— Да ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — голос Ольги Сергеевны звенел, в глазах напряжение, словно она только что узнала нечто ужасное.
— Конечно, понимаю, — Марина отводила взгляд, крутила в руках телефон и старалась говорить ровно. — Ты мне не доверяешь, да? Думаешь, я не сама принимаю решения?
— Нет, я считаю, что ты вляпываешься в глупость, а потом будешь плакать! — Она сделала резкий жест рукой, словно отгоняя невидимую опасность. — Но я не желаю этого видеть. Решила жить со своим ухажёром? Отлично! Тогда — езжай к нему. Не надо в моём доме устраивать… это!
— Что это? — Марина нахмурилась. — Чем тебе Макс не угодил?
— Да всем! — отрезала Ольга Сергеевна. — Не терплю, когда кто-то из этих мужиков шастает туда-сюда в моём доме, особенно в выходные. Я устала, я заслужила покой, понятно?
Марина смотрела на мать, и в груди у неё бурлила обида: почему именно сейчас, когда у неё первый настоящий роман, мама решила устраивать этот спектакль? Но гордость не позволяла ей сказать всё как есть, потому что это была бы уже совсем бесполезная сцена.
— Я тебе сто раз говорила: все они как один в итоге обманут. Хочешь — живи у него, снимайте квартиру, но здесь я ни одного такого гостя терпеть не буду, — подытожила мать сухо.
Марина закусила губу, потом резко убрала телефон в карман и выдохнула:
— Знаешь, я устала. Ты ведёшь себя так, будто я тебе враг. Чуть ли не во всем видишь угрозу.
— Ты сейчас посмотри на себя, — мать повысила голос. — Ты всегда бросаешься в крайности! Я может и не злилась бы, если бы видела, что мальчик порядочный, серьёзный… Но этот…
— Всё, стоп! — Марина вскинула руки. — Мне надоело оправдываться. Мама, оставь меня в покое.
Она открыла шкаф и стала собирать одежду, скидывая джинсы, футболки и кое-что по мелочи в большую спортивную сумку. Мать стояла в оцепенении, словно лишь теперь осознав, что конфликт зашёл слишком далеко. Но время для мирного разговора уже упущено: Марина была настроена решительно.
Ольга Сергеевна выросла в небольшом сибирском городке. Она была второй дочерью в многодетной семье и практически с подросткового возраста заботилась о младших, убирала, готовила, помогала родителям. Когда выучилась на бухгалтера и переехала в столицу региона, то впервые почувствовала себя свободной. Вскоре на работе познакомилась с будущим мужем — парнем импульсивным, обаятельным, но без чётких карьерных планов. Он говорил красивые слова, покупал мелкие приятные подарки, умел убеждать, что всё в жизни будет хорошо. Ольга влюбилась без памяти.
Поначалу казалось, что брак удался. Родилась Марина. Но проблемы у Виктора начались стремительно и с разных сторон: то не договорился с начальником, то ссора с друзьями, то зарплату задерживают, то ещё какая-то незадача. Он всё больше перекладывал и моральную, и материальную ответственность на жену, а в итоге просто исчез. Ольга осталась с трёхлетней дочерью на руках, без денег, без помощи. С тех пор и закрепилась у неё уверенность, что полагаться нужно только на себя, а мужчин лучше держать на расстоянии.
Ольга Сергеевна поднимала дочку как умела. Делала все возможное, чтобы у Марины была еда, одежда, чтобы девочка не чувствовала себя бедной родственницей рядом со сверстниками. Но чем взрослее становилась Марина, тем ощутимее становилась материнская тревожная забота, переходящая в настойчивые советы:
— Смотри, доченька, всегда будь осторожна, никому не верь, особенно мужчинам, — повторяла она.
— Мама, я сама знаю, не надо меня поучать, — отвечала тогда ещё совсем юная Марина.
С годами эта настороженность матери крепла. Марина выросла, поступила в институт, находила подработки, чтобы не сидеть на маминой шее. Но вот в чём проблема: как только в жизни Марины появлялись намёки на личную жизнь, мать сразу предупреждала: «Не связывайся, все они одинаковые, лишь поиграются — и бросают!»
На фоне этих разговоров Марина как-то незаметно начала сторониться потенциальных ухажёров, боясь, что мать окажется права. Однако со временем у неё появилось осознание, что нельзя всю жизнь прожить в страхе возможных предательств. Она хотела ощущать заботу, чувствовать себя нужной, верить, что не все мужчины — враги.
К двадцати двум годам, когда учёба подходила к концу, Марина познакомилась с Максом — парнем с соседнего факультета. Он оказался живым, общительным, умел увлечь рассказами о спорте и походах на природу. Да, он не имел ещё стабильного заработка, но искал работу по специальности и не боялся подхалтуривать, чтобы содержать себя. Марину он искренне восхищал.
Когда Ольга Сергеевна узнала о Максе, она сперва повела себя сдержанно, лишь иногда отпускала язвительные комментарии: «Ну смотри, там у него не образовалась ли другая…» — «А вдруг выяснится, что он просто хочет погулять?» — «Вспомни мой пример…» — и тому подобное. Марина старалась не реагировать, надеялась, что мать примет Макса, когда увидит, что парень действительно неплохой.
Но стоило матери познакомиться с Максимом, тут же начала вылезать накопленная раздражительность. Мама пыталась постоянно уличить Макса в несерьёзности. Если он задерживался, Ольга Сергеевна спрашивала, почему он так поздно пришёл. Если он забывал поздравить её с праздником, она с упрёком напоминала, что вежливые люди не забывают о поздравлениях. Казалось, ничто не могло смягчить её настроение.
— Мама, он же старается, — говорила Марина в один из вечеров. — Он работает, скоро мы будем сами снимать квартиру.
— Девочка моя, ты очень наивная, — ответила Ольга Сергеевна устало. — Но всё идёт к тому, что твоя юность пройдёт, а потом останешься у разбитого корыта. Прости, что так говорю, но не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибка.
Марина промолчала, сдерживая негодование. Она и так чувствовала, что живёт на пороховой бочке: мать смотрит с подозрением, Макс старается не попадаться ей на глаза.
Настоящий гром грянул, когда Марина сообщила, что Макс хочет прийти к ним вечером и остаться на ночь. Ольга Сергеевна взорвалась:
— Нет! Мне не надо тут никаких оставаний на ночь! Мы что, гостиница?!
— Мама, да сколько можно? Максу завтра с утра рано на собеседование, это рядом с нашим домом, ну что здесь такого? — Марина пыталась говорить мягко, но голос её дрогнул.
— Что тут такого? — Ольга Сергеевна повысила тон. — Ты, видимо, сама не понимаешь. Тебе кажется, что я придираюсь. Но я слишком много натерпелась, чтобы смотреть, как ты пытаешься наступить на те же грабли. Я не хочу его у себя терпеть, понятно?
— Мама! — Марина бросила полотенце на стол. — Это уже маразм какой-то. Почему ты не можешь хотя бы попробовать к нему нормально относиться?
— Потому что! — гневно ответила мать. — В моём доме я решаю, кто здесь ночует, а кто нет.
Тогда Марина обратилась к ней почти шёпотом:
— Знаешь, я уже взрослая, мне двадцать два. Неужели ты до сих пор не доверяешь моим решениям?
Ольга Сергеевна слегка смутилась, но тут же выправилась:
— Твои решения приводят в дом неизвестно кого. Я тебя не прогоняю, но предупреждаю: не нужно здесь никаких «отношений». Если уж совсем приспичило — иди и живи у него!
Марина, не отвечая, вышла в коридор и позвонила Максу.
— Макс, прости, не получится нам сегодня остаться у мамы.
— Ничего, пойдём погулять хоть на полчасика?
— Давай, только недалеко… И заодно поговорим.
Вечером, когда вернулась домой, Марина была сама не своя. Подумав, она решила всё-таки поставить вопрос ребром. Она зашла на кухню, где мать ужинала.
— Мам, мне есть что сказать. Я буду жить с Максом, мы снимем квартиру, — проговорила она.
— Делайте что хотите, — ответила мать, отставляя тарелку. — Но тогда выметайтесь поскорее. Мне здесь вертеп не нужен, ясно? Я хочу пожить хоть немного спокойно!
У Марины пересохло во рту, но она уже не могла остановиться:
— Ты хоть понимаешь, как это звучит? Ты гонишь меня из моего же дома.
— Я не гоню, — холодно сказала мать, — я просто даю тебе выбор. Или живёшь со своим парнем там, где вам угодно, или вы наконец расходитесь и не мотаете мне больше нервы. Я заслужила покой.
Марина вскочила со стула, почувствовав закипающий гнев.
— Ладно. Это твои слова. Я ухожу.
И вот тогда все мосты были окончательно сожжены: у обеих вскипели эмоции.
— Предательница! — воскликнула Ольга Сергеевна. — Я столько сил на тебя потратила, а ты…
— Как я могу быть предательницей?! — ответила Марина, повысив голос. — У меня появилась личная жизнь, а ты сразу кричишь, что всё пропало. Это нечестно. Ты сама допустила ошибку в молодости, и теперь считаешь всех мужчин обманщиками. Считаешь, что и мой Макс такой же! Не веришь мне!
— Нет, не верю! — выкрикнула мать. — Я знаю, чем всё кончается. Всё повторяется.
— Неправда! — Марина сердито прикусила язык, чтобы не сказать чего похуже, но сдержаться не смогла. — Думаешь, я не вижу, как ты просто озлоблена на весь мир?
— Раз уж решила жить с мужчиной, то живи у него, а мне не надо вашего общежития! — воскликнула Ольга Сергеевна.
— Да всё, всё, я поняла! — крикнула в ответ Марина. — Ты меня не слышишь, так оставь меня в покое!
Она резко развернулась и пошла к себе в комнату. Там стала торопливо собирать вещи в сумку. Когда вернулась в коридор, мать уже стояла у входной двери.
— Ты куда?
— Ухожу жить к Максу, — ответила Марина. — Здесь мне больше нечего делать!
— Хорошо, пусть будет так. Надеюсь, ты потом не приползëшь обратно с жалобами.
— Мама… — Марина посмотрела прямо ей в лицо. — Может, ещё поговорим спокойно, когда всё уляжется?
— Не о чем мне с тобой разговаривать, — бросила Ольга Сергеевна и отошла в сторону.
Марина надела кроссовки, проверила, взяла ли паспорт и кошелёк, открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Мать не стала удерживать её. Она стояла, прижав руки к груди и смотрела вслед дочери. Марина чувствовала нарастающую бурю внутри, но чётко знала: назад пути нет.
