Дача досталась Оксане от родителей — старый деревянный домик с садом на окраине посёлка, где каждая доска скрипела, а крыша местами провисала под тяжестью прошедших лет. Когда-то здесь пахло яблоками и свежескошенной травой, а по вечерам родители сидели на веранде с чаем. Теперь участок зарастал бурьяном, забор покосился, а в доме завелась плесень.
Несколько лет Оксана ездила туда по выходным, пытаясь навести порядок. Вырывала сорняки, белила стены, латала крышу рубероидом. Каждый раз возвращалась домой с больной спиной и разбитыми руками. Участок требовал постоянного внимания, словно живое существо, которое без заботы медленно умирало. Оксана понимала — одной ей не справиться.
Муж Игорь дачу не любил и никогда этого не скрывал. Когда Оксана звала его поехать вместе, тот морщился и отмахивался:
— Копаться в земле — не мужское дело. У меня дел по горло и без твоего огорода.
Игорь работал менеджером в строительной компании и считал физический труд чем-то унизительным. За все годы брака на участке появился ровно дважды — оба раза по настоянию жены, и оба раза провёл время в гамаке с телефоном.
Зато свекровь Валентина Семёновна видела в даче идеальное место для летнего отдыха. Женщина любила рассуждать о пользе свежего воздуха и экологически чистых овощей, хотя сама никогда не держала в руках лопату.
— Оксаночка, — тянула та медовым голосом во время очередного визита, — а что это у вас участок без дела пропадает? Я бы могла присмотреть, порядок навести. Всё равно летом мне в городе душно.
Оксана слушала эти намёки уже не первый год. Сначала думала, что свекровь действительно хочет помочь. Потом поняла — Валентина Семёновна мечтает получить дачу в своё распоряжение, чтобы приезжать туда с подругами и устраивать посиделки. Оксана промалчивала, не желая ссориться из-за старого дома. Конфликты с семьёй мужа и так случались регулярно, а добавлять новый повод не хотелось.
Весной Оксана приехала на участок после долгой зимы. Снег только сошёл, земля раскисла, и дача выглядела ещё печальнее обычного. Балки веранды прогнили насквозь, крыша протекала в трёх местах, а в сарае рухнула стена. Оксана обошла дом кругом, заглянула внутрь — стены почернели от сырости, пол вздулся. Стоя посреди этого запустения, женщина вдруг ясно осознала: бесконечная борьба с разрушением не имеет смысла. Денег на капитальный ремонт нет, сил тоже, а помощи ждать неоткуда.
Вечером того же дня, сидя на кухне за столом и листая объявления на телефоне, Оксана приняла решение. Продать участок. Деньги пойдут на что-то действительно нужное — может, на ремонт городской квартиры или просто отложить про запас. Главное — прекратить тратить выходные на безнадёжное дело.
Покупатель нашёлся быстро — пожилая пара из соседнего района искала место под строительство нового дома. Оксана встретилась с ними, показала участок, честно предупредила о проблемах. Те осмотрели всё, покивали и согласились. Через неделю оформили сделку у нотариуса. Деньги легли на карту, документы о продаже Оксана аккуратно сложила в папку. Когда всё закончилось, женщина почувствовала облегчение — словно сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на плечах несколько лет.
Домой вернулась в спокойном настроении. Игорь сидел в гостиной перед телевизором, листал новости на планшете. Оксана разогрела ужин, накрыла на стол, позвала мужа. Тот пришёл, устало опустился на стул, налил себе чай.
— Игорь, я дачу продала, — спокойно сообщила Оксана, намазывая масло на хлеб.
Муж замер с кружкой на полпути ко рту. Несколько секунд смотрел на жену так, будто не понял слов.
— Что? — переспросил Игорь глухо.
— Дачу продала, — повторила Оксана. — Всё законно, документы на руках. Деньги уже пришли.
Лицо Игоря медленно наливалось краской. Глаза расширились, скулы напряглись. Кружку муж поставил на стол так резко, что чай плеснул на скатерть.
— Ты что, ненормальная?! — голос сорвался на крик. — Как это ты продала?! Я же маме пообещал! Она уже вещи собрала!
Оксана моргнула, пытаясь осмыслить услышанное.
— Пообещал? — медленно переспросила женщина. — Что именно пообещал?
— Дачу! — Игорь вскочил из-за стола так резко, что стул опрокинулся назад с грохотом. — Я сказал маме, что она может приезжать туда летом! Что мы отремонтируем дом, и участок будет в порядке! А ты всё испортила!
Оксана опустила хлеб на тарелку. В голове медленно укладывались слова мужа, но смысл их казался абсурдным.
— Игорь, — начала женщина ровным тоном, — дача была моей. Мне родители оставили, а не тебе и не твоей матери. Ты там ни разу толком не был, ремонтом не занимался.
— Какая разница, чья?! — перебил муж, размахивая руками. — Мы же семья! Значит, и дача общая! Ты не имела права продавать без моего разрешения!
— Имела, — возразила Оксана, чувствуя, как внутри растёт холодная злость. — Это наследство, оно не делится. И никакого твоего разрешения не требовалось.
Игорь прошёлся по кухне, хватаясь за голову.
— Мама узнает — убьёт меня! Она уже планы строила, подруг звала! Говорила, что наконец-то сможет нормально лето провести!
— При чём тут твоя мать? — Оксана встала из-за стола, скрестив руки на груди. — Дом разваливался. Крыша текла, балки гнили. Ты хоть раз туда приехал помочь? Хоть раз копейку дал на ремонт?
— Не в деньгах дело! — огрызнулся Игорь. — Ты должна была спросить! Посоветоваться! Мы что, чужие люди?
— Советоваться? — Оксана усмехнулась. — С тобой, который дважды за пять лет там был? Или с твоей матерью, которая только языком болтать умеет?
Игорь вытаращился на жену так, словно впервые видел.
— Ты как с ней разговариваешь?! Это моя мать!
— И что? Моя дача. Была. Теперь продана.
Муж схватил со стола телефон.
— Сейчас маме позвоню, пусть знает, что ты натворила!
Оксана пожала плечами. Внутри клокотало негодование, но женщина держалась спокойно. Игорь ткнул в экран, приложил телефон к уху. Через несколько гудков ответили.
— Мама, ты сидишь? — начал Игорь напряжённым голосом. — У нас проблема. Оксана дачу продала.
Из трубки донёсся визгливый голос свекрови, слов было не разобрать, но интонация выражала возмущение. Игорь кивал, хмурился, бросал на жену яростные взгляды.
— Да, я тоже не знал! — оправдывался муж. — Она сама всё решила! Без меня!
Валентина Семёновна что-то кричала на том конце провода. Оксана стояла, наблюдая за происходящим со стороны. Абсурдность ситуации поражала — взрослый мужчина жаловался матери на жену, будто ребёнок.
— Хорошо, мама, приезжай, — кивнул Игорь. — Да, сейчас. Разберёмся.
Муж отключился и швырнул телефон на стол.
— Мама сейчас приедет. Будешь ей объяснять, почему решила распоряжаться без спроса.
Оксана подняла бровь.
— Объяснять? Ей? Игорь, ты соображаешь, что говоришь?
— Соображаю! — рявкнул тот. — Ты поступила неправильно! И мама имеет право знать!
— Право? — Оксана шагнула ближе к мужу. — Какое право у твоей матери на мою дачу?
Игорь стиснул зубы, отвернулся. Оксана поняла — разговор бессмысленный. Муж не слышит доводов, для него важнее мнение матери, чем здравый смысл.
Через полчаса в дверь позвонили. Игорь бросился открывать. На пороге стояла Валентина Семёновна — полная женщина с крашеными волосами, в яркой куртке и с огромной сумкой на плече. Лицо свекрови пылало праведным гневом.
— Где она?! — заорала Валентина Семёновна, врываясь в квартиру. — Где эта… Оксана!
Оксана вышла из кухни, встала в дверях гостиной.
— Здесь, Валентина Семёновна.
Свекровь подлетела к невестке, тыкая пальцем в грудь.
— Ты как посмела?! Дачу продать! Без спроса! Игорь мне обещал!
— Дача была моя, — ровно ответила Оксана. — Мне родители оставили.
— Какая разница! — взвизгнула Валентина Семёновна. — Ты замужем! Значит, должна с мужем советоваться! А ты что творишь?! Я уже подругам рассказала, что летом к себе на дачу приглашу! Что скажу теперь?!
Оксана скрестила руки, глядя на свекровь холодно.
— Скажете правду. Что дача сгнила и продана.
— Сгнила?! — передёрнулась Валентина Семёновна. — Ничего не сгнила! Я там летом хотела цветы посадить! Беседку поставить!
— Валентина Семёновна, вы хоть раз туда приезжали? — спросила Оксана.
Свекровь замялась.
— Ну… нет, но Игорь рассказывал!
— Рассказывал, — усмехнулась Оксана. — Игорь, который там дважды был за пять лет. Дом рассыпался, крыша текла, балки прогнили. Ремонт стоил бы миллион минимум. У вас есть миллион, Валентина Семёновна?
Свекровь захлопала глазами, но тут же нашлась:
— А ты не могла подождать?! Мы бы что-нибудь придумали!
— Подождать? — Оксана покачала головой. — Я пять лет ждала. Каждые выходные одна ездила, порядок наводила. Игорь пальцем не пошевелил. Вы тоже. А теперь возмущаетесь.
Валентина Семёновна развернулась к сыну.
— Игорь! Ты слышишь, как жена с тобой разговаривает?! Ты что, мужчина или тряпка?!
Игорь сжал кулаки, шагнул к Оксане.
— Хватит умничать! Дачу вернёшь!
Оксана рассмеялась.
— Вернуть? Игорь, ты договор купли-продажи читать умеешь? Сделка завершена, деньги получены, документы переоформлены.
— Тогда верни деньги! — заорал муж. — Найдём другую дачу!
— Зачем? — спросила Оксана. — Чтобы ты снова игнорировал участок, а твоя мать строила планы?
Валентина Семёновна взвыла:
— Да как ты смеешь со мной так?! Я тебе не посторонняя!
— Посторонняя, — отрезала Оксана. — Потому что чужие интересы ставите выше моих.
Игорь схватил жену за руку.
— Всё. Завтра идёшь к покупателям, объясняешь, что ошиблась, и возвращаешь дачу.
Оксана вырвала руку.
— Никуда не пойду. И ничего не верну. Дача продана, и точка.
Муж и свекровь переглянулись. Валентина Семёновна сжала губы, сузила глаза.
— Тогда судиться будем, — процедила женщина. — Игорь, звони юристу. Раз она договариваться не хочет, пусть в суде объясняется.
Оксана смотрела на мужа и свекровь спокойно. Внутри не было паники, только глухое удивление — как легко эти люди распределили чужое имущество, даже не спросив мнения хозяйки. Валентина Семёновна уже строила планы, собирала вещи, приглашала подруг. Игорь обещал матери дачу, словно речь шла о его собственности. Оксана вдруг ясно осознала — для них границы не существовало. Всё, что принадлежало жене, автоматически считалось общим, а значит, доступным для любых решений.
— Судитесь, — ровно ответила Оксана. — Только заранее предупреждаю — наследство не делится. Можете хоть сто юристов нанять.
Игорь метался по гостиной, размахивал руками, хватался за голову.
— Мама уже вещи собрала! — повторял муж, будто это меняло суть дела. — Посуду купила новую, бельё постельное! Думала, что летом переедет туда жить! А теперь что?! Ей будет стыдно перед подругами!
Оксана молча слушала эти причитания. Из слов мужа складывалась картина — свекровь планировала переехать на дачу всерьёз. Не просто приезжать на выходные, а жить там постоянно с мая по сентябрь. И никто не собирался спрашивать разрешения у Оксаны. Валентина Семёновна уже купила посуду, бельё, наверняка прикинула, какую мебель поставить и где грядки разбить. Всё это — на чужом участке, без единого слова владелице.
— Игорь, — медленно произнесла Оксана, — ты хоть понимаешь, что говоришь? Твоя мать собиралась жить на моей даче. Без моего ведома.
Муж остановился, уставился на жену.
— Ну и что?! Мы же родственники! Ты жадничаешь!
— Жадничаю? — Оксана усмехнулась. — Я пять лет одна латала крышу и вырывала бурьян. Ты ни разу не помог. Твоя мать ни разу не приехала. А теперь вы возмущаетесь, что я распорядилась своим имуществом.
Валентина Семёновна фыркнула, скрестила руки на груди.
— Хорошо же ты воспитана! Старших не уважаешь!
— Уважение тут ни при чём, — возразила Оксана. — Дача сгнила, денег на ремонт нет. Я продала участок законно, по документам. Никто из вас права голоса не имел.
Игорь сжал кулаки, шагнул к жене.
— Ты вообще соображаешь, что натворила?! Мама теперь всем расскажет, какая ты! Тебе стыдно не будет?!
Оксана подняла бровь.
— Мне? Стыдно? За что? За то, что продала своё имущество?
Муж открыл рот, закрыл, снова открыл. Слов не находилось. Валентина Семёновна выступила вперёд, ткнула пальцем в невестку.
— Завтра же идёшь к этим покупателям и возвращаешь сделку! Скажешь, что передумала!
— Не пойду, — коротко ответила Оксана.
— Как это не пойдёшь?! — взвыла свекровь. — Игорь, ты слышишь?! Она отказывается!
Игорь метнулся к столу, схватил телефон.
— Сейчас юристу позвоню! Пусть объяснит тебе, что такое семейное имущество!
Оксана спокойно прошла в спальню, достала из шкафа папку с документами. Вернулась в гостиную, положила папку на стол перед мужем и свекровью. Раскрыла, выложила листы один за другим — договор купли-продажи, выписка из ЕГРН, расписка о получении денег.
— Вот все бумаги, — произнесла Оксана ровным голосом. — Дача досталась мне по наследству от родителей. Это не совместно нажитое имущество. Делить тут нечего. Сделка завершена, деньги получены, право собственности перешло к покупателям. Можете к юристу идти, но результат будет такой же.
Игорь уставился на печати и подписи. Лицо мужа медленно менялось — злость сменялась растерянностью. Валентина Семёновна схватила один из листов, поднесла к глазам, пробежалась взглядом по строчкам.
— Да как же так?! — пробормотала свекровь. — Не может быть!
— Может, — холодно уточнила Оксана. — Вещи, которые вы купили для дачи, оставьте себе. Пригодятся в вашей квартире, Валентина Семёновна.
Свекровь побагровела, швырнула бумагу на стол.
— Ты ещё пожалеешь! — прошипела женщина. — Игорь, собирайся! С такой женой нечего делать!
Муж стоял, глядя на документы. Оксана видела, как в голове Игоря укладывается информация — жена действительно имела право продать дачу без его согласия. Юрист подтвердит то же самое. Скандал бессмысленный.
— Игорь! — резко окликнула сына Валентина Семёновна. — Ты едешь или нет?!
Муж медленно поднял голову, посмотрел на мать, потом на жену. В глазах мелькнула обида, злость, непонимание. Игорь молча развернулся и вышел из гостиной. Через минуту из спальни послышались звуки — хлопали дверцы шкафа, шуршали пакеты.
Валентина Семёновна презрительно оглядела невестку с головы до ног.
— Надеюсь, ты довольна, — бросила свекровь. — Мужа потеряла из-за куска земли.
Оксана скрестила руки на груди.
— Из-за куска земли? Или из-за того, что вы с сыном решили распоряжаться моим имуществом?
Валентина Семёновна хмыкнула, схватила сумку.
— Говорить с тобой бесполезно. Игорь! Быстрее собирайся!
Через десять минут муж вышел из спальни с двумя сумками. Лицо хмурое, губы поджаты. Игорь прошёл мимо жены, даже не взглянув.
— Вещи заберу позже, — бросил муж на ходу.
Входная дверь хлопнула. Оксана осталась одна в тишине квартиры. Некоторое время стояла посреди гостиной, прислушиваясь к собственным ощущениям. Странно, но внутри не было ни жалости, ни грусти. Только облегчение — будто наконец сбросила груз, который давил на плечи годами.
Следующие дни прошли в странной пустоте. Игорь не звонил, не писал. Оксана занималась домашними делами, ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру. Тишина не пугала — наоборот, радовала. Никто не требовал объяснений, не упрекал, не навязывал чужое мнение.
Через неделю пришло сообщение от мужа — короткое, сухое: «Заеду за вещами в субботу». Оксана ответила односложно: «Хорошо». В субботу Игорь появился с матерью. Валентина Семёновна осталась в коридоре, демонстративно отвернувшись. Муж молча собрал оставшиеся вещи, упаковал в коробки. Оксана наблюдала из кухни, не вмешиваясь.
— Всё, — буркнул Игорь, затащив последнюю коробку к двери. — Больше ничего не нужно.
Оксана кивнула. Муж задержал взгляд на жене, открыл рот, будто хотел что-то сказать, но передумал. Развернулся и вышел. Валентина Семёновна напоследок бросила злобный взгляд и скрылась за дверью.
Дверь закрылась. Оксана прислонилась спиной к стене, выдохнула. Квартира опустела окончательно — больше никаких мужских вещей, никаких напоминаний о совместной жизни. Только её одежда, книги, посуда.
Вечером Оксана открыла банковское приложение на телефоне, посмотрела на счёт. Деньги от продажи дачи лежали нетронутыми. Женщина перевела всю сумму на новый вклад, который открыла накануне. Отдельный счёт, доступ только у неё. Никаких совместных карт, никаких общих накоплений.
На следующий день Оксана начала просматривать объявления об аренде квартир. Жить в этой квартире больше не хотелось — слишком много воспоминаний, слишком много неприятного осадка. Нашла вариант быстро — однокомнатная квартира в центре, светлая, со свежим ремонтом. Цена разумная, район спокойный. Оксана созвонилась с хозяйкой, договорилась о встрече, осмотрела квартиру и внесла предоплату.
Переезд занял два дня. Оксана упаковала вещи, наняла грузчиков, перевезла всё в новое жилье. Старую квартиру оставила Игорю — пусть разбирается сам или приводит туда мать. Оксане это больше не касалось.
Первый вечер в новой квартире прошёл странно тихо. Оксана ходила по пустым комнатам, расставляла коробки, развешивала одежду. Мебели почти не было — только самое необходимое. Но это не напрягало. Наоборот, пустота успокаивала. Никаких лишних вещей, никаких чужих решений.
Оксана заварила чай, села за стол на кухне. Включила свет — яркая лампа залила комнату тёплым светом. За окном темнело, город погружался в вечер. Оксана обхватила ладонями горячую кружку, прикрыла глаза. Внутри разливалась лёгкость — не от покупки новой квартиры, не от денег на счету. Лёгкость приходила от другого — в жизни Оксаны больше никто не распоряжался её имуществом и решениями. Никто не строил планов за её спиной, не обещал третьим лицам то, что ему не принадлежало. Дача, которую родители оставили дочери, была продана по воле самой Оксаны. Деньги лежали на её личном счету. Квартира снята на её имя.
Оксана открыла глаза, посмотрела в окно. Город мерцал огнями, жизнь текла своим чередом. Впереди была неизвестность — но неизвестность, которую женщина выбирала сама. Без давления, без упрёков, без чужих амбиций. Оксана сделала глоток чая, улыбнулась уголками губ. Впервые за много лет появилось ощущение свободы.
