— Какие ещё гости, Игорь?! У меня на завтра были свои планы! Почему ты никогда меня не спрашиваешь?!
Голос Светы не сорвался на крик, но прозвучал так, будто в холодную сталь ударили чем-то тяжёлым. Она стояла посреди кухни, сжимая в руке дорогую, красивую пачку чая с бергамотом. Она только что вернулась из магазина, предвкушая, как заварит его в своём любимом фарфоровом чайнике и проведёт вечер в компании новой книги, а все выходные посвятит себе — тишине, эскизам для росписи по шёлку и долгой ванне с морской солью. Эти простые, но такие важные для неё планы только что были растоптаны грубым сапогом чужой бесцеремонности. Игорь, её муж, бросил новость о нашествии его друзей мимоходом, словно сообщил, что на улице начался дождь.
— Ну что ты начинаешь? Это же друзья! Они ненадолго! — буркнул Игорь, даже не повернув головы. Он прошёл в гостиную, как хозяин, возвращающийся в свои владения после недолгого отсутствия. Скинув офисную рубашку, он небрежно швырнул её на спинку кресла, где она повисла мятой, унылой тряпкой. Затем он плюхнулся на диван и врубил телевизор на полную громкость. Комнату наполнили крики спортивных комментаторов, и этот звук стал непробиваемой стеной, которой он отгородился от её возмущения. Для него разговор был окончен, не успев начаться.
Света замерла. Внутри неё привычно поднялась горячая, удушливая волна обиды, смешанной с бессильной яростью. В голове уже проносились готовые фразы, которые она произносила десятки, если не сотни раз: о том, что она не прислуга, что её планы тоже имеют значение, что их дом — это общее пространство, а не привокзальная пивная. Она могла пойти туда, встать перед ним и начать этот бессмысленный, выматывающий ритуал. Она будет говорить, он будет отмахиваться, а потом, когда она выдохнется, обвинит её в эгоизме и плохом настроении. А его друзья всё равно придут. Но в этот раз что-то внутри неё щёлкнуло. Словно перегорел предохранитель, отвечавший за привычную реакцию. Она с кристальной ясностью осознала, что слова больше не работают. Вообще.
Она молча, с подчёркнутой аккуратностью, поставила пачку чая на полку. Затем развернулась и прошла в гостиную. Игорь, развалившись на диване, был полностью поглощён мельканием футболистов на экране. Она остановилась прямо перед телевизором, перекрыв ему обзор своим силуэтом.
— Что ещё? — недовольно процедил он, раздражённо ёрзая, чтобы заглянуть ей за спину. Она не ответила, просто смотрела на него. В её взгляде не было мольбы или злости. Там было что-то новое, чего он раньше не видел — холодная, исследовательская оценка.
В субботу, за час до назначенного времени, квартира уже пахла пивом и чипсами. Игорь, в предвкушении идеального «мужского» вечера, выстроил на журнальном столике целую батарею запотевших бутылок, расставил миски с солёными орешками и сухариками. Он был в своей стихии, в предвкушении шумного веселья, где он — центр вселенной. В этот момент из спальни вышла Света. На ней был безупречный спортивный костюм лавандового цвета, волосы собраны в тугой, аккуратный пучок. Она выглядела не как измученная подготовкой хозяйка, а как тренер по йоге перед началом важной практики.
— Милый, я тут подумала, что нам нужно больше общаться, — произнесла она с вежливой, почти неживой улыбкой. — Ты абсолютно прав, дом должен быть полон друзей. Это так сближает. Поэтому я пригласила на сегодня девочек из моего книжного клуба. Они так давно хотели собраться у нас, обсудить накопившееся. А потом ещё моя троюродная тётя Валя с дочками обещала заскочить на чай, они как раз проездом в нашем городе. Надеюсь, твои мальчики не будут против обсудить последний роман Пелевина и новые схемы вязания крючком?
Игорь застыл с открытой бутылкой пива в руке, из горлышка которой повалил лёгкий дымок. Его лицо медленно вытягивалось, теряя предвкушающе-расслабленное выражение. Он смотрел на неё, пытаясь уловить в её голосе нотки сарказма, шутки, чего угодно, что указывало бы на розыгрыш. Но её взгляд был прямым и совершенно спокойным.
— Ты… ты с ума сошла?! У меня тут мужики собираются! Какой Пелевин?! Какая, к чёрту, тётя Валя?!
— Ну, ты же любишь, когда дом полон гостей, — невозмутимо ответила Света, подойдя к дивану и с деловым видом раскладывая на нём несколько ярких подушек для медитации, которые она только что принесла. — Я просто решила поддержать твою прекрасную инициативу. Чем больше гостей, тем веселее. Ты же сам так всегда говоришь.
Она поправила одну из подушек, расправив на ней несуществующую складку, и посмотрела на него. Её улыбка стала ещё шире и ещё более пустой. В этот самый момент в прихожей раздался пронзительный, настойчивый звонок в дверь.
Игорь рванул к двери, надеясь, что это были его ребята. Если он успеет их впустить, усадить, налить пива и включить футбол погромче, возможно, Света передумает устраивать свой балаган. Он распахнул дверь и на его лице расплылась широкая, облегчённая улыбка. На пороге стояли Димон и Лёха, его университетские друзья, уже протягивая ему пакеты, из которых доносился весёлый звон бутылок.
— Здорово, старик! Еле припарковались, тут у вас какой-то коллапс, — пробасил Димон, проходя внутрь и бесцеремонно ставя свой тяжёлый рюкзак прямо на чистый пол в прихожей.
— Мы голодные как волки! Матч уже начался? — добавил Лёха, с ходу направляясь в гостиную, словно был здесь каждый день.
Игорь почувствовал, как напряжение отпускает его. Он победил. Она просто блефовала, пыталась его напугать. Сейчас они засядут, откроют пиво, и этот вечер пройдёт именно так, как он и планировал. Он захлопнул дверь и с торжествующим видом прошёл за друзьями. В комнате мгновенно воцарилась их привычная атмосфера: громкий смех, резкие мужские голоса, обсуждающие двигатели и спортивные прогнозы, и шипение открываемых бутылок. Телевизор орал так, что вибрировал журнальный столик. Игорь откинулся на спинку дивана, сделал большой глоток холодного пива и с наслаждением подумал, что всё обошлось.
Именно в этот момент раздался второй звонок. Он был не таким, как первый — не настойчивый и короткий, а мелодичный и деликатный. Димон и Лёха вопросительно посмотрели на Игоря.
— Ещё кто-то? — спросил Лёха, вытирая пену с губ.
Игорь растерянно пожал плечами. И тут он увидел, как из кухни вышла Света. Она сменила спортивный костюм на элегантное тёмно-синее платье. На её лице играла всё та же безупречная улыбка. Она прошла мимо них с лёгкостью балерины и открыла входную дверь.
На пороге стояли две женщины, лет сорока, обе в строгих, но стильных нарядах. От них пахло дорогим парфюмом и чем-то неуловимо интеллектуальным. В руках одной из них была коробка с тортом, у другой — бутылка красного вина.
— Мариночка, Оленька, заходите! Мы вас так заждались! — проворковала Света, пропуская их в квартиру. — Проходите в гостиную, знакомьтесь. Это муж мой, Игорь, и его друзья.
Атмосфера в комнате изменилась мгновенно. Словно кто-то выключил звук и поменял освещение. Димон, который как раз собирался рассказать солёный анекдот, замолчал на полуслове. Лёха инстинктивно убрал ноги со стола. Громкий голос спортивного комментатора из телевизора вдруг стал казаться неприличным и вульгарным. Игорь почувствовал, как пиво во рту стало горьким. Она не блефовала. Она сделала это.
— Очень приятно, Марина, — представилась первая дама, ставя торт на стол рядом с пакетом чипсов, отчего это соседство выглядело верхом абсурда.
— Ольга, — кивнула вторая, оглядывая комнату с вежливым любопытством, которое Игорь воспринял как уничтожающую оценку.
Света порхала между ними, как радушная фея. Она принесла изящные винные бокалы и поставила их рядом с массивными пивными кружками. Нарезала торт и разложила его на фарфоровые тарелки. Её движения были плавными и выверенными, и в каждом из них Игорь читал холодный, расчётливый умысел.
— Мальчики, вы не стесняйтесь, продолжайте, — сладко проговорила Света, усаживая своих подруг в кресла напротив дивана. — О чём вы говорили? О футболе? Марина, а ты ведь писала статью о социокультурном влиянии массовых спортивных мероприятий, помнишь? Может, у тебя есть какой-то интересный взгляд на текущий чемпионат?
Марина вежливо улыбнулась и посмотрела на Димона, который в растерянности вцепился в свою бутылку.
— Ну, я бы не назвала это своим профилем, но…
— А я вот как раз дочитала Пелевина, — перебила её Света, обращаясь ко всем сразу. Её голос звучал громко и отчётливо, перекрывая гул телевизора. — Какая всё-таки сложная и многослойная проза. Дима, а ты что думаешь о проблеме деконструкции нарратива в его позднем творчестве?
Димон поперхнулся. Он уставился на Свету, потом на Игоря, потом снова на Свету, не в силах выдавить ни слова. Его лицо приобрело багровый оттенок. Игорь почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Это было не просто унижение. Это была публичная казнь, обставленная с изысканной жестокостью. Он сидел на собственном диване, в окружении своих друзей, и чувствовал себя пойманным в капкан идиотом, над которым издеваются с вежливой улыбкой.
Дискуссия о деконструкции нарратива так и не состоялась. Димон, побагровев до корней волос, сумел выдавить из себя нечто нечленораздельное, похожее на «я не очень в этом». Лёха, пытаясь спасти товарища и весь их тонущий мужской вечер, демонстративно прибавил громкость на телевизоре. На долю секунды рёв стадиона вернул комнате подобие привычной атмосферы, но это была лишь короткая передышка перед новой атакой.
В этот самый момент в дверь позвонили снова. На этот раз звонок был не деликатным и мелодичным, а серией коротких, нетерпеливых, почти пулемётных трелей. Он прошил напряжённую тишину, заставив вздрогнуть всех, кроме Светы. Она поставила на стол вазочку с изящным миндальным печеньем и с той же невозмутимой улыбкой поплыла в прихожую.
— Тётя Валя, наконец-то! А мы вас уже заждались!
В квартиру ворвался ураган. Тётя Валя, женщина необъятных размеров, облачённая в пёстрый плащ и с огромной сумкой на колесиках, вкатилась в прихожую, как бронепоезд. За ней, словно два юрких спутника, прошмыгнули две её дочери-подростка, не отрывая глаз от экранов своих смартфонов.
— Светочка, привет! Игорёк, а ты чего не встречаешь? Совсем исхудал, смотреть не на что! — прогремел её голос, заполняя собой всё пространство. Она без всякого стеснения прошла в гостиную, сбросила плащ на свободный стул и плюхнулась в кресло, которое жалобно скрипнуло под её весом. — Ой, а у вас тут гости! Мальчики, здравствуйте! Я Валентина, Светина тётя.
Димон и Лёха, сидевшие на диване, инстинктивно вжались в спинку. Их пивные бутылки в руках вдруг показались чем-то постыдным, как фантики от конфет в филармонии. Тем временем дочки тёти Вали, Катя и Маша, без малейшего стеснения оккупировали оставшееся пространство. Одна из них тут же подключила свой телефон к небольшой портативной колонке, и комнату наполнили визгливые звуки какой-то модной корейской поп-группы. Музыка наложилась на крики футбольных комментаторов и вежливые реплики Марины и Ольги, создавая невыносимую какофонию.
Игорь почувствовал, как кровь стучит у него в висках. Его квартира, его крепость, его территория для отдыха превратилась в филиал цыганского табора. Он перевёл взгляд на Свету. Она стояла у стола, наливая тёте Вале чай, и на её лице было написано ангельское радушие.
— Девочки, ведите себя прилично, — беззлобно бросила тётя Валя своим дочерям, но те её даже не услышали. Вторая, Маша, уже подошла к дивану.
— О, а можно с вами селфи? У вас такая борода прикольная, — без тени смущения заявила она Лёхе, уже наводя на него камеру телефона. Лёха ошарашенно замер, не зная, как реагировать. Он бросил на Игоря полный отчаяния взгляд, но Игорь мог лишь беспомощно сжимать кулаки.
— Катенька, Машенька, может, вы хотите тортика? — вмешалась Света. — Игорь, милый, подвинь, пожалуйста, тарелку поближе к девочкам.
Это было прямое издевательство. Она заставляла его участвовать в этом шабаше, быть соучастником уничтожения его собственного вечера. Он механически подвинул тарелку. Тётя Валя тем временем уже вовсю развлекала его друзей.
— А я Игоря помню ещё вот таким! — она показала рукой расстояние в полметра от пола. — Такой смешной был, в колготках на утреннике снежинку играл! У нас и фотография где-то есть, Светочка, надо бы найти, мальчикам показать!
Димон, давясь смехом в кулак, поспешно отхлебнул пива. Лёха, вырвавшись из плена селфи, смотрел в пол, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Интеллектуальные дамы из книжного клуба окончательно замолчали, превратившись в восковые фигуры, с вежливыми улыбками наблюдающие за представлением. Пространство сузилось. Воздух стал плотным от смеси запахов пива, духов, торта и какого-то дешёвого ягодного ароматизатора от девочек-подростков. Шум стоял такой, что разобрать слова комментатора было уже невозможно. Лёха незаметно посмотрел на часы. Димон допил своё пиво одним большим глотком и поставил пустую бутылку на пол с таким видом, будто сдавал оружие. Их вечер был мёртв. Он был не просто испорчен — его выпотрошили, набили соломой чужих разговоров и выставили на всеобщее посмешище. А Игорь, хозяин дома, сидел посреди этого бедлама, парализованный, униженный и понимающий, что худшее ещё впереди.
Первым не выдержал Лёха. Он просидел последние двадцать минут, уставившись в экран телефона с таким напряжением, будто решал там судьбу мира, хотя на самом деле просто листал ленту новостей. Внезапно он вскочил, изобразив на лице крайнюю степень озабоченности.
— Ребят, мне тут пишут, надо срочно ехать. Дело неотложное, — выпалил он, избегая смотреть на Игоря. — Димон, ты со мной?
Димон, который только что с каменным лицом выслушивал от тёти Вали подробный рецепт засолки огурцов, подскочил с такой готовностью, словно его ударило током.
— Да-да, конечно! Нас там ждут, совсем из головы вылетело. Игорь, Света, спасибо за вечер, было… интересно.
Эта волна бегства оказалась заразительной. Марина и Ольга, утончённые дамы из книжного клуба, тут же подхватили почин.
— Ой, а нам ведь тоже давно пора, — мягко проговорила Марина, поднимаясь с грацией испуганной лани. — Спасибо за гостеприимство, Светочка. В следующий раз, надеюсь, соберёмся в более… камерной обстановке.
Это был самый вежливый упрёк из всех возможных. Тётя Валя, почувствовав, что аудитория стремительно редеет, тоже засобиралась. Ей стало скучно.
— Ну, раз все по домам, то и мы поедем. Девочки, собирайтесь! Светочка, звони! Игорь, ешь больше, а то ветром сдует!
Через пять минут квартира опустела. Гости испарились, оставив после себя поле боя после бескровной, но унизительной битвы. В воздухе всё ещё висела причудливая смесь запахов. На столе сиротливо стояли пивные бутылки рядом с надкусанным тортом. Фарфоровые чашки соседствовали с жирными пачками от чипсов. На диване валялась забытая кем-то из девочек розовая резинка для волос. Телевизор всё ещё что-то бормотал, но его уже никто не слушал.
Игорь медленно повернул голову и посмотрел на Свету. Она стояла посреди комнаты, спокойно и методично собирая грязную посуду. На её лице не было ни тени раскаяния или злорадства. Лишь лёгкая, деловитая усталость, как после хорошо выполненной работы.
— Что это было, Света? — его голос был тихим, лишённым эмоций, и от этого звучал ещё страшнее, чем крик.
— А что было? — она поставила тарелки одну на другую, не глядя на него. — Гости. Много гостей. Ты же любишь, когда дом полон жизни.
— Не надо из меня делать идиота, — он сделал шаг к ней. — Ты устроила этот цирк намеренно. Ты пригласила их всех, чтобы унизить меня. Чтобы выставить меня посмешищем перед моими друзьями.
— Унизить? — она наконец подняла на него глаза. В них не было гнева. В них было что-то гораздо хуже — холодное, аналитическое любопытство. — Нет, Игорь. Это была наглядная демонстрация. Урок. Я просто перевела твои поступки на понятный тебе язык.
Она поставила стопку посуды на стол. Звук фарфора о дерево прозвучал в тишине как выстрел.
— Ты приводишь в наш дом своих друзей, не считая нужным даже поставить меня в известность. Ты рушишь мои планы, моё личное время, моё пространство. Ты считаешь это нормой. Ты даже не понимаешь, в чём проблема, когда я пытаюсь тебе это объяснить словами. Ты просто отмахиваешься. «Ну что ты начинаешь?». Помнишь?
— Это мои друзья! Я имею право их приглашать!
— А я имею право приглашать своих, — её голос оставался ровным и спокойным, и это выводило из себя больше всего. — Я просто сделала то же самое, что и ты. Только немного… масштабировала. Я показала тебе зеркало. Тебе не понравилось отражение? Ты почувствовал себя некомфортно в собственном доме? Тебе было стыдно перед друзьями? Ты злился, что всё идёт не по твоему плану? Поздравляю. Теперь ты знаешь, что я чувствую каждый раз, когда ты так делаешь.
Он смотрел на неё и не узнавал. Куда делась та Света, которая обижалась, дулась, иногда плакала от бессилия? Перед ним стояла чужая, расчётливая женщина, которая только что провела блестящую военную операцию на их общей территории.
— Ты… ты просто злая, — это всё, что он смог выдавить.
Она усмехнулась. Тихо, безрадостно.
— Нет. Я просто устала быть удобной. Ты привык, что этот дом вращается вокруг тебя, твоих желаний и твоих друзей. А я — просто функция, которая должна всё это обеспечить. Сегодня я показала тебе, что у функции есть свой собственный сценарий. И он тебе, как я погляжу, не очень понравился.
Она взяла стопку тарелок и направилась на кухню. Он остался стоять один посреди разгромленной гостиной. Это был не конец ссоры. Это был конец чего-то гораздо большего. Он вдруг с абсолютной ясностью понял, что они больше никогда не смогут вернуться к тому, что было раньше. Она не простит. А он не забудет этого холодного, спланированного унижения. Война закончилась, оставив после себя выжженную землю, на которой уже ничего не вырастет…
