— Использовать? Да я вам всю жизнь помогала, неблагодарные дети! — воскликнула Антонина Петровна, её глаза метали искры гнева, а руки подрагивали, вцепившись в край передника.
— Помогала? Это мы как проклятые вкалываем на твоем огороде, а ты только командуешь! — заявил Сергей, стукнув кулаком по столу, отчего задрожала чашка с остывшим чаем.
Сергей сидел в своей небольшой кухне, разглядывая потрескавшуюся штукатурку на потолке. Квартира была скромной — двухкомнатная в старом многоэтажном доме, с тесным балконом и плохо закрывающейся дверью в санузел. Здесь он жил с женой Ириной и их сыном Егором, которому недавно исполнилось пять лет.
Сергею было тридцать семь, и он работал курьером в службе доставки — вставал в пять утра, возвращался около девяти вечера. Ирина занималась домом и сыном, подрабатывая вязанием на заказ. Жили они небогато, но мирно — пока в их жизнь не вмешивалась Антонина Петровна, тёща Сергея.
Антонина Петровна была женщиной плотного телосложения, с пронзительным голосом и привычкой указывать, что и как нужно делать. Ей было шестьдесят два, волосы окрашенные, ярко-красные, а взгляд цепкий, как у хищной птицы.
Она жила неподалёку, в однокомнатной квартире, полученной после смерти мужа, но большую часть времени проводила на своём участке за городом — небольшом наделе земли в сорока километрах от города, с ветхим домиком, сараем и грядками.
Дача была её гордостью, её «родовым гнездом», как она любила говорить. Но справляться с ней в одиночку было трудно, и она постоянно обращалась за помощью к Сергею и Ирине.
— Вы молодые, вам это легко, — говорила Антонина Петровна, когда просила их приехать на выходные. — Я старая, мне уже не под силу.
Сергей и Ирина приезжали. Сажали овощи, ремонтировали забор, подстригали газон, пока Егор играл в песочнице возле дома. Они не жаловались — ведь это её мать, нужно помогать. Но ситуация изменилась, когда Антонина Петровна стала требовать больше.
Всё началось в начале весны. Антонина Петровна позвонила Ирине в пятницу вечером:
— Ира, нужно сажать картофель. Приезжайте завтра, я одна не успею.
— Мам, у нас Егор немного простудился, я буду дома, — Ирина говорила тихо, качая ребёнка на руках. — Сергей поедет.
— Один? — тон тёщи стал недовольным. — А кто мне грядки подготавливать будет? Вы что, совсем забыли про меня?
Сергей поехал. Работал весь день, вернулся уставший, с волдырями на руках. Антонина Петровна даже спасибо не сказала — только проворчала:
— Мало посадил, зимой голодать будем.
Сергей сдержался и промолчал. Но спустя неделю тёща снова позвонила:
— Сергей, забор перекосился, приезжай починить.
— Антонина Петровна, у меня всего один выходной, я с Егором хотел… — начал он, но она прервала его:
— Да что твой Егор! Я тут одна, мне нужна помощь!
Он поехал опять. Чинил забор, пока тёща сидела на веранде и давала советы: «Ровнее делай, криво получается!» В тот вечер он вернулся домой раздражённый, кинул сумку у порога и сказал Ирине:
— Всё, хватит. Она считает нас своими рабами.
Ирина кивнула, но тихо произнесла:
— Серёж, она же мама…
— Мама, которая использует нас, — и он ушёл в душ.
Конфликт обострился, когда Антонина Петровна решила продать урожай. Осенью она позвала их собирать картошку. Сергей и Ирина трудились два дня — копали, носили мешки, пока Егор играл с соседским псом. Тёща стояла рядом, подсчитывала:
— Двадцать мешков, неплохо.
— Мам, нам хоть немного оставь, — попросила Ирина, вытирая пот со лба. — Зима скоро, нам пригодится.
— Оставлю, — тёща махнула рукой. — Десять килограммов хватит.
Сергей замер.
— Десять килограммов? Мы тут надрывались, а вы всё себе заберёте?
— А что такого? — Антонина Петровна сузила глаза. — Это моя дача, мой урожай. Вы помогали, и спасибо.
— Спасибо? — Сергей подошёл к ней. — Мы на бензин больше потратили, чем стоит ваша картошка!
— Не нравится — не приезжайте, — тёща отвернулась, закрывая сарай.
Сергей и Ирина уехали молча. Дома он сказал:
— Она просто использует нас. Может, хватит уже, Ира?
Сергей решил действовать решительно. Он пригласил тёщу в гости — «поговорить». Антонина Петровна пришла с банкой солёных помидоров, уселась за стол, как у себя дома.
— Ну, зачем звал? — спросила она, открывая банку.
— Дорогая теща, хватит нас использовать, мы тебе не рабы! — Сергей смотрел ей прямо в глаза.Он впервые перешел на «ты» — Вкалывай сама на своей даче
— Использовать? Да я вам всю жизнь помогала, неблагодарные дети! — воскликнула Антонина Петровна, её глаза метали искры гнева, а руки подрагивали, вцепившись в край передника.
— Помогала? Это мы как проклятые вкалываем на твоем огороде, а ты только командуешь! — заявил Сергей, стукнув кулаком по столу, отчего задрожала чашка с остывшим чаем.
— Это моё! — тёща вскочила. — Я вас не просила!
— Не просили? — Ирина вмешалась в разговор, её голос дрожал. — А кто постоянно жаловался, что одна не справляется? Мы тебе верили, а ты нас обманула!
Антонина Петровна покраснела, но не отступила:
— Не нравится — живите без меня!
— Так и будет, — Сергей встал. — Больше ни копейки, ни минуты не потратим на вашу дачу.
Тёща ушла, хлопнув дверью. Ирина заплакала:
— Серёж, она же мама…
— Мама, которая считает нас своими рабами, — он обнял жену. — Пора ей самой шевелиться.
Антонина Петровна не собиралась сдаваться. Она начала звонить Ирине:
— Ты своего мужа приструни, я без вас пропаду!
— Мам, мы устали, — Ирина сжимала телефон. — Ты деньги за картошку получила, найми кого-нибудь.
— Это не твоё дело! — тёща повысила голос. — Вы мне обязаны!
— Никто тебе ничего не должен, — Ирина бросила трубку.
Сергей тем временем разработал план. Он знал, что дача — слабое место тёщи. Весной она снова позвонила:
— Сергей, нужно копать грядки. Приезжай.
— Нет, Антонина Петровна, — он спокойно ответил. — Нанимайте работников.
— Да где я возьму деньги?! — закричала тёща.
— С картошки, — он усмехнулся. — Или продайте дачу, если не можете её содержать.
Тёща бросила трубку, но через неделю снова позвонила:
— Нанять-то я найму, но вы мне дайте пять тысяч!
— Ни копейки, — Сергей был непреклонен. — Платите сами.
Антонина Петровна наняла рабочих — за свои деньги. Сергей узнал от соседа, что она ругалась, но справилась.
А потом случилось совсем неожиданное. Тёща решила сдать дачу в аренду — за двадцать тысяч в месяц. Сергей и Ирина узнали об этом случайно, когда позвонил сосед:
— Ваша тёща дачу сдала, теперь в городе живёт, хвастается.
Сергей рассмеялся:
— Ну и пусть живёт. Главное, чтобы нас не трогала.
Прошло несколько месяцев. Сергей и Ирина почти забыли о тёще. Жизнь вошла в прежнюю колею: работа, дом, Егор. Однажды вечером, когда они ужинали, в дверь позвонили. Это была Антонина Петровна. Выглядела она жалко: похудела, волосы потускнели, на лице — печать усталости.
— Пустите, поговорить надо, — прошептала она. Ирина, поколебавшись, впустила её в квартиру. Антонина Петровна вошла, огляделась. — Плохо мне, — сказала она, садясь за стол. — Обманули меня арендаторы.
— Как обманули? — спросила Ирина, наливая ей чай.
— Заплатили за первый месяц, а потом съехали, ничего не оставив. В домике оставили полный бардак, грядки затоптали. Теперь, можно сказать, и дачи нет, и денег нет, — Антонина Петровна заплакала. — Что же я делать буду?
Сергей молчал. Он не верил ни единому слову. Но Ирина, добрая и сердобольная, не могла видеть мать в таком состоянии.
— Мам, ты поешь, отдохни, — сказала она. — А мы подумаем, что можно сделать.
Антонина Петровна осталась на ночь. Утром она начала просить деньги — на ремонт дачи, на новые грядки, на семена. Ирина дрогнула. Она достала из заначки несколько тысяч и протянула матери. Сергей, увидев это, не выдержал.
— Ирина! Хватит! Она опять нас обманывает! — закричал он. — Неужели ты не понимаешь? Она притворяется несчастной, чтобы выманить у нас деньги!
Ирина заплакала. Она не знала, кому верить. Антонина Петровна, увидев, что её план провалился, вскочила и выбежала из квартиры. Сергей обнял жену.
— Ира, я знаю, тебе её жалко. Но поверь, она не изменится. Она всегда будет использовать нас.
Больше Антонина Петровна не появлялась. Сергей и Ирина продолжили жить своей жизнью, но в сердце Ирины осталась горькая обида на мать, а в душе Сергея — тревога, что рано или поздно тёща снова попытается вмешаться в их жизнь…
