—Ленка, ты вообще нормальная? Ты сама-то видела, в чем у тебя ребенок в школу пришел? Между прочим, это был бал-маскарад, а не слет рокеров! Мы в это мероприятие уйму денег вложили, декорации заказывали, актеров оплачивали! – Родительский комитет, словно клубок змей, окружил Елену, отрезав все пути к отступлению. В такой ситуации было всего два выхода: нападать или отбиваться. Ничего иного не оставалось, поэтому Лена решила предупредить нападение и начать наступать самой.
—И что? Она что же, актеров распугала своими синими волосами? Или декорации померкли на их фоне? Что-то я не поняла, какая связь между моим ребенком, его стилем и вашей бесценной организаторской работой?
—Ты сейчас серьезно? Она у тебя неформалка! Это же первый звоночек! Дальше что? Курить начнет, пить, нюхать? До этого недалеко, будь уверена! А она учится в классе с НОРМАЛЬНЫМИ детьми! Теми, кому и в голову не придет ТАК выглядеть в школе! Я бы, например, не хотела, чтобы такая девочка училась с моей Миланой в одном классе! – Одна из родительниц вышла вперед, обрушивая на Лену поток обвинений и безосновательных предположений.
—Насколько я знаю, даже устав школы не запрещает детям самовыражаться. Карина всегда в школьной форме, аккуратно причесана, хорошо учится. Кроме макияжа и синих волос ничем от твоей Миланы не отличается. Хотя, в ней, пожалуй, чуть больше доброты и душевности, но это уже вопрос воспитания! – Оскорблять своего ребенка неконфликтная Лена не позволяла никому.
—Я так понимаю, с тобой разговаривать по-хорошему бесполезно! Значит, будем решать вопрос по-другому! – Прошипела мама Миланы и ушла, сделав знак своим помощницам следовать за ней. Когда вся процессия скрылась за дверью кабинета директора, Лена заговорила вполголоса:
—Что ж, Виктор Петрович, мне вас жаль конечно, но вы должность директора школы сами выбрали, терпи́те.
А затем она позвонила дочери, так как «веселый бал-маскарад» получил совершенно невеселые последствия, и Лена решила избавить дочь от созерцания разборок родкома с детьми.
Сколько себя помнила, Лене всегда хотелось сделать со своей внешностью что-то этакое. Когда родители запретили даже думать о стрижке, заставляя отращивать косу ниже пояса, Лена твердо решила, что в восемнадцать лет сделает со своей внешностью все, о чем давно мечтала. А еще – что никогда не станет ограничивать своих детей, когда они у нее появятся, в их стремлении к самовыражению.
Как итог – Ленка в день совершеннолетия обрила голову под «нУль», сделала единственную татуировку и проколола всё, до чего смогла дотянуться. Жалела ли она о сделанном? Жалела, многократно! Ошибки того дня она будет исправлять много лет. Но тогда она усвоила важный урок: если бы родители не запрещали со скандалом, а объясняли необдуманность некоторых шагов, ей бы не захотелось чудить так крупно.
Увидев дочь в таком виде, отец готов был по привычке достать ремень. К счастью, матери все же хватило мудрости позволить дочери осознать безумность своих поступков. Несколько месяцев Лена ходила в техникум в косынке, ожидая, когда отрастут волосы. Все серьги из необдуманных проколов она вынула, так как они оказались жутко болезненными. За то время, пока постепенно сходили последствия ее однодневного бунта, Лена еще больше утвердилась в мысли, что своего ребенка будет воспитывать в атмосфере любви и понимания. И не допустит того, что натворила сама.
Однако, после появления у нее Карины, оказалось, что окружающий мир был не так дружелюбно настроен к детям, которые чем-то отличаются.
Дочка с самого детства не отличалась общительностью. Больше игр с другими детьми она любила спокойные игры, книжки и прогулки. Дома она могла спокойно занять себя игрушками, не требуя, чтобы мама находилась при ней, словно телохранитель. В детском саду Карина редко ввязывалась в конфликты, а на утренниках всегда немного стеснялась выйти и громко рассказать стихотворение или поучаствовать в конкурсе. В школе девочка стала уделять все время учебе, в итоге став почти круглой отличницей. Учителя Карину хвалили, но отмечали, что она довольно замкнутый ребенок. Никого не удивило, когда в подростковом возрасте она стала поклонницей неформального молодежного течения. Появилась одежда более темных оттенков и первые эксперименты с внешностью: макияж с преобладанием черного и первые короткие стрижки.
Помня себя в таком возрасте, Лена дочку во всем поддерживала. Когда Карине захотелось сделать короткую стрижку, мать сама записала ее к парикмахеру. Тоже самое случилось, когда девочка попросила перед каникулами покрасить волосы в синий цвет.
—Мам, у нас каникулы начнутся сразу после осеннего бала. За две недели краска смоется. Я временной подкрашусь. Просто хочется на празднике ребят немного шокировать! Я подходила к учительнице, она сказала, что на балу можно и с цветными волосами. Они никому не помешают. – Беззлобно заметила дочь, и Лена подумала, что ничего страшного в синих волосах нет. Карине так понравился ее новый имидж, что она решила продолжит эксперименты с цветом и в учебное время. Учителя на ее эксперименты реагировали спокойно. Замечания по цвету волос, который менялся примерно раз в месяц, делали в виде незлобных шуток. Лена от души была благодарна, что дочери достались учителя, которые не думают о ребенке плохо только исходя из его внешнего вида. Однако так не думали родителей других ребят.
Родительский комитет, сплошь состоящий из мамочек «в белом пальто», решительно не признавал такую свободу самовыражения. Выловить Лену и устроить ей разнос удалось только после новогоднего бала-маскарада. Так как убедить мать заставить дочь стать такой, как все, не получилось, родительский комитет направился к директору. Вскоре он вызвал Лену на личную беседу:
—Елена Станиславовна, честно говоря, даже не знаю, как нам с вами выстроить беседу. На самом деле, причина не стоит трех копеек и ей уж точно не должен заниматься родительский комитет. Но эти мамы из святого душу вынут, поэтому давайте обсудим ситуацию. Дело в том, что у меня к Карине никаких претензий нет. Девочка способная, учится хорошо, участвует в школьных мероприятиях и соревнованиях. Мне решительно не за что ее ругать. Ее яркий макияж не мешает учителям. Даже наша бравая «старая гвардия» не против. Говорят, что «начинка» Карининой головы куда важнее ее «декора». Но в классе начались какие-то непонятные волнения. Дети, слушая родителей, начинают тоже мутить воду. Классный руководитель всеми силами пытается этот вопрос решить и, будем надеяться, инцидент вскоре исчерпает себя. Нельзя ли вас попросить побеседовать с дочкой? Пусть пока не красит волосы так ярко. Я не хочу, чтобы этот запрет шел от меня. Да и не запрет это. Скорее, просьба.
—Виктор Петрович, спасибо за понимание. Я обязательно побеседую с дочкой…
***
На удивление, Карина спокойно отнеслась к просьбе пока не красить волосы, но попросила оставить темный макияж.
Когда шумиха вокруг внешнего вида дочери утихла, демократичному воспитанию Лены снова пришлось испытать проверку на прочность.
—Мам, а курить плохо? – Вопрос дочери застал врасплох, так как беседы на эту тему велись неоднократно.
—Конечно. Ты же знаешь, чем это может закончиться.
—А ты пробовала?
Врать ребенку не хотелось, но и признавать ошибки молодости было тяжело.
—Да, было пару раз, но мне не понравилось. Я выбрала здоровье и красоту. А что?
—Я тоже хочу попробовать. Можно? При тебе! Просто об этом столько говорят и пишут, мне интересно, настолько ли это отвратительно. – Карина села рядом, ожидая ответа.
Казалось, от количества мыслей, одновременно посетивших ее, голова Лены просто разорвется. Сразу вспомнились замечания подруг и родственников, считающих, что она распоясала дочь, не воспитывает ее и не следит за ребенком.
—Она у тебя страшная стала, грубая. Ни платьица, ни косметики нормальной! А все ты! Не воспитываешь девчонку, начнет скоро по подворотням стрелять сигареты! – Злобно замечала мать Лены, когда ее попытки вразумить внучку заканчивались провалом.
Что же получалось? Они были правы? Карина решила начать курить? Всё в Лене решительно протестовало. Не может ее дочь вот так превратиться из послушной девушки в трудного подростка.
—Да уж, дочка, умеешь ты устроить для матери новогоднее чудо! Откуда у тебя эта потребность? Хочешь на себе ощутить вред? С тем же успехом можно воткнуть отвертку в розетку. Нет, я не могу тебе такое разрешить. Тебе придется просто поверить, что это мерзко и вредно. Возможно, ты попробуешь сама, без моего ведома, но пусть это будет в сознательном взрослом возрасте.
Карина не стала спорить, ушла делать уроки, а Лена весь вечер терзалась мыслями. А может, стоило разрешить? Ничего плохого от одного раза не случилось бы, но и повторять этот опыт дочь не стала б. А сейчас она, не удовлетворив интерес, все равно попробует с друзьями за гаражами. Будет пытаться перед ними рисоваться и закурит… От мыслей разболелась голова. Лена решила посоветоваться с мужем, который тоже по молодости пробовал, но смог быстро избавиться от пагубной привычки.
—Хорошо, что она к тебе подошла! Я бы за такой вопрос «леща» родительского прописал! – Первая реакция мужа была вполне предсказуемой. Однако, немного подумав, он продолжил: — Я бы тоже запретил, но не потому, что я вредный папаша, а потому, что это реально неприятно. Вонь, зависимость. К тому же, так противно видеть девушку с сигаретой. Я бы на такую не посмотрел. Не хочу думать, что Карина не встретит своего суженого только из-за вредной привычки. Ты все верно сделала, я потом еще сам с ней поговорю!
Лена решила больше никому не рассказывать о просьбе дочери. Она поняла – воспитание ребенка – самая спорная тема, на которую можно долго дискутировать и не прийти в итоге к единому мнению.
***
Уже через два года Карину «отпустило» — она перекрасила волосы в натуральный цвет и сняла пирсинг, который успела сделать. В обычной жизни она перестала пользоваться макияжем и всегда была благодарна матери, что позволила ей самостоятельно принимать решения, а не поддаваться общему мнению. К курению Карина была равнодушна. Потому что тот неприятный разговор с отцом застрял в ее памяти на всю жизнь.
