– Хочу снова почувствовать себя батей, – сказал Игорь, складывая вещи в чемодан.
Лариса стояла в дверях спальни и смотрела, как рушится её мир. Двадцать лет брака, трое детей, и вот – он собирается к двадцативосьмилетней Кристине «строить новую семью».
– А наши дети? Разве ты им не отец?
– Дети выросли, им я уже не нужен. А хочется маленького, понимаешь? Снова пеленки, коляски, первые слова.
Игорь говорил так, будто их совместная жизнь была черновиком, а теперь он переписывает на чистовик.
Хуже всего было вспомнить, как пятнадцать лет назад он же орал: «Хватит рожать! Троих достаточно!» Когда младшая Полина пошла в школу, и Лариса намекнула на четвёртого ребёнка, он чуть с ума не сошёл.
– Ты что, хочешь меня в могилу загнать? Мне сорок лет, а не двадцать!
А теперь козлина в 52 года завёл любовницу на двадцать лет моложе и хочет играть в молодого папочку.
– Кристина хочет детей, а у неё время ещё есть, – объяснял он, как будто это всё объясняло.
– А у меня времени нет? Или я уже отработанный материал?
– Ларка, ну не драматизируй. Ты хорошая мать, но между нами искра погасла.
Игорь говорил это так спокойно, будто обсуждал замену старого холодильника. Искра погасла. А двадцать лет жизни, бессонные ночи с детьми, отказ от карьеры ради семьи – это что, не считается?
– Знаешь что? Вали! – вдруг выкрикнула Лариса. – Вали к своей малолетке! Только потом не приползай обратно!
– Не приползу, – усмехнулся он, застёгивая чемодан.
Первые недели после его ухода были адом. Лариса плакала в подушку, чтобы дети не слышали. Листала его страницы в социальных сетях, где он выкладывал счастливые фото с Кристиной. «Начинаем новую главу жизни», – писал он под снимком, где они обнимались на фоне заката.
– Мам, папа дурак, – сказала шестнадцатилетняя Оля, обнимая мать. – Бросил нас ради какой-то тёлки.
Старший сын Данила вообще перестал отвечать на звонки отца.
– Предатель, – коротко объяснил он свою позицию.
Младшая Полина плакала по ночам.
– Мама, папа нас больше не любит?
– Любит, солнышко. Просто… запутался.
– А почему он с той тётей, а не с нами?
Как объяснить десятилетнему ребёнку кризис среднего возраста и мужскую глупость?
Через три месяца Игорь позвонил. Голос был усталый.
– Ларис, как дети?
– А тебе какое дело? Ты же новую семью строишь!
– Лариса, не начинай. Я имею право знать о своих детях.
– Имеешь? А жить с ними не имеешь?
– Это другое.
– Конечно, другое. Удобно тебе – права имеешь, а обязанности на мне.
Игорь замолчал. Потом сказал:
– Кристина беременна.
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Поздравляю. Молодой папочка.
– Лариса, не язви.
– А что мне делать? Радоваться? Ты бросил троих детей ради новой семьи!
– Я не бросал! Я плачу алименты!
– Деньги – это всё, что ты можешь дать?
Разговор закончился ничем. Лариса бросила трубку и заплакала.От ревности – от обиды. За детей, за себя, за двадцать лет жизни.
А жизнь шла дальше. Лариса устроилась на работу – пришлось, алиментов не хватало. Дети помогали по дому. Оля взяла на себя готовку, Данила – покупки, Полина – уборку.
– Мам, мы справимся, – говорил Данила. – Без него даже лучше. Не орёт по пустякам.
И правда, в доме стало спокойнее. Никто не критиковал ужин, не требовал тишины во время футбола, не устраивал скандалы из-за разбросанных вещей.
Игорь появился через полгода. Приехал без предупреждения, стоял на пороге с букетом роз.
– Можно войти?
– Зачем?
– Детей увидеть.
– Их нет дома.
– Лариса, мы же взрослые люди…
– Именно. Поэтому и удивляюсь твоему поведению.
Он выглядел уставшим. Постаревшим. Под глазами мешки, седины прибавилось.
– Как твоя Кристина? – спросила Лариса, не приглашая войти.
– Нормально. Токсикоз мучает.
– Помню, как это. Только ты не помнишь – на работе пропадал.
– Ларис, хватит. Я понимаю, ты злишься…
– Злюсь? Нет, Игорь. Мне всё равно.
И это была правда. Она посмотрела на него и ничего не почувствовала. Ни боли, ни обиды. Пустота.
– Дети не хотят меня видеть, – сказал он тихо.
– А ты чего ждал? Что они с радостью примут твою новую семью?
– Я их отец!
– Биологический. Отец – это тот, кто рядом. А ты выбрал быть рядом с другой семьёй.
Через месяц он снова пришёл. На этот раз с Кристиной. Молодая, красивая, с маленьким животиком.
– Здравствуйте, – сказала она неуверенно.
Лариса смотрела на неё и думала: «Господи, да она же ребёнок. Что она нашла в этом стареющем дураке?»
– Мы хотели поговорить с детьми, – сказал Игорь.
– Они не хотят с вами говорить.
– Но мы же семья! – воскликнула Кристина.
Лариса рассмеялась.
– Семья? Девочка, ты разрушила семью. Какая ты им семья?
– Я не разрушала! Игорь сам ушёл!
– Конечно. Мужики всегда сами уходят. К молодым дурочкам, которые верят их сказкам.
Кристина покраснела.
– Я не дурочка! Мы любим друг друга!
– Любите? Посмотрим, как ты его полюбишь, когда он будет храпеть по ночам, требовать ужин и критиковать твою готовку.
– Игорь не такой!
– Все они «не такие» первый год. Потом маски слетают.
Игорь молчал. Кристина посмотрела на него с удивлением.
– Почему ты молчишь? Скажи ей!
– Что сказать? Лариса права. Я не подарок.
Они ушли. А через две недели Оля рассказала:
– Мам, видела папку в кафе. Один сидел, грустный такой.
– И что?
– Ничего. Пиво пил. Я мимо прошла, не подошла.
– Правильно сделала.
Но сердце кольнуло. Не жалость – усталость. От всей этой ситуации.
Развод оформили быстро. Игорь не сопротивлялся, имущество поделили без скандалов. Квартира – Ларисе с детьми, машина – ему.
На суде он пытался поговорить.
– Ларис, прости меня.
– За что? За то, что предал? Или за то, что сделал детей несчастными?
– Я не хотел…
– Никто не хочет. Но ты сделал выбор.
Прошёл год. Лариса встретила его случайно в супермаркете. С коляской, уставший, небритый.
– Привет, – сказал он тихо.
– Привет. Как дела?
– Нормально. Сын родился.
– Поздравляю.
– Спасибо. Тяжело… Не спим ночами.
Лариса усмехнулась.
– Забыл, какого это?
– Забыл. Или не знал. Ты всё сама делала.
– Да, Игорь. Сама. Как и сейчас.
– Дети как?
– Живут. Учатся. Данила в университет поступил.
– Я знаю. Хотел поздравить, но он трубку не берёт.
– А ты звони жене. Молодой. Она тебя утешит.
– Она… уехала к маме. Говорит, устала. Не справляется.
Лариса чуть не рассмеялась. Девочка двадцати восьми лет не справляется с одним ребёнком, а она в тридцать тянула троих.
– Сочувствую, – сказала она и пошла к кассе.
– Лариса, подожди!
Она обернулась.
– Я дурак. Всё потерял. Семью, детей, тебя.
– Да, Игорь. Ты дурак. Но это твой выбор был.
– Может, можно всё вернуть?
Теперь она рассмеялась в голос.
– Вернуть? Игорь, ты разбил вазу и теперь хочешь склеить? Не получится. Трещины останутся.
– Но мы же столько лет вместе…
– Были. Прошедшее время. Теперь у тебя новая семья. Вот и занимайся ею.
Она ушла, оставив его стоять посреди магазина с коляской.
Дома дети встретили её весело.
– Мам, мы пиццу заказали! – крикнула Полина.
– И фильм скачали, будем смотреть! – добавила Оля.
– Только не мелодраму! – возмутился Данила.
Лариса смотрела на них и улыбалась. Они справились. Без него. Стали дружнее, взрослее, самостоятельнее.
Вечером позвонила подруга.
– Слышала, Игорь один с ребёнком остался?
– Слышала.
– Может, простишь? Вернёшь?
– Нет, Наташ. Не прощу и не верну.
– Но жалко же…
– Кого? Его? Пусть пожинает то, что посеял. Хотел молодую семью – получил.
– Злая ты.
– Не злая. Просто научилась себя ценить. Поздно, но научилась.
Ночью пришло сообщение от Игоря: «Прости меня. Я всё понял. Но поздно».
Лариса прочитала и удалила. Да, поздно. Для него – поздно. А для неё – в самый раз. Новая жизнь без предателя. Трудная, но честная. Своя.
А Игорь… Игорь получил то, что хотел. Молодую жену, которая сбежала при первых трудностях. Младенца, с которым не знает что делать. Одиночество в пятьдесят три года.
Хотел почувствовать себя молодым папочкой? Чувствуй. Только вот дети, которые уже выросли, простить не спешат. И правильно делают.
Потому что предательство не прощается. Особенно когда предаёшь ради иллюзии молодости. Которая всё равно уходит. А семья могла бы остаться. Но он сам её разрушил.
Ради чего? Ради молодого тела? Ради попытки вернуть молодость? Всё это фикция. А реальность – одинокий мужчина с младенцем на руках и пустота в душе.
Заслужил.
