— Да сколько можно, а? — Максим резко двинул чашку и пролил горячий чай. — Я просто хочу один вечер провести с друзьями. А ты опять начинаешь!
Анна глубоко вдохнула.
— Максим, я просто спросила, во сколько ты вернешься, — она старалась говорить спокойно, но предательская дрожь в голосе выдавала накопившееся раздражение. — У меня же завтра презентация. Мне нужно выспаться, а не…
— А не что? Не ждать меня? — он вскочил, опрокинув стул. — Вот вечно ты… Всегда одно и то же! Постоянно тебе что-то не так!
— Да ничего я не начинаю, просто…
— Конечно, ты никогда ничего не начинаешь! — Максим патетично воздел руки к потолку. — Это я, я во всем виноват! Это я не понимаю твоих тонких чувств! Это я эгоист, потому что хочу хоть раз в месяц отдохнуть с друзьями! Нет, все! Мне это надоело!
Он метнулся в прихожую. Анна услышала, как загремела вешалка, скрипнула дверца шкафа.
«Только не это», — подумала женщина, закрывая глаза. Но она точно знала, что последует дальше… И не ошиблась.
Максим вернулся на кухню с чемоданом.
— Вот что. Раз уж тебе так сложно понять, что я тоже человек, у меня тоже есть потребности, я ухожу. К маме!
Анна молчала. Обычно в этот момент она бросалась разубеждать его, ловить за руки, уговаривать. Но сегодня ей почему-то совершенно не хотелось это делать.
— И, знаешь, — Максим повысил голос, видя, что привычная схема дает сбой, — ты еще пожалеешь! О таком, как я, между прочим, мечтают все женщины! А ты… Ты просто не ценишь, что у тебя есть! Ну ничего, когда я уйду, ты поймешь, что потеряла!
Он выскочил в коридор и с такой силой хлопнул входной дверью, что задрожали стекла. Анна устало опустилась на стул и тяжело выдохнула.
Маленькая съемная квартира на окраине города казалась странно пустой без Максима. Без его громкого голоса, без разбросанных вещей, без этой постоянной, вибрирующей энергии, которую он излучал. Анна сидела на подоконнике с кружкой чая и уныло смотрела на вечерний двор-колодец. Квартира его матери находилась в пятой хрущевке слева, на пятом этаже. Ее окна горели мягким, теплым светом.
«Он сейчас там», – подумала Анна. – «Разыгрывает второй акт своей драмы…»
Утром Анна проснулась от телефонного звонка
— Анют, доброе утро. Ты как там? — спросила мать Максима Ирина Петровна, когда она сняла трубку.
— Нормально, спасибо, — Анна зевнула, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. — А что?
— Максим у меня. Опять. В который раз, — в трубке послышался тяжелый вздох. — Слушай, я понимаю, это не мое дело, но… Может, хватит уже, а?
Анна растерянно моргнула. Обычно мать Максима занимала позицию невмешательства…
— В смысле?
— В прямом. Вот скажи, сколько можно терпеть эти его… Эти вот… — Ирина Петровна явно подбирала слова помягче. — Театральные выходки? Я его, конечно, люблю, сын все-таки, но… Он же как ребенок себя ведет. Нет, даже хуже, чем ребенок! Даже когда ему было пять лет, он так не делал!
Анна почувствовала, как в груди разливается странное тепло.
— У вас все хорошо? — осторожно спросила она.
— У нас? У нас все… Ну, как обычно, — Ирина Петровна фыркнула. — Он дуется, изображает из себя великомученика, а я делаю вид, что верю. Третий год эта комедия, Анечка. Честное слово, надоело уже хуже горькой редьки.
— Третий год, — эхом отозвалась Анна.
— Так вот что я тебе, Анюта, скажу, — голос свекрови стал тверже. — Не пускай его обратно.
— Что?.. Как…
— Не пускай, и все. Иначе он никогда не повзрослеет. Будет и дальше убегать при каждой ссоре, а потом возвращаться с чувством собственного превосходства. Он же тебе что устраивать-то удумал? Шантаж! Самый настоящий эмоциональный шантаж. А ты потакаешь ему…
— Я… — Анна запнулась. — Э… Ну… Как бы раньше…
— Во-о-от! — Ирина Петровна словно давно ждала этого признания. — Мне-то как матери виднее, Анечка! Да-а-а! Он-то думает, что это такой расчудесный способ управлять отношениями. А это манипуляция чистой воды! Я его, между прочим, не так воспитывала!
В окно бил яркий утренний свет. Анна поднялась с кровати и подошла к окну.
— Спасибо большое, что позвонили, — произнесла она. — Я подумаю над вашими словами.
— Да что тут думать-то?! — в голосе свекрови звучала непривычная решимость. — Просто не открывай дверь, да и все. Он разнервничается, покричит-покричит, а потом успокоится и, глядишь, поймет, что так больше нельзя. Поняла меня?
— Угу.
Минут через пять пришла СМС от Максима: «Я решил тебя простить. Буду к обеду. Приготовь что-нибудь».
Анна смотрела на эти слова так, будто они были написаны на незнакомом языке. Потом положила телефон на стол и внезапно рассмеялась — громко, с облегчением, словно сбросила с плеч тяжелый рюкзак после многочасового похода.
— Приготовить что-нибудь? — переспросила она у пустой комнаты. — слушаю и повинуюсь, мой повелитель.
Она направилась на кухню, но не для того, чтобы приготовить обед, а чтобы выпить крепкий кофе. Кажется, день обещал быть весьма насыщенным…
Ближе к обеду в дверь позвонили. Один раз, другой… Анна встала из-за стола, подошла к двери и заглянула в глазок. На площадке стоял Максим с чемоданом, причесанный, в свежей рубашке. Он нервно поправил ворот и снова нажал на кнопку звонка.
Анна сделала глубокий вдох. Все внутри привычно сжалось, рука потянулась к замку.
«Нет», — одернула она себя. — «Хватит».
Максим снова позвонил, но теперь уже удержал палец на кнопке чуть дольше.
— Ань, ты дома? — его голос звучал обычно, словно он только что вышел в магазин и вернулся. — Открывай, это я.
Анна стояла неподвижно, наблюдая за ним через маленькое отверстие глазка. Лицо мужчины, которого она так долго любила, исказилось от нетерпения.
— Аня! — он перестал терзать звонок и начал стучать. — Да ладно, ну открой уже!
Она прислонилась спиной к стене рядом с дверью и замерла.
— Я знаю, что ты дома! — Максим повысил голос. — Машка из пятой квартиры сказала, что видела тебя!
Анна прикрыла глаза и считала про себя. Один, два, три… Десять.
— Эй! — он затарабанил кулаком в дверь. — Ты чего это выдумала? Быстро открывай!
Она услышала, как он поставил чемодан. А через несколько секунд запиликал ее мобильный. Анна поморщилась, она забыла отключить звук. Максим по ту сторону двери снова напрягся.
— Ага, ты все-таки дома! — в его голосе слышалось торжество. — Ань, ну это детский сад какой-то. Открывай давай!
Из кухни донесся свист чайника. Анна неуверенно отлепилась от стены, бросила взгляд на дверь. «Не вздумай», — строго сказала она себе. Женщина выключила чайник и налила воды в чашку. Руки дрожали.
— Аня! Сейчас же открой дверь! — донеслось из коридора.
Она вернулась, посмотрела в глазок. Лицо Максима раскраснелось, галстук съехал набок.
— Я чего зря сюда шел, что ли? — в его голосе звучало искреннее возмущение. — Ты что творишь вообще? Я же сказал, буду к обеду! Открывай давай!
Анна сглотнула. Сейчас ей вдруг особенно захотелось распахнуть дверь просто чтобы прекратить этот поток возмущения, чтобы не слышать, как он заводится все сильнее. Но… Она не открыла.
— Анька! — он с силой пнул дверь. — Да ты что творишь-то?! Я из-за тебя мать с работы выдернул, чтобы подвезла меня! Хочешь, я ее сейчас наберу? Пусть она тебе скажет, что я у нее был! Что, не веришь, думаешь, я налево ходил?!
Очередной удар в дверь был таким сильным, что Анна вздрогнула. По лестничной клетке эхом разнеслось:
— Да ну тебя! — Максим пнул дверь последний раз. — Не хочешь разговаривать — твои проблемы!
Наконец он ушел.
Анна медленно выдохнула. Она не заметила, что задержала дыхание. Колени подгибались. Она обессиленно сползла по стене и села на пол прямо в коридоре.
«Я это сделала», — подумала она с изумлением.
Телефон разрывался от звонков весь вечер. Анна отключила звук, но экран продолжал загораться каждые несколько минут. Максим звонил со своего номера, потом с маминого, потом с неизвестного. Она не отвечала.
СМС приходили пачками. Сначала злые:
«Ты совсем уже?»
«Я больше с тобой даже разговаривать не буду!»
Потом обиженные:
«За что ты так со мной?»
«Я, между прочим, извиниться хотел».
Ближе к вечеру умоляющие:
«Пожалуйста, давай поговорим».
«Я не могу без тебя».
А к ночи их тон стал угрожающим: «Если не откроешь дверь, я ее выломаю!»
Анна поставила телефон на беззвучный режим и легла спать. Впервые за долгое время она чувствовала странное спокойствие.
К утру Анна насчитала пятьдесят семь пропущенных звонков и двадцать три СМС. Она перечитала их за чашкой кофе, но была скорее удивлена, чем расстроена.
«И я правда все это терпела?» — устало подумала она.
На работе Анна провела презентацию лучше, чем ожидала сама. Коллеги аплодировали, начальник одобрительно кивал. Внутри разливалось приятное тепло, впервые за долгое время она ощущала себя способной на что-то большее, чем просто быть зрительницей в театре одного актера.
— Прекрасная работа, Анна, — сказал директор, задержавшись после собрания. — Я давно хотел сказать…
Ее телефон резко завибрировал. Входящий от Максима. Она извинилась и сбросила вызов.
— Простите, — вежливо улыбнулась она директору.
Телефон снова завибрировал. Анна решительно отклонила вызов и продолжила разговор с начальником. Впервые за три года она не бросила все, чтобы ответить на звонок Максима.
Вечером, возвращаясь с работы, Анна нервничала. «А что, если он поджидает меня в подъезде?» — подумала она. Впрочем, у дома было тихо. Женщина быстро поднялась на свой этаж и вставила ключ в замок.
— Не так быстро, — раздался за спиной до боли знакомый голос.
Анна вздрогнула и обернулась. У соседской двери стоял Максим. Всклокоченный, помятый, он выглядел так, словно не спал всю ночь.
— Ты же не думала, что я так просто уйду? — усмехнулся он.
Анна испугалась, но постаралась взять себя в руки.
— Максим, иди домой, — ее голос звучал спокойнее, чем она ожидала.
— Домой? — он нервно рассмеялся. — Так я и пришел домой! Это мой дом, Ань. Наш. Три года вместе, неужели ты все забыла?
Анна молча повернулась к двери, намереваясь быстро открыть замок и юркнуть внутрь.
— Эй, — Максим схватил ее за локоть. — Мы не договорили.
— Пусти!
— Только после того, как ты меня выслушаешь, — его пальцы сжались сильнее. — Я ведь всю ночь ждал. Звонил. А ты, значит, так просто… Взяла и вычеркнула меня?
Тут из-за соседской двери послышалось шуршание.
— Макс, у меня был очень тяжелый день, — устало сказала Анна. — Уйди, будь добр.
— Никуда я не уйду, — он придвинулся еще ближе. — Это и моя квартира тоже. Я за нее платил. И вообще, это я решаю, когда уходить и когда возвращаться!
Дверь за его спиной вдруг распахнулась, и появилась баба Клава — восьмидесятилетняя и очень решительно настроенная соседка.
— Так, молодой человек, — громко произнесла старушка — А ну-ка, отойди от девочки! Кстати, милиция уже едет!
— Здрасьте, баб Клав — Максим растерянно обернулся. — Все в порядке, мы просто поссорились.
— Просто поссорились? По-твоему, я совсем уже из ума выжила? — возмутилась баба Клава — Да я третий год слушаю, как ты хлопаешь дверью! Как орешь на весь подъезд! А теперь еще и руки распускаешь?
Дверь напротив тоже открылась, и на площадку выглянул дядя Петя из семнадцатой квартиры, крепкий пенсионер, бывший водитель автобуса.
— Проблемы, Клавдия Степановна? — поинтересовался он, оценивающе глядя на Максима.
Тот выпустил локоть Анны и отступил на шаг.
— Да нормально все, — пробормотал он. — Мы просто разговариваем.
— Ага, как же, — фыркнула баба Клава. — Разговаривают они! А чего ж ты тогда в дверь к ней ломился? Чего орал на весь дом? Я, между прочим, все слышала!
Максим отступил еще на шаг, растерянно оглядываясь. Его лицо, привыкшее к драматическим сценам перед благодарной публикой, теперь выражало неподдельное замешательство. Неожиданная аудитория оказалась совсем не на его стороне.
— Да я просто… — он махнул рукой. — А, неважно. Позже зайду.
— Зайдешь, как же, — проворчала баба Клава. — Петя, проводи-ка этого артиста до выхода. А то я его знаю, он сейчас за углом притаится, а потом снова полезет.
— С удовольствием, — дядя Петя положил тяжелую руку на плечо Максима. — Пойдем-ка, воздухом подышим.
Максим дернул плечом, но рука соседа держала крепко.
— Да я и сам уйду! — он бросил последний взгляд на Анну. — Это еще не конец, поняла?
Когда их шаги затихли, баба Клава повернулась к Анне.
— Ты это, девонька, больше его не пускай, — сказала она, внезапно смягчившись. — От таких мужиков одни слезы. Моя племянница тоже с таким жила. Вроде актер тоже был в театре каком-то. Так она год в синяках ходила, пока не выставила его.
Анна кивнула, не находя слов.
— Спасибо вам, — наконец выдавила она. — Я… Я не знаю, что бы я…
— Да чего там, — баба Клава махнула рукой. — Соседи должны помогать друг другу. Давай, иди уже, отдыхай. А дверь на все замки закрой. На всякий случай.
Анна быстро скользнула в квартиру и закрыла ее за собой.
Телефон тут же разразился сообщениями.
«Это еще не конец», — писал Максим. — «Ты дорого заплатишь мне за этот позор».
С этих пор прошла неделя. Анна почти перестала вздрагивать от каждого звонка в дверь и звука шагов на лестнице. Угрожающие сообщения от Максима прекратились на третий день, видимо, он наконец понял, что она не собирается реагировать. Ирина Петровна звонила дважды, успокаивала, рассказывала, что Максим съехал от нее и теперь живет у какого-то друга.
— И слава богу, — вздыхала она в трубку. — Я тоже, кажется, свободу почувствовала. Он… Ну, ты знаешь, какой… Все внимание требует. А у меня вот кружок скандинавской ходьбы, в хор записалась. Некогда мне со взрослым мужиком нянькаться.
В пятницу вечером Анна возвращалась с работы, предвкушая спокойные выходные. Она поднялась на свой этаж, достала ключи… И замерла от ужаса.
Дверь была приоткрыта, а в квартире горел свет. Как это было возможно? Неужели…
«Позвонить в полицию?» — пронеслось в голове.
— Анечка, — донесся из глубины квартиры голос Максима — Заходи, не стесняйся. Я тебя жду!
Анна почувствовала, как кровь отливает от лица. Ноги словно приросли к полу. Где-то внутри заворочался прежний, выработанный годами страх.
«Нет, нельзя туда заходить», — решила она. — «Он явно не в себе».
— Аня! — в голосе Максима сквозило нетерпение. — Сколько можно там стоять? Заходи, нам нужно поговорить!
Вместо того чтобы войти, Анна сделала еще один шаг назад, потом еще один. Она почти бегом бросилась к квартире бабы Клавы и лихорадочно затарабанила в дверь.
— Господи, да кто там так колотит? — донесся ворчливый голос старушки — Да иду же, иду!
— Клавдия Степановна, это я, Аня, — зашептала Анна, не переставая стучать. — Пожалуйста, откройте!
Дверь распахнулась, и баба Клава с удивлением воззрилась на гостью.
— Девонька, а ты чего такая перепуганная? — она оглядела Анну с ног до головы. — Батюшки, да на тебе лица нет!
— Максим… Он в моей квартире… — выдохнула Анна, оглядываясь через плечо. — Он как-то попал внутрь…
— Так, — лицо бабы Клавы стало жестким. — Заходи давай сюды, не стой на пороге. А я милицию вызову. Он как туда попал-то?
— Не знаю, — Анна потерла виски. — Я же меняла замки после его ухода… Он не должен был попасть туда! Может, он как-то взломал замок?
Пока старушка набирала номер полиции, Анна услышала, как хлопнула ее входная дверь, и по лестнице застучали шаги. Максим спускался, громко разговаривая по телефону.
— Да, это же я тебе говорю! — его голос эхом разносился по подъезду. — Да она совсем с катушек съехала! Я захожу, а она на меня с ножом кидается! Прикинь? Нет, я, конечно, сразу ушел, с такими, как она, связываться себе дороже…
— Ишь чего придумал, — проворчала баба Клава. — Ты смотри-ка, а… Наврет сейчас всем, что ты ненормальная. Ну каков жук-то, а?
— Но я даже не была в квартире! — воскликнула Анна. — Я не заходила туда!
— Да я-то знаю, — кивнула старушка. — Я же весь вечер дома была, слышала, как кто-то возле твоей двери терся.
Тут в дверь постучали, коротко, по-деловому. Баба Клава выглянула в глазок:
— О, милиция приехала. Быстро как…
Минут через двадцать Анна в сопровождении двух стражей порядка осторожно вошла в свою квартиру и ужаснулась, вещи были разбросаны, посуда перебита, зеркало в ванной разбито… Максим постарался на славу…
На кухне валялись разбитые тарелки. Женщина вдруг вспомнила, с какой любовью выбирала их в посудной лавке… Что ж, теперь вместо них остались только осколки.
— Это он сделал, — тихо сказала Анна, оглядывая разоренную квартиру. — Максим Орлов, мой бывший парень.
Полицейский что-то записал в блокнот.
— У вас есть доказательства?
— Только его СМС с угрозами.
— Предоставьте, пожалуйста.
— Еще есть свидетели. Соседка слышала, что он тут был, — Анна кивнула в сторону двери бабы Клавы.
Сотрудник правопорядка кивнул:
— Будете писать заявление? — уточнил он.
— Да, — твердо ответила Анна. — Однозначно.
Когда полицейские ушли, забрав с собой ее показания и пообещав проверить камеры наблюдения в подъезде, Анна осталась стоять посреди разгромленной комнаты. Ее трясло, но не от страха. От ярости.
Зазвонил телефон. Номер Максима. Она глубоко вздохнула и впервые за долгое время решилась ответить.
— Ты что, правда заявление на меня накатала? — голос Максима звучал одновременно удивленно и насмешливо. — Анька, ты совсем или прикидываешься? Ты хоть догоняешь, чем это для тебя закончится?
— Нет, Максим, — ее голос был спокойным и холодным. — Это ты не понимаешь, чем это закончится для тебя. Я больше не боюсь тебя. Это конец.
Она нажала кнопку «завершить вызов» и заблокировала его номер.
С тех пор прошло полгода. Как-то субботним утром Анна пила кофе в компании Ирины Петровны.
— Поздравляю с повышением, Анечка, — тепло улыбнулась женщина.
— Спасибо…
— Я всегда знала, что ты молодец.
Они немного помолчали, после чего Анна спросила
— Как он там?
— Максим-то? — Ирина Петровна махнула рукой. — Да нормально все с ним. Оштрафовали его, конечно, за хулиганство. Но хорошо хоть без судимости обошлось. Теперь в другом городе, в каком-то маленьком театре работает.
— Звонит?
— Пару раз в месяц. Говорит, роль какую-то главную получил, — она улыбнулась. — Клянется, что психотерапевта посещает. Может, и правда повзрослеет когда-нибудь.
Анна кивнула.
— Знаете, — задумчиво произнесла она, — раньше, когда он уходил, я чувствовала себя умирающей. Как будто он уходил и забирал часть меня. А теперь… Ничего этого и в помине нет.
— Все правильно, так и должно быть, — мягко улыбнулась Ирина Петровна.
«И в самом деле, так и должно быть», — подумала Анна.
Теперь, подходя к своей двери, она больше не прислушивалась и не оглядывалась по сторонам. Она просто вставляла ключ в замочную скважину и заходила в свою квартиру.
