«А на свою экзотическую красоту она пле­вать хо­те­ла». Актриса Ума Тур­ман

Боль­шую часть сво­его под­ро­ст­ко­во­го пе­ри­о­да Ума Тур­ман про­ве­ла, свя­то ве­ря, что по­хо­жа на аку­лу-мо­лот: вы­со­кий кру­той лоб, ог­ром­ные гла­за, круп­ный во­ле­вой рот. Так ду­ма­ла она и боль­ше ни­кто — ок­ру­жа­ю­щие бы­ли со­в­сем дру­го­го мне­ния, срав­ни­вая ее с Гре­той Гар­бо, Мар­лен Ди­т­рих и Ло­рен Ба­колл. Про­шли го­ды, и се­го­д­ня Ума боль­ше не счи­та­ет се­бя мон­ст­ром. Хо­тя ни­ч­то не спо­соб­но убе­дить ее, что кра­со­та — глав­ный ин­гре­ди­ент в ре­це­п­те ус­пе­ха и сла­вы. И уж ко­не­ч­но ни­ка­ко­го от­но­ше­ния не име­ет к ли­ч­но­му сча­стью.

Эта жен­щи­на — на­сто­я­щая за­гад­ка. Как поч­ти все ее ге­ро­и­ни, она в ос­нов­ном мол­чит, пред­по­чи­тая го­во­рить сво­и­ми уди­ви­тель­ны­ми, про­зра­ч­ны­ми гла­за­ми цве­та жар­ко­го лет­не­го не­ба. Она кра­си­ва не­ве­ро­ят­ной, эк­зо­ти­че­с­кой кра­со­той. На ко­то­рую, ес­ли на­зы­вать ве­щи сво­и­ми име­на­ми, она пле­вать хо­те­ла.

«Мои по­клон­ни­ки ка­ж­дый день по­лу­ча­ют чаш­ку ко­фе из рук офи­ци­ан­т­ки, на­мно­го сим­па­ти­ч­нее ме­ня», — го­во­рит она с мяг­кой улыб­кой.

В жиз­ни Ума не­обы­чай­но вы­со­ка, строй­на и не­мно­го уг­ло­ва­та — с но­га­ми по­ро­ди­стой гон­чей и ше­ей ле­бе­дя. Вре­ме­на­ми она ка­жет­ся не­мно­го не­ук­лю­жей, да­же стран­ной — но это по­мо­га­ет ей сво­бод­но пе­ре­дви­гать­ся по ули­цам лю­бо­го го­ро­да пеш­ком — без опа­с­но­сти быть уз­нан­ной.

Кор­ни

Со­в­сем дру­гое де­ло на эк­ра­не. Ка­ме­ра все­гда лю­би­ла го­лу­бо­гла­зых блон­ди­нок швед­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния (взять хо­тя бы ве­ли­кую Ин­грид Бер­г­ман), сре­ди ко­то­рых Тур­ман за­ни­ма­ет до­с­той­ное ме­с­то. По­че­му швед­ских, спро­си­те вы? Ог­ром­ных раз­ме­ров об­на­жен­ная ста­туя ее ба­буш­ки по ма­те­рин­ской ли­нии, Брид­жит Хол­мк­вист, воз­вы­ша­ет­ся над юж­ным пор­том швед­ско­го го­ро­да Треп­пен­бор­га. А фо­то­гра­фии Не­ны, ее ма­те­ри, бы­ли сен­са­ци­ей жур­на­ла Vogue в пя­ти­де­ся­тые го­ды.

Да, ге­ны пе­ре­да­лись по на­след­ст­ву и по­да­ри­ли не толь­ко ред­кую кра­со­ту, но и не ме­нее ред­кий ум и му­д­рость — уна­с­ле­до­ван­ные уже от от­ца, Бо­ба Тур­ма­на. Ко­то­ро­го все бли­з­кие и дру­зья зна­ют под име­нем Тен­зин — ведь он не толь­ко серь­ез­ный по­с­ле­до­ва­тель буд­диз­ма и про­фес­сор Ко­лум­бий­ско­го уни­вер­сти­те­та, но и ли­ч­ный друг Да­лай-Ла­мы. Ти­бет­ское на­сле­дие от­ца от­ра­зи­лось в име­нах чет­ве­рых его де­тей: Ган­дан, Де­чен, Ми­пам и Ума. По­с­лед­нее оз­на­ча­ет «пе­ре­да­ю­щая бла­го­дать». Ко­то­рая ей са­мой пе­ре­да­ет­ся с весь­ма пе­ре­мен­ным ус­пе­хом.

На­ча­ло

В дет­ст­ве Ума и не по­мыш­ля­ла стать ак­т­ри­сой. Ей очень хо­те­лось быть Пеп­пи Длин­ный­Чу­лок — са­мой ум­ной, са­мой хра­б­рой, са­мой за­ме­ча­тель­ной де­во­ч­кой на све­те. Жить в боль­шом до­ме, с вер­ным друзь­я­ми — обезь­я­ной и ло­ша­дью. Толь­ко, ко­не­ч­но, не быть си­ро­той. Она при­вы­к­ла к то­му, что в до­ме мно­го лю­дей — мать, отец и трое брать­ев, а еще и дру­зья се­мьи. Та­кие же ста­рые и вер­ные, как Ри­чард Гир: Уме бы­ло хо­ро­шо в ро­ди­тель­ском до­ме, но не­по­се­д­ли­вый чер­тик, дух не­за­ви­си­мо­сти, не да­вал по­коя. В пят­на­д­цать лет Тур­ман по­ки­да­ет род­ное гне­з­до и от­пра­в­ля­ет­ся на по­ис­ки соб­ст­вен­ной судь­бы.

Кра­си­вую и ум­ную де­во­ч­ку не ос­ле­пи­ли ог­ни боль­шо­го го­ро­да. Ума на­ча­ла иг­рать в те­а­т­ре, за­тем — не­сколь­ко ро­лей в ма­ло­бюд­жет­ных трил­ле­рах. Уда­ча в ви­де круп­ной ро­ли при­шла, как это обы­ч­но бы­ва­ет, слу­чай­но. Ока­зав­шись на­сто­я­щим про­ры­вом.

Кто по­м­нит тро­га­тель­но­го и до уми­ле­ния слав­но­го маль­чиш­ку Ки­а­ну Рив­за в филь­ме Сти­ве­на Фри­ра «Опа­с­ные свя­зи»? А вот юная, до дро­жи со­блаз­ни­тель­ная Се­силь в ис­по­л­не­нии Умы Тур­ман за­по­м­ни­лась всем.

Не­за­ви­си­мо от то­го, что в этой кар­ти­не по­ми­мо нее бы­ло на ко­го по­смо­т­реть: Ми­шель Пфайф­фер, Глен Кло­уз, Джон Мал­ко­вич: Фрир был не ду­рак и по­ни­мал: не ис­поль­зо­вать внеш­ние дан­ные этой фан­та­сти­че­с­кой де­во­ч­ки нель­зя. А как их мо­ж­но обы­грать в ко­с­тюм­ной дра­ме? По­нят­ное де­ло, лег­кой «об­на­жен­кой» в по­стель­ной сце­не. Пыш­ная грудь Умы вку­пе с хруп­ким те­лом про­из­ве­ла на зри­те­ля не мень­шее впе­чат­ле­ние, чем ее иг­ра — со­вер­шен­но зре­лая и уве­рен­ная, не те­ря­ю­ща­я­ся на фо­не ма­с­ти­тых парт­не­ров по ка­д­ру.

Сле­ду­ю­щей, еще бо­лее скан­даль­ной ро­лью Умы ста­ла Джун, же­на Ген­ри Мил­ле­ра в кар­ти­не «Ген­ри и Джун» — крае­у­го­ль­ный ка­мень в лю­бов­ном тре­у­го­ль­ни­ке скан­даль­но­го со­з­да­те­ля «Тро­пи­ка Ра­ка» и не ме­нее скан­даль­ной эро­ти­че­с­кой пи­са­тель­ни­цы Ана­ис Ни­н.

«Ни­ко­г­да не ду­ма­ла, что вид мо­е­го об­на­жен­но­го те­ла про­из­ве­дет та­кое впе­чат­ле­ние на пред­ста­ви­те­лей масс-ме­диа, — при­зна­ет­ся Ума. — Мне да­же не по­сту­пи­ло пред­ло­же­ния по­зи­ро­вать для «Плей­боя» — мои ро­ли ока­за­лись слиш­ком от­кро­вен­ны­ми для это­го жур­на­ла».