Нина смотрела на чек из магазина и чувствовала, как внутри всё сжимается. Три тысячи рублей за продукты на неделю. А в кошельке — последняя пятисотка.
— Серёжа, мне нужны деньги на продукты, — сказала она, когда муж вернулся с работы.
— Опять? — он даже не повернул головы, продолжая разуваться. — Я же давал тебе пять тысяч на прошлой неделе.
— Так это была прошлая неделя. У нас двое детей, коммуналка, лекарства для мамы…
— Нина, ты как будто не понимаешь, что у меня не печатный станок. Пятьдесят тысяч — это всё, что я могу принести в семью.
Он прошёл мимо неё на кухню, открыл холодильник.
— А почему колбасы нет?
— Потому что денег нет, — Нина скрестила руки на груди.
— Ладно, держи, — он неохотно достал из кармана две тысячи. — Только без фанатизма.
Нина смотрела на деньги и чувствовала себя попрошайкой. В своей собственной квартире, доставшейся ей от бабушки.
— Мамочка, а мы поедем летом на море? — Катя, младшая, смотрела на неё глазами, полными надежды.
— Посмотрим, солнышко, — Нина гладила дочь по голове, зная, что никакого моря не будет.
Вечером, когда дети уснули, она снова завела разговор.
— Серёж, может, мне на работу выйти? Дети уже большие, Катя в школу пойдёт…
— Мы это уже обсуждали, — отрезал он, не отрываясь от телефона. — Жена должна заниматься домом и детьми. Я обеспечиваю семью.
— Но пятидесяти тысяч не хватает…
— Значит, экономь лучше, — он встал и ушёл в ванную.
Нина осталась сидеть на кухне. За окном моросил дождь. Она вспомнила, как мама всегда говорила: «Терпи, доченька. Женская доля такая. Твой отец тоже не сахар был, но я всё вынесла».
— Ниночка, какая ты счастливая! — восхищалась соседка Валентина Петровна. — Муж непьющий, работящий, с детьми занимается.
— Да, мне повезло, — улыбалась Нина заученной улыбкой.
Никто не знал, что новые кроссовки Серёжа купил себе за восемь тысяч, а детям на канцтовары к школе выделил по пятьсот рублей. Что новый телефон он взял в кредит, а платить приходится из семейного бюджета. Что каждый поход в парикмахерскую для Нины превращался в выпрашивание денег и последующие упрёки.
— Ты бы видела, как живёт моя сестра! — рассказывала Нина по телефону подруге. — Муж зарабатывает меньше Серёжи, но они каждый год ездят отдыхать. У детей есть всё необходимое.
— Так она же работает, — напомнила подруга.
— Вот именно…
Нина помнила, как в детстве мама всегда прятала деньги от отца. В банке из-под кофе, в старой сумке, под матрасом. «Заначка на чёрный день», — шептала она. Отец находил и устраивал скандалы. Кричал, что он глава семьи и все деньги должны быть у него.
— Нина, ты где витаешь? — голос Серёжи вернул её в реальность. — Я спрашиваю, куда делись деньги с моей карты? Там было три тысячи.
— Я взяла на лекарства для Димы. У него температура была.
— Ты могла бы спросить!
— Я звонила тебе. Ты не брал трубку.
— Надо было дождаться! — он стукнул кулаком по столу. — Это мои деньги!
Дети притихли в своей комнате. Нина почувствовала, как что-то внутри неё ломается.
— Серёжа, нам нужно поговорить, — сказала Нина вечером, когда дети уснули.
— О чём? — он даже не поднял глаз от планшета.
— О нашей жизни. Так больше продолжаться не может. Я хочу работать.
— Мы это уже обсуждали.
— Нет, Серёж. Мы не обсуждали. Ты запрещал, а я молчала. Но больше я молчать не буду.
Он наконец оторвался от экрана.
— Что значит «не буду»?
— То и значит. Завтра я иду на собеседование. В бухгалтерию торгового центра.
— Ты с ума сошла? Кто будет заниматься детьми, домом?
— Я буду. После работы. Как миллионы других женщин.
— Нина, я запрещаю тебе!
— Ты не можешь запретить. Квартира моя, дети наши общие. Если тебя что-то не устраивает — собирай вещи и уходи.
Он смотрел на неё так, будто видел впервые.
— Ты это несерьёзно.
— Очень серьёзно, Серёж. Я устала просить деньги на еду для твоих же детей. Устала экономить на всём, пока ты покупаешь себе новые гаджеты. Устала унижаться.
— Да как ты смеешь! Я работаю как проклятый!
— И я буду работать. Разница в том, что мои деньги пойдут на семью, а не на твои прихоти.
Через неделю Серёжа съехал к маме. Ещё через месяц они подали на развод.
— Ты сошла с ума, — говорила свекровь по телефону. — Мой сын — золото! Он вас обеспечивал!
— Пятьюдесятью тысячами на четверых? — спросила Нина. — Это не обеспечение, Анна Михайловна. Это подачка.
— Неблагодарная! Вот увидишь, как тяжело тебе будет одной!
Нина только улыбнулась и положила трубку.
— Мам, а папа к нам вернётся? — спросил Дима, когда они ужинали втроём.
— Нет, сынок. Мы с папой больше не будем жить вместе.
— А почему?
Нина задумалась.
— Потому что иногда взрослые не могут договориться о важных вещах. И тогда лучше жить отдельно, чем постоянно ссориться.
— А мы будем с ним видеться?
— Конечно. Он ваш папа. Он будет приходить к вам в гости, вы будете ходить к нему.
— И он будет давать нам деньги? — неожиданно спросила Катя.
Нина удивлённо посмотрела на дочь.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что вы всегда из-за денег ругались. Он кричал, что ты много тратишь, а ты говорила, что денег мало.
Нина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Да, папа будет помогать вам деньгами. Это называется алименты. А ещё я теперь работаю и тоже зарабатываю деньги.
— И нам хватит? — в глазах Димы был страх.
— Хватит, сынок. Обещаю.
Первая зарплата — сорок две тысячи. Плюс алименты — восемнадцать. Шестьдесят тысяч — на десять больше, чем раньше на всю семью. И никаких трат на прихоти бывшего мужа.
Нина купила детям новую одежду к школе. Оплатила кружок рисования для Кати и секцию футбола для Димы. Впервые за много лет сделала себе нормальную стрижку, а не «подравнять кончики за пятьсот рублей».
— Ты похорошела, — заметила коллега Марина. — Влюбилась, что ли?
— В себя, — улыбнулась Нина.
— Мам, а мы поедем летом на море? — снова спросила Катя, но теперь в её голосе не было прежней безнадёжной мечтательности.
— Да, солнышко. Я уже откладываю деньги.
Нина завела специальный конверт, куда каждый месяц клала по пять тысяч. «На море». А ещё были конверты «На учёбу Диме», «На учёбу Кате», «На ремонт».
Серёжа приходил к детям раз в неделю. Приносил сладости, игрушки. Однажды пришёл с новой женщиной — молоденькой, улыбчивой.
— Это Оксана, — представил он.
Нина кивнула и ушла на кухню. Ей было всё равно.
— Нин, можно с тобой поговорить? — Серёжа позвонил ей на работу.
— Что случилось?
— Я… это… в общем, у меня проблемы. Оксана беременна, мы съехали от мамы, снимаем квартиру. Денег не хватает…
— И?
— Может, мы как-то договоримся насчёт алиментов? Хотя бы временно снизим?
Нина молчала. Перед глазами пронеслись годы унижений, выпрашивания денег на еду, экономии на всём.
— Нет, Серёж. Не договоримся. Мы выживали на 50 тысяч вчетвером! Это деньги не мои, а детей. Ты сам всегда говорил — надо экономить лучше.
Она положила трубку и вернулась к работе.
Через неделю Нина случайно увидела Сергея в магазине — осунувшегося, считающего мелочь на кассе. Злорадство, которого она ожидала, не пришло — вместо этого что-то сжалось внутри от мысли, что он, возможно, впервые в жизни по-настоящему понял цену деньгам. Вечером она нашла телефон знакомой из кадрового агентства и отправила Сергею сообщение с вакансией, где платили больше — не из жалости, а потому что поняла, что месть не приносит радости.
Вечером они с детьми пойдут в кино, а потом купят пиццу. Потому что теперь они могут себе это позволить.
***
Прошло три года. Нина получила повышение, теперь её зарплата — пятьдесят тысяч. Дети выросли. Дима уже в седьмом классе, мечтает стать программистом. Катя — в четвёртом, занимается рисованием и мечтает о собаке.
Однажды Нина услышала, как Дима отчитывает сестру за потраченные на мелочи карманные деньги, тоном до боли напоминающим отцовский: «Нужно учиться экономить, а не тратить на всякую ерунду!» Вечером она застала сына, тайком проверяющего её расходы по банковскому приложению, и сердце сжалось от страха, что он повторяет путь Сергея. На следующий день Нина открыла Диме отдельный счёт и предложила вместе планировать семейный бюджет, объясняя, что контроль — не главное в отношениях с деньгами и людьми.
В конвертах скопились приличные суммы. Этим летом они снова поедут на море.
Серёжа женился на Оксане, у них родился сын. Он всё ещё платит алименты, хотя каждый раз пытается договориться о снижении суммы. Живут они в однокомнатной съёмной квартире, денег постоянно не хватает.
— Как ты справляешься одна? — спросила как-то свекровь, когда пришла навестить внуков.
— Я не одна, — ответила Нина. — Я с детьми. И у меня есть работа, которая мне нравится.
— А личная жизнь?
— А что личная жизнь? Я счастлива и без мужчины рядом. Может, когда-нибудь встречу кого-то, но спешить не буду. Я уже была замужем за человеком, который считал, что женщина должна сидеть дома и во всём полагаться на мужа. Больше такой ошибки не совершу.
Вечером, когда дети уснули, Нина села на кухне с чашкой чая. За окном шёл дождь — точно такой же, как в тот вечер, когда она решилась всё изменить.
«Мама говорила — терпи. Бабушка говорила — терпи. Вся женская линия в нашей семье только и делала, что терпела. А я не стала. И оказалось, что жить можно совсем по-другому».
Она достала конверты, пересчитала деньги. На учёбу Диме — уже почти двести тысяч. На учёбу Кате — сто пятьдесят. На ремонт — восемьдесят.
Раньше такие суммы казались ей фантастикой.
Телефон пискнул — сообщение от Серёжи: «Нин, можно Дима и Катя останутся у меня на все выходные? Оксана с Кириллом уедут к её родителям, мы с детьми могли бы время провести».
«Конечно, — ответила она. — Спроси у них, хотят ли они».
Она знала, что дети согласятся. Несмотря ни на что, они любили отца. А она… она просто жила своей жизнью. Без обид, без сожалений. Со своими детьми, своей работой, своими планами на будущее.
И это была её настоящая цена. Не та, что пытался установить бывший муж.
