– Что вы делаете?! Ребенок же спит! – Виктория бросила метлу и кинулась к коляске, где заплакала от толчка годовалая дочка.
Соседка с пятого этажа, которая ударила будто ненароком по коляске, выходя из подъезда, скривила губы:
– Молча мети! Поставила коляску свою, нормальным людям не пройти! Тут город и дом элитный, а не деревня твоя! Да что с тобой разговаривать.
Виктория не выдержала и вспыхнула от обиды. Сколько уже можно терпеть эти презрительные взгляды и насмешки…
– Перестаньте! Я такой же житель этого дома, как и вы все. А что убираю двор и подъезды, в это ничего зазорного нет. С маленьким ребенком сложно на работу устроиться по специальности.
Однако ее слова соседку только раззадорили. Женщина в белой шубке, увешанная драгоценностями, фыркнула, смерив Вику презрительным взглядом. Замарашка в заношенной до дыр старой куртке и стоптанных дешевых сапогах даже платок намотала на всю голову по-деревенски будто куль, а не накинула элегантно на плечи.
– Ты себя в зеркало видела? – соседка демонстративно обошла дворничиху, словно боялась замараться. – Ты в нашем доме случайно оказалась. Окрутила дурачка этого ученого, забрюхатила, а потом избавилась от него, чтобы квартиру себе всю захапать!
– Что за гадости собираете?! – возмущению Вики не было предела. – Мой муж был совсем не дурачок, а сотрудник института. Он умер от болезни, и я все сделала, чтобы его спасти.
– Ой, все, молчи лучше!
Соседка уселась в блестящую «Волгу» и специально посильнее нажала на газ, чтобы выхлопные газы туманом повисли прямо над наглой дворничихой.
От противного запаха и рева двигателя дочка Машенька захныкала внутри коляски, завозилась, пытаясь сесть. Виктория кинулась к дочери, глотая слезы. До чего же унизительно слышать такие слова!
А всего год назад ей казалось, что жизнь удалась…
Она и правда приехала на учебу в институт из деревни, сразу после вручения красного диплома вышла замуж за своего же преподавателя. И не могла поверить в собственное везение: заботливый муж из интеллигентной семьи, квартира в центре города и ожидание первенца.
Да только удача отвернулась от Виктории в одночасье. Муж тяжело заболел, и все сбережения пришлось потратить на лечение. К сожалению, это не помогло…
Поэтому, когда родилась дочка, Виктория была уже вдовой без средств к существованию. Пришлось пойти работать дворником и уборщицей в своем же доме, чтобы заработать хоть какие-то копейки на жизнь. В те годы и пособий то не было.
Выкручиваться было тяжело, вставала молодая мать глубокой ночью, стаскивала тяжелую коляску с дочерью по лестнице вниз, чтобы не будить соседей шумом лифта. А потом долгими часами в ненастье, под дождем, в холоде до утра приводила в порядок двор и подъезды. Лишь иногда отвлекалась она на короткие минутки, чтобы укачать или покормить малышку.
Время шло, но жить молодой вдове становилось только труднее. Коляска становилась подросшей Машеньке тесной, и она часто просыпалась из-за неудобного положения.
От бесконечной тяжелой работы и холодной воды у молодой женщины ныли руки, превращаясь постепенно в распухшие, непослушные конечности.
И без того крошечную зарплату постоянно задерживали, а расходов становилось все больше. Дочка росла, и ей нужны были новые игрушки, одежда, вкусная еда.
Страшнее материальных забот было для Вики отношение соседей. Они никогда не упускали возможности обругать, нахамить, уколоть. Бедная вдова раздражала их тем, что смела считать себя им ровней.
Матери запрещали своим детям играть в песочнице с Машенькой. Маленькая девочка не понимала взрослых интриг и каждый раз тянулась к чужим игрушкам, улыбалась другим деткам.
В ответ же получала презрительные взгляды и обидные слова:
– Не играй с этой замарашкой!
– Уберите это немедленно от детей! А если она заразная?!
– Да кто пустил сюда дочку поломойки?!
Обиды Вика терпеливо сносила ради дочери, молчала в ответ, опускала глаза, сжимаясь про себя от едких насмешек. Машенька ведь совсем еще крошка и не поймет, почему ее гонят от других детей на дворовой площадке. Вот и сегодня, закончив работу, Вика вывела дочь во двор прокатить ее с ледяной горки и построить пару куличей из снега.
И снова оказалась центром скандала…
На площадке огрызалась на всех худая рыжая собака. Она дрожала всем телом, но не выпускала из пасти пирожок. При виде Вики старушка в седых букольках зашлась в возмущенном крике:
– Вот она, явилась! Ваша шавка вырвала пирожок у моего Матюшеньки прямо из рук! Напугала малыша!
Виктория удивилась:
– Да при чем тут я?! Это же бродячая собака, смотрите, какая она грязная и тощая!
Старушка прижала к себе вполне спокойного, упитанного мальчика:
– Вот именно! Кто бродячих собак распустил во дворе, кто за порядком не следит?! Я на вас в жаловаться буду! Вы дворник и отвечаете за наш двор! А тут полная антисанитария! Прогоните ее немедленно!
Молодая женщина вздохнула:
– Да не кричите вы так, она рычит только из-за шума. Сейчас я попробую ее убрать.
Виктория сделала пару осторожных шагов к собаке и ласково прошептала:
– Ну ты что? Испугалась? Не бойся, никто тебя не тронет. Не обращай на них внимания, – она кивнула на гласную толпу во главе с воинственной старушонкой. – Пошумят и замолчат.
Рыжая бродяжка перестала рычать, вздыбленная шерсть на холке улеглась. Вике даже показалось, что собака смотрит на нее виновато, будто стыдится: «Ну не ругайся, так вышло, совсем голод прижал».
Молодая женщина медленно протянула руку и провела по бархатной полянке между ушей:
– Иди, не бойся, я не дам им тебя обидеть.
Собака ласково махнула хвостом и торопливо затрусила по дорожке к заснеженным кустам. Миг, и рыжая бесшумная тень исчезла среди веток. Вика с облегчением выдохнула, какая умная, сразу поняла, что она от нее хотела.
Как вдруг над ухом пронзительно задребезжал старческий голос:
– Ты что, ее отпустила?! Шавку надо было поймать и сдать куда положено! Она же разносчик заразы!
Молодая женщина пожала плечами:
– Она же смирная, вы ее просто напугали своими криками.
Старуха стала пунцовой от злости:
– Вздумала хамить мне, главной по дому! У нас тут элитный дом, а не помойка! Ну все, ты меня довела! Я сделаю все, чтобы тебя уволили!
С этими словами старуха вместе с внуком зашагала с площадки.
Ее угроз Вика даже испугаться не успела, некогда было, столько еще дел впереди. Вымыть подъезды, а потом приготовить скромный праздничный стол и положить подарок для Машеньки под елку. Все-таки сегодня Новый год.
Но закончить работу она не успела. В последнем подъезде Викторию нашла сварливая тетка-управдом. Она сунула уборщице растрепанную стопку купюр:
– Ну все, Сафронова, допрыгалась, уволена. Вот твоя зарплата, давай сюда ключи от кладовки!
– Подождите, да за что? Из-за собаки? – растерялась Вика. – Ведь я ни при чем, вообще не должна была ее ловить. Прошу вас, мне работа нужна и деньги! На что я буду жить? У меня же ребенок маленький!
Управдомша отмахнулась в ответ:
– Все, хватит, полгода уже терплю жалобы на тебя. Скажи спасибо, что по статье не уволила. После Нового года в бухгалтерии свои документы забирай и не смей меня жалобить. Не мои проблемы.
После ее ухода Вика побрела домой, толкая вперед тяжелую коляску с Машенькой. А дома рухнула в старое кресло и расплакалась от отчаяния.
Дочка с восторгом что-то лопотала у жиденького елочного букета с самодельными игрушками из бумаги. Да только у матери не было сил порадоваться за крошку. Распухшие руки скручивало болью, а на душе было черно от страха – как же ей жить дальше?
В новогоднюю ночь, как только дочка крепко уснула, Вика накинула куртку и бросилась на улицу, где сияли разноцветные салюты. Она успеет загадать желание, обязательно успеет, пока бьют куранты!
С последним ударом Вика оказалась на улице и успела прошептать в цветную россыпь огней на небе:
– Пусть счастье поселится в моем доме!
И тотчас вскрикнула оттого, что кто-то крепко прихватил ее за ботинок. Она опустила голову и в отблесках салютов увидела уже знакомую рыжую бродяжку. Собака вцепилась в ботинок и со всех сил тянула молодую женщину в сторону дома.
Виктория послушно пошла за ней:
– Ты что-то хочешь мне показать?
Рыжее ловкое тельце мелькнуло в кустах, потом нырнуло в подвальное оконце у земли. Из темноты раздался ее требовательный лай. Вике пришлось лечь на землю, чтобы протиснуться в узкую щель. В темноте она позвала бродяжку:
– Эй, ты где? У тебя здесь щенки?
Как вдруг в ответ раскатился эхом вполне человеческий стон. Вика на ощупь двинулась вперед и наткнулась на мягкие волосы и горячие щеки – на полу лежал мальчик. Он застонал под ее пальцами:
– Помогите, я встать не могу.
– Сейчас, сейчас, потерпи! – Вика с трудом подняла ребенка на руки.
На вид ему было лет двенадцать, и все же хрупкой женщине пришлось из последних сил тащить мальчика к выходу из подвала, а потом и в свою квартиру. Рыжая собака резво бежала следом за ними.
На ходу задыхаясь, чтобы отвлечь заплаканного мальчика от боли, молодая женщина засыпала его вопросами:
– Тебя как зовут?
– Ромка, – мальчик сжимал зубы, но не кричал, хотя его правая лодыжка так распухла, что брючина натянулась вокруг ноги.
– Ты чего в подвале делал?
Мальчик нахмурил белесые брови:
– С родителями поругался и из дома сбежал. От холода полез в подвал, но прыгнул неудачно и, кажется, ногу сломал.
– Это для тебя собака пирожок украла?
– А вы откуда знаете? – изумился мальчик. – Я три дня в этом подвале мучился. До окошка кое-как дополз, звал кого-нибудь, но никто не услышал.
Ромка вдруг разрыдался в голос:
– Я думал, умру там прямо в Новый год!
Виктория осторожно обняла мальчика и уложила на диван:
– Ничего, все уже закончилось.
– Благодари вот ее, – Вика кивнула на рыжую собаку, которая скромно устроилась у двери. – Она меня в подвал привела к тебе.
Женщина кинулась на кухню и налила горячего чаю в большую кружку:
– Вот держи, – она погладила собаку, положила перед ней вареную картофелину. – Заслужила.
Пока Рома и его спасительница согревались и приходили в себя, Вика позвонила в «Скорую помощь» и сообщила родителям Ромы о том, что их сын нашелся. Через час ее квартира была полна людей, сейчас никто не ругался, не насмехался над Викторией. Наоборот, мать Романа сунула крупную купюру в руку спасительницы:
– Спасибо, спасибо вам! Вы как мать меня поймете, что вы для нас сделали. Даже не думайте отказываться!
Отец мальчика, окинув взглядом скромную обстановку и пустой стол, вдруг предложил неожиданно:
– Виктория, знаете, у вас так чисто, просто невероятно! Я, может быть, не вовремя со своим предложением… Но, кажется, у меня есть для вас работа. Мы в поиске помощницы по дому, тем более сейчас, пока у Ромки будет домашний режим с этим переломом. А вы, мне кажется, идеально подходите. Так что держите визитку, – блестящая карточка скользнула в пальцы молодой женщины. – И завтра жду от вас звонка, обговорим все условия.
Когда ее квартира опустела от визитеров, Вика неожиданно обнаружила у двери рыжую собаку. Бродяжка настороженно переминалась на грязных лапах, ожидая, что сейчас ее погонят прочь.
Вместо ругани Виктория ласково погладила ее рыжему боку:
– Спасибо тебе, исполнила мое заветное желание. Останешься у меня жить? Будешь приносить мне удачу, а с меня забота и любовь.
Рыжуха доверчиво ткнулась влажным носом, прошла по коридору в комнату и улеглась рядом с колыбелькой, где мирно сопела Машенька. Рядом в кресле устроилась Вика, рука у нее легла на теплый бочок дочки, а ноги пригрелись о теплую собачью холку. Ей, наконец-то, было тепло и спокойно, ведь теперь в ее доме навсегда поселилось счастье.
