Солнце било в глаза, отражаясь от стеклянного фасада новостройки. Даша прищурилась, проверяя в десятый раз фотографии квартиры в телефоне. Те же серые стены, те же огромные окна, та же планировка. Ее будущее жилье. Мечта, которая вот-вот должна была стать реальностью.
— Поторопись, Дашуль, — Игорь стоял у подъезда, нетерпеливо постукивая ключами по ладони. — Мама уже подъезжает.
Даша поморщилась. Ирина Викторовна решила почтить их своим визитом в самый неподходящий момент — когда они впервые собирались осмотреть собственную квартиру. Впрочем, собственной она была только для Даши. Все деньги, до последней копейки, перечислили ее родители. Игорь в финансовом плане не участвовал, хотя и клялся, что вернет долг тестю с тещей, как только его очередной бизнес-проект попрет.
— Дашенька, дорогая! — раздался звонкий голос Ирины Викторовны еще до того, как Даша успела подойти к подъезду. Высокая, подтянутая женщина в дорогом пальто и с идеальной укладкой на рыжих волосах выпорхнула из такси. — Ах, вот вы где! Ну что, покажете мне наше семейное гнездышко?
Наше? — промелькнуло в голове у Даши, но она лишь натянуто улыбнулась:
— Здравствуйте, Ирина Викторовна. Мы сами еще не видели квартиру после ремонта. Только фотографии от прораба.
— Что ж, тогда первое впечатление получим вместе! — Ирина Викторовна подхватила Игоря под руку и потянула к подъезду. — Сынок, ты ведь помнишь, что я тебе советовала? Главное — гардеробная и кухня. Это сердце дома!
Даша молча шла следом, стискивая в руке связку ключей. На душе было муторно. Она представляла этот момент совсем иначе. Только она и Игорь, взявшись за руки, переступают порог собственного дома. Без посторонних. Без указаний. Без…
— А здесь я бы поставила большой секретер красного дерева, — Ирина Викторовна уже планировала расстановку мебели, хотя они еще только поднимались в лифте. — У меня как раз есть прекрасный вариант, доставшийся от моей бабушки. И гардины! Дашенька, я видела потрясающие гардины в «Интерьер-люкс», тебе обязательно нужно взглянуть.
Игорь улыбался, кивая матери, и ни разу не взглянул на жену. Даша сглотнула комок в горле. За два года брака она так и не смогла привыкнуть к этому слиянию матери и сына. Словно между ними была невидимая пуповина, которую Ирина Викторовна отказывалась перерезать.
Квартира оказалась именно такой, как на фотографиях. Просторная, светлая, с огромными окнами и высокими потолками. Серые стены, белый потолок, светлый ламинат. Чистый холст, на котором можно было нарисовать свою жизнь.
— О боже! — Ирина Викторовна театрально всплеснула руками. — Что за унылость! Серый цвет? Серьезно? Игорек, ты же знаешь, что я всегда говорила о важности теплых тонов в интерьере. Бежевый, персиковый, светло-оливковый — вот что создает уют.
— Мам, ремонт уже сделан, — Игорь развел руками. — Да и Даша хотела именно такой вариант.
— Ну конечно, — Ирина Викторовна окинула Дашу снисходительным взглядом. — Молодость, неопытность… Ничего, мы все исправим. Я уже присмотрела отличные обои, они полностью преобразят пространство.
— Ирина Викторовна, — Даша сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает что-то горячее и опасное, — мы с Игорем сами решим, что и как менять в квартире.
— Дорогая, — свекровь положила руку ей на плечо, — я лишь хочу помочь. У меня огромный опыт в обустройстве жилья. Ты ведь хочешь, чтобы у вас с Игорьком было красиво и уютно? А то что сейчас — форменный минимализм! Холодно, неуютно.
— Мне нравится минимализм, — отрезала Даша. — И серый цвет тоже.
— Это сейчас нравится, а потом… — Ирина Викторовна махнула рукой и двинулась на кухню. — О боже! Какая крошечная! И где я буду готовить вам свои фирменные пироги?
— А вы и не будете, — едва слышно пробормотала Даша, но Игорь услышал и бросил на нее предупреждающий взгляд.
— Мам, кухня стандартная. Для нас двоих вполне хватит.
— Двоих? — Ирина Викторовна округлила глаза. — А как же я? Ты думаешь, я не буду приезжать к вам готовить? Или вы ко мне на обеды не будете приходить? А когда детишки появятся, кто им будет супчики варить?
— Мама…
— Игорь, — Даша решительно прервала его, — можно тебя на минутку?
Они вышли в коридор, и Даша понизила голос:
— Я не понимаю, зачем ты ее позвал. Мы же договаривались, что сначала сами осмотрим квартиру.
— Да ладно тебе, Даш, — Игорь поморщился. — Она просто хочет помочь. У нее правда хороший вкус.
— Дело не во вкусе! — Даша едва сдерживалась, чтобы не повысить голос. — Дело в том, что это наша квартира. Наша! Мы должны сами решать, что здесь будет.
— Технически, — Игорь почесал затылок, — квартира твоя. Деньги же твои родители дали.
— Наша, — упрямо повторила Даша. — Мы семья. Но твоя мать здесь точно не живет.
— А вот и я! — Ирина Викторовна внезапно возникла рядом. — Детки, я все осмотрела. Спальню нужно полностью переделать. И гостиную тоже. О, и еще! У меня есть отличный знакомый дизайнер, он поможет с перепланировкой…
— Перепланировкой? — Даша почувствовала, что теряет контроль. — Какой еще перепланировкой? Мы все уже спланировали!
— Душечка, — Ирина Викторовна снисходительно улыбнулась, — то, что вы спланировали, совершенно не подходит для молодой семьи. Где будет детская? Где будет комната для гостей? А кабинет Игорьку? Я вот думаю, можно стенку между спальней и гостиной убрать, сделать пространство более открытым…
— Нет! — Даша повысила голос. — Никаких перепланировок! Никаких переделок! Все остается так, как есть!
— Но, дорогая…
— Ирина Викторовна, — Даша глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, — я ценю ваше мнение, но решения о нашей квартире будем принимать мы с Игорем. Только мы.
— Игорек, — Ирина Викторовна повернулась к сыну, игнорируя Дашу, — объясни своей жене, что я хочу как лучше. У меня огромный опыт, я знаю, как должен выглядеть настоящий семейный дом.
Игорь переводил взгляд с матери на жену и обратно, явно не зная, чью сторону принять.
— Мам, может, действительно, не стоит спешить с переделками? Давай мы сначала поживем, освоимся…
— Что значит «освоимся»? — Ирина Викторовна всплеснула руками. — Ты хочешь жить в этом сером склепе? Даша, милая, ты же понимаешь, что серый цвет угнетает психику? Особенно мужскую! Игорек в таком интерьере будет чувствовать себя подавленным. А это скажется на его работоспособности, на вашей семейной жизни…
— А Игорь не может сам за себя сказать? — Даша резко повернулась к мужу. — Тебе не нравится цвет стен? Скажи прямо.
— Ну… — Игорь замялся. — Он действительно немного… мрачноват?
— Вот! — победно воскликнула Ирина Викторовна. — Я же говорила! Мать всегда знает, что нужно ее ребенку.
— Игорь не ребенок, — процедила Даша сквозь зубы. — Он взрослый мужчина. И мы сами разберемся с цветом стен.
— Дашенька, ты же понимаешь, что я хочу как лучше? Я просто помогаю вам создать уютное гнездышко. Вот, смотри, — Ирина Викторовна достала из сумки планшет и открыла какой-то файл, — я уже набросала примерный план расстановки мебели. Тут диван, тут кресло… О, и я подумала, что в углу прекрасно будет смотреться мой старый комод…
— Ваш комод? — Даша почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. — Зачем нам ваш комод?
— Ну как зачем? Это же семейная реликвия! Он достался мне от моей бабушки, а теперь перейдет к вам. А еще я хочу отдать вам сервиз, хрустальную люстру и часы с кукушкой…
— Ирина Викторовна, — Даша сделала шаг назад, — спасибо, но нам не нужны ваши вещи. У нас будет своя мебель, свои…
— Своя? — Ирина Викторовна усмехнулась. — И откуда у вас деньги на новую мебель? Игорек пока не так много зарабатывает, а твоя зарплата… Ну, сама понимаешь. Так что мои вещи — это отличный вариант. Качественные, добротные, с историей…
— С вашей историей, — тихо, но твердо сказала Даша. — А мы хотим создать свою.
— Ой, какие мы гордые! — Ирина Викторовна всплеснула руками. — Игорек, ты слышишь, что говорит твоя жена? Она отказывается от моей помощи! От нашего семейного наследия!
Игорь снова оказался между двух огней. Он нервно облизнул губы:
— Мам, может, действительно, не стоит нам навязывать свои вещи? Мы хотим все новое…
— Новое? — Ирина Викторовна театрально схватилась за сердце. — Эта штампованная мебель из «Икеи»? Вы собираетесь выбросить деньги на ветер, когда у вас есть возможность получить настоящие, качественные вещи?
— Мам…
— Нет, ты послушай! — Ирина Викторовна повысила голос. — Я всю жизнь собирала эти вещи, берегла их, чтобы передать тебе! А теперь ты позволяешь своей жене…
— Хватит! — Даша не выдержала. — Хватит говорить так, будто я какая-то злодейка, которая не дает вам осчастливить сына! Это наша квартира, и мы сами решим, что в ней будет стоять!
— Наша? — Ирина Викторовна скептически подняла бровь. — Насколько я знаю, платили за нее твои родители. Не ты.
— А ваш сын и вовсе ни копейки не вложил, — парировала Даша. — Так что, если уж на то пошло, это моя квартира. И командовать здесь буду я.
— Ну знаешь! — Ирина Викторовна побагровела. — Игорек, ты слышишь, что она говорит? Она попрекает тебя деньгами! А ведь мы с отцом предлагали помочь вам с первым взносом, но вы отказались…
— Потому что к этой помощи прилагалось слишком много условий, — отрезала Даша. — «Мы дадим вам деньги, но квартира должна быть рядом с нами», «Мы дадим вам деньги, но будем иметь ключи от квартиры»… Нет уж, спасибо.
— Даша! — Игорь наконец-то вмешался. — Не говори так с моей мамой!
— А как мне с ней говорить? — Даша повернулась к мужу. — Она приходит в нашу квартиру и начинает распоряжаться, как у себя дома! Привозит свою мебель, планирует перепланировку… Это нормально?
— Она просто хочет помочь.
— Нет, Игорь. Она хочет контролировать. Как всегда.
— Ты все неправильно понимаешь…
— Я все прекрасно понимаю! — Даша чувствовала, как к глазам подступают слезы, но сдерживалась изо всех сил. — Я понимаю, что твоя мать никогда не даст нам жить самостоятельно. Она всегда будет вмешиваться, указывать, контролировать. И самое ужасное, что ты ей это позволяешь!
— Дашенька, — Ирина Викторовна внезапно сменила тон на елейный, — ты слишком остро реагируешь. Я просто хочу, чтобы у вас все было хорошо. Чтобы в вашем доме был уют, комфорт…
— Уют и комфорт, — медленно произнесла Даша, — это когда тебя не контролируют на каждом шагу. Когда ты можешь сама решать, какого цвета будут стены в твоей спальне. Когда ты не должна оправдываться за каждое свое решение.
— Я просто делюсь опытом! — Ирина Викторовна возмущенно всплеснула руками. — Я знаю жизнь, я…
— Вы знаете свою жизнь, — перебила Даша. — А мы хотим жить своей.
— Даша, успокойся, — Игорь положил руку ей на плечо. — Давай не будем ссориться. Мам, может, ты действительно позволишь нам самим решить, что и как делать в квартире?
Ирина Викторовна поджала губы:
— Конечно, решайте. Я лишь предложила помощь. Бескорыстную, между прочим.
— Бескорыстную? — Даша горько усмехнулась. — А что вы хотите взамен? Всего лишь полный контроль над нашей жизнью?
— Ну знаешь! — Ирина Викторовна резко встала. — Я не позволю разговаривать с собой в таком тоне! Игорек, я жду тебя внизу. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
И она вышла, громко хлопнув дверью.
Даша и Игорь остались одни в пустой квартире. Серые стены, казалось, стали еще серее, а воздух — тяжелее.
— Зачем ты так? — Игорь смотрел на жену с упреком. — Она хотела как лучше.
— Нет, Игорь, — Даша покачала головой. — Она хотела, чтобы было по ее. Это разные вещи.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! И эта квартира — наш дом. Не ее.
Игорь провел рукой по волосам:
— Я не понимаю, почему вы не можете найти общий язык. Другие семьи как-то находят…
— В других семьях, — Даша сглотнула комок в горле, — мужья не позволяют своим матерям вмешиваться в их жизнь на каждом шагу. В других семьях мужья встают на сторону своих жен, а не мам.
— Я не встаю ни на чью сторону!
— В том-то и проблема, Игорь! — Даша не выдержала и повысила голос. — Ты должен встать на мою сторону! Я твоя семья. Я, а не твоя мать.
— Да что ты говоришь такое? — Игорь тоже начал злиться. — Ты заставляешь меня выбирать между вами!
— Нет, это ты заставляешь меня постоянно бороться с твоей матерью за место в твоей жизни.
— Это просто смешно.
— Мне не смешно, Игорь, — Даша чувствовала, как внутри что-то ломается. — Мне больно. Больно видеть, как ты позволяешь своей матери командовать в нашей жизни. Больно чувствовать себя чужой в собственном доме.
— Хватит драматизировать! — Игорь махнул рукой. — Мама просто хотела помочь с интерьером. Что в этом такого?
— Дело не в интерьере! Дело в том, что она хочет контролировать каждый аспект нашей жизни. И ты ей это позволяешь.
— Знаешь что? — Игорь резко развернулся к двери. — Я не буду это слушать. Иди к маме, как всегда.
— Подожди! — Даша схватила его за руку. — Мы не закончили разговор.
— Для меня он закончен.
И он вышел, не оглядываясь.
Даша осталась одна в пустой квартире. Она медленно опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. Слезы, которые она так долго сдерживала, наконец потекли по щекам.
Неделя после ссоры в новой квартире прошла в напряженном молчании. Игорь ночевал дома, но говорил мало, а если и говорил, то лишь о бытовых мелочах. Даша пыталась наладить контакт, но натыкалась на стену отчуждения.
— Игорь, нам нужно поговорить, — сказала она в пятницу вечером, когда они ужинали в тишине.
— О чем? — он не поднимал глаз от тарелки.
— О нас. О нашей квартире. О твоей маме.
— Опять? — Игорь вздохнул. — Я не хочу снова ссориться.
— Я тоже. Но проблема никуда не делась. Мы должны ее решить.
— Какую проблему? То, что моя мать хочет помочь нам с обустройством квартиры?
— То, что твоя мать хочет контролировать нашу жизнь, а ты ей это позволяешь.
— Даша, — Игорь отложил вилку, — я люблю тебя. Правда. Но я также люблю свою мать. И я не понимаю, почему вы не можете найти общий язык.
— Потому что она не хочет его искать! Она хочет, чтобы все было по ее. А я не могу и не хочу жить под ее диктовку.
— Никто не заставляет тебя жить под чью-то диктовку.
— Правда? — Даша горько усмехнулась. — А кто поддерживает все ее инициативы? Кто говорит «Да, мам» на каждое ее предложение? Кто позволяет ей приходить в нашу квартиру и распоряжаться, как у себя дома?
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Игорь. Я просто вижу то, что есть. Ты не можешь сказать «нет» своей матери. Никогда не мог.
— Это неправда.
— Правда, — Даша смотрела ему прямо в глаза. — И именно поэтому мы оказались в такой ситуации. Ты не защищаешь наши границы. Не защищаешь меня.
— От кого? От моей матери?
— Да, от твоей матери! От ее контроля, от ее вмешательства, от ее…
— Хватит! — Игорь стукнул кулаком по столу. — Я не буду слушать, как ты говоришь о моей матери в таком тоне!
— А в каком тоне мне говорить? В восторженном? «Ах, как замечательно, что твоя мать хочет навязать нам свой комод, свою люстру, свои шторы»?
— Она просто хочет помочь!
— Нет, Игорь. Она хочет контролировать. И самое страшное, что ты этого не видишь.
Игорь резко встал из-за стола:
— Я устал от этих разговоров. Устал от того, что ты постоянно нападаешь на мою мать. Устал быть между двух огней.
— А я устала бороться за место в твоей жизни. Устала чувствовать себя чужой. Устала…
Звонок телефона прервал ее. Игорь посмотрел на экран и поморщился:
— Это мама.
— Конечно, — Даша горько усмехнулась. — Кто же еще?
Игорь колебался, но все же ответил:
— Да, мам… Нет, не занят… Ну, мы ужинаем… Что? Сейчас? — он бросил быстрый взгляд на Дашу. — Не знаю, уже поздно… Ну хорошо, я спущусь.
Он повесил трубку и виновато посмотрел на жену:
— Мама приехала. Хочет показать какие-то каталоги мебели.
— Сейчас? В девять вечера?
— Она проезжала мимо и решила заехать.
— Игорь, — Даша медленно поднялась из-за стола, — ты понимаешь, что происходит? Она специально приехала сейчас, чтобы помешать нашему разговору.
— Не выдумывай. Она просто…
— Она просто контролирует тебя. Контролирует нас. И ты ей это позволяешь.
— Даша, я спущусь на пять минут, возьму каталоги и вернусь. Что в этом такого?
— Дело не в каталогах, Игорь! Дело в том, что она может позвонить тебе в любое время, приехать в любое время, и ты все бросишь и побежишь к ней.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! И сейчас мы обсуждали важные вещи. Нашу жизнь, наше будущее.
— Мы можем продолжить этот разговор позже.
— Нет, Игорь. Мы продолжим его сейчас. Позвони своей матери и скажи, что не можешь спуститься.
— Ты что, запрещаешь мне видеться с матерью?
— Нет. Я прошу тебя расставить приоритеты. Что для тебя важнее — наш разговор или каталоги твоей мамы?
Игорь посмотрел на нее долгим взглядом:
— Знаешь, в чем твоя проблема, Даша? Ты слишком категорична. Всегда «или-или». Почему нельзя и то, и другое? Я спущусь, возьму каталоги, и мы продолжим разговор.
— Потому что дело не в каталогах! — Даша повысила голос. — Дело в том, что твоя мать нарушает наши границы, а ты ей это позволяешь!
— Какие границы? О чем ты вообще говоришь?
— О том, что нормальные люди не приезжают без предупреждения в девять вечера! О том, что нормальные люди уважают личное пространство других!
— Моя мать — нормальный человек!
— Тогда почему она ведет себя так?
— Так — это как?
— Как будто она имеет право вмешиваться в нашу жизнь в любое время!
Игорь потер лоб:
— Даша, я устал от этого разговора. Я спущусь на пять минут и вернусь.
— Если ты сейчас уйдешь, — Даша чувствовала, как слова застревают в горле, — я не знаю, сможем ли мы продолжать так жить.
Игорь застыл на месте. В его глазах промелькнуло что-то похожее на страх:
— Ты мне угрожаешь?
— Нет. Я просто говорю, как есть. Я устала быть на втором месте. Устала от того, что каждое наше решение должно получить одобрение твоей матери.
— Это не так.
— Это именно так! — Даша сжала кулаки. — Мы не можем даже выбрать цвет стен без ее комментариев! Не можем решить, какую мебель поставить, какие шторы повесить! Она везде, Игорь. Она вмешивается во все.
— Она просто заботится о нас.
— Нет. Она контролирует тебя. А через тебя — нас.
Телефон снова зазвонил. Игорь бросил взгляд на экран:
— Она ждет.
— И ты пойдешь?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Иди, — Даша отвернулась. — Она ждет.
— Я вернусь через пять минут.
— Конечно.
Когда за Игорем закрылась дверь, Даша долго стояла посреди кухни, глядя в пространство. Внутри было пусто и холодно. Как будто что-то важное, что-то жизненно необходимое, ушло вместе с ним.
Она медленно подошла к окну. Во дворе стояла машина Ирины Викторовны — большой черный внедорожник. Даша видела, как Игорь подошел к машине, как наклонился к окну, как мать что-то эмоционально ему говорила, размахивая руками. Затем она открыла дверь, и Игорь сел в машину.
Пять минут превратились в десять, десять — в двадцать. Машина не трогалась с места.
Даша отошла от окна и медленно опустилась на стул. Перед глазами пронеслись два года их брака. Два года постоянной борьбы за внимание Игоря, за право быть главной женщиной в его жизни. Два года уступок, компромиссов, сдерживания слез.
«Мама считает, что тебе не стоит менять работу».
«Мама говорит, что эта прическа тебе не идет».
«Мама думает, что нам нужно отложить покупку машины».
«Мама, мама, мама…»
Даша вспомнила, как они планировали свадьбу. Как Ирина Викторовна настояла на том, чтобы церемония прошла в ресторане, который выбрала она. Как она вмешивалась в выбор платья, меню, музыки. Как она сидела за главным столом, рядом с Игорем, отодвинув Дашу на второй план.
Вспомнила их первый отпуск, который превратился в семейную поездку, потому что «мама так мечтала увидеть море». Их первую годовщину, которую они провели у Ирины Викторовны, потому что «у мамы юбилей».
И теперь эта квартира. Их квартира. Единственное место, которое могло стать их собственным пространством, их крепостью. И даже здесь Ирина Викторовна умудрилась установить свои правила.
Даша посмотрела на часы. Прошло уже полчаса. Машина во дворе все еще стояла на месте.
Она достала телефон и набрала номер.
— Алло, мам? Это я.
— Дашенька, что случилось? — голос матери звучал обеспокоенно. — Уже поздно.
— Мам, я могу приехать к вам? Сейчас.
— Конечно, солнышко. Что-то случилось?
— Я все объясню, когда приеду.
Даша повесила трубку и огляделась. Что взять с собой? Самое необходимое. Документы, немного одежды, косметику. Все остальное можно купить или забрать потом.
Она быстро собрала вещи в небольшую сумку. Затем села за стол и написала короткую записку:
«Игорь, я уехала к родителям. Мне нужно время, чтобы подумать о нас, о нашем будущем. Я люблю тебя, но больше не могу жить в тени твоей матери. Если ты готов строить нашу семью, нашу жизнь, без ее постоянного вмешательства — я готова говорить. Если нет — мне очень жаль, но я не вернусь. Даша.»
Она положила записку на стол, взяла сумку и направилась к двери. В последний момент остановилась, обернулась, окинула взглядом квартиру, которая должна была стать их домом, их крепостью. Их местом, где они могли бы быть счастливы.
Но не стала.
Даша заказала такси и спустилась вниз. Выходя из подъезда, она увидела машину Ирины Викторовны. Игорь все еще сидел там, слушая мать.
Даша могла подойти. Могла постучать в окно. Могла закатить сцену.
Вместо этого она молча прошла мимо, села в подъехавшее такси и назвала адрес родителей.
Прошел месяц. Даша сидела на веранде родительского дома, завернувшись в плед, хотя вечер был теплым. Рядом стояла чашка с давно остывшим чаем.
— Дочка, — мать присела рядом, — он звонил снова.
— Я знаю, — Даша не отрывала взгляда от заката. — Я видела.
— Может, поговоришь с ним?
— О чем? — Даша горько усмехнулась. — О том, что он выбрал свою мать, а не меня? О том, что он не смог сказать ей «нет» даже ради спасения нашего брака?
— Он говорит, что изменился. Что понял свои ошибки.
— Слишком поздно.
— Дашенька, — мать осторожно коснулась ее руки, — вы молодые. У вас вся жизнь впереди. Может, стоит дать ему шанс?
— Я дала ему два года шансов, мам. Два года уступок, компромиссов, слез. Хватит.
Мать вздохнула:
— Ты всегда была упрямой. Как отец.
— Я не упрямая. Я просто знаю себе цену.
Телефон снова зазвонил. Игорь. Четвертый звонок за день.
— Не ответишь?
— Нет.
— Он говорит, что съехал от матери. Снял квартиру.
— Я знаю. Он писал.
— И?
— И ничего, — Даша пожала плечами. — Поздно. Он сделал свой выбор тогда, в машине. Когда предпочел слушать мать, а не вернуться ко мне.
— Люди меняются, дочка.
— Да. Я тоже изменилась.
Телефон перестал звонить, но почти сразу запищал — пришло сообщение. Даша взглянула на экран:
«Даша, пожалуйста, давай поговорим. Я все понял. Я был неправ. Я готов измениться. Я люблю тебя.»
Даша перечитала сообщение несколько раз. Затем медленно набрала ответ:
«Игорь, я подала на развод. Документы придут на твой адрес в ближайшие дни. Пожалуйста, не делай этот процесс еще более болезненным, чем он уже есть.»
Отправила и выключила телефон.
— Что ты ему написала? — спросила мать.
— Правду, — Даша поднялась с кресла. — Что я подала на развод.
— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?
— Да, — Даша впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему. — Я хочу начать жизнь заново. Без Игоря. Без его матери. Без постоянной борьбы за место в чужой жизни.
— А как же квартира?
— Я продам свою долю. Пусть он выкупает, если хочет. Или пусть продаем и делим деньги. Мне все равно.
— Но твои родители…
— Мама, — Даша обняла мать, — деньги — это просто деньги. Они придут и уйдут. А я хочу быть счастливой. Хочу быть с тем, кто будет ценить меня, уважать мои границы, защищать меня. С тем, для кого я буду на первом месте.
— И ты думаешь, что найдешь такого?
— Не знаю, — Даша пожала плечами. — Но лучше быть одной, чем с тем, кто заставляет тебя чувствовать себя одинокой.
Телефон на столе снова зазвонил. Но Даша не обернулась. Она смотрела на закат, и впервые за долгое время чувствовала себя свободной.
Прошло полгода. Даша сидела в кафе, листая документы. Развод был оформлен быстро и без лишних сцен. Игорь согласился на все условия, даже выплатил компенсацию за квартиру, хотя Даша не просила. Видимо, чувствовал свою вину.
— Простите, этот столик свободен? — раздался над ухом приятный мужской голос.
Даша подняла глаза. Перед ней стоял высокий мужчина в строгом костюме.
— Да, конечно, — она кивнула на стул напротив.
— Спасибо, — он улыбнулся. — Меня зовут Андрей.
— Даша, — она протянула руку.
— Приятно познакомиться, Даша, — его рукопожатие было крепким и уверенным. — Вы не против, если я немного поработаю за вашим столиком? Здесь так уютно.
— Нисколько, — она улыбнулась в ответ.
Телефон завибрировал. Сообщение от Игоря: «Даша, я все еще надеюсь, что ты передумаешь. Я люблю тебя.»
Даша посмотрела на сообщение, затем на мужчину напротив, который раскладывал свои бумаги. Он поймал ее взгляд и снова улыбнулся — открыто, дружелюбно.
Она заблокировала телефон, не ответив на сообщение, и вернулась к своим документам. Жизнь продолжалась. Ее жизнь. Без Игоря. Без его матери. Без компромиссов, которые разрушали ее изнутри.
И, может быть, впереди ее ждало что-то хорошее. Что-то настоящее. Что-то, что принадлежало бы только ей.
