушкину капусту…
— Мам, может сама попробуешь? — не выдержал как-то Дима. — Ты же вроде огородница опытная.
— Что ты такое говоришь! — свекровь схватилась за сердце. — У меня давление под двести, голова кружится… Я и так из последних сил тут бьюсь, чтобы всё правильно было.
— Из последних сил она бьётся, — пробурчала Татьяна себе под нос, выпалывая очередной сорняк.
— Что ты сказала, невестушка? — тут же насторожилась Алевтина Петровна. — Ой, опять давление подскочило…
— Ничего, Алевтина Петровна, — вздохнула Татьяна. — Работаю вот.
— Вот и правильно, работай, — одобрительно кивнула свекровь. — А то цветочки свои развела, толку никакого. А тут — и витамины, и экономия…
Июнь выдался жарким. Алевтина Петровна целыми днями «работала» в тени яблони, изредка прогуливаясь вдоль грядок с важным видом. Во время этих инспекций она строила планы по расширению посадок:
— А знаете, что еще хорошо бы? Кабачки! И тыквы заодно — места много. Димочка, сынок, ты бы разметил участочек…
— Мам, мы договаривались, — напомнил Дима, вытирая пот со лба. Он как раз заканчивал ремонт веранды.
— Я же не настаиваю, — тут же пошла на попятную свекровь. — Просто предлагаю. Вот у Нины Васильевны…
— Мам.
— Да что такого? — в голосе Алевтины Петровны появились плаксивые нотки. — Я же для вас стараюсь. Вон, какая морковка подрастает — в магазине такой не купишь.
— Какая морковка, мам? — не выдержал Дима. — Её Татьяна сажала, поливала, пропалывала. Дети помогали. А ты только командовала.
— Неблагодарный! — свекровь картинно схватилась за сердце. — Я тут все силы положила, чтобы у вас свежие овощи были…
— Какие силы, мам? — Дима отложил инструменты. — Ты палец о палец не ударила. Только и делала, что жаловалась на здоровье да других заставляла работать.
— Вот, значит, как? — Алевтина Петровна поджала губы. — Я, значит, здесь лишняя? Только мешаю?
— Мам, перестань…
— Нет уж, договаривай! — свекровь решительно поднялась с шезлонга. — Раз я такая плохая — уеду. Прямо сейчас!
Она направилась к дому, но на полпути остановилась:
— Ой, в глазах потемнело… Димочка, сынок, собери мамины вещи. И чемодан тяжелый такой…
Дима только рукой махнул. Он привык к этим манипуляциям, но терпение его подходило к концу.
Вечером, когда дети уже спали, они с Татьяной сидели на веранде.
— Может, правда отправить её домой? — осторожно предложила жена.
— А толку? — Дима устало потер лицо. — Опять начнет про давление, сердце, про то, что мы её выгоняем…
— Но так же не может продолжаться. Она скоро весь участок под огород пустит. И нас всех загонит…
— Знаю, — кивнул муж. — Завтра поговорю с ней серьезно.
Утром Алевтина Петровна, как обычно, устроилась в шезлонге:
— Танечка, полей мои помидорки. Что-то они грустные… Димочка, огурцы подвязать надо. Антошенька…
— Мам, хватит, — перебил её Дима.
— Что хватит? — удивилась свекровь.
— Командовать хватит. И огород этот… Достаточно.
— Как это достаточно? — возмутилась Алевтина Петровна. — А кабачки? А тыквы? А смородину кто сажать будет?
— Никто, мам. Никаких больше посадок.
— Вот значит как? — свекровь поднялась с шезлонга. — Выгоняете мать?
— Не выгоняем. Просто останови этот бесконечный огород.
— Нет, вы только посмотрите на него! — Алевтина Петровна всплеснула руками. — Мать старается, из последних сил выбивается, чтобы всё правильно было, а он…
— Мам, ты только и делаешь что командуешь, — Дима скрестил руки на груди. — А работают все остальные.
— Да как ты можешь! — свекровь схватилась за сердце. — У меня давление, голова кружится…
— Знаем-знаем, — перебил её сын. — То давление, то спина, то сердце. А как указания раздавать — так все болезни отступают.
— Ах так? — Алевтина Петровна резко выпрямилась, забыв про «слабость». — Значит, мои труды тебе поперек горла встали?
— Какие труды, мам? Ты хоть одну грядку сама вскопала? Хоть один куст полила?
— Я руководила! — гордо вскинула голову свекровь. — Думаешь, легко за всем уследить? За каждым сорняком проследить?
— Из шезлонга-то? — хмыкнул Дима.
— Вот, значит, как… — Алевтина Петровна сжала губы. — Что ж, не нужна вам мать — не надо. Пойду вещи собирать.
— Мам, прекрати…
— Нет уж! — она решительно направилась к дому. — Всё поняла. Мешаю я вам. Со своими заботами, со своим огородом…
— Не с твоим, а с нашим, — уточнил Дима. — Это мы все тут горбатились, пока ты в тенёчке прохлаждалась.
— Ой, в глазах темнеет, — свекровь пошатнулась. — Сейчас в обморок упаду…
— Мам, хватит спектакль устраивать.
— Какой спектакль? — мгновенно «пришла в себя» Алевтина Петровна. — Ты мать родную спектаклем попрекаешь? Да я… да ты… Всё! Еду к Нине Васильевне. Она меня давно звала, у неё и огород нормальный, не то что ваш цветник!
Она принялась демонстративно собирать вещи, то и дело охая и хватаясь то за спину, то за сердце.
— Помог бы матери, — попеняла она сыну. — Чемодан тяжелый…
— Сама справишься, — отрезал Дима. — Ты у нас только притворяешься больной, когда работать надо.
— Ах так? — свекровь выпрямилась. — Ну и прекрасно! Вызываю такси.
Она решительно достала телефон и набрала номер.
— И детей не жалко? — прищурилась она, закончив разговор. — Кто их учить будет? Кто подскажет?
— Мам, они прекрасно справляются без твоих подсказок.
— Неблагодарный! — всхлипнула Алевтина Петровна. — Я же для вас старалась… А вы…
— Мам, — устало вздохнул Дима. — Давай без этого. Никто тебя не гонит. Живи, отдыхай. Но хватит уже всех эксплуатировать.
— Это я-то эксплуатирую? — возмутилась свекровь. — Я же только советы давала! Подсказывала, как лучше…
— Ага, — кивнул сын. — «Димочка, сделай. Танечка, полей. Дети, помогите бабушке». А сама только командовала.
За окном просигналило такси. Алевтина Петровна гордо вскинула голову:
— Всё, ухожу! Раз я тут такая плохая…
— Давай помогу с чемоданом, — предложила Татьяна.
— Не надо! — отрезала свекровь. — Сама справлюсь. Это только на огороде я, по-вашему, немощная…
Она решительно потащила чемодан к машине. У калитки обернулась:
— Неблагодарные!
Алевтина Петровна забралась на заднее сиденье, громко хлопнув дверью. Такси тронулось, оставляя после себя облачко пыли.
— Мам, а как же помидоры? — растерянно спросил Антон. — Бабушка говорила, их поливать надо…
— Сами справимся, — улыбнулась Татьяна. — Мы же и так всё делали. Просто теперь без указаний и командования.
— А бабушка совсем уехала? — всхлипнула Маша.
— Не переживай, — Дима обнял дочь за плечи. — Остынет и вернется. Только теперь будем сразу расставлять точки над «и» — никаких манипуляций и командования. Хочешь работать в огороде — работай. Не можешь — не изображай бурную деятельность.
— А можно я цветы с мамой посажу? — неожиданно спросила Маша. — А то мы из-за бабушкиных грядок совсем про них забыли…
— Конечно, — кивнула Татьяна. — Заодно и поговорим о том, что командовать и указывать — не значит работать.
С куста упал перезревший помидор — первый плод «бабушкиных трудов».
