— Ты ничего не путаешь? Ты звонишь мне чтобы… занять денег? — Марина едва не задыхалась от возмущения. — Егор, ты оставил меня с двумя детьми. И у тебя хватает наглости просить у меня деньги в долг?
— Я просто подумал, — начал было он, но Марина его сразу перебила.
— То есть ты подумал и решил, что это нормально, просить у меня снова деньги, не отдав предыдущий долг? А ты вообще в курсе, «папаша», сколько сейчас стоят самые дешевые детские кроссовки?
Егор вздохнул с такой горечью, будто это он воспитывает в-одиночку двоих детей.
— Марина, не начинай. От тебя вновь исходит негатив.
…Прошёл уже год с тех пор, как он собрал сумку и ушёл. Ушёл так, будто уволился из семейной жизни и отправился в отпуск.
Он сообщил жене о том, что устал от быта, от её «вечных претензий».
Тогда он уже встречался с Лерой, девчонкой с глазами-щёлочками и глупым хихиканьем, но честно об этом признался Марине только после развода.
Марина помнила тот вечер: он стоял у двери с рюкзаком и говорил, что всё будет хорошо. Пообещал никогда не бросать детей.
— Давай не будем опускаться до оформления алиментов, — предложил он. — Мы же взрослые люди и должны постараться найти общий язык ради детей.
Первые пару месяцев он действительно присылал деньги. Целых десять тысяч.
Сумма была смешной, но Марина молчала. Она верила в то, что маленькая добровольная стабильность лучше навязанных бумажных обещаний.
А потом эта стабильность куда-то исчезла.
«Любящий папа» пропал: ни перевода, ни звонка, ни хотя бы пакета с печеньем для детей.
За всё это время он появился лишь дважды. И то — для галочки. Торопливо расспросил, как идут дела, расцеловал всех в лоб и сгинул.
Первое время дети вспоминали о нём, потом забыли.
Старший сын замкнулся, младший просто принял отсутствие отца как факт.
И начались тяжелые дни: Марина всё тянула на себе одна: работала в офисе с девяти часов утра до шести вечера, а потом занималась фрилансом, чтобы как-то сводить концы с концами.
Она, конечно, не забыла о бывшем муже, но тот перестал брать трубку, начал сбрасывать звонки или обещал звякнуть позже.
А теперь он вдруг сам нарисовался.
И стал выпрашивать деньги.
Марину взяло зло, она прошипела в трубку:
— Ты, значит, ушёл строить новое счастье, а я должна тянуть наших детей. И еще твою новую семью впридачу. Отличный у тебя план. Бывшая жена, должна обеспечивать нынешнюю!
— Уф, какая ты токсичная, — раздражённо отозвался Егор. — Я же по-хорошему к тебе обратился. У нас с Леркой настал сложный период. Она ждёт ребёнка и не может работать, мне одному приходится обеспечивать семью.
Марина застыла.
Ах вот оно что.
Ребенка они ждут! Значит, раньше просто миловались, а теперь вышли на новый уровень.
Но за помощью обратились к Марине.
— Егор, не забывайся, что ты своё первое потомство пока ещё не обеспечил.
Её голос стал ледяным.
— У тебя уже есть дети, и они не святым духом питаются. Я не для себя прошу, мне их уже не вынашивать. Но им нужна зимняя одежда, книги, прописи, игрушки…
— Ну не будь ты такой чёрствой, — перебил он. — Мы с Лерой едва справляемся. Ты ж понимаешь, как тяжело с беременной…
— А ты понимаешь, каково мне с двумя детьми, без помощи, без денег, без нормального мужчины рядом? Нет? Вот и помолчи.
За плечами у них — пять лет брака, из которых последние два были настоящим испытанием на прочность. Егор злился, когда Марина уставала, срывалась на него и детей. Говорил, что она «перегибает» и «вечно пилит».
На втором ребёнке настаивал именно он, считая, что это скрепит брак, обещал помогать, даже стал исправляться.
Но когда родился младшенький, Егор вдруг осознал, что его в семье «не слышат» и «не ценят». Начал исчезать допоздна, проводить выходные вместе с «друзьями».
Только вот никаких друзей не было.
Он бегал к любовнице.
Лера, как он однажды сказал жене, была его «глотком воздуха». Не требовала, не напоминала, не просила вынести мусор.
Марина не злилась на неё. Она злилась на мужа.
Потому что легко быть «солнышком» на этапе коротких встреч, пока у вас нет совместных забот и детей. Всё ломается, когда начинается быт. И Егор должен был это понимать.
— Я подам на алименты, — тихо сказала она, когда бывший муж снова начал давить на жалость. — Пусть закон рассудит, кто кому должен.
Бывший муж запаниковал:
— Не делай этого. Пожалуйста. Ты хочешь меня добить? У нас и так всё плохо, Лера может в любой момент слечь, ей нервничать нельзя.
— Так не нервируй её. Иди и устраивайся на нормальную работу. А ещё — перестань клепать детей, если не можешь их содержать.
— Марин, умоляю. Сейчас не время. Я потом всё отдам с процентами.
— Вечно у тебя отговорки. Как заводить детей, так у тебя времени хватает, а как платить за них — так и времени сразу нет.
На этом разговор и закончился.
Марина повесила трубку и ещё долго сидела у окна.
В соседней комнате спали дети. Дети, которым она пообещала, что всё у них будет хорошо и без отца.
Но теперь этот отец не просто не участвовал в их жизни. Он ещё и пытался вцепиться в кусочек их стабильности.
Она больше не собиралась ждать. Если надо будет — добьётся. Если придётся — потратит время. Но даст ему понять: играть в «хорошего папочку» по настроению и решать, кто из детей сегодня ест, а кто остаётся голодным — не выйдет.
Однако жизнь подкинула новый сюрприз.
Марина не ожидала увидеть разлучницу у своей двери. День был и без того тяжёлым: завал на работе, капризы младшего сына, забытая в маршрутке сумка с продуктами.
И вдруг раздался звонок в домофон.
Марина забылась и открыла дверь, о чём тут-же пожалела. Перед ней стояла Лера.
Та самая юная, бойкая, оторванная от реальной жизни дама. Или… Нет, так показалось лишь на первый взгляд.
Теперь Лера была другой: с потускневшим взглядом, дешёвой помадой, собравшейся в трещинах пересохших губ.
— Ты что, дверью ошиблась? — Марина говорила отстранённо, в голосе её прозвенела враждебность.
— Нет. Я пришла чтобы поговорить с тобой.
— Серьёзно? Поговорить? Со мной?
— Да, — девушка опустила взгляд. — Пожалуйста.
Марина отошла в сторону, неохотно впуская ту в прихожую. Лера зашла неуверенно и встала у стены, как школьница в кабинете директора.
— Если ты пришла просить не подавать заявление — можешь разворачиваться обратно, — начала Марина. — Я уже приняла решение. Обратного хода не будет.
— А ты можешь хоть раз выслушать, прежде чем грубить мне? — вдруг поинтересовалась Лера. — Ты вообще хоть раз подумала о том, каково мне сейчас? Ты ведь тоже мать!
Марина зло прищурилась.
— Ты уверена, что у тебя есть право задавать этот вопрос?
— Я беременна, а живу как на минном поле. Егор приходит злой, орёт, уходит, приходит опять. Нервы ни к чёрту. И тут ты ещё со своим судом!
— С моим судом? А не ты ли счастливо щебетала, пока мой муж приносил тебе кофе в постель? Пока я сидела с детьми, водила их по врачам, лечила, кормила? А теперь, когда он вдруг оказался подлецом, ты решила, что я вдруг что-то должна тебе?
— Я не знала! — выкрикнула Лера. — Я не знала, что он такой! Мне он говорил, что ты его доводила, что ты орала, не давала слова сказать. Я поверила. А теперь… Теперь он на меня смотрит так же, как, наверное, на тебя когда-то.
Марина замолчала. Гнев в ней резко вспыхнул, но быстро выгорел, оставив только пепел горечи и усталости.
Лера больше не казалась соперницей. Она была своеобразной коллегой, повторением той же истории.
— Ладно. Тогда зачем ты пришла? — осторожно спросила Марина.
Лера выдохнула, опустив плечи. Она больше не пыталась держать лицо и защищаться.
— Потому что я боюсь. Он орёт на меня из-за твоего заявления, но сам ничего не делает. Говорит, что найдёт деньги, а сам в «танки» играет. Я боюсь, что он уйдёт и от меня и тогда я останусь совсем одна! С ребёнком, как ты. А я не справлюсь!
— Мне тоже было страшно. Но меня никто не спрашивал. А ты сама выбрала его, Лера. Выбрала, зная, что он из себя представляет.
Повисла неловкая тишина.
Марина внимательно смотрела на Леру.
Перед ней сидела растерянная, уставшая женщина, резко постаревшая за последние месяцы.
— Я не передумаю. У меня свои заботы и свои дети. Они не виноваты в том, что их отец — безответственный идиот.
Лера кивнула и отвела взгляд.
Марине показалось, что та надеялась на другой результат, но теперь отступила. Может, осознала несостоятельность своих претензий.
Может, у неё не было сил ругаться.
— Я и не просила. Я просто хотела… понять, как ты выдержала, как вы прожили столько лет.
— Я каждый день надрывалась. И до сих пор всё делаю через силу. Но я тяну свой быт, потому что чувствую ответственность. А вот Егору хорошо живётся. Он считает что никому ничего не должен. С тобой он будет вести себя точно также, Лера.
Гостья с трудом сдерживала слёзы. Она пошатнулась и чуть не упала.
Марина попыталась подхватить её под локоть, но Лера отмахнулась. Видимо, была слишком гордой, чтобы принимать помощь.
Марина ей сказала напоследок:
— Мне нечем тебя утешить. Но если он от тебя уйдёт, помни, это не из-за меня. Это потому что ему не нравится, когда на нём висят какие-то обязанности.
Вскоре Лера ушла. Через полчаса позвонил Егор. Голос его был злым, сбивчивым, пропитанным обвинениями.
— Ты вообще понимаешь, что ты наделала?! Лера в истерике! Нам придётся в больницу ехать! Ты что, совсем там уже?..
Марина положила трубку, не став дослушивать.
Он так и не понял, почему плачет его уже вторая жена.
Марина вышла из суда с ощущением, будто поставила подпись не под заявлением, а под собственным правом на спокойствие. Бумаги приняли без проблем.
Примерно через месяц всё уже было решено. Теперь деньги поступали детям официально, по закону. Стребовать отцовскую заботу, к сожалению, было невозможно, а вот алименты — вполне реально.
Конечно, Егор не мог не прокомментировать случившееся. Он позвонил посреди рабочего дня, в момент, когда Марина как раз собиралась на обед. Она ответила из интереса, хоть и догадывалась, что он ей скажет.
— Ну ты и жаба, — почти прошипел он в трубку. — Мало моей крови попила, да? Теперь у меня с Лерой каждый день скандалы. Она психует, орёт, не спит. Это ты её довела!
— Я? — Марина усмехнулась. — А не ты ли обещал, что дети ни в чём не будут нуждаться?
— Всё было бы нормально! Надо было только немного подождать! Но ты подняла такую шумиху, будто я куда-то сбежал!
— А ты разве не сбежал от ответственности? Делал детей, разбрасывался обещаниями, а теперь спрятался в норку. Я-то могу подождать. А вот твои дети хотят кушать сейчас, а не потом.
Фактов не осталось, пошли в ход оскорбления. И когда они полились из Егора, Марина просто положила трубку.
Через пару месяцев пришло новое известие.
Лера от Егора ушла. Ушла сама и без истерик и сцен.
Егор остался один: с долгами, с кредитом на старую машину и алиментами, которые теперь платил из своей официальной зарплаты.
Весна выдалась холодной, но солнечной.
В выходной день Марина сидела на детской площадке с чаем в термосе, наблюдая, как дети в песочнице спорят, у кого получился самый красивый замок из песка.
На её лице была лёгкая усталость, однако внутри наконец-то ощущалась тишина.
Теперь она не подрабатывала по ночам: благодаря алиментам Марина стала спокойно спать.
