Наташа металась по небольшой кухне, словно загнанная птица. Чайник давно закипел и надрывно свистел, но она не обращала на него внимания. Руки дрожали, глаза горели от подступивших слез. Свекор, Павел Петрович, сидел за столом, сгорбившись, и театрально постанывал.
— Наташа, ну что ты носишься? — голос его был полон старческой хрипотцы, но Наташа знала, что за ней скрывается злая, цепкая воля. — Мне плохо, я умираю, а ты… чай не можешь заварить.
— Павел Петрович, вы опять? — Наташа повернулась к нему. — Мы на прошлой неделе купили вам новые таблетки, те, что врач прописал. Вы их хоть пили?
— Пил, пил, конечно, пил! — свекор махнул рукой. — Да разве они мне помогают? Это все ерунда. Мне что-то серьезное нужно. Деньги нужны на серьезное лечение. В частную клинику поеду. Там меня обследуют, там скажут, что со мной.
— В какую клинику? — Наташа едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. — Откуда у нас деньги на частную клинику? Мы же только что кредит за машину погасили! И вы забыли, что на ремонт копим? У нас и так еле концы с концами сходятся.
— А я тут при чем? — Павел Петрович поднял на нее мутные глаза. — Мое здоровье дороже. Вы молодые, заработаете еще. А мне, может, жить осталось совсем ничего.
Наташа чувствовала, как в висках стучит кровь. Эта песня длилась уже не первый год. Павел Петрович, едва появившись в их жизни, начал «болеть». Сначала это были безобидные простуды, потом что-то посложнее, а сейчас он требовал денег на «серьезное лечение» каждую пару месяцев.
Саша, муж Наташи, вошел в кухню. Высокий, широкоплечий, с растрепанными после сна волосами. Он зевнул и потянулся, не замечая царящего напряжения.
— Что тут у вас с утра пораньше? — спросил он сонным голосом.
— Твой отец опять «умирает», — Наташа не выдержала и выпалила это, не стесняясь.
Павел Петрович тут же изменился в лице. Из страдальца он превратился в обиженного старика.
— Вот как, значит? — прохрипел он. — Я тут над могилой стою, а она меня… оскорбляет. Саша, ты слышишь? Твоя жена меня изводит!
Саша нахмурился. Он никогда не любил конфликты. Старался всегда быть посередине, угодить и жене, и отцу. Но в последнее время отец стал особенно невыносим.
— Пап, ну что случилось-то? — Саша подошел к отцу и осторожно пощупал его лоб. — Температуры нет.
— Температуры нет, а нутро болит! — свекор отмахнулся. — Мне обследование нужно! Я чувствую, что что-то не так. Мне плохо!
Саша виновато посмотрел на Наташу. Он знал, что она права. Знал, что отец манипулирует. Но ему было тяжело отказать. Павел Петрович умел давить на жалость, изображать жертву, и Саша всегда поддавался.
— Наташ, ну может, и правда нужно обследовать? — неуверенно предложил Саша. — Мало ли…
— Мало ли что?! — Наташа не могла поверить своим ушам. — Саша, ты это серьезно? Мы на ремонт копили почти год! Мы хотели хотя бы кухню обновить! А теперь что? Опять все откладывать?
— Ну, Наташенька, — свекор тут же подхватил, расплываясь в липкой улыбке. — Здоровье важнее. Кухню вы всегда успеете обновить. А я, может, не успею. Подумайте о старике.
Наташа сжала кулаки. Эта его манера, эта игра на жалости, эта вечная жертвенность, когда ему что-то нужно, а потом, когда он получает свое, он превращается в эгоистичного тирана. Она ненавидела это.
— Павел Петрович, а вы не думали, что у нас тоже есть свои планы? — голос Наташи звенел от напряжения. — У нас тоже есть свои нужды!
— Какие нужды? — свекор скривился. — Вы молодые, у вас все впереди. А у меня… у меня только болезни и одиночество.
— У вас есть сын! У вас есть внучка! — Наташа указала на дверь, за которой еще спала их маленькая Лиза. — Вы хоть раз поинтересовались, как она? Вы хоть раз ей конфетку купили? Вы только о себе думаете!
Лицо Павла Петровича покраснело.
— Ах ты… невестка! — прохрипел он. — Ты меня оскорбляешь! Да я… я вам столько дал! Я вас приютил! Вы живете в моей квартире!
— Это не ваша квартира! — выкрикнула Наташа. — Она Сашиной маме принадлежала, а потом по наследству Саше отошла! И мы ее ремонтируем! Мы за нее платим! Мы за все платим! А вы только ноете и просите!
Наступила тишина. Саша стоял, опустив голову. Он знал, что Наташа права. Эта квартира, которая когда-то принадлежала его матери, стала яблоком раздора. Павел Петрович жил с ними, и это стало источником постоянных конфликтов. Он был невыносим.
— Я… я ухожу, — прохрипел Павел Петрович, поднимаясь со стула. — Я не могу больше находиться в этом доме. Я вам не нужен. Я пойду… куда глаза глядят.
Он двинулся к выходу, пошатываясь. Наташа знала, что это очередная манипуляция. Он никогда не уходил дальше соседнего двора.
— Пап, ну куда ты? — Саша подскочил к нему. — Ну, не дури! Сядь, поговорим.
— Не о чем говорить! — свекор отмахнулся. — Я все понял. Я вам обуза.
И он вышел, громко хлопнув дверью кухни.
Наташа села за стол, закрыв лицо руками. Слезы хлынули, неудержимые, горячие.
— Саша, ну сколько это может продолжаться? — всхлипывала она. — Я так больше не могу. Я устала. Я не хочу так жить.
Саша сел рядом и обнял ее. Он был растерян.
— Я не знаю, Наташ. Я правда не знаю, что делать.
— Он вытягивает из нас все соки! Все деньги! Все нервы! — Наташа подняла на него заплаканные глаза. — Мы же даже поехать никуда не можем! Ничего купить! Только на его «болезни» и уходит все!
Саша молчал. Он чувствовал себя виноватым. Он знал, что не может защитить жену от своего отца. Не может остановить этот поток манипуляций. Он был в тупике.
До появления Павла Петровича в их семье, жизнь Наташи и Саши была совсем другой. Они познакомились в институте. Наташа, хрупкая, улыбчивая, с огромными глазами, полными любопытства к жизни. Саша, немного неуклюжий, но надежный и добрый, с сильными руками и спокойным нравом.
Их отношения развивались медленно, но верно. Сначала дружба, потом первые свидания, робкие прикосновения, первый поцелуй под осенним дождем. Они были студентами, жили скромно, но были счастливы. Счастье их заключалось в простых вещах: в прогулках по парку, в долгих разговорах до рассвета, в общих мечтах о будущем.
Когда они поженились, им было по двадцать два года. Они жили в маленькой съемной квартире, работали, строили планы. Наташа устроилась бухгалтером, Саша — инженером на заводе. Денег было немного, но они учились экономить, откладывать. Всегда вместе, всегда поддерживая друг друга.
Мама Саши, Ольга Николаевна, была чудесной женщиной. Добрая, отзывчивая, она сразу приняла Наташу как родную дочь. Она была для них опорой. Всегда угощала их вкусными пирогами, давала мудрые советы, помогала по дому. Она была той мамой, о которой Наташа всегда мечтала, потому что ее собственная мать умерла рано, когда Наташа была еще подростком.
Ольга Николаевна жила одна в большой трехкомнатной квартире. Павел Петрович, отец Саши, ушел из семьи много лет назад, когда Саша был еще совсем маленьким. Он не появлялся в их жизни, жил где-то в другом городе. Ольга Николаевна никогда не держала на него зла, но и не искала встреч. Она посвятила себя сыну, а потом и его молодой семье.
Когда у них родилась Лиза, счастье их стало полным. Девочка была крошечной, розовощекой, с мамиными глазами и папиным упрямым подбородком. Ольга Николаевна души не чаяла во внучке, помогала Наташе с ребенком, баловала Лизу подарками.
Жизнь текла спокойно, размерено. Они копили деньги на первоначальный взнос по ипотеке, мечтали о собственном жилье. Они не знали горя, не знали больших проблем. У них было главное: любовь, поддержка, вера друг в друга.
Идиллия закончилась внезапно. Ольга Николаевна тяжело заболела. Все произошло быстро. Страшный диагноз, операции, длительное лечение. Наташа с Сашей делали все, что могли. Отдавали все свои сбережения, занимали у знакомых, но болезнь оказалась сильнее. Ольга Николаевна ушла из жизни тихо, во сне, оставив после себя пустоту и безутешное горе.
Для Саши это был страшный удар. Он потерял самого близкого человека. Наташа держалась изо всех сил, поддерживала мужа, но сама едва справлялась со своим горем. Ольга Николаевна была для нее не просто свекровью, а второй матерью.
И вот тогда на горизонте появился Павел Петрович. Он приехал на похороны. Появился неожиданно, как призрак из прошлого. Постаревший, осунувшийся, с грустными глазами. Он обнял Сашу, просил прощения за свое отсутствие в его жизни, обещал наверстать упущенное.
Саша, сломленный горем, поддался на эти слова. Ему так не хватало отцовской поддержки в этот момент. А Павел Петрович умело играл на его чувствах. Он говорил о том, как сожалеет о своих ошибках, как хочет быть рядом с сыном, как будет заботиться о нем.
Наташа с самого начала почувствовала что-то неладное. Ей не нравился этот человек. В его глазах она видела не искреннее раскаяние, а какую-то холодную расчетливость. Но она молчала, не хотела расстраивать Сашу еще больше.
После похорон Павел Петрович остался. Сначала на пару дней, потом на неделю, потом на месяц. Он говорил, что ему некуда идти, что он потерял работу, что у него нет денег. Саша, добрый и мягкосердечный, не мог выгнать отца.
Квартира Ольги Николаевны по наследству перешла Саше. И Павел Петрович тут же заявил свои права на нее. Он сказал, что это его дом, что он имеет право здесь жить. Саша согласился, хоть и понимал, что это несправедливо.
Вот так и началась их новая жизнь. Жизнь, полная конфликтов, недомолвок, манипуляций. Павел Петрович постепенно стал настоящим тираном, вытягивая из них все силы и средства. И Наташа понимала, что их счастье, их спокойствие, их планы тают на глазах.
Павел Петрович был человеком, сотканным из обид и несбывшихся надежд. В молодости он был ярким, но безответственным. Он любил жизнь, шумные компании, легкие деньги. Работать ему не нравилось. Он всегда искал пути, чтобы заработать побольше, при этом особо не напрягаясь. Отсюда и постоянные авантюры, сомнительные сделки, которые, как правило, заканчивались провалом.
Он женился на Ольге Николаевне не по большой любви, а скорее по расчету. Она была спокойной, хозяйственной, с хорошей квартирой и стабильной работой. Он думал, что она станет его опорой, что будет тянуть на себе семью, пока он будет «строить бизнес».
Но Ольга Николаевна оказалась не такой простушкой, какой он ее представлял. Она была сильной женщиной, которая не позволяла себя использовать. Она работала, растила сына, но не давала Павлу Петровичу сесть себе на шею. Это его злило. Он привык, что ему все дают, что ему все сходит с рук.
Он постоянно врал, придумывал небылицы, чтобы получить деньги. То ему на бизнес нужно, то на «срочную поездку», то еще на что-нибудь. Ольга Николаевна быстро раскусила его. Она перестала верить его словам, перестала давать деньги. Это стало причиной их постоянных скандалов.
Павел Петрович не выдержал. Он привык к легкой жизни, к поклонению. А здесь его не уважали, не баловали. Он нашел другую женщину, которая казалась ему более покладистой, которая готова была верить каждому его слову. И он ушел. Просто ушел, оставив Ольгу Николаевну с маленьким Сашей на руках.
Он ни разу не поинтересовался сыном, не платил алименты, не участвовал в его воспитании. Он просто исчез из их жизни. А потом, когда его новая пассия бросила его, когда все его авантюры провалились, когда он остался без работы и без денег, он вспомнил о сыне.
Он приехал к Саше не из-за любви, а из-за выгоды. Он знал, что у Саши есть квартира, что он женился, что у него есть ребенок. Он увидел в этом возможность вернуться к комфортной жизни, к тому, чтобы о нем заботились, чтобы ему давали деньги.
Он был прирожденным манипулятором. Он умел играть на чувствах, на жалости, на вине. Он мог изобразить слабость, болезнь, одиночество, чтобы получить желаемое. Он не знал стыда, не знал совести. Для него существовали только его собственные интересы.
С годами его характер становился только хуже. Он стал еще более эгоистичным, еще более требовательным. Он искренне верил, что ему все должны. Что его сын должен о нем заботиться, что невестка должна ему прислуживать, что все должны потакать его прихотям.
Он всегда искал причину для недовольства. Если ему давали деньги, он находил повод, почему их мало. Если ему покупали что-то, он говорил, что это не то, что ему нужно. Он не умел быть благодарным. Он умел только брать.
Он был несчастным человеком, но несчастье его было результатом его собственного выбора, его собственного эгоизма. И он тянул за собой в эту бездну несчастья всех, кто оказывался рядом.
После утреннего скандала Павел Петрович демонстративно не появлялся за столом. Он сидел в своей комнате, периодически издавая стоны и кряхтенья, чтобы Наташа и Саша знали, как ему «плохо».
Наташа была на грани. Она чувствовала, что больше не может терпеть.
— Саша, я не знаю, что делать, — сказала она мужу вечером, когда Лиза уже спала. — Я так больше не могу. Он нас просто уничтожает.
Саша молчал. Он сидел, опустив голову, и Наташа видела, как он мучается.
— Я не могу его выгнать, Наташ, — наконец произнес он глухим голосом. — Он же мой отец. Куда он пойдет?
— А мы куда пойдем? — Наташа почти кричала. — Мы живем как на пороховой бочке! У нас нет ни покоя, ни денег, ни нормальной жизни!
— Я попробую с ним поговорить, — сказал Саша. — Серьезно. Объясню ему все.
На следующий день Саша предпринял попытку поговорить с отцом. Он зашел в его комнату, сел рядом.
— Пап, нам нужно серьезно поговорить, — начал Саша.
Павел Петрович тут же принял страдальческое выражение лица.
— О чем? О моей скорой кончине?
— Нет, пап, — Саша вздохнул. — О деньгах. И о том, что происходит. Мы с Наташей… мы не можем тебе давать деньги постоянно. У нас их нет. У нас свои планы, свои нужды.
— А как же мое здоровье? — свекор тут же перешел в наступление. — Я же болею! Мне нужно лечение!
— Мы тебя водили к врачам, пап, — спокойно сказал Саша. — Все в один голос говорят, что для своих лет ты здоров. Тебе прописали витамины. Ты их пьешь?
Павел Петрович замялся.
— Ну… не всегда. Они не помогают.
— А может, дело в том, что ты их не пьешь? — Саша посмотрел отцу в глаза. — Пап, я знаю, что ты… ну, что ты иногда преувеличиваешь.
Лицо Павла Петровича исказилось от негодования.
— Ты… ты обвиняешь меня во лжи?! Своего отца?!
— Я просто хочу, чтобы ты понял, — Саша пытался сохранить спокойствие. — Мы не можем жить так, как сейчас. Это не жизнь. Мы постоянно в долгах. Мы не можем купить ничего, даже ребенку.
— Значит, я вам мешаю? — свекор встал. — Так и скажи! Выгони меня!
— Никто тебя не выгоняет, пап! — Саша тоже встал. — Но мы должны жить как нормальные люди! Ты должен понять!
— Я все понял! — Павел Петрович демонстративно схватился за сердце. — Вы хотите моей смерти!
Он выскочил из комнаты, а через пару минут раздался звонок в дверь. Это была соседка, тетя Валя, с которой Павел Петрович постоянно делился своими «страданиями».
— Саша! Что ты наделал?! — тетя Валя ворвалась в квартиру, держа за руку Павла Петровича, который театрально охал и прижимал руку к груди. — Ты довел отца до такого состояния! Он чуть сознание не потерял!
Наташа вышла из комнаты, увидев эту сцену.
— Тетя Валя, вы не понимаете… — попыталась она объяснить.
— Я все понимаю! — перебила ее соседка. — Он мне все рассказал! Вы его обижаете, не даете денег на лечение, хотите выгнать из дома! Он же несчастный старик!
Наташа почувствовала, как ее захлестывает волна ярости. Эта постоянная клевета, эти сплетни, которые распускал свекор.
— Тетя Валя, а вы не знаете, на что он эти деньги тратит? — Наташа подошла ближе. — А вы не знаете, что он не болеет, а просто вымогает?
— Как ты смеешь так говорить о своем свекре?! — тетя Валя всплеснула руками. — Он же вам квартиру оставил!
— Он к этой квартире не имеет никакого отношения, вам ли не знать, кто тут жил раньше! — Наташа повысила голос. — И мы ее ремонтируем! Мы за все платим! А он только ноет и требует!
Скандал разгорался. Тетя Валя кричала, Павел Петрович стонал, Саша пытался успокоить всех сразу, но у него ничего не получалось. На шум прибежала Лиза, испуганно глядя на взрослых.
Вид заплаканного ребенка окончательно вывел Наташу из себя.
— Все! Хватит! — выкрикнула она. — Я так больше не могу! Я ухожу!
Она схватила Лизку за руку, побежала в спальню, наскоро собрала вещи для себя и дочери.
— Наташа, куда ты?! — Саша подскочил к ней.
— Я ухожу! — твердо сказала Наташа. — Я не могу жить в этом аду! Я не могу, чтобы мой ребенок рос в постоянных скандалах!
— Но куда ты пойдешь? — Саша был в отчаянии.
— Куда угодно! К подруге! К родственникам! Но не здесь! — Наташа толкнула его в сторону. — Я не могу больше!
Она вышла из квартиры, крепко сжимая руку Лизы. Саша стоял посреди комнаты, не зная, что делать. Павел Петрович сидел на стуле, обхватив голову руками, и тихонько стонал. Тетя Валя качала головой, бормоча что-то про «неблагодарных».
Наташа с Лизой уехали к ее тете, Людмиле Ивановне, которая жила в другом районе города. Людмила Ивановна была старенькая, но добрая и сердечная женщина. Она приняла их без лишних вопросов, сразу поняв, что случилось что-то серьезное.
Первые дни Наташа только спала и плакала. Она была измотана, опустошена. Лиза скучала по папе, но Наташа старалась отвлекать ее, играть с ней, гулять.
Саша звонил ей каждый день, умолял вернуться. Он был растерян, не знал, как жить без них. Павел Петрович после их ухода не сразу понял, что произошло. Сначала он был доволен: нет Наташи, нет скандалов, можно манипулировать Сашей сколько угодно. Он сразу же начал требовать денег на «очень важное обследование», и Саша, подавленный и одинокий, отдал ему все накопленное.
Но без Наташи дом опустел. Никто не готовил, никто не убирал, никто не заботился о нем. Саша ходил на работу, возвращался в пустую квартиру, ел всухомятку. Он пытался поговорить с отцом, но тот снова прикидывался больным, стонал, жаловался на жизнь.
Через неделю Саша понял, что так жить невозможно. Он приехал к Наташе, умолял ее вернуться.
— Наташ, я не могу без вас, — говорил он, стоя на коленях. — Я все понял. Я не могу так жить.
— А что изменилось? — спросила Наташа. — Твой отец изменился? Он перестал вымогать деньги? Он перестал врать?
Саша опустил голову.
— Нет.
— Тогда что изменится? — Наташа была непреклонна. — Я не хочу возвращаться в тот ад.
Она поставила ему условие: либо Павел Петрович уходит, либо они разводятся. Саша был в отчаянии. Он любил Наташу, любил Лизу. Но он не мог выгнать отца. Ему было стыдно, было жалко его.
Наташа видела его метания. Она понимала, что он не сможет сделать этот выбор. И тогда она сама приняла решение. Тяжелое, болезненное, но необходимое.
Они развелись. Тихо, без скандалов. Саша остался жить в квартире с отцом. Наташа с Лизой у тети.
После развода жизнь каждого из них пошла по своему пути.
Наташа устроилась на новую работу, более высокооплачиваемую. Она все силы вложила в воспитание Лизы, стараясь дать ей все, что могла. Она научилась жить самостоятельно, без мужской поддержки. Ей было тяжело, но она справлялась. Она больше не плакала, не металась по кухне.
Она стала сильнее, хоть и осталась с глубокой раной в душе. Иногда по вечерам, когда Лиза засыпала, Наташа доставала старые фотографии и смотрела на них, вспоминая счастливые годы с Сашей. Счастливые годы до того, как в их жизнь вошел Павел Петрович.
Саша жил с отцом. Его жизнь превратилась в постоянное вымогательство и манипуляции. Павел Петрович продолжал «болеть», требовать денег, жаловаться на жизнь. Саша отдавал ему все, что зарабатывал, влезал в долги. Он стал замкнутым, угрюмым. Его глаза потухли.
Он потерял смысл жизни. Иногда он приходил к Наташе, чтобы повидаться с Лизой, но его визит всегда был тяжелым, наполненным грустью. Он видел, как хорошо Наташе без него, как она расцвела, и ему становилось еще больнее.
Павел Петрович дожил до глубокой старости. Он так и не «вылечился» от своих болезней, продолжал вытягивать из Саши последние деньги. Он так и не нашел того «серьезного лечения», на которое постоянно просил деньги. Он просто жил, пожирая силы и средства окружающих, так и не найдя никакого другого смысла в своей жизни.
