— А я гляжу, ты ещё не в курсе того, что произошло, да? — взъерошенная и явно расстроенная Женька влетела в автомастерскую, где Юрий мирно трудился над починкой очередного автомобиля.
Разговаривать мужчине сейчас было совсем не удобно, так как он находился под днищем машины, держа в руках необходимые для работы инструменты.
— Женька? Вот те раз! А ты чего здесь? Случилось что-то? — выглянул из-за машины Юрий.
— Случилось! И такое, отчего у тебя сейчас глаза на лоб полезут! — жена была вне себя. Такой её Юрий видел впервые.
— Подожди, я сейчас.
Юрий выбрался из-под автомобиля, взял салфетку, чтобы вытереть руки от мазута и грязи.
— Ну, рассказывай! Надеюсь, все живы-здоровы?
— Живы! Да только здоровы явно не все. У твоей матери с головой беда! — обиженно выдала Женя. — Такое учудить — это надо вообще мозгов не иметь!
— Жень, давай по делу. Что произошло? — Мне некогда, ты же видишь, работы полно.
— Свекровь бабкину квартиру Оксанке отдала! И она там уже ремонт начала делать. Ты знал? — закричала жена так, что все, кто был в автомастерской, с интересом повернулись к ним.
— Нет, не знал. Может, ты что-то путаешь? Мать нам двоим обещала эту квартиру. Сказала, продаст её и деньги поделит между мной и Оксанкой.
— Да? Вот ты наивный! Свекровь может что угодно говорить, да только факты говорят о другом. Обещать и сделать — это не одно и то же!
— Какие факты, Жень? Может, ты успокоишься и всё мне объяснишь? А лучше, давай дома поговорим. Здесь не место, правда. Ты кстати почему сейчас не на работе?
— А потому! Хотела вмешаться, исправить ситуацию. Но, вижу, тебе всё равно. Оксана твоя мне похвалилась уже. И документик показала, где чёрным по белому написано, что бабкина квартирка теперь её. Мамаша ваша дарственную на неё оформила. Понял теперь?
По лицу супруга Женя поняла, что он не в курсе дел, которые происходят между его роднёй.
— Иди. Дома поговорим, — выдал он сквозь зубы.
На самом деле, это спокойствие очень непросто далось Юрию. Он сейчас почувствовал себя обманутым и даже преданным самыми близкими людьми.
Как же так? Неужели мать на самом деле так поступила с ним? И теперь он остался ни с чем. Один на один со своими долгами.
Лидия Петровна к своим двоим детям относилась совершенно по-разному. Со старшего Юрия она всегда что-то требовала, приучала его к тому, что он будущий мужчина и должен быть самостоятельным, уметь постоять за себя, знать, как зарабатывать. Когда сын вырос и стал взрослым, считала, что именно он должен обеспечивать их с отцом, даже после того, как Юрий создал свою семью.
Младшая дочь Оксана была любимицей родителей. Всё самое лучше всегда предназначалось только ей.
«Она же младше тебя и притом девочка, ты должен это понимать», — с детства твердили Юре родители. Усугублялась ситуация тем, что Оксана росла слабой и болезненной. И всё вертелось вокруг неё.
Юра хорошо помнит, как всегда завидовал сестре, которой доставалось всё — и лучшие игрушки, и самые вкусные гостинцы, внимание и любовь родителей. А он всегда себя чувствовал обделённым.
А год назад, буквально через месяц после его свадьбы с Женей, мать попросила сына помочь деньгами на ремонт их двушки.
— Сынок, не откажи нам с отцом, прошу тебя. Давно уже наша квартира просит ремонта, — привычным тоном начала мать.
— Да с чего я помогу? Ты же знаешь, мы с Женькой вложились в покупку нашей студии. Все свадебные деньги пошли на первый взнос. Нет у меня денег, — удивился сын такой просьбе.
— А ты кредит возьми. Небольшой. Это же нетрудно, правда?
— Вот вы и возьмите с отцом. В чём проблема? — с досадой спросил Юрий.
— Так мы тоже взяли, но нам его не хватит. Я вот недавно объявление дала, бабушкину квартиру продаю. Как продам, между тобой и Оксаночкой поделю эти деньги. А тебе ещё и наш долг плюсом отдам. Ну, договорились? Нам ведь всё равно рассчитывать больше не на кого.
Юрий тогда пошёл навстречу просьбам матери. Теперь на нём была ипотека и ещё кредит на ремонт родительской квартиры.
Бабушкина квартира, которая, к слову сказать, находилась в хорошем районе и стоило неплохо даже по меркам их провинциального города, всё никак не продавалась. Мать постоянно сетовала на то, что покупателей всё нет, а те, что есть, предлагают меньше, чем хотелось бы. А она не хочет так дёшево.
Юрий только на днях говорил с матерью о том, что он не справляется с платежами.
— Мам, ну сколько можно меня обнадёживать? Продавай уже тому, кто есть. Нам с Женькой тоже надо на что-то жить!
— Ничего, подождёте. Сказала отдам, значит, отдам. А Женька твоя кстати тоже работает. Живите на её зарплату пока. В чём-то себя урежьте, экономьте. Еду готовую не заказывайте, а сами готовьте, с покупкой одежды пока повремените. Что вам надеть и обуть нечего? — удивила сына Лидия Петровна.
— Да какая доставка еды, мам? Ты о чём? Мы сами готовим всю еду. Да и когда в последний раз покупали себе обновки, тоже не помню. Мы и так на всём экономим! — буквально кричал Юрий.
— Ничего, это хорошая черта — уметь экономить. А ты думаешь, дети пойдут, вам с Женькой проще будет? Нет, вот тогда ты по-настоящему поймёшь, что такое, когда денег ни на что не хватает.
Разговоры с матерью ни к чему не приводили. Женя пилила его каждый день, и Юрий уже сто раз пожалел о том, что пошёл на поводу у матери и согласился взять для них кредит.
Грела душу мысль о материнском наследстве — квартире бабушки, которую Лидия Петровна должна была вскоре продать. Юрий уже представлял, что он сделает с деньгами, которые получит за половину квартиры. Во-первых, погасит, ипотеку. А там — как пойдёт. Может, ещё и останутся деньги.
То, что сообщила ему сегодня жена, было как гром среди ясного неба. Значит, мать вместе с сестрой за его спиной решили, что квартиру бабушки продавать не нужно. И теперь ему ждать нечего. Никаких денег он не получит. И за кредит, который он брал для родительского ремонта, будет расплачиваться сам. А как — никого уже не интересует.
От этих невеселых мыслей разболелась голова. Юрий не мог нормально работать. Всё валилось из рук. И в итоге он отпросился у директора автосервиса и ушёл.
Но домой он не поехал. Ведь там его ждал непростой разговор с женой, которая уже была в курсе того, что родная мать попросту его кинула. Мужчина поехал сейчас к родителям, чтобы задать им парочку прямых и нелицеприятных вопросов.
Когда Юрий с недовольным лицом вошёл в отремонтированную на его же деньги квартиру родителей, сына встретила Лидия Петровна. И по выражению его лица всё уже поняла.
— Сынок, ты только не горячись, прошу тебя! Всё решаемо, — начала она прямо в прихожей.
— Решаемо? — крикнул Юрий. — Ты говоришь — решаемо? Ну порешай тогда! Отдай мне долг, который вы взяли на ремонт. Сейчас отдай! Что молчишь? Куда вся твоя прыть делась?
— Юрочка, ты что? Почему кричишь на свою мать? — попыталась обидеться женщина.
— Это я ещё не начинал кричать. Только разминаюсь перед главным вопросом, — с презрением глянув на родительницу, произнёс сын.
— Ты что себе позволяешь? — из комнаты вышел отец. — Скандал здесь учинил, и из-за чего? Прекрасно ведь знал, что мы с матерью не сможем так быстро рассчитаться с тобой. Другие дети вон своим родителям безвозмездно помогают! С них бы пример брал. А ты ругаешься, нервы матери мотаешь, бессовестный! Да, не ожидал я от тебя такого, сыночек!
— А я сейчас не про ремонт и не про ваш долг. К этому после вернёмся. Я про другое хочу спросить. Почему вы, дорогие родители, меня кинули с квартирой? Или опять всё Оксаночке нашей, как самой лучшей девочке? А я для вас как неродной, со мной и так можно, да? — еле сдерживая гнев, рвущийся наружу, кричал Юрий.
— Да как ты можешь, а? Ты что против счастья своей сестры? Вот уж никогда бы не подумала. Дочка страдает от одиночества. Неужели тебе её не жалко?Пойми, Юра, ты мужчина, и тебе проще заработать на своё жильё. А Оксана не устроена в этой жизни. И ей эта квартира поможет обрести своё счастье. Ну сам посуди — с квартирой её шансы встретить мужа возрастают, — попыталась успокоить сына Лидия Петровна.
— Я не против счастья своей сестры! Нет! Ну почему такой ценой? — не сдерживал себя Юрий.
— Какой ценой? О чём ты? — надеялась успокоить сына мать.
— Да о том! Получается, что вы против МОЕГО счастья? Как я в глаза жене теперь смотреть буду, а? Что я ей скажу?
— Ну объясни ей как-нибудь наше решение. Жена у тебя неглупая. Должна понять, — цинизм матери зашкаливал, Юрий только головой качал от удивления.
— Вот ты говоришь, мама, что мне легче, чем сестре, заработать себе жильё. А ты не подумала, что за эту мизерную квартирку, в которой мы с женой едва умещаемся вдвоём, я буду расплачиваться десятилетиями? А ты дочери запросто, одним мановением руки, за красивые глаза, подарила огромную квартиру, чтобы она счастье своё обрела! Тебе не кажется, что даже для нашей семьи, где вы с отцом так по-разному относитесь к своим детям, это слишком?
— Сынок, ну что ты так горячишься? Поможем мы с отцом и тебе. Постепенно и ты свои долги выплатишь. Главное ведь — это семья. Родственные отношения. Представь, как будет хорошо — Оксана встретит мужчину, выйдет замуж, родит ребёнка. И вы все будете общаться, дружить семьями. И у каждой семьи будет своя отдельная квартира. А мы с отцом только будем смотреть на вас и радоваться.
— Бред! С чего вы мне поможете, если долг уже год вернуть не можете? Я так надеялся на бабушкину квартиру, но вы и здесь меня обманули.
— Всё отдадим. Вот только Оксане поможем квартиру отремонтировать. Хотели у тебя помощи попросить, но я вижу теперь, что это бесполезно, своими силами будем этот вопрос решать.
— Что? Вы с отцом опять хотели взять у меня денег? Ещё один кредит заставили бы меня оформить? Да у вас с головой проблемы! Лечиться надо! — выпалил ошарашенный Юрий.
— Если ты не прекратишь кричать, я тебя выгоню, — вступился за супругу отец. — Такое ощущение, что тебя чужие люди о помощи просят.
— Да, именно такое ощущение у меня сейчас складывается, ты прав как никогда, папа. Я вам чужой. И по странному стечению обстоятельств являюсь вашим сыном.
Юрий замолчал, вздохнул, готовясь сказать следующее. Видел, как вытянулись от изумления лица отца и матери.
— С самого детства я чувствовал себя изгоем, чужаком в своей собственной семье. У вас всегда на первом месте была Оксаночка. «Она же маленькая, отдай мандарин ей! Почему ты отнял у неё игрушку, она ведь девочка, уступи. Оксане положено мороженое, а тебе нет, потому что ты не убрал сегодня в детской комнате ваши с ней игрушки», — вот, что я слышал от вас постоянно. Даже когда я болел и ждал, что вот теперь-то вы ко мне повернётесь и мне тоже положены гостинцы и новые игрушки и ваше внимание и любовь, я ничего этого не получал. Напрасно плакал и тянул я к вам свои ручки. Всё было напрасно… Ну да ладно, всё это в прошлом, — произнёс, глядя на растерянных родителей, Юрий. — Мне теперь от вас нужно только одно. Немедленно верните мне мой долг, чтобы я мог погасить свой кредит.
Родители молчали. Не ожидавшие такого откровения от своего сына, они сейчас не смотрели ему в глаза.
— Ну так что, сами отдадите? Или мне с заявлением в суд идти? — грозно спросил Юрий, совсем не собиравшийся шутить.
— Неужели ты пойдёшь в суд? — ахнула мать.
— Обязательно! Ещё и за моральный ущерб с вас потребую немаленькую сумму. Бабкина квартира пусть будет на вашей совести. Никакого счастья в ней Оксанка ваша не обретёт, это и дураку понятно. Нельзя мечтать о радости и счастье, обманув или предав близкого и родного человека. Всё аукнется. Бог всё видит. Только вот вы об этом почему-то стараетесь не думать.
— Зачем ты так о сестре? — растерянно проговорила мать. — О родной сестре…
— А что? Вы думаете, что она способна жить самостоятельной жизнью, без вас? Навяжется какой-нибудь проходимец, позарится на бесплатную жилплощадь — вот и всё её счастье. Но вы ведь её до старости собрались нянчить, не так ли? Всё, я ухожу, и про долг свой не забывайте. В ближайшие пару дней жду от вас денег.
Юрий уехал от родителей с тяжёлым сердцем. Дома тоже ждал непростой разговор с Женькой. Но она-то свой, родной человек, её он как-то попытается уговорить.
Родители вскоре вернули Юрию долг, наверное, побоялись суда. Сын погасил кредит. Больше он с ними не общается. С сестрой тоже. Не может им простить того, что они кинули его с бабушкиным наследством.
