Все знают о Григории Распутине: монахе-мистике, советнике последних Романовых и величайшей машине любви. Однако немногие знают о жизни его старшей дочери: Матрёны, или Марии Распутиной.
Матрена родилась в Сибирском селе Покровское, примерно, в 1899 году. Она была старшим ребенком из трех детей Распутиных, доживших до совершеннолетия.
О матери Матрены — известно мало. Ее звали Прасковья Дубровина, и она была паломницей-крестьянкой. Прасковья родила Распутину семерых детей, но только Матрена, Варвара и Дмитрий пережили детский возраст.
Прасковья вообще была из тех женщин, которые и коня на скаку остановят — всю жизнь тяжело трудилась и не особо интересовалась духовными вещами, которые занимали разум супруга. До нее доходили слухи о каком-то исцеляющем страннике, но она и подумать не могла, что речь идет о ее Григории.
Распутин бывал в родном селе нечасто. Но когда приезжал, то проводил все свое время с любимыми детьми. Матрена рассказывала, что ей особо запомнилась прогулка в лес к «папиному дереву». В один из таких приездов Григорий Ефимович ошарашил свою семью известием, что собирается навсегда перебраться в Санкт-Петербург.
Прасковья Федоровна приняла новость со свойственном ей смирением. Она отпустила мужа, а сама продолжила жить и вести домашнее хозяйство в Покровском. Старший сын Дмитрий решил остаться подле стареющей матери. А вот юные девочки — Матрена и Варвара — в 1910 году поехали с отцом.
Вообще, Распутин очень любил старшую дочь. Он планировал превратить ее в «дамочку» — поэтому и сменил имя с Матрены на Марию.
В Петербурге она училась в подготовительной школе, а также осваивала всё, что должна была уметь барышня того времени: танцы, музицирование, этикет. Во время Первой мировой войны Мария была ненадолго помолвлена с грузинским офицером, но не срослось. Распутин настаивал, чтобы дочь вышла замуж за другого офицера — Бориса Соловьева – участника попытки освобождения Николая II.
После ухода отца
Спустя несколько дней после того, как старца нашли во льду возле Петровского моста, Матрену вызвали на опознание. У нее навсегда отпечаталась в памяти та ужасная картина:
«Помню, что открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука, — писала Матрена. — Словно сквозь туман до меня донесся протокольный вопрос Протопопова (следователя — прим. ред.): «Известна ли вам личность покойного?» Я несколько мгновений смотрела на Протопопова, силясь понять слова». Как только с формальностями было покончено, ноги Матрены подкосились. Она едва помнит, как добралась до дома.
Но на этом ужасы не закончились. Деньги, оставленные Распутиным своим дочерям, исчезли из банка, а саму Матрену вызвали на кощунственный допрос. Солдаты грубо обращались с ней и пытались выведать лишь одно: состоял ли ее погибший отец в предосудительной связи с Александрой Федоровной (которую они уже называли «бывшей царицей»).
Спустя несколько месяцев после смерти отца Мария все же вышла замуж за Соловьева, хотя особой любви к нему не испытывала, как и он к ней. Борис Соловьев также был мистиком, зачитывался Блаватской, посещал тайные собрания.
Сам Борис также не был от своей жены в восторге. В дневниках писал, что даже для постели она не годится, потому что есть масса женщин, чьи формы он находит гораздо более привлекательными, чем ее.
Это был брак, построенный на союзе двух единомышленников, нуждавшихся в поддержке в сложные времена. Вскоре у них родились две дочери, которые были названы в честь великих княжон — Татьяны и Марии. Но еще до появления на свет второй девочки их семья эмигрировала в Европу.
Решение покинуть родину далось Матрене нелегко. Но в конечном итоге, именно оно сохранило ей жизнь: ее брат и сестра, оставшиеся в России, погибли — сестра от тифа, а брата с семьей, как «злостного элемента», вывезли на север, где вся семья умерла от дизентерии.
Сначала Мария и ее муж бежали во Владивосток, затем путешествовали по Ближнему Востоку и Европе, прежде чем окончательно обосновались во Франции.
Когда Борис Соловьев умер от туберкулеза в 1926 году, Мария осталась с детьми почти без средств к существованию. Сначала она работала гувернанткой, а после того как Феликс Юсупов опубликовал свои мемуары, где подробно описал убийство Распутина, Мария подала на него в суд. Она пыталась заставить Юсупова выплатить ущерб в размере $800 тыс., но безуспешно — Франция предпочла держаться в стороне.
Некоторое Мария работала в кабаре. Ей пригодились все уроки, которые она получила в России и Берлине. Во время одного из выступлений к Марии подошел менеджер американского цирка и сказал: если осмелишься войти в клетку со львом — тебя возьмут на работу.
Марии было нечего терять. Так дочь скандального русского прорицателя стала укротительницей крупных хищников в американском цирке. Она поработала в цирке братьев Ринглинг, в Барнум и Бейли, в цирке Гарднера. Афиши писали о ней: «Мари Распутин! Дочь безумного монаха, прославившегося своими подвигами в России!» Ходили слухи, что одного ее пронзительного взгляда было достаточно, чтобы усмирить зверя.
Во время одного из выступлений, Мария потеряла равновесие. Огромный гималайским медведь напал на нее и сильно повреди ей ноги. Коллеги смогли отбить укротительницу от животного. Марию отправили в один из перуанских госпиталей, где ее подлечили.
Неутомимая Мария присоединилась к цирку во время его летних гастролей в Чикаго, приехав туда на машине скорой помощи всего через пару недель после инцидента.
После нескольких травм Мария все же оставила цирк. Но она не унывала: работала и санитаркой в больнице, и учительницей русского, и на заводе в Калифорнии.
Мария Распутина прожила остаток своей жизни в Лос-Анджелесе. Помимо двух дочерей, она заботилась о паре собак: Юсу и Пов, названных с оттенком юмора в честь герцога, убившего ее отца.
Мария умерла в 78 лет, окруженная детьми и внуками.
