Андрей проснулся от вибрации телефона. Пять утра. На экране светилось имя «Мама». Он сбросил вызов и повернулся на бок, надеясь, что Лена не проснулась. Но жена уже смотрела на него в полутьме спальни.
— Опять она, — констатировала Лена без вопроса.
— Спи. Перезвоню позже.
Телефон завибрировал снова. Андрей выругался про себя и встал с кровати, выходя в коридор.
— Мам, пять утра, — сказал он тихо.
— Андрюша, у меня беда, — голос матери звучал встревоженно. — Прорвало трубу в ванной. Вызвала сантехника, он говорит, семь тысяч за работу. У меня таких денег нет.
Андрей прислонился к стене и закрыл глаза. Семь тысяч. Ещё семь тысяч, которых у них с Леной нет.
— Мам, давай я посмотрю сегодня вечером, может, сам починю.
— Андрюша, вода течёт прямо сейчас! Я уже перекрыла, но без воды же нельзя. Сантехник может приехать через час.
— Хорошо, — выдохнул Андрей. — Переведу сейчас.
Когда он вернулся в спальню, Лена сидела на кровати, обхватив колени руками.
— Сколько на этот раз? — спросила она ровным голосом.
— Семь тысяч. Прорвало трубу.
— Андрей, у нас через три дня платёж по ипотеке. Сорок восемь тысяч. В холодильнике пусто, нужно закупиться. У меня бензин на нуле.
— Я знаю, Лен. Я всё знаю.
— Тогда объясни мне, откуда мы возьмём эти деньги?
Андрей сел на край кровати и опустил голову.
— Я получаю послезавтра аванс. У тебя через неделю зарплата. Как-нибудь…
— Как-нибудь, — повторила Лена с горечью. — Мы уже полгода живём в режиме «как-нибудь». Мы отказываем себе во всём. Я не покупаю новую одежду второй год. Мы не были в отпуске три года. Ты ездишь на машине, которой двенадцать лет, и каждый месяц что-то в ней ломается. А твоя мать…
— Лена, не начинай.
— А я и не заканчивала! — голос жены сорвался. — Твоя мать получает пенсию двадцать две тысячи. Коммуналка у неё восемь тысяч. На что уходят остальные четырнадцать, Андрей? Почему она не может накопить на экстренный случай?
— У неё лекарства, продукты…
— У всех пенсионеров лекарства и продукты! Но почему-то другие как-то справляются!
Они поругались тогда, как и много раз до этого. Закончилось тем, что Андрей всё-таки перевёл матери деньги, а Лена два дня с ним не разговаривала.
Три недели спустя Андрей вышел с работы и увидел на телефоне пропущенный вызов от матери и сообщение: «Позвони срочно».
Он набрал номер, уже предчувствуя очередную просьбу.
— Андрюша, ты едешь домой? Заедь ко мне, пожалуйста, — голос матери звучал как-то необычно.
— Что-то случилось?
— Нужно поговорить. Приезжай.
Мать жила в старой двухкомнатной квартире на окраине, где Андрей вырос. После смерти отца восемь лет назад она осталась одна, и с тех пор он старался навещать её хотя бы раз в неделю.
Когда он вошёл в квартиру, мать суетилась на кухне, накрывая на стол.
— Мам, ты же говорила, срочно нужно поговорить.
— Садись, чаю налью.
Они сели за стол. Мать долго молчала, потом достала из кармана халата сложенный листок.
— Я тут посчитала, — сказала она, — за последние шесть месяцев ты мне помог на сто семнадцать тысяч рублей.
Андрей поперхнулся чаем.
— Мам, зачем ты…
— Подожди. Я понимаю, что для тебя это большие деньги. И я благодарна. Но, Андрюша, я недавно в автобусе ехала и увидела твою Лену. Она выходила из торгового центра. С пакетами. Из того дорогого магазина на проспекте.
— И что?
— Андрей, если у вас есть деньги на то, чтобы шляться по дорогим магазинам, значит, вы можете помогать мне без этих страданий и скандалов, о которых ты думаешь, что я не знаю.
— Мам, это её деньги. Лена работает, она имеет право…
— Вы — семья, — перебила мать. — У вас общий бюджет. И если твоя жена покупает себе дорогие тряпки, в то время как твоя мать еле концы с концами сводит, то тут что-то не так, ты не находишь?
— Мама, ты не понимаешь. У нас ипотека…
— У всех ипотеки! Я тридцать лет работала, чтобы купить эту квартиру! И никто мне не помогал! А вы живёте не по средствам, вот в чём проблема. Трёшка в новом районе — зачем вам такая огромная квартира на двоих? Снимали бы что-то попроще, и деньги бы были.
— Мы планируем детей, — ответил Андрей тихо.
— Ага, планируете. А пока на себя любимых тратите. Может, и вправду сначала на ноги встать надо?
Разговор становился всё более неприятным. Андрей попытался перевести тему, но мать была настроена решительно.
— Я не к тому, что ты должен меня содержать, — сказала она напоследок. — Но семья должна помогать друг другу. И если Лена не понимает этого, то, может, она не совсем подходящая жена для тебя.
Андрей уехал от матери злой и опустошённый. Он знал, что не расскажет Лене об этом разговоре. Но знал и то, что это только начало.
Мать начала звонить чаще. Всегда с какими-то мелкими просьбами, которые, тем не менее, требовали денег. То нужны были лекарства, которые не входят в льготный список. То срочно требовалось отремонтировать телевизор. То соседка попросила в долг, и она не могла отказать.
Каждый раз Андрей переводил деньги, каждый раз Лена узнавала об этом, и каждый раз они ссорились. Их отношения становились всё более натянутыми. Раздражение копилось, как снег перед лавиной.
Однажды вечером в субботу они сидели на кухне. Лена готовила ужин, Андрей читал новости в телефоне.
— Слушай, а давай в следующие выходные съездим куда-нибудь? — предложила Лена. — Хотя бы на день. В за город, на базу отдыха. Я уже забыла, когда мы последний раз…
Телефон Андрея завибрировал. Сообщение от матери: «Андрюша, ты можешь завтра заехать? Нужно обсудить один вопрос».
— Извини, Лен, завтра не получится. Нужно к маме заехать.
Лена выключила плиту и обернулась.
— Ты серьёзно?
— Она просит.
— Андрей, мы планировали завтра весь день провести вместе. Мы обсуждали это всю неделю!
— Я быстро, только съезжу и вернусь.
— Нет, — сказала Лена твёрдо. — Нет, Андрей. Я устала. Устала от того, что твоя мать важнее, чем я. Чем мы. Чем наша жизнь.
— Не говори глупостей. Она моя мать, ей шестьдесят четыре года, она одна…
— Ей шестьдесят четыре! — почти крикнула Лена. — Она не древняя старушка! Она моложе многих наших коллег, которые работают, живут полноценной жизнью!
Они ругались до полуночи. В итоге Андрей всё равно поехал к матери в воскресенье, а Лена весь следующий день не отвечала на его звонки.
Переломным стал день, когда пришла мать.
Без звонка, без предупреждения. Лена открыла дверь и увидела на пороге свекровь с сумками.
— Здравствуй, Леночка. Я к Андрею, он дома?
— На работе ещё, — ответила Лена, пропуская её внутрь. — Часа через два будет.
— Ничего, подожду. Пирожков напекла, вот, принесла.
Мать прошла в кухню, разложила пакеты, достала термос с чаем.
— Как дела, как работа? — спросила она, усаживаясь за стол.
— Нормально, — Лена чувствовала напряжение. Они никогда не оставались наедине надолго, и сейчас ситуация казалась неловкой.
— Андрюша говорил, что у тебя повышение намечается. Это правда?
— Возможно. Ещё не точно.
— А зарплата вырастет?
— Немного, — ответила Лена осторожно.
— Ну это хорошо, — мать отпила чаю. — Значит, будет с чего помогать семье.
Лена почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Извините, что вы имеете в виду?
— Ну, если у тебя зарплата вырастет, то и помощь моя будет менее обременительной для вас. Вы же молодцы, стараетесь. Только вот, Леночка, я хотела с тобой откровенно поговорить.
— О чём?
Мать помолчала, потом достала из сумки какой-то глянцевый журнал.
— Я тут в очереди в поликлинике сидела, журнал почитала. Про моду, про красоту. И там написано, что крем для лица, который рекомендуют, стоит три с половиной тысячи рублей. Три с половиной тысячи! За баночку крема! И я вспомнила, что видела такой же на твоей полке в ванной, когда в прошлый раз приходила.
Лена почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— И что?
— Леночка, я не к тому, что это плохо. Женщина должна за собой ухаживать. Но понимаешь, когда Андрей мне помогает по тысяче-две в месяц, а ты крем за три с половиной тысячи покупаешь… Это как-то неправильно получается, ты не находишь?
— Извините, — голос Лены стал холодным, — но это мои деньги.
— Вы — семья, — повторила мать то, что говорила Андрею. — У вас общий бюджет. И если ты тратишь деньги на всякие глупости, вместо того чтобы помочь семье мужа…
— Глупости? — Лена встала из-за стола. — Вы называете мои покупки глупостями?
— Ну а как ещё назвать трату трёх с половиной тысяч на крем? Я всю жизнь детским кремом пользуюсь за восемьдесят рублей, и ничего, жива-здорова. А ты…
— А я работаю, — голос Лены дрожал от гнева, — я работаю по десять часов в день, я встаю в шесть утра и возвращаюсь в восемь вечера. Я зарабатываю свои деньги, и только я решаю, на что их тратить!
— Леночка, не горячись…
— Нет, вы послушайте меня! — Лена уже не могла остановиться. — Вам не нравится, как я трачу деньги? Прекрасно! Из моей зарплаты вы ни рубля не получите! Ясно! И не ваше дело, на что трачу деньги, которые зарабатываю!
Мать побледнела.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я — мать твоего мужа!
— И это даёт вам право лезть в мой кошелёк? Указывать мне, что покупать, а что нет? Вы понимаете, что творите? Вы делаете из своего сына дойную корову! Он разрывается между нами, он спит по четыре часа в сутки, потому что берёт подработки, чтобы помогать вам! А вам всё мало!
— Я не прошу лишнего…
— Вы просите постоянно! Каждую неделю что-то новое! То труба, то лекарства, то телевизор, то соседке в долг! А вы знаете, что в прошлом месяце мы брали кредит, чтобы закрыть ипотеку, потому что Андрей отдал вам деньги, предназначенные для платежа? Вы знаете, что у нас в холодильнике бывает пусто к концу месяца? Что я хожу пешком на работу, потому что не на что бензин купить?
Мать встала, собирая сумки.
— Я вижу, что здесь меня не рады видеть. Скажи Андрею, что я заходила.
Она ушла, громко хлопнув дверью. Лена опустилась на стул и заплакала. От обиды, от злости, от бессилия.
Андрей вернулся через час. Он сразу понял, что что-то случилось.
— Твоя мать была здесь, — сказала Лена. Глаза её покраснели от слёз, но голос звучал твёрдо. — И мы поговорили.
— Лен, она звонила, говорила, что вы поругались. Что ты ей наговорила?
— Что я наговорила? — Лена посмотрела на него с недоумением. — Андрей, твоя мать пришла сюда, чтобы указать мне, как тратить мои деньги! Она выговаривала мне за крем для лица!
— Ну, возможно, она не то хотела сказать…
— Нет, — Лена подошла к нему вплотную. — Она сказала именно то, что хотела. И теперь я скажу тебе то, что хочу сказать я. С сегодняшнего дня любой перевод твоей матери ты согласовываешь со мной. Каждый рубль. Иначе я подаю на развод.
Андрей застыл.
— Ты… что?
— Ты слышал. Я устала жить в нищете из-за того, что твоя мать не умеет распоряжаться деньгами. Я устала от того, что мы не можем позволить себе элементарных вещей. Я устала от того, что наша семья стоит у тебя не на первом месте. Либо ты выбираешь нас, либо я ухожу.
— Лена, это моя мать. Я не могу просто…
— Можешь. Нужно просто научиться говорить «нет». Объяснить ей, что у тебя своя семья, свои обязательства. Что ты будешь помогать, но в разумных пределах. Что она должна научиться планировать свой бюджет и откладывать на непредвиденные расходы, как делают все взрослые люди.
— Она не справится…
— Справится, — жёстко сказала Лена. — Ей шестьдесят четыре года, Андрей. Она не старая, не больная, не беспомощная. Она просто привыкла, что ты решаешь все её проблемы. А ты превратился в её финансовую подушку безопасности.
Андрей опустился на диван.
— Я думал об этом, — признался он тихо. — Последние месяцы я чувствую, что тону. Что я не справляюсь. Что разрываюсь на части. И не знаю, как это остановить.
Лена села рядом, взяла его за руку.
— Я не прошу тебя бросить свою мать. Я прошу тебя поставить нашу семью на первое место. Мы можем помогать ей, но в пределах разумного. Пять тысяч в месяц — это наш максимум при нашем бюджете. И только на реальные нужды, а не на все её прихоти и «срочности». Если ты согласен — мы попробуем дальше. Если нет — я ухожу. Мне тридцать лет, и я не хочу провести остаток жизни в нищете и стрессе.
Андрей молчал долго. В голове проносились воспоминания: мать, укачивающая его в детстве; мать, сидящая над его учебниками до ночи; мать, плачущая на похоронах отца; мать, одинокая в своей двухкомнатной квартире. Но рядом была и другая картина: Лена, каждый вечер готовящая ужин после работы; Лена, откладывающая деньги на их будущих детей; Лена, которая не купила себе зимние сапоги, потому что в тот месяц нужно было помочь его матери.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Пять тысяч в месяц. И я поговорю с ней. Объясню ситуацию.
Лена выдохнула с облегчением и обняла его.
Разговор с матерью был тяжёлым. Андрей приехал к ней на следующий день вечером.
— Мам, нам нужно поговорить.
Она встретила его молча, губы сжаты в тонкую линию.
— Слушаю тебя.
— Я понимаю, что тебе нужна помощь. Я твой сын, и я хочу помогать. Но, мам, мы с Леной еле справляемся сами. У нас ипотека, куча расходов. Мы не можем помогать тебе каждый раз, когда что-то случается.
— Значит, твоя жена добилась своего, — сказала мать холодно. — Настроила тебя против родной матери.
— Она не настраивала. Она просто показала мне реальность. Мам, за последние полгода я отдал тебе больше ста тысяч рублей. Это огромные деньги для нас.
— Я не просила лишнего! Всё, что просила, было необходимо!
— Было ли? — Андрей достал листок, на котором записал все переводы за последние месяцы. — Вот семь тысяч на сантехника. Хорошо, это действительно было нужно. Но потом пять тысяч на телевизор. Мам, старый телевизор работал.
— Он показывал плохо…
— Но работал. Ты могла бы накопить на новый постепенно. Дальше: четыре тысячи соседке в долг. Почему я должен давать в долг твоей соседке? Шесть тысяч на лекарства, которые не входят в льготный список, но при этом можно было попросить врача выписать аналоги подешевле. Три тысячи на платье для юбилея подруги. Мам, платье — это не необходимость.
Мать слушала, и лицо её постепенно менялось — от гнева к растерянности.
— Я не думала, что это так много выходит…
— Вот именно. Ты не думала, потому что это не твои деньги. Если бы ты копила их из своей пенсии, ты бы семь раз подумала, прежде чем потратить.
— Так что теперь? Ты бросаешь меня?
— Нет, мам. Я не бросаю. Но мы будем помогать по-другому. Пять тысяч в месяц. Фиксированная сумма. На твоё усмотрение. Хочешь — копи на что-то большое. Хочешь — трать по чуть-чуть. Но это максимум, что мы можем дать, не разрушая свою жизнь.
— А если случится что-то срочное?
— Тогда мы обсудим. Все вместе — я, ты и Лена. Но это должна быть действительно экстренная ситуация, а не очередной «сломался телевизор».
Мать молчала, глядя в окно. Потом тихо сказала:
— Мне так одиноко. После папиной смерти каждый день одно и тот же. Когда ты помогаешь, когда ты приезжаешь — я чувствую, что я тебе нужна. Что я ещё кому-то нужна.
У Андрея защемило сердце.
— Мам, ты мне нужна. Очень. Но не как вечная проблема, которую нужно решать деньгами. Ты нужна мне как мать. Как человек, с которым можно поговорить, посоветоваться. Я буду приезжать к тебе каждую неделю. Мы будем звонить. Но финансовые вопросы — это отдельно.
— А что думает Лена обо всём этом?
— Она согласна. Она вообще нормальная, мам. Просто мы правда еле сводим концы с концами. И вчерашний разговор — это была не злость на тебя. Это была боль от того, что мы не можем жить нормально.
Мать кивнула медленно.
— Ладно. Пять тысяч в месяц. Попробую уложиться.
Андрей обнял её.
— Спасибо, что поняла.
Первый месяц был трудным. Мать звонила с просьбами, но Андрей научился говорить «нет». Это давалось тяжело — каждый отказ казался предательством. Но Лена была рядом, поддерживала, напоминала, что они делают правильно.
Ко второму месяцу мать научилась планировать. Она начала откладывать часть пенсии, вести таблицу расходов. Звонила реже, но разговоры стали более тёплыми, без подтекста «мне нужны деньги».
К третьему месяцу Андрей с удивлением обнаружил, что у них с Леной осталось несколько тысяч к концу месяца. Впервые за год.
— Знаешь, о чём я думаю? — спросила Лена однажды вечером, когда они лежали в кровати.
— О чём?
— Может, съездим на выходные куда-нибудь? На эту базу отдыха, о которой я говорила?
Андрей улыбнулся.
— Давай. Только сначала маме скажу, чтобы не волновалась.
— Только скажи правильно, — засмеялась Лена. — Не «мам, я уезжаю, если что случится — звони», а «мам, я уезжаю на выходные с женой, телефон буду включать раз в день».
Они поехали на базу отдыха. Два дня без звонков, без проблем, без стресса. Просто они вдвоём — гуляли, разговаривали, смеялись. Андрей даже не помнил, когда они последний раз так смеялись.
Когда они вернулись, на телефоне было одно сообщение от матери: «Хорошо отдохнули? Заезжайте в среду на пироги, напеку ваших любимых».
Лена прочитала сообщение через плечо мужа и кивнула с улыбкой.
— Прогресс.
— Определённо, — согласился Андрей.
Жизнь налаживалась медленно, но верно. Ипотеку платили вовремя. Мать научилась жить на свои деньги и даже нашла себе занятие — записалась в клуб любителей скандинавской ходьбы для пенсионеров.
Однажды в субботу, когда они сидели у матери на кухне и пили чай, она сказала:
— Знаете, девочки в клубе спрашивали, как мне удаётся так хорошо выглядеть на мою пенсию. Я сказала — планирование и дисциплина.
Лена и Андрей переглянулись и рассмеялись.
— Чему вы смеётесь? — удивилась мать.
— Ничему, мам, — ответил Андрей. — Просто мы рады, что у тебя всё хорошо.
