— Мам, это я, Петя… — голос сына звучал в телефоне тихо, глухо… Как будто бы их разделяли ни километры, а как минимум разные галактики.
— Петя? — Галина Ивановна даже не узнала бы его. Если бы он не представился. Номер на экране был ей незнаком.
— Мне деньги нужны. Точнее, не мне. Твоему внуку.
— У меня нет внука.
— Мам, выслушай меня… У малыша онко… Нужна операция. Мы уже все продали, кредит не дают. На тебя вся надежда… Мам…
— У меня нет внука! — крикнула Галина Ивановна и сбросила вызов.
— Кто звонил? — черноглазая девчушка 8 лет спрыгнула с качелей и подбежала к Галине Ивановне.
— Номером ошиблись, моя сладкая.
— Ба, я нагулялась. Мы поедем в ТЦ? Ты мне обещала купить робота-щенка. Тебе ведь дали пенсию?
— Дали, милая, дали. Идем. Куплю тебе все, что пожелаешь.
— И куклу?
— И куклу.
***
Галина Ивановна всегда мечтала о такой семье, о которой с детства ей рассказывала бабушка: уютный дом, муж рядом, дети, внуки, которые приходят в гости на пироги. Только жизнь распорядилась иначе — муж погиб, а единственный сын, Петя, не торопился заводить семью.
— Тебе уже 30 лет, когда ты остепенишься? — спрашивала она, намекая, что и сама не вечна, и его «часики тикают».
— Мам, я не девица на выданье, у меня нет сроков. Как влюблюсь — так и женюсь, — отмахивался Петя.
Женщин он любил всяких… Многих знакомил с мамой, а большинство даже не воспринимал как невест. Так, погулять, поиграть.
Тем не менее Галина Ивановна, твердо верила, что однажды Петя приведёт в дом ту самую — добрую, скромную, внимательную девушку. Чтобы можно было обсуждать с ней рецепты салатов на домашние праздники, баловать внуков и радоваться спокойной, размеренной жизни в кругу близких. Но реальность была далека от мечты.
Сначала в их семье появилась «Юля — неформалка». Сине-зелёные волосы, руки в татуировках, наушники в ушах, на майке что-то на нецензурном. Галина Ивановна даже слов таких не знала, но ей почему-то стало стыдно.
— Мам, это Юля, невеста моя. Прошу любить и жаловать, — бодро сообщил Петя, а Юля лишь кивнула, даже не сняв наушники.
Галина Ивановна только покачала головой. Она попыталась найти общий язык с потенциальной невесткой, но та… Не то что не хотела обсуждать рецепты салатиков, она даже сосиски ела сырыми, потому что ей было трудно их отварить…
К облегчению Галины Ивановны Юля ненадолго поселилась в квартире. Вскоре она наскучила Пете, и он начал искать новую девушку.
Долго искать не пришлось: с одного из рабочих корпоративов Петя пришел не один: привел «Настю — шоуменшу». В ту ночь Галина Ивановна и так не спала — ждала сына, а потом и вовсе спать по ночам перестала. Настя была громкая, яркая, профессиональная телеведущая с местного канала. Настя привносила в их спокойную жизнь шум, гам и неуместную театральность: устраивала съёмки «обычных будней», просила Галину Ивановну «улыбнуться на камеру», вела какой-то «влог», о котором Галина Ивановна слыхом не слыхивала и раскидывала вещи по квартире.
— Сын, ты бы Насте сказал, что когда я в халате по дому хожу, не надо снимать на камеру меня. И вообще, пусть будет поскромнее. А то мне кажется, что это я в гостях, а не она, — сдвигая носком тапочки красные бикини, возлежащие на ковре в гостиной, скривилась Галина Ивановна.
— Мам, ну это же весело! — оправдывался Петя. — Зато дома как в телешоу. Никогда не будет скучно, не знаешь, что дальше ждать.
— А мне не надо шоу, — устало отвечала она. — Мне бы тишины и внучку. Девочку хочу… Буду ей сказки читать, кукол покупать.
Но Петя только усмехался:
— Мам, ты можешь хоть обезьяну, хоть инопланетянку хотеть. Выбирать мне, а я — жену веселую хочу. Мне с ней жить. А уж ты как-нибудь привыкнешь.
Галина Ивановна качала головой, но разменивать квартиру не хотела. Она надеялась, что сын все-таки прислушается к ее мнению.
Но он никогда не слушал, особенно когда она пыталась дать совет. А потом и вовсе ошарашил: привел домой бабу. «Да, да! Не женщину, а бабу», — именно так сказала Галина Ивановна соседке.
— Мама, я женюсь. Пляши! Твое желание исполнится скоро. Нашел я чудо-жену. С приданым.
Галина так и села.
Лариса была старше Пети на десять лет. «Приданым» был сын от первого брака, Егор. Он уже учился в колледже и был вовсе не розовощеким младенцем, и вовсе не внучкой, о которой всю жизнь мечтала Галина Ивановна.
— Это же абсурд! — возмущалась Галина Ивановна. — Ты не хочешь своих детей, но собираешься быть отчимом взрослому парню? А где твой ребёнок? Где моя внучка? Я столько лет ждала, что ты сделаешь достойный выбор! И кого ты берешь в жены? Бабу. Бабищу с прицепом!
— Не смей так говорить про мою женщину. Ларку я люблю. И сын у нее хороший. Я все решил. Не лезь.
Тогда Галина Ивановна решила поговорить с невесткой.
— Честно сказать, я не слишком рада вашей свадьбе, — прямо сказала она. — Но если мой сын выбрал вас, то я приму. С условием, что вы родите мне внучку.
— Что вы, Галина Ивановна? Куда мне рожать в 40 с лишним лет? Не уж, больше детей я не хочу. Да и Петя не про памперсы. Какой из него молодой отец? Сам только что до женитьбы дорос. А если вы будете Петю против меня или моего сына настраивать, то пожалеете!
Галина Ивановна слушала Ларису, и все внутри закипало. Мало того, что женщина возрастная, так еще со своим уставом в чужой монастырь! Сын ее был совершенно неуправляемым подростком. Более того, Петя потребовал, чтобы мать освободила ему комнату побольше, а сама перебралась в гостиную.
— Он студент у него одних только тетрадей и канцелярии на три шкафа, а тебе много места не надо. Ему нужен стол и свет для уроков, а тебе диван да телевизор, — рассуждал сын.
В итоге после недели совместной жизни, матерного послания Галине от пасынка Петра и боли в пояснице от неудобного дивана, Галина Ивановна не выдержала:
— Надумал жениться? Хорошо. Но чтоб невесты твоей и сына ее в моей квартире не было!
— Доля в квартире моя, так что… — заикнулся Петя.
— Вот тебе деньги, считай, что я у тебя выкупила долю. Идем к нотариусу, все оформим.
Петя вроде хотел поспорить, но Лариса убедила его забрать деньги, пока предлагают.
«Раздел» имущества был тяжёлым. Галина стала врагом народа, а Лариса, напротив, еще сильнее привязала к себе мужа. В итоге, получив деньги, Петя уехал с Ларисой в пригород, где они смогли позволить себе жилье.
Первое время, на фоне разногласий сын и мать не общались. Галина была обижена на сына из-за того, что не оправдал надежд, а Петя был поглощен новыми заботами. Он наконец-то стал главой семьи без мнения мамы.
А Галина Ивановна… осталась одна. Она всё чаще выходила на улицу и сидела на лавочке во дворе. Совсем еще не старая, а уже разочарованная в жизни.
На площадке Галина Ивановна и познакомилась с соседкой, Люсей, молодой вдовой с маленькой дочкой.
Люся была учительницей: скромной, вежливой, хозяйственной и отлично воспитанной. Помогала донести пакеты, иногда подвозила Галину Ивановну до рынка и пару раз оставляла с ней свою дочку, Машу, пока сама была на работе.
За несколько месяцев Галина Ивановна так прониклась к соседке, что приговаривала:
— Вот бы Пете такую жену! И умная, и деловая, и ребёнок есть. Тянется ко мне! А Люся — молодая, ещё и родит мне родную внучку. Невестка — мечта.
Однажды даже сказала:
— Жаль, что ты не моя невестка, Люсенька. Вот бы нам породниться…
Люся засмущалась, но улыбнулась.
А у Галины созрел план. Она решила Ларису с Петей развести.
Она плюнула на гордость и поехала к сыну, чтобы помириться. Привезла подарки, испекла ватрушку… А Лариса ее на порог не пустила — как знала, что Галина Ивановна не просто так пришла. Впрочем, Галине это было только на руку.
— Жена твоя меня знать не хочет, а я скучаю по тебе, Петя. Приезжай, маму навестить. Хоть разок.
И Петя приехал. А там — Люся, манты домашние, чистота, спокойствие… Девчушка чужая бегает по тому самому ковру… Когда Петя услышал, что Маша называет Галину бабушкой, лицо его потемнело. Он даже не заметил, как Люся перед ним порхает.
— Сын, ты приглядись к Люсе… Такая хорошая семья могла бы быть… Машенька — золотце, Люся — красавица.
— Мама, хватит. У меня жена, ребёнок, ты забыла? — резко оборвал Петя, вскакивая из-за стола. — Не хочешь со мной видеться, я больше и не приеду!
— Лариса не жена тебе, она ошибка. Посмотри на Люсю! С ней бы у тебя всё по-другому сложилось. Я это точно вижу…
— Думал я, что ты изменилась, мама, а нет. Не зря Ларка тебя на порог не пустила. — Сказал Петя и уехал.
Галина Ивановна загрустила.
— Не печальтесь, может, еще одумается. Все же вы родная мать… — утешила Люся.
— Родная, да не для него, видно.
— Мы с Машей рядом будем. Не переживайте. Хоть и не родные, но…
— Уже как родные, — тихо сказала она Люсе. — Роднее, чем сын. У меня теперь дочка и внучка. А Петя… Бог ему судья.
Так и стали они семьёй. Машенька звала её бабушкой, а Люся — мамой.
Постепенно Галина отпустила сына. Приняла его выбор, но родниться с Ларисой и ее нагулянным мальчонкой желания не было. У Галины Ивановны и так все было для счастья: Люся и Машуля.
Женщина даже решила, что перепишет завещание на них…
Прошло несколько лет. Пока Люся работала, Галина Ивановна занималась Машей, на тот момент уже школьницей. В один из дней, когда они шли из школы и задержались на площадке, раздался звонок.
Номер незнакомый. Странный. Галина Ивановна сначала хотела сбросить, но потом ответила.
— Мам… — голос у Пети был чужой, натянутый. — Нам срочно нужны деньги. У сына… опухоль. Нужна операция. Как можно скорее.
Галина Ивановна сжала трубку.
— Ты ведь сам сказал, что меня знать не желаешь. И Лариса меня ненавидит. Так что решайте свои проблемы сами.
— Мам, выслушай… Я прошу.
— Денег не дам. У меня внучка — Маша. Она для меня настоящая, хоть и не по крови, но родная.
— Ты серьёзно?.. Ты… отказываешь в помощи родному внуку?
— Родной? Петя, у меня с памятью пока все в порядке. Ларку ты взял уже с прицепом. Меня слушать не хотел, бросил мать. Теперь моя семья здесь. — Галина сказала еще много громких слов, не давая вставить сыну ни слова. А потом сбросила вызов.
Петя больше не звонил.
Галина Ивановна потратила деньги на подарки для Маши и Люси.
Через месяц Галина Ивановна встретила во дворе старую знакомую, Тамару. Та, едва поздоровавшись, заговорила:
— Слышала, у тебя внук в больнице? У Пети родился мальчик, два годика. Красивый такой. На тебя похож. Да только болезный. Ух, как жалко мальчонку. Несчастный ребенок. И в кого у него такое? Вроде никто в семье не болел…
Галина замерла. Ей вдруг стало нечем дышать. Внук. Её родной внук… Неужели? Значит, Петя не соврал?
— А ты уверена?
— Ну да. У меня дочь работает в он к о логии. Петю узнала. На нем лица не было, да и жена его с ума сходила, ждала, как операция пройдет. Денег едва смогли набрать. Ну мир не без добрых людей. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты бабушка, ты и сама все знаешь.
Галина Ивановна не ответила.
Она пошла домой, будто во сне.
— Маш, а ты можешь мне поискать в интернете кое-что?
— Могу, баб. А что?
Маша нашла страницу Петра в соцсети. Там на его странице была публикация о сборе для маленького ребенка. Больного, с грустными глазами и тяжелой судьбой.
Галина расплакалась, глядя на фото и текст призыва о помощи.
С экрана на нее смотрел маленький мальчик. Светлые волосы. Глаза — её, бабушкины. Малыш смотрел в объектив с такой беззащитной открытостью, что у Галины подкосились ноги.
— Бабусь, у тебя все хорошо? Ты хочешь пожертвовать чужому ребенку денег? А он выздоровеет? — Маша начала задавать вопросы, на которые у Галины Ивановны ответа не было.
Она не спала всю ночь. Голову заполнили мысли, одна хуже другой:
Я отказала. Собственному внуку. А если он… если не переживёт операцию? Я… не помогла…
Но совесть — странная вещь. После раскаяния в душе появилась горечь. Почему Петя не сказал раньше? Почему скрывал, что они с Ларисой родили общего ребёнка? Почему не прислал фото? Или… присылал, а она не смотрела? Не хотела получать его сообщения, заблокировав номер единственного сына…
Галина Ивановна едва дождалась утра, а с рассветом попыталась дозвониться Петру. Звонок остался без ответа.
Галина написала сообщение: «Я не знала. Прости. Нужна помощь — скажи». Ответа не было. Через пару дней она узнала из той же соцсети, что операция уже прошла — помогли друзья, знакомые. Без неё. Без бабушки.
Петя так и не перезвонил.
И только в письмах, которые она писала и не отправляла, Галина Ивановна признавалась:
«Ты был прав, я была слепа. Прости меня, если сможешь. А если нет — пусть твой сын растёт здоровым и счастливым».
Завещание Галина и правда скорректировала. Только вместо Маши и Люси квартира оставалась внуку. Тому самому мальчику, который так храбро боролся за жизнь.
