— А что такого? У моего друга с ними родители ездили. И вообще я не понимаю — почему маме нельзя поехать с нами в медовый месяц? — Максим посмотрел на невесту с искренним недоумением, одновременно пытаясь разобраться с узлом галстука, который никак не хотел завязываться.
Алиса замерла с феном в руке. На мгновение ей показалось, что в уютной съёмной квартире, где они жили последние восемь месяцев, вдруг отключили кислород. Она медленно положила фен на полку в ванной и вышла в комнату, пытаясь осмыслить только что услышанный вопрос.
— Максим, ты… шутишь сейчас? — её голос звучал неестественно спокойно.
— А что такого? — он наконец справился с галстуком и теперь придирчиво рассматривал своё отражение в зеркале. — Мама никогда не была в Италии, а тут такая возможность! Она уже даже начала учить итальянский по YouTube. Представляешь, вчера весь вечер повторяла «буонджорно» и «грацие».
Алиса присела на край кровати, чувствуя, как внутри нарастает волна, которую она с трудом сдерживала. Три года отношений, год совместной жизни, и всё это время она пыталась убедить себя, что проблема просто надумана. Что Людмила Михайловна — обычная заботливая мать, а не эмоциональный вампир, высасывающий из сына всё его время, внимание и силы.
— Максим, медовый месяц — это время для молодожёнов, — начала она осторожно, подбирая слова. — Только для них. Для нас с тобой.
Максим повернулся к ней с выражением человека, которому пытаются объяснить что-то совершенно очевидное, но он никак не может понять.
— Да ладно тебе, Алиса! Мама будет жить в соседнем номере. Она не станет нам мешать, обещаю. — Он виновато улыбнулся. — Ну разве что иногда будем ужинать вместе. И на экскурсии ездить. Ты же знаешь, как она любит архитектуру. Особенно итальянскую.
— То есть, всё уже решено? — Алиса почувствовала, как её пальцы сжимаются в кулаки. — Ты уже обсудил это с ней, но не со мной?
— Ну, мы просто разговаривали о свадьбе, и она… — Максим запнулся, видя выражение лица невесты. — Постой, ты что, серьёзно против?
— Если ты действительно не понимаешь, почему я против того, чтобы твоя мать поехала с нами в медовый месяц, то у нас проблема посерьёзнее, — Алиса встала и скрестила руки на груди. — Более серьёзная, чем я думала.
— О боже, ну началось… — Максим закатил глаза. — Ты слишком драматизируешь. Мама просто хочет…
— Меня не интересует, чего хочет твоя мама! — голос Алисы дрогнул. — Меня интересует, чего хочешь ты. И способен ли ты вообще хотеть чего-то сам, без её участия.
Людмила Михайловна Краснова расчёсывала свои каштановые волосы, аккуратно уложенные в безупречное каре — та же причёска, что и двадцать лет назад. Женщина придирчиво разглядывала своё отражение, отмечая новые морщинки вокруг глаз. «Время, проклятое время», — пробормотала она, доставая крем от морщин.
Телефон, лежащий на туалетном столике, завибрировал. «Максимка», — улыбнулась она, глядя на экран. Её мальчик, её единственная отрада после того, как пятнадцать лет назад её бросил муж, сбежав с секретаршей на двадцать лет моложе.
— Максимушка, что случилось? — воскликнула она, услышав взволнованный голос сына.
— Мам, у нас проблема, — голос Максима звучал напряжённо. — Алиса против того, чтобы ты ехала с нами в Италию.
Людмила Михайловна медленно опустилась на стул у туалетного столика. Её пальцы сжали телефон так, что побелели костяшки.
— Вот как, — произнесла она тихо. — И что же не устраивает твою… невесту?
— Говорит, что медовый месяц — это время только для молодожёнов.
— Ах вот оно что, — Людмила Михайловна поджала губы. — Ну конечно, она хочет тебя полностью для себя. Изолировать от семьи. Это типичное поведение, Максим. Сначала медовый месяц без мамы, потом воскресные обеды без мамы, а потом и вовсе «нам лучше жить отдельно». Ты уверен, что готов на такое пойти?
— Мам, не начинай, — в голосе Максима звучала усталость. — Я не говорю, что согласен с ней, просто…
— А что «просто»? — перебила его мать. — Ты теперь выбираешь её сторону? После всего, что я для тебя сделала? После всех жертв?
— Я не выбираю стороны, мам, — Максим глубоко вздохнул. — Я просто хочу, чтобы все были счастливы.
— Все? — горько усмехнулась Людмила Михайловна. — А как же я? Как же моё счастье? Я так мечтала увидеть Колизей, Ватикан… — её голос дрогнул. — Но раз я лишняя, что ж… поезжайте вдвоём. Я справлюсь. Как-нибудь… одна.
— Мам, пожалуйста…
— Нет-нет, всё в порядке, — она шмыгнула носом. — Я понимаю. Сын вырос, у него теперь другая женщина. А мать… мать уже не нужна. Такова жизнь, да?
— Ты разговаривал с ней? — Алиса посмотрела на Максима, который вернулся в комнату с потерянным видом, сжимая в руке телефон.
— Да, — он тяжело опустился на кровать. — Она очень расстроилась.
— И?
— И заплакала, — Максим провёл рукой по волосам. — Сказала, что всю жизнь мечтала увидеть Рим.
Алиса молчала, ожидая продолжения. Но Максим просто сидел, уставившись в одну точку с выражением человека, которого заставили выбирать между двумя дорогими людьми.
— Ты сказал ей, что мы поедем вдвоём? — наконец спросила Алиса.
— Я… я не смог, — признался он, не глядя ей в глаза. — Она так плакала… Сказала, что после папиного ухода я — её единственная радость в жизни.
— Не могу поверить, — Алиса покачала головой. — Три года, Максим. Три года я наблюдаю, как ты позволяешь своей матери манипулировать тобой. Как ты отменяешь наши планы, потому что ей вдруг стало одиноко. Как ты мчишься к ней посреди ночи, потому что у неё «что-то с сердцем», а оказывается, она просто хотела, чтобы ты поменял ей лампочку в коридоре!
— Это нечестно, Алиса, — Максим поднял на неё глаза. — Ты знаешь, через что ей пришлось пройти. Папа бросил нас, когда мне было пятнадцать. Она одна поднимала меня, работала на двух работах…
— И теперь она использует это, чтобы контролировать каждый твой шаг! — Алиса повысила голос. — Это ненормально, Максим. В тридцать лет ты всё ещё не можешь принять решение без её одобрения.
— Это неправда!
— Нет? — Алиса горько усмехнулась. — Когда мы выбирали эту квартиру, кто одобрял планировку? Когда ты получил повышение, кто первым узнал об этом? Даже кольцо для меня ты выбирал с ней!
— Она просто хотела помочь, — упрямо возразил Максим.
— Нет, Максим. Она хочет быть в центре твоей жизни. Всегда. И ты позволяешь ей это.
Они замолчали. За окном начался дождь, капли барабанили по карнизу, создавая странный, нервный ритм.
— Я люблю тебя, Максим, — наконец сказала Алиса тихо. — Но я не выйду замуж за человека, который не может отделить себя от своей матери. Я хочу мужа, а не взрослого ребёнка, который всё ещё живёт с оглядкой на мамочку.
— Что ты имеешь в виду? — в глазах Максима мелькнул страх.
— Я имею в виду, что даю тебе выбор, — Алиса глубоко вздохнула. — Либо мы едем в медовый месяц вдвоём, либо свадьбы не будет.
Людмила Михайловна сидела в своей безупречно чистой кухне, прихлёбывая чай с лимоном и листая глянцевый журнал о путешествиях. Статья об Италии. Как же она мечтала увидеть эти узкие улочки, фонтаны, площади… И вот теперь эта девчонка, эта выскочка пытается лишить её такой возможности.
«Максим никогда не позволит ей встать между нами», — думала Людмила Михайловна, рассматривая фотографию Колизея. За двенадцать лет после ухода мужа она сделала всё, чтобы сын понимал: только она по-настоящему любит его, только она всегда будет рядом, что бы ни случилось.
Конечно, были другие девушки до Алисы. Наивные ду.р.очки, которые быстро сдавались, не выдержав конкуренции. Но эта… эта оказалась крепким орешком. Три года она терпела, улыбалась, делала вид, что всё в порядке. И вот теперь показала свои истинные намерения.
«Ничего, — усмехнулась Людмила Михайловна, — мой мальчик сделает правильный выбор».
Телефон на столе зазвонил. Людмила Михайловна улыбнулась, увидев имя сына на экране.
— Максимушка, — проворковала она, — я как раз думала о тебе.
— Мам, нам надо поговорить, — голос Максима звучал серьёзно.
— Конечно, солнышко. Ты уже объяснил своей девушке, что мама не будет мешать вашему… медовому месяцу? — она слегка поморщилась на последних словах.
— Нет, мам. Я звоню, чтобы сказать тебе… — он сделал паузу, словно собираясь с духом. — Мы поедем вдвоём. Только я и Алиса.
Людмила Михайловна застыла с чашкой в руке.
— Что? — переспросила она, уверенная, что ослышалась.
— Мы поедем в Италию вдвоём, — повторил Максим более твёрдо. — Я понимаю, что ты расстроишься, но медовый месяц — это действительно время для молодожёнов.
— Она заставила тебя это сделать, да? — голос Людмилы Михайловны стал жёстким. — Она поставила тебе ультиматум? Выбирай: или я, или мама?
— Нет, мам, это моё решение, — возразил Максим, хотя что-то в его голосе выдавало неуверенность. — Я просто понял, что…
— Не лги матери! — воскликнула Людмила Михайловна. — Я слышу это в твоём голосе. Она манипулирует тобой, неужели ты не видишь? Она хочет разрушить нашу семью!
— Мам, я не буду это обсуждать, — твёрдо сказал Максим. — Я позвонил сообщить тебе о нашем решении, а не спрашивать разрешения.
— Вот как ты теперь разговариваешь с матерью? — Людмила Михайловна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — После всего, что я для тебя сделала? После всех бессонных ночей, после всех жертв?
— Мам…
— Нет, ты послушай! — перебила она. — Твой отец бросил нас, оставил ни с чем. Кто вытащил тебя из депрессии? Кто работал на износ, чтобы ты мог пойти в университет? Кто отказался от личной жизни ради тебя?
— Я знаю, мам, и я благодарен, но…
— Никаких «но»! — её голос сорвался. — Если ты сделаешь это, если поедешь без меня… — она сделала драматическую паузу, — я не приду на свадьбу. И можешь забыть, что у тебя есть мать.
В трубке воцарилась тишина. Людмила Михайловна закрыла глаза, представляя, как её слова действуют на сына. Сейчас он сдастся, как всегда. Он не сможет вынести мысль о том, что причинил ей боль.
— Прости, мам, — наконец произнёс Максим, и в его голосе было что-то новое, чего она раньше не слышала. — Если ты не придёшь на свадьбу, мне будет очень больно. Но это твой выбор. А мой выбор — поехать в медовый месяц только с Алисой. Я надеюсь, ты сможешь это принять.
И он повесил трубку, оставив Людмилу Михайловну в оцепенении смотреть на замолчавший телефон.
— Как всё прошло? — Алиса нервно спросила, когда Максим вернулся в комнату после разговора с матерью.
Он выглядел бледным, но странно спокойным, словно сбросил с плеч тяжёлый груз.
— Она сказала, что не придёт на свадьбу, — ответил он, присаживаясь рядом с Алисой. — И что я могу забыть, что у меня есть мать.
— О боже, Максим, мне так жаль, — Алиса обняла его. — Может, не стоило…
— Нет, — он покачал головой. — Ты была права. Это ненормально. Всю жизнь она использовала чувство вины, чтобы контролировать меня. И я позволял ей это.
— Что ты чувствуешь сейчас? — осторожно спросила Алиса.
— Странное облегчение, — признался Максим после паузы. — И страх. Но больше облегчение. Как будто я наконец-то смог вдохнуть полной грудью.
Алиса молча сжала его руку.
— Знаешь, — продолжил он задумчиво, — все эти годы я думал, что забочусь о ней. А на самом деле был её заключённым. И даже не замечал этого.
— Она придёт на свадьбу, — уверенно сказала Алиса. — Она блефует.
— Возможно, — Максим пожал плечами. — Но даже если нет… я сделал свой выбор. И впервые за долгое время это действительно мой выбор, а не её.
День свадьбы выдался солнечным и тёплым. Алиса стояла перед зеркалом в небольшой комнате для невесты, пока её подруга Марина закалывала фату.
— Ты сегодня просто сияешь, — улыбнулась Марина. — И платье как будто создано для тебя.
— Спасибо, — Алиса нервно улыбнулась. — Как там гости?
— Почти все на месте, — Марина помедлила. — Людмилы Михайловны пока нет.
Алиса кивнула, стараясь не выдать волнения. Две недели прошли без единого звонка от будущей свекрови. Максим пытался связаться с ней несколько раз, но она не отвечала.
— Как Максим? — спросила Алиса.
— Нервничает, но держится, — ответила Марина. — Он любит тебя, Алиса. Действительно любит.
В дверь постучали, и в комнату заглянула координатор свадьбы.
— Пятнадцать минут до начала, — сообщила она. — Всё в порядке?
— Да, спасибо, — кивнула Алиса. — Скажите, пожалуйста… Людмила Михайловна Краснова ещё не пришла?
Координатор покачала головой:
— Нет, но ещё есть время.
Когда дверь за ней закрылась, Алиса повернулась к Марине:
— Я не хочу, чтобы этот день был испорчен для Максима. Он старается не показывать, но я знаю, как ему больно.
— Это не твоя вина, — твёрдо сказала Марина. — Ты просто хотела нормальных, здоровых отношений.
— Знаю, но всё равно чувствую себя виноватой.
Максим стоял у алтаря, периодически оглядываясь на двери. Каждый раз, когда они открывались, его сердце замирало, но это были всё новые гости, а не мать.
«Она действительно не придёт», — с горечью понял он. Часть его всё ещё надеялась, что это был просто очередной способ надавить, что в последний момент она появится с извинениями и слезами на глазах.
Заиграла музыка, гости встали. Двери распахнулись, и появилась Алиса под руку со своим отцом. Она была прекрасна в своём белом платье, с лучистой улыбкой и сияющими глазами. Всё внимание Максима сосредоточилось на ней, и на мгновение он забыл обо всём остальном.
Когда Алиса приблизилась к алтарю, Максим заметил движение у дверей. Людмила Михайловна, одетая в тёмно-синее платье, тихо проскользнула внутрь и села в последнем ряду, держа в руках маленький букет.
Их взгляды встретились на мгновение, и она слегка кивнула. Максим почувствовал, как внутри разливается тепло. Она пришла. Несмотря ни на что, она пришла.
Алиса, заметив направление его взгляда, тоже обернулась. Увидев Людмилу Михайловну, она с облегчением улыбнулась и крепче сжала руку Максима. В этот момент он знал, что сделал правильный выбор.
Приём после свадьбы был в самом разгаре. Людмила Михайловна держалась немного в стороне, вежливо общаясь с гостями, но избегая молодожёнов. Максим несколько раз пытался подойти к ней, но она каждый раз находила предлог отойти.
— Иди к ней, — тихо сказала Алиса, заметив, как он снова смотрит в сторону матери.
— Уверена? — Максим с благодарностью взглянул на жену.
— Абсолютно, — она улыбнулась. — Она твоя мать, Максим. И всегда будет частью твоей жизни.
Максим пересёк зал и подошёл к матери, которая стояла у окна, потягивая шампанское.
— Мам, — окликнул он её.
Людмила Михайловна повернулась, и он с удивлением заметил, что глаза у неё покрасневшие, словно она недавно плакала.
— Я рада, что ты счастлив, Максим, — сказала она тихо. — Алиса… она хорошая девушка.
— Спасибо, что пришла, — он неловко переминался с ноги на ногу. — Для меня это много значит.
— Я не могла пропустить свадьбу единственного сына, — она слабо улыбнулась. — Даже если он предпочёл другую женщину своей матери.
— Мам, это не так…
— Нет, — она подняла руку, останавливая его. — Я… я понимаю, что была слишком навязчивой. Просто после ухода твоего отца ты стал смыслом моей жизни. И мысль о том, что ты тоже уйдёшь…
— Я никуда не ухожу, мам, — мягко возразил Максим. — Просто создаю свою семью. Но ты всегда будешь частью моей жизни.
— Но не вашего медового месяца, — с лёгкой иронией заметила она.
— Не нашего медового месяца, — согласился он с улыбкой. — Но мы привезём тебе сувениры из Рима. И, может быть, в следующем году мы все вместе съездим в Венецию.
— Я бы этого хотела, — кивнула Людмила Михайловна. Она помолчала, а затем добавила: — Мне нужно научиться отпускать тебя, сынок. Это будет непросто, но я постараюсь.
В этот момент к ним подошла Алиса. Людмила Михайловна напряглась, но Алиса просто протянула ей руку:
— Я очень рада, что вы пришли, Людмила Михайловна.
Секунду поколебавшись, та пожала протянутую руку.
— Я тоже рада, что смогла быть здесь, — ответила она. — И… можешь звать меня Люда.
Это было не идеальное примирение. Впереди ещё много работы, много разговоров и, возможно, конфликтов. Но это был первый шаг к созданию новых, здоровых отношений — не только между Максимом и Алисой, но и между тремя людьми, которым предстояло научиться уважать границы друг друга.
А медовый месяц всё-таки прошёл без мамы. И это было именно то, что нужно молодой семье для начала совместной жизни.
Но история на этом не заканчивается…
