Джиа Каранджи была одной из первых супермоделей, бросившей вызов обществу и традициям. Ее раскрепощенность и провокационность в сочетании с обворожительной красотой и чувственностью делали ее непохожей на других. Она не любила гламур, украшения и в повседневной жизни не пользовалась косметикой, но ею восхищались Армани, Версаче и Ив Сен-Лоран, ее приглашали к сотрудничеству самые известные фотографы того времени, которые уверяли, что ее можно снимать в любом ракурсе, а ретушеры разводили руками и отказывались обрабатывать ее фотографии. Считается, что Джиа Каранджи положила начало эпохе супермоделей, но ее жизнь оказалась слишком короткой.
Путь к славе
Джиа родилась в 1960 году, в пригороде Филадельфии, в семье италоамериканца Джозефа Каранджи и американки с ирландскими корнями Кэтлин Адамс. Ее отец был владельцем небольшой сети закусочных, где в школьные годы Джиа подрабатывала официанткой. Мать в молодости пыталась сделать карьеру модели, но дальше съемок для каталогов дело не пошло, и после рождения детей – у Джии был еще старший брат Джо — мать занималась только домашним хозяйством.
Когда Джие исполнилось одиннадцать лет, Кэтлин ушла из семьи, что стало сильнейшим потрясением для девочки, от которого она так и не смогла оправиться до конца своих дней. С отцом Джиа не была особенно близка, и он не мог ей дать достаточно любви и тепла, в чем девочка особенно нуждалась в раннем возрасте. Она всегда чувствовала, что брата отец любит больше, поэтому в детстве нередко пряталась в платяной шкаф и примеряла одежду Джо, наивно полагая, что если бы она была мальчиком, отец любил бы ее сильнее.
Мать изредка появлялась в жизни дочери. Когда Джиа подросла, Кэтлин настоятельно советовала ей бросить продажу омлетов в закусочной отца и начать карьеру модели, уверяя, что у дочери это получится лучше, чем у нее. Она была уверена, что Джиа рождена для того, чтобы стать моделью.
Джиа рано начала появляться в ночных клубах Филадельфии, вместе с подругами она стала фанаткой британского рок-музыканта Дэвида Боуи. Они называли себя «детьми Боуи», не пропускали ни одного его концерта, подражали его внешнему виду и стилю одежды, коротко стриглись, красили волосы в яркие цвета, носили кожаные ботинки, потертые джинсы и мужские рубашки на пуговицах.
После окончания школы Джиа устроилась танцовщицей в один из ночных клубов, где однажды встретила бывшую голландскую модель Вильгельмину Купер, которая после завершения карьеры на подиуме основала свое собственное модельное агентство, куда беззастенчиво переманивала к себе известных моделей и фотографов. Она оказала огромное влияние на дальнейшую судьбу Джии, предложив ей переехать в Нью-Йорк, где для юной девушки было значительно больше возможностей.
Стремительно развивающаяся карьера и несчастливая личная жизнь
На свой первый кастинг в модельное агентство Джиа пришла в футболке и потертых джинсах, небрежно пожевывая жвачку и поигрывая ножиком в кармане. Но стоило ей подойти к камере, как все присутствующие замерли от удивления.
Джие ничего не нужно было объяснять, ничего показывать, она сама знала — как лучше встать, какое положение выбрать для рук и ног, в какой момент повернуть голову, когда улыбнуться или надуть губки. Ей не мешала ни ее странная одежда, ни отсутствие макияжа, ни собравшаяся вокруг нее толпа любопытных. Фотограф Франческо Скавулло был ошеломлен и только успевал нажимать на затвор камеры. Позднее он рассказывал, что за свою долгую профессиональную деятельность встретил только трех таких девушек, которых можно было назвать «самородком». Одной из них была Джиа Каранджи.
Вильгельмина Купер настолько была потрясена ее природным талантом, что немедленно заключила с ней контракт на сумму сто тысяч долларов в год. В семнадцатилетнем возрасте Джиа стала самой высокооплачиваемой моделью в индустрии. Таких денег в то время не получал никто.
Успех не заставил себя ждать, он пришел к Джии после первых же съемок, где она позировала обнаженной за сетчатым забором, и мгновенно привлекла внимание таких лейблов, как Versace, Dior, Maybelline, и таких легендарных фотографов, как Хельмут Ньютон, Ричард Аведон, Артур Элгорт. Джиа практически сразу же стала участвовать в многочисленных рекламных кампаниях и появляться на обложках журналов Vogue и Cosmopolitan. В том же году она получила приглашение на съемки в культовом музыкальном клипе на хит Blondie 1980 года «Atomic».
В процессе сотрудничества с Вильгельминой они очень сблизились, по сути Вильгельмина заменила семнадцатилетней девушке мать, которой у нее никогда не было. Но их сотрудничество оказалось недолгим – через три года Вильгельмина умерла от рака легких, что стало для Джии настоящим ударом. Она была буквально опустошена в те дни, почувствовала себя осиротевшей, и на какое-то время исчезла из публичного пространства, а когда вновь появилась в студии, это была уже совсем не та веселая и жизнерадостная Джиа, что-то в ней надломилось.
Баснословные гонорары и начало конца
Слава и гонорары супермодели стремительно росли, ей платили уже по десять тысяч долларов за съемку. Но чем популярнее и богаче становилась Джиа, тем сильнее она погружалась в ночную жизнь Нью-Йорка. Днем она работала на съемках с командой профессионалов, а ночи проводила в самых модных клубах Манхэттена. Большую часть заработанных денег Джиа оставляла там, алкоголь лился рекой, и доступ к наркотикам был невероятно легким.
К концу 1981 года Джиа стала регулярно дефилировать по подиуму, будучи под действием кокаина, потом в ход пошли более сильные наркотики. Это стало началом ее конца. Джиа начала опаздывать на съемки, а то и вовсе их пропускать, нередко прерывала работу, чтобы принять очередную дозу. Заметно поменялся ее характер, она стала раздражительной и взрывной, не могла контролировать свои эмоции, по любому поводу устраивала истерики, ругалась с моделями, фотографами, визажистами.
Джиа чувствовала себя невероятно одинокой, ее личная жизнь не складывалась, она ни с кем не могла завести серьезных отношений, хотя у нее были подруги из числа таких же моделей и визажисток. Одной из самых известных подруг Джии была ее визажистка Синди Линтер, ходили слухи, что отношения между ними были не просто дружеские. Но ее нетрадиционная ориентация так и не нашла никаких подтверждений, а на сплетни она просто не обращала внимания, а порой могла и «подлить масла в огонь», поскольку обожала провокации.
Ее зависимость развивалась по спирали. Вскоре многие заметили следы от уколов на ее руках – Джиа перешла на героин. Многие фотографы начали отказываться с ней работать, а те, кто отваживался приглашать ее в студию, были шокированы от того, что стало с моделью, еще пару лет назад блиставшей на подиуме и съемочных площадках. Один фотограф рассказывал, что Джиа уснула прямо во время съемки и прожгла сигаретой свое роскошное платье, у другого она отпросилась в разгар работы сбегать за сигаретами и не вернулась в студию. Ее карьера быстро пошла на спад.
Джиа предприняла несколько попыток избавиться от наркотической зависимости, даже записалась в группу реабилитации. Был момент, когда она вновь появилась на глянцевых обложках, в частности, «Cosmopolitan», но это была ее последняя фотосессия, где она старалась спрятать руки за спину. Очередным поводом вернуться к наркотикам стала гибель в автокатастрофе ее близкого друга, фотографа Криса фон Вангенхайма. А потом ее поймали с наркотиками на съемках в Африке и уволили, после чего она уже никогда не работала моделью.
Первая «звезда» в США, скончавшаяся от СПИДа
К середине 1980-х годов разоренная и потерявшая былую привлекательность Джиа уже не посещала ночные клубы, и хотя имела свою квартиру в Нью-Йорке, чаще ночевала на диванах у друзей и случайных знакомых, торговала своим телом, чтобы заработать на очередную дозу. Иногда она ненадолго «завязывала» и устраивалась на работу продавцом джинсов в торговый центр или кассиром в кафетерий, но быстро срывалась, и все начиналось сначала.
В 1985 году у Джии диагностировали СПИД, после чего она уехала в родную Филадельфию и попыталась в очередной раз покончить с наркотиками. Она пошла на реабилитационные курсы, где познакомилась с Робом Фэем, также лечившимся от зависимости. Впервые в жизни у Джии завязались отношения с мужчиной, которому, в отличие от прежних ее поклонников, ничего от нее не было нужно, но эти отношения продлились недолго из-за очередного срыва Джии.
Когда ей стало совсем плохо, она отыскала свою мать, с которой давно не виделась. Кэтлин была в ужасе от того, как выглядела ее 25-летняя дочь – ее лицо было опухшим, на руках и спине образовались язвы, ее мучил постоянный кашель, как потом выяснилось, из-за развивающейся пневмонии. Мать немедленно организовала госпитализацию дочери и все время проводила с ней в больнице. О чем они говорили, смогла ли Джиа простить свою мать — неизвестно, но в свои последние дни она наконец-то получила то, чего ей всегда не хватало в жизни. Единственный человек, которому мать разрешила проведать умирающую дочь, был Роб Фэй.
Накануне своего ухода из жизни Джиа сказала матери: «Наверное, сегодня ночью я встречусь со Всевышним». В эту же ночь, 18 ноября 1986 года, ее не стало. Ей было всего 26 лет. Она стала первой из «звездных» женщин США, умерших от СПИДа.
Хоронили Джию в закрытом гробу – настолько ужасно выглядело ее лицо и тело. Впрочем, никто из ее бывших друзей или людей из модельной индустрии, знавших ее на пике успеха, не приехал проститься. На похоронах были только близкие члены семьи.
Через двенадцать лет после смерти Джии Каранджи на экраны вышел телевизионный фильм о ее жизни. Роль Джии сыграла голливудская «звезда» Анджелина Джоли, которая поначалу не хотела сниматься в этой роли, заявив, что они с Джиа слишком похожи, и для нее это будет невероятно тяжело. Возможно, поэтому ей удалось воплотить ее образ на экране невероятно убедительно и талантливо.
