Вика стояла у окна кухни и смотрела, как летний дождь барабанит по крыше соседского сарая. В руках держала очередной счёт за электричество — три тысячи рублей. Опять переплата, опять нужно думать, откуда брать деньги. Дача свекрови Раисы Петровны превратилась в настоящую финансовую яму для их семьи.
История началась два года назад, когда свекровь неожиданно объявила о своём решении. Раиса Петровна получила участок по наследству от родителей — старый деревянный дом с шестью сотками земли в пятидесяти километрах от города. Место живописное, рядом лес и речка, но требующее постоянных вложений и ухода.
— Оформлю дачу на сыновей, — заявила свекровь за семейным ужином. — Чтобы потом не было споров и обид. Пусть будет поровну — половина Андрею, половина Егору.
Муж Вики, Андрей, кивнул, соглашаясь с материным решением. Егор, младший брат, тоже не возражал. Невесток в расчёт не принимали — считалось, что женщины в таких вопросах не разбираются.
Вика тогда промолчала, хотя внутри заскребло неприятное предчувствие. Общая собственность между родственниками редко заканчивается хорошо. Но возражать не стала — всё-таки материнское решение, не её дело вмешиваться.
Первый год прошёл относительно спокойно. Андрей с Викой ездили на дачу каждые выходные, приводили участок в порядок. Дом простоял без ремонта лет двадцать, и работы накопилось множество. Проводка требовала замены — старые алюминиевые провода искрили и могли спровоцировать пожар. Крыша протекала в нескольких местах, нужно было менять шифер.
Андрей работал инженером на машиностроительном заводе, получал семьдесят две тысячи рублей. Вика трудилась логистом в транспортной компании, её зарплата составляла шестьдесят пять тысяч. Семейный бюджет позволял делать необходимые траты, но каждая крупная покупка требовала планирования.
На замену проводки потратили сорок тысяч рублей. Ещё двадцать пять ушло на новый шифер и работу кровельщиков. Стены дома утеплили пенопластом — ещё восемнадцать тысяч. К концу первого сезона вложения составили больше восьмидесяти тысяч.
Егор с женой Светланой появлялись изредка, в основном в выходные дни. Приезжали с двумя детьми, устраивались на участке как на курорте. Раскладывали шезлонги, надували детский бассейн, жарили шашлыки. О ремонте и благоустройстве не думали — считали, что старший брат справится сам.
— Мы же не каждый день здесь, — оправдывался Егор, когда Андрей намекнул на помощь с крышей. — Вы тут постоянно, вам и решать, что делать.
Вика сначала относилась к такой позиции спокойно. Егор работал менеджером по продажам, часто ездил в командировки, времени действительно было мало. Светлана сидела в декрете с младшим ребёнком, домашних дел хватало. Можно понять, что не до дачных забот.
Но постепенно ситуация начала раздражать. Егор с семьёй приезжали, пользовались всеми удобствами, которые создавали Андрей с Викой, а потом уезжали, оставляя после себя горы грязной посуды и мусор по всему участку.
Особенно запомнился один июльский уикенд. Егор привёз друзей с детьми, устроили большую вечеринку. Жарили мясо, включали музыку, веселились до поздней ночи. Утром Вика обнаружила на кухне стопки немытых тарелок, кастрюли с остатками еды, липкий стол и пол, усыпанный крошками.
— Светлана, может, посуду помоем? — предложила Вика невестке.
— Ой, мы уже опаздываем, — отмахнулась та, собирая детские игрушки. — У старшего в понедельник важные занятия, нужно в город успеть.
Семья Егора уехала, оставив Вику разбираться с последствиями вечеринки. Два часа потратила на уборку кухни, ещё час — на сбор мусора по участку. Андрей косил траву, не обращая внимания на её недовольство.
— Это же родственники, — говорил муж, когда Вика пыталась обсудить ситуацию. — Не будем же мы считаться из-за мелочей.
Но мелочи превращались в серьёзные траты. Коммунальные счета приходили на имя Раисы Петровны, но оплачивать их приходилось Андрею с Викой. Электричество, газ, вывоз мусора, налог на землю — всё ложилось на их семейный бюджет.
За второй год общая сумма расходов перевалила за сто двадцать тысяч рублей. Немалые деньги для семьи со средним достатком. Вика ведела подробный учёт трат, записывала каждый чек, каждую квитанцию.
Егор о расходах не спрашивал, помощи не предлагал. Приезжал с семьёй в июле и августе, когда дача была наиболее комфортной для отдыха. Пользовался всеми благами цивилизации — новой проводкой, исправной крышей, ухоженным участком.
В конце августа Вика решилась на разговор со свекровью. Пришла к Раисе Петровне с папкой документов, где были аккуратно подсчитаны все расходы.
— Раиса Петровна, можно поговорить о даче?
— Конечно, дочка. Что случилось?
— Посмотрите на эти цифры. За два года мы потратили больше двухсот тысяч рублей на ремонт и содержание. Егор не участвует в расходах совсем.
Свекровь надела очки, внимательно изучила записи.
— Много получается. Не думала, что так дорого.
— Может быть, стоит разделить траты поровну? Дача же оформлена на двоих сыновей.
— Правильно говоришь. Поговорю с Егором, пусть компенсирует хотя бы за газ и электричество.
Разговор состоялся через неделю. Раиса Петровна позвонила младшему сыну, объяснила ситуацию. Егор выслушал, а потом набрал номер Вики.
— Слушай, что за жадность? — голос деверя звучал недовольно. — Мама сказала, ты там какие-то счета считаешь.
— Егор, я просто предложила разделить расходы поровну.
— Это же наша общая дача, а не только ваша! Почему ты вообще считаешь нужным считать деньги между братьями?
Вика крепче сжала телефон. Внутри поднималась волна возмущения, но голос старалась держать спокойно.
— Потому что платим за всё мы. Ты последний раз когда переводил деньги на дачные расходы?
— Да что ты на меня наезжаешь? Я же не каждый день там живу. Вы постоянно ездите, пользуетесь, вот и платите.
— Мы ездим, чтобы поддерживать участок в порядке. Если бы не наш уход, дача давно превратилась бы в развалины.
— Ну да, конечно. Ты прям героиня народа. Слушай, дача общая, расходы общие. Хочешь экономить — меньше туда езди.
Егор сбросил вызов, не дав Вике ответить. Деверь умел заканчивать неприятные разговоры в самый подходящий для себя момент.
Вика стояла на кухне с телефоном в руке, переваривая услышанное. Общая дача, но платить за неё должна только их семья. Пользоваться могут все, а ответственность несёт один. Удобная схема для тех, кто не хочет тратиться.
Вечером вернулся Андрей, усталый после трудового дня на заводе. Сел за стол, стал просматривать почту на телефоне.
— С Егором говорила, — сообщила Вика, ставя перед мужем тарелку с ужином.
— И что он сказал?
— Ничего хорошего. Считает, что платить должны мы, потому что чаще ездим.
Андрей пожал плечами.
— Может, он прав. Мы действительно больше времени там проводим.
— Андрей, за два года мы вложили в дачу больше двухсот тысяч. Это наши семейные деньги, наши планы, наш отпуск, который не смогли себе позволить.
— Дача того стоит. Теперь там можно нормально отдыхать.
— Нам можно. А Егор приезжает готовенькое получать.
— Ну и пусть. Мы же не жадные.
Вика села напротив мужа, внимательно посмотрела ему в глаза.
— Дело не в жадности. Дело в справедливости. Егор пользуется наравне с нами, но не платит ничего.
— Он зарабатывает меньше нас.
— Сколько именно?
— Не знаю точно. Но у него двое детей, расходы большие.
— У нас тоже есть планы на деньги. Хотели машину поменять, но пришлось отложить из-за дачных трат.
Андрей доел ужин, отодвинул тарелку.
— Вика, это семейные дела. Не будем же мы с братом из-за денег ругаться.
— А из-за чего можно? Когда справедливость важнее семейного мира?
— Не знаю. Но точно не из-за дачи.
Разговор зашёл в тупик. Муж не видел проблемы в том, что их семья тянет все расходы. Считал это нормальным проявлением родственной взаимопомощи. Вика понимала — менять что-то придётся самой, без поддержки Андрея.
На следующий день пришёл счёт за газ — четыре тысячи рублей. Егор с семьёй провели на даче три недели в августе, активно пользовались плитой и горячей водой. Теперь расплачиваться предстояло снова им.
Вика взяла телефон, набрала номер деверя, но потом передумала и положила трубку. Разговоры ни к чему не приводили, только портили настроение.
Зима прошла в раздумьях о ситуации с дачей. Вика подсчитывала расходы, планировала будущие траты. Весной предстояла замена старых деревянных окон — зимой в доме было холодно, отопление не справлялось. Ещё нужно было заказать септик — старая выгребная яма требовала постоянной откачки.
В марте Андрей начал изучать предложения по окнам. Качественные пластиковые стоили около восьмидесяти тысяч за весь дом. Септик обойдётся ещё в сто двадцать тысяч с установкой.
— Двести тысяч за весну, — вздохнула Вика, просматривая сметы. — Это треть нашего годового дохода.
— Но без этого нельзя, — ответил Андрей. — Дача должна быть комфортной.
— Для кого комфортной? Для нас или для Егора тоже?
— Конечно, для всех. Это же общее имущество.
Вика закрыла папку с документами, посмотрела на мужа серьёзно.
— Андрей, давай поговорим с твоим братом напрямую. Не через маму, а сами. Объясним ситуацию, предложим разделить расходы.
— Думаешь, поймёт?
— Попробуем. Если не поймёт, будем действовать по-другому.
Встречу назначили на субботу, в кафе на нейтральной территории. Егор пришёл с женой Светланой, выглядели они расслабленно — видимо, не ожидали серьёзного разговора.
— Что за официоз? — пошутил Егор, усаживаясь за столик. — Совещание акционеров?
— Примерно так, — ответила Вика, доставая папку с документами. — Хотим обсудить дачные расходы.
— Опять эта тема? — поморщилась Светлана. — Мы же говорили уже.
— Говорили, но не договорились. Посмотрите на цифры.
Вика разложила на столе чеки, квитанции, сметы. Три года вложений в ремонт и содержание дачи. Каждый рубль был подтверждён документально.
— Всего потрачено двести тридцать тысяч рублей, — объяснила Вика. — Весной планируем ещё двести. Предлагаю разделить расходы поровну между семьями.
Егор покосился на бумаги, даже не взял в руки.
— Да вам же ближе туда ездить, — повторил привычную фразу. — А мы только в отпуске бываем. Нам невыгодно вкладываться в то, чем редко пользуемся.
Вика замерла, словно услышав что-то невероятное. Невыгодно вкладываться. Будто перед ней сидели не родственники, а случайные арендаторы, которые хотят пользоваться чужим имуществом бесплатно.
— Понятно, — тихо сказала Вика, убирая документы в папку. — Тогда давайте определимся окончательно.
— В смысле? — насторожился Егор.
— В смысле собственности. Либо дача действительно общая, и тогда все расходы делим поровну. Либо оформляем на одного собственника, и тогда только он за всё отвечает.
— Ты что, выгоняешь нас с дачи? — возмутился Егор.
— Я предлагаю честные условия. Хотите пользоваться наравне — платите наравне.
Светлана дёрнула мужа за рукав.
— Пойдём отсюда. Не будем выслушивать ультиматумы.
Они ушли, оставив на столе недопитый кофе и недоумение. Андрей сидел молча, переваривая произошедшее.
— Может, зря мы так резко? — спросил муж по дороге домой.
— Резко? Андрей, мы три года тянем все расходы одни. Когда ещё разговаривать, если не сейчас?
Дома Вика села за компьютер и составила подробный список всех вложений в дачу. От первого мешка цемента до последней лампочки. Напротив каждой позиции указала сумму и дату покупки. Получилась внушительная таблица на несколько страниц.
Андрей читал через плечо, периодически охая.
— Не думал, что так много потратили.
— Потому что покупали по частям, не подсчитывали общую сумму.
— И что теперь делать?
— Отправить Егору этот список. Пусть знает, во сколько обходится содержание дачи.
— Он рассердится.
— Пусть. Мне надоело притворяться, что всё нормально.
Вика отправила таблицу Егору по электронной почте. В сопроводительном письме объяснила, что дальше будет фиксировать все платежи и ожидает компенсации половины расходов.
Ответ пришёл через час. Короткое сообщение: «Совсем обнаглела. Считаешь копейки в семье.»
Вика показала переписку мужу.
— Видишь? Даже не пытается понять нашу сторону.
— Может, не будем ссориться? Как-нибудь договоримся.
— Договариваться пора было три года назад. Сейчас поздно.
Весной Андрей с Викой начали замену окон без участия брата. Потратили собственные сбережения, заказали пластиковые стеклопакеты, наняли установщиков. Дом преобразился — стало светлее, теплее, уютнее.
Септик установили в мае. Ещё сто двадцать тысяч из семейного бюджета. Зато теперь не нужно было вызывать ассенизаторскую машину каждый месяц.
В июне позвонил Егор.
— Слышал, вы там ремонт делаете без нас.
— Делаем. На собственные деньги.
— А если мы тоже хотим поучаствовать?
— Поздно. Работы закончены.
— И сколько потратили?
— Двести тысяч. Твоя доля — сто тысяч.
Егор помолчал, потом сбросил вызов.
Через неделю пришёл перевод на сорок тысяч рублей. Без пояснений, без извинений. Просто деньги на карту.
Вика показала уведомление о поступлении мужу.
— Понял намёк, — усмехнулся Андрей.
— Не всё, но хоть что-то.
— Будет приезжать летом?
— Пусть приезжает. Но на новых условиях.
Вика установила чёткие правила пользования дачей. Весна и осень — время для работ на участке, когда семья Андрея приводила всё в порядок без посторонней помощи. Лето — сезон отдыха, но с предварительным согласованием дат и обязательной компенсацией расходов на электричество и воду.
Больше никаких горок грязной посуды, которую нужно мыть за гостями. Никаких убранных после чужих детей игрушек и мусора по участку. Каждый отвечал за свой порядок.
Егор с семьёй приехали в июле, но атмосфера изменилась. Никто не воспринимал их визит как должное. Светлана сама мыла посуду после готовки, дети убирали игрушки перед отъездом.
— Что-то ты стала строгая, — заметил деверь, помогая загружать машину.
— Стала справедливая, — поправила Вика.
— И как тебе новая роль?
— Нравится. Больше не чувствую себя обслуживающим персоналом.
Егор усмехнулся, но ничего не ответил.
К концу лета отношения с деверем наладились. Не стали тёплыми, как раньше, но приобрели честность и взаимное уважение. Каждый знал свои права и обязанности, никто не пользовался чужой добротой бесплатно.
Осенью Вика подводила итоги дачного сезона. Расходы распределились более равномерно, конфликтов стало меньше, настроение улучшилось. Участок превратился в место отдыха, а не поле битвы за справедливость.
— Жалеешь, что поставила вопрос ребром? — спросил Андрей, помогая укрывать на зиму молодые деревья.
— Нет. Жалею, что не сделала этого раньше.
— Почему?
— Потому что пока молчишь и терпишь — тебя используют. Стоит сказать правду — и отношения становятся честными.
Дача осталась общей, но ответственность за неё тоже стала общей. Никто больше не мог пользоваться чужим трудом и деньгами, прикрываясь родственными связями. Каждый платил по счетам и получал соответствующие права.
Вика поняла главное: общая собственность работает только при общей ответственности. Иначе это превращается в бесплатный отель для одних и обузу для других. Справедливость дороже ложного семейного мира, построенного на использовании одних родственников другими.
