Вера сидела на бортике ванны и смотрела на часы. Каждый вечер, на протяжении последних двадцати пяти лет, один и тот же ритуал. В восемь Андрей вернётся с работы, и нужно, чтобы ужин был на столе. Горячий, как он любит.
Её взгляд остановился на собственном отражении. Сорок семь — не возраст. Так говорила Лидка из соседнего подъезда, у которой после развода словно второе дыхание открылось. А у Веры дыхание перехватывало каждый раз, когда она слышала поворот ключа в замке.
«Вера! Куда подевались мои тапки?»
«Вера! Почему суп не солёный?»
«Вера! Ты опять забыла погладить мою рубашку?»
Она отвела взгляд от зеркала. Запястье всё еще хранило следы вчерашней ссоры — жёлтые пятна синяков, которые она привычно закрыла рукавом свитера. «Просто зацепилась за дверной косяк», — заготовленная отговорка для всех, кто мог спросить. Хотя спрашивать было некому. В офисе она держалась особняком, а подруги… когда Андрей начал «фильтровать» её окружение, подруги как-то незаметно растворились в прошлом.
Вера вздохнула и потянулась за расческой. Нужно привести себя в порядок, иначе он опять начнет ворчать, что она «запустила себя». Будто ей было когда заняться собой между работой, готовкой, стиркой, уборкой и воспитанием детей. Впрочем, дети — это единственное, о чём Вера не жалела. Миша уже второй год как в другом городе, поступил в университет. А Ксюша… Ксюша вышла замуж и уехала с мужем в Прагу. Присылает фотографии и звонит каждую неделю. Зовёт к себе.
Телефон, лежащий на стиральной машине, завибрировал. Вера вздрогнула и потянулась за ним. Сообщение от Ирины, коллеги с работы. Обычно Ирина писала только по рабочим вопросам, но сейчас…
«Вера, это срочно! У нас горящая путёвка на семинар по маркетингу в Сочи. Начальство выделило места для двоих из отдела, я сразу о тебе подумала. Пять дней, всё оплачено. Решай быстрее, нужно до завтра!»
Вера моргнула, перечитала сообщение. Сочи? Пять дней? Она уже не помнила, когда последний раз куда-то выезжала одна. Наверное, это было до свадьбы, когда они с подругами рванули на студенческие каникулы на озеро.
— Вера! Ты где застряла? — раздался голос Андрея, и она вздрогнула, выронив телефон в раковину.
— Иду! — крикнула Вера, поспешно вытирая телефон полотенцем. — Ужин на плите!
Андрей сидел в кресле перед телевизором, закинув ноги на журнальный столик — тот самый, который она натирала до блеска каждую субботу. Его грязные ботинки оставляли следы на поверхности.
— Что так долго? — буркнул он, не отрывая взгляда от экрана.
Вера молча прошла на кухню, достала из шкафа тарелку. Руки дрожали, когда она накладывала жаркое. Мысли метались между семинаром в Сочи и неизбежной реакцией Андрея на такую новость.
— Пиво в холодильнике? — крикнул он из комнаты.
— Да, — ответила Вера, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Андрей, мне нужно с тобой поговорить.
— Ну? — он появился на пороге кухни, уже с открытой бутылкой пива в руке. — Опять деньги нужны на какую-нибудь ерунду?
Вера поставила перед ним тарелку, отступила на шаг.
— Меня отправляют в командировку, — сказала она, и слова прозвучали как-то по-чужому, словно не она их произносила. — В Сочи, на семинар по маркетингу.
Андрей замер с вилкой в руке, затем медленно положил её обратно на тарелку.
— Куда-куда тебя отправляют? — переспросил он с той опасной ноткой в голосе, которую Вера научилась распознавать годами.
— На семинар, — повторила она, цепляясь пальцами за край стола. — Всего на пять дней. Всё оплачено компанией.
Вилка с грохотом упала на пол. Андрей поднялся, и Вера инстинктивно сделала шаг назад.
— А куда это ты собралась? — процедил он, приближаясь. — Я тебя не отпускал! Мне кто готовить и убирать будет?
Вера прижалась к холодильнику. В голове пульсировала единственная мысль: «Не надо было говорить, не надо было…»
— Это важно для работы, — пробормотала она. — Повышение квалификации…
— Плевать я хотел на твою квалификацию! — рявкнул Андрей, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. — Слишком умная стала? Решила от мужа на курорт сбежать? Может, ты там не одна собралась, а?
Вера смотрела на него, и что-то внутри неё, что-то старое и забытое, вдруг шевельнулось. В голове всплыли картинки: вот она, молодая студентка факультета экономики, подающая надежды, с планами на аспирантуру. Вот её первая самостоятельная поездка за границу по обмену. А вот их свадьба с Андреем, который тогда казался таким надёжным, сильным…
Когда всё изменилось? Когда она превратилась в тень самой себя? Когда позволила задвинуть свои мечты и желания на дальнюю полку?
— Я еду на этот семинар, — тихо сказала Вера, и сама удивилась твёрдости в своём голосе.
Андрей осёкся на полуслове.
— Чего?
— Я сказала, что еду, — повторила Вера, выпрямляя спину. — Это моя работа, и я не могу отказаться.
Дальнейшее происходило как в замедленной съёмке. Андрей двинулся к ней, лицо его исказилось от гнева. Рука взметнулась для удара, и Вера зажмурилась, готовясь к боли. Но вместо этого раздался звон разбитого стекла — Андрей смахнул со стола вазу, свадебный подарок Вериной матери.
— Ты — моя жена! — прорычал он, нависая над ней. — Ты никуда не поедешь без моего разрешения!
И тут что-то в Вере окончательно надломилось. Нет, не надломилось — наоборот, распрямилось, как стальная пружина, долгие годы пребывавшая в сжатом состоянии.
— Я не твоя собственность, — произнесла она так спокойно, что сама себе удивилась. — Я человек.
Она сделала глубокий вдох и добавила:
— И я еду на этот семинар.
Следующие три дня превратились в молчаливую войну. Андрей отказывался разговаривать, демонстративно швырял вещи, хлопал дверями. Дважды не приходил ночевать. Вера ходила по квартире как во сне, механически выполняя привычные обязанности и одновременно собирая вещи для поездки.
Утром, в день отъезда, она проснулась раньше обычного. Андрей спал, отвернувшись к стене. Вера тихо встала, оделась и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Небольшой чемодан уже был собран с вечера и ждал в прихожей.
На кухне она автоматически потянулась к плите, чтобы приготовить завтрак, но остановилась на полпути. Пять дней. Всего пять дней без неё. Неужели он не сможет сам себе разогреть еду? В конце концов, у него две руки, а в морозилке достаточно полуфабрикатов. Нет, сегодня она не будет готовить.
Вера сварила себе кофе и села у окна, глядя, как рассвет медленно окрашивает небо. Странное чувство затопило её — смесь страха и какого-то детского восторга. Она едет. Сама. Впервые за столько лет.
Входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге кухни появился взъерошенный Андрей в помятой футболке и семейках.
— Ты что творишь? — прошипел он. — Шесть утра!
Вера молча отпила кофе.
— Значит, всё-таки едешь? — в его голосе звучала угроза.
— Да, — она посмотрела на часы. — Такси будет через полчаса.
Андрей подошёл вплотную, угрожающе навис над столом.
— А если я скажу, что не пущу?
Вера медленно поднялась, глядя ему прямо в глаза.
— Попробуй, — тихо сказала она. — Тогда я не вернусь совсем.
Она сама не знала, откуда взялась эта решимость. Может быть, накопилось за все эти годы. А может, дело было в том звонке от Ксюши два дня назад, когда дочь, услышав о семинаре, вдруг разрыдалась и призналась: «Мама, я всегда боялась, что ты так и не вырвешься от него».
Андрей отшатнулся, как будто она его ударила.
— Что за бред ты несёшь? Куда ты денешься с твоей-то зарплатой?
— Не знаю, — честно ответила Вера. — Но выбор у меня есть всегда.
Она допила кофе, поставила чашку в раковину и вышла из кухни. Андрей следовал за ней по пятам, бормоча что-то про неблагодарность и «я тебя с улицы подобрал». Старые, заезженные фразы, которые Вера слышала сотни раз.
Когда она застегнула чемодан и проверила, не забыла ли документы, телефон пискнул сообщением.
— Такси приехало, — сказала Вера, глядя на экран, а потом на мужа. — Я поехала.
— Не думай, что я буду тебя ждать здесь, как верный пёс! — выкрикнул Андрей, хватая её за руку. — Может, когда вернёшься, меня уже не будет!
Вера мягко, но решительно высвободила руку.
— Это твой выбор, — сказала она и открыла дверь.
Номер в гостинице оказался маленьким, но уютным. Одноместный, с видом на море. Вера подошла к окну и глубоко вдохнула. Воздух пах солью и свободой.
Утром начинался семинар, но вечер был полностью её. Она разложила вещи, приняла душ и спустилась в ресторан отеля. Сидеть одной за столиком было непривычно. Вера заказала салат и бокал вина — маленькая вольность, которую она никогда не позволяла себе дома. Андрей не одобрял, когда она пила алкоголь.
Мысли о муже вызвали привычный спазм тревоги, но здесь, в сотнях километров от дома, это чувство уже не сковывало так, как раньше.
— Простите, это место свободно? — раздался голос над её столиком.
Вера подняла глаза. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, с проседью на висках и в очках в тонкой оправе. В руках он держал книгу.
— Да, конечно, — растерянно ответила Вера. Ресторан был практически пуст, и она удивилась, почему он выбрал именно её столик.
— Извините за вторжение, — мужчина сел напротив. — Просто увидел у вас бейдж с названием семинара. Я тоже на него приехал, преподаю там спецкурс по региональному маркетингу. Павел Сергеевич.
— Вера, — она слабо улыбнулась, ощущая странную неловкость. Когда она в последний раз просто разговаривала с незнакомым мужчиной?
— Первый раз на наших курсах? — спросил Павел Сергеевич, заказывая себе ужин подошедшему официанту.
— Да, — Вера отпила вина. — Вообще первый раз на любых курсах за последние лет… много.
Он улыбнулся, и его глаза за стёклами очков блеснули.
— Знаете, я преподаю уже семнадцать лет, и всегда могу отличить тех, кто приехал за знаниями, от тех, кто приехал сбежать.
Вера вздрогнула и опустила глаза.
— Не волнуйтесь, — мягко добавил он. — Здесь таких большинство. У кого-то кризис среднего возраста, у кого-то проблемы в семье, у кого-то просто выгорание на работе. Людям иногда нужно остановиться и подумать.
— А вы? — неожиданно для себя спросила Вера. — Вы тоже сбежали?
Павел Сергеевич рассмеялся — негромко и как-то очень по-доброму.
— Когда-то да. Сбежал от московской суеты, от должности начальника отдела в крупной компании, от мерседеса в кредит и отпуска раз в три года. Теперь живу в Сочи, преподаю, пишу книги. Знаете, как говорят: если долго идти не в ту сторону, кругосветное путешествие не поможет.
Вера невольно улыбнулась. Было что-то располагающее в этом человеке, что-то, от чего узел в груди немного ослаб.
— А вы откуда приехали? — спросил Павел Сергеевич, когда принесли его заказ.
— Из Воронежа, — ответила Вера. — Работаю в торговой компании, отдел маркетинга.
— И как вам эта работа?
Вера задумалась. Когда-то, устраиваясь на эту должность, она была рада просто получить место с гибким графиком, чтобы успевать забирать детей из школы. А потом как-то втянулась, даже начала предлагать идеи, которые начальство иногда одобряло.
— Нравится, — наконец сказала она. — Могло бы быть интереснее, но для этого нужно учиться. Поэтому я здесь.
— Хороший ответ, — кивнул Павел Сергеевич. — Честный.
Они проговорили ещё около часа. О маркетинге, о книгах, о Сочи, куда Вера приехала впервые. Ни разу Павел Сергеевич не спросил о её семье или личной жизни, и она была благодарна за эту тактичность. Когда они прощались в холле отеля, он протянул ей визитку.
— Если будут вопросы по программе — обращайтесь. И не только по программе, — добавил он с той же доброй улыбкой. — Иногда поговорить с посторонним человеком бывает полезно.
Вера взяла визитку, чувствуя странное тепло внутри. Нет, это не было влюблённостью или чем-то подобным. Скорее, ощущением, что мир за пределами её дома не так страшен, как ей казалось все эти годы.
Семинар оказался интенсивным и увлекательным. Вера с удивлением обнаружила, что быстро схватывает новую информацию, активно участвует в дискуссиях и даже задаёт вопросы — вещь немыслимая для неё ещё неделю назад.
Лекция Павла Сергеевича была посвящена психологическим аспектам рекламы, и Вера поймала себя на мысли, что многое из того, о чём он говорил, применимо не только к маркетингу, но и к личной жизни. Манипуляции, скрытое давление, создание искусственного чувства вины — всё это было до боли знакомо.
Вечерами она гуляла по набережной, ужинала в маленьких кафе и читала книгу, которую купила в местном магазине, — что-то по саморазвитию, чего никогда не держала дома, зная реакцию Андрея на «эту психологическую чушь».
На третий день семинара Вера обнаружила на телефоне пятнадцать пропущенных звонков и столько же сообщений от мужа. Первые были гневными: «Где тебя черти носят?», «Немедленно перезвони!». Последующие становились всё более отчаянными: «Вера, возьми трубку», «Я не могу найти чистые рубашки», «У нас закончилась еда».
Она отложила телефон, не ответив. Странное дело — раньше такие сообщения вызвали бы у неё панику, страх, чувство вины. Сейчас она ощущала только усталость. Усталость от роли вечной спасательницы, от необходимости решать проблемы взрослого мужчины, от постоянного чувства, что она в чём-то виновата.
Вечером того же дня, когда Вера сидела в холле отеля, просматривая конспекты, к ней подсел Павел Сергеевич.
— Как впечатления от семинара? — спросил он.
— Очень интересно, — искренне ответила Вера. — Особенно ваша лекция. Заставила задуматься.
— О чём же?
Вера поколебалась. Говорить о личном с почти незнакомым человеком было непривычно. Но здесь, вдали от дома, слова полились сами собой.
— О том, как легко попасть в ловушку чужих ожиданий, — тихо сказала она. — И как трудно из неё выбраться.
Павел Сергеевич внимательно посмотрел на неё и кивнул.
— Знаете, в чём ирония? Чаще всего эти «чужие» ожидания — на самом деле наши собственные представления о том, чего от нас хотят другие.
Вера задумалась. Неужели всё это время она сама загоняла себя в клетку? Неужели часть вины лежит и на ней?
— А если… если выбраться уже поздно? — спросила она, глядя в пол.
— Вы знаете, я в своей жизни не встречал ситуаций, когда было бы действительно поздно, — серьёзно ответил Павел Сергеевич. — Иногда цена выхода кажется непомерной, но на другой чаше весов — остаток жизни. Стоит ли он того, чтобы тратить его на сожаления?
В эту ночь Вера долго не могла уснуть. Мысли кружились в голове, как осенние листья на ветру. Она думала о дочери, которая звала её к себе в Прагу. О сыне, который на последний день рождения прислал ей деньги с запиской: «Купи себе что-нибудь, что понравится тебе, а не папе». О работе, которая могла бы стать чем-то большим, чем просто способом приносить деньги в семью.
И об Андрее. О том, как она любила его когда-то — сильного, уверенного в себе парня, который, казалось, мог горы свернуть. Когда он превратился в домашнего тирана? Или он всегда был таким, просто она не хотела видеть?
Под утро Вера приняла решение.
Последний день семинара пролетел как один миг. Вера старательно записывала всё, задавала вопросы, участвовала в практических занятиях. После заключительной лекции к ней подошла Ирина, с которой они за эти дни сблизились больше, чем за все годы совместной работы.
— Как насчёт прогуляться вечером? Отметим окончание курсов, — предложила она.
— С удовольствием, — улыбнулась Вера. — Только мне нужно сделать один звонок.
Она вышла на балкон своего номера и набрала номер Андрея. Он ответил после первого гудка, словно ждал у телефона.
— Вера? Ты где? Когда возвращаешься?
Его голос звучал непривычно — без обычной агрессии, почти умоляюще.
— Завтра утром, — спокойно ответила она. — Андрей, нам нужно поговорить.
— Я знаю, — вдруг сказал он с неожиданной серьёзностью. — Я всё понял. Я был неправ. Просто возвращайся, и мы всё исправим.
Вера закрыла глаза. Сколько раз она слышала подобные обещания? После каждой крупной ссоры, после каждого его срыва. «Я изменюсь», «Это больше не повторится», «Давай начнём с чистого листа». И каждый раз всё возвращалось на круги своя.
— Нет, Андрей, — твёрдо сказала она. — Я вернусь, но не для того, чтобы всё продолжилось по-старому. Мне нужно время. И пространство.
— Что ты имеешь в виду? — в его голосе снова проступили привычные нотки раздражения.
— Я поживу у Тани, — сказала Вера, имея в виду свою двоюродную сестру, с которой не общалась последние годы именно из-за запретов Андрея. — Мне нужно разобраться в себе.
— Ты что, с ума сошла? Какая Таня? Какое «пожить»? А я как же?
Вера слушала нарастающий гнев в его голосе и чувствовала, как внутри неё что-то окончательно отмирает. Ещё неделю назад она бы уже извинялась, обещала бы вернуться, боялась бы его реакции. Сейчас она ощущала только спокойную решимость.
— Ты взрослый человек, Андрей, — сказала она. — Ты справишься. Я позвоню, когда приеду.
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. Телефон тут же разразился звонком, но Вера выключила его и убрала в сумку.
Вечером они с Ириной сидели в прибрежном кафе. Тёплый ветер трепал волосы, море шумело совсем рядом. Вера чувствовала себя странно — как будто сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на себе много лет.
— Знаешь, я в первый день подумала, что ты какая-то зашуганная, — призналась Ирина, отпивая коктейль. — А потом ты так на лекциях выступала, что я глазам не поверила. Ты ведь на самом деле очень умная, да?
Вера смущённо улыбнулась.
— Не знаю. Наверное.
— И красивая, — продолжала Ирина. — Особенно когда не сутулишься и не прячешь глаза. Тебе бы ещё причёску сменить, и будешь вообще огонь!
Вера рассмеялась и вдруг поняла, что не помнит, когда в последний раз так легко и искренне смеялась. Может быть, ещё до рождения детей? Или даже раньше?
— Знаешь, я давно хотела что-то изменить в себе, — призналась она. — Но всё боялась.
— А теперь?
Вера посмотрела на море, на закатное солнце, окрашивающее воду в багрянец.
— А теперь я поняла, что единственное, чего действительно стоит бояться — это прожить не свою жизнь.
Утром Вера стояла на перроне вокзала. Вещи были собраны, билет куплен. Она возвращалась домой, но это возвращение не пугало её, как раньше. Она знала, что ждёт её там — скандалы, обвинения, попытки манипуляции. И знала, что больше не будет играть по этим правилам.
В вагоне она открыла книгу, но строчки расплывались перед глазами. Рядом щебетала молодая пара, обсуждая планы на отпуск. Вера смотрела в окно и думала о том, что все эти годы сама согласилась быть тенью. Никто не держал ее на цепи. Не запирал на замок. Она сама отдала ключи от своей жизни.
— Чаю хотите? — спросила проводница, останавливаясь у её места.
— Да, спасибо. И бутерброд, если можно, — Вера протянула деньги и вдруг осознала, что никогда не ела в поездах. Андрей всегда говорил, что это «деньги на ветер» и «неизвестно, что они туда кладут».
Ирония ситуации вызвала у нее короткий, резкий смех. Сидящий напротив мужчина с газетой поднял на неё удивлённый взгляд.
— Простите, — сказала она, всё ещё улыбаясь. — Просто поняла кое-что о себе.
Телефон в сумке завибрировал. Вера взглянула на экран — Андрей. Она сбросила звонок и выключила звук. Это могло подождать. Теперь всё могло подождать.
Вечером, когда Вера вышла из такси у подъезда сестры, её встретил звонок от дочери.
— Мама? Ты где? Папа звонил, говорит, ты должна была вернуться ещё днём.
— Я у тёти Тани, — спокойно ответила Вера, прижимая телефон плечом и расплачиваясь с таксистом. — Поживу у неё какое-то время.
Повисла пауза.
— То есть… вы с папой…
— Ксюш, я не знаю, — честно сказала Вера. — Мне нужно разобраться. В себе, прежде всего.
— Я прилечу, — решительно заявила Ксюша. — Только не возвращайся к нему, пока меня не будет, хорошо?
Вера улыбнулась. Она слышала в голосе дочери то же самое упрямство, с которым сама когда-то шла на свою первую стажировку. То, что потом постепенно выветрилось, стёрлось, исчезло в кастрюлях и пелёнках.
— Не торопись, — сказала она. — У тебя работа, муж. Я справлюсь.
— Мам, — голос Ксюши дрогнул. — Знаешь, я как-то в детстве спросила бабушку, почему она терпит деда. А она сказала: «Потому что такова женская доля». И посмотрела на тебя. Я тогда поклялась себе, что никогда…
— Я понимаю, — прервала её Вера. — Всё хорошо, правда. Я позвоню завтра.
Таня встретила её объятиями и горячим ужином. Они не виделись почти пять лет — с тех пор, как сестра неосторожно высказалась об Андрее за семейным обедом. «Не позволяй ему так с собой обращаться,» — сказала она тогда Вере. Андрей услышал и устроил скандал по дороге домой. Больше они к Тане не ездили.
— Сколько бы ты ни решила остаться — мой дом твой дом, — сказала Таня, разливая по чашкам чай.
— Спасибо, — Вера благодарно сжала её руку. — Я поищу квартиру. Или комнату. Не хочу быть обузой.
— Ну-ка, прекрати, — строго сказала Таня. — Ты моя сестра. И на пенсии я скучаю в этой трёшке одна. Оставайся, сколько нужно.
В полночь, когда Вера уже лежала в разложенном диване гостевой комнаты, в дверь позвонили. Резко, настойчиво, один за другим длинные звонки.
— Это он, — Вера села на кровати, сердце колотилось где-то в горле.
— Сиди, — Таня натянула халат поверх ночной рубашки. — Я открою.
Из прихожей донеслись голоса — сначала тихие, потом всё громче. Андрей требовал, чтобы его пустили. Чтобы «жена вышла и поговорила со своим мужем как положено».
— Вера права, что ушла от тебя! — громко, чётко проговорила Таня. — И если ты ещё раз явишься сюда пьяный среди ночи, я вызову полицию. Без предупреждения. А теперь убирайся.
Хлопнула дверь. Вера сидела, обхватив себя руками. Страх возвращался приливными волнами, накатывал, отступал и снова накатывал. Дурацкий рефлекс — бежать к нему, извиняться, успокаивать, обещать, что всё будет хорошо. Она стиснула зубы. Это пройдёт. Должно пройти.
— Спасибо, — прошептала она, когда Таня вернулась в комнату. — Я бы не смогла.
— Смогла бы, — Таня присела рядом, обняла её за плечи. — Просто ещё не пришло время.
Две недели спустя Вера сидела в маленьком, но уютном кабинете директора по маркетингу их компании. Она пришла обсуждать своё повышение — результат отличного отчёта по семинару и свежих идей, которые она предложила для нового проекта.
— В общем, рада, что ты согласилась, — улыбнулась Алла Викторовна, её начальница. — Отдел развития продукта давно нуждался в таком специалисте. И зарплата будет повыше, — она назвала сумму, от которой у Веры слегка закружилась голова.
— Я постараюсь оправдать доверие, — сказала Вера, вставая.
— Не сомневаюсь. Кстати, — Алла Викторовна подняла на неё взгляд поверх очков, — твой муж больше не звонит на работу?
Вера почувствовала, как щёки заливает краска. После её переезда к сестре Андрей дважды заявлялся в офис, устраивал сцены, требовал «вернуть его жену».
— Извините за это. Надеюсь, больше не повторится.
— Да уж, — хмыкнула начальница. — Я ему популярно объяснила, что ещё один такой визит, и мы обратимся в суд за защитой сотрудника. А то, понимаешь ли, ходят тут разные, мешают людям работать.
Вера благодарно кивнула и вышла из кабинета. В коридоре её поймала Ирина.
— Ну как? Согласилась на повышение?
— Да, — Вера не смогла сдержать улыбку.
— Поздравляю! — Ирина хлопнула в ладоши. — Слушай, у меня билеты в театр на вечер, подруга заболела. Составишь компанию?
Вера замерла. Вечером по привычке планировала зайти в магазин, приготовить ужин… Кому? Она жила у сестры, которая сама прекрасно готовила и ела, когда вздумается.
— С удовольствием, — сказала Вера. — Давно не была в театре.
Вечером, сидя в бархатном кресле, она ловила себя на мысли, что последний раз выбиралась «в свет» лет десять назад. Всё свободное время занимали дом, готовка, стирка, уборка. И вечное ожидание Андрея с работы. Даже когда дети выросли, ничего не изменилось. Она жила по инерции, по привычке, не задумываясь, чего хочет на самом деле.
После спектакля они с Ириной зашли в кафе.
— У вас всё совсем разладилось? — осторожно спросила та, помешивая трубочкой коктейль.
— Наверное, — Вера пожала плечами. — Точнее, не разладилось, а… стало очевидно, что и не ладилось никогда.
— Он звонит?
— Каждый день. Приходил пару раз. Грозился «вернуть домой».
Ирина нахмурилась.
— И что ты думаешь делать?
Вера задумчиво провела пальцем по краю бокала.
— Я подала на развод, — сказала она и сама удивилась твёрдости в собственном голосе. — Вчера. Адвокат сказал, что процедура займёт время, но всё решаемо.
— Ух ты! — Ирина даже отодвинула коктейль. — Не ожидала, если честно. Думала, будешь сомневаться, мучиться…
— Я и мучаюсь, — честно призналась Вера. — Каждый день думаю — правильно ли поступаю? Не слишком ли жестоко? Может, стоило дать ещё один шанс? Но потом вспоминаю эти двадцать пять лет. Вспоминаю, как боялась сказать ему, что задерживаюсь на работе. Как пряталась с синяками. Как отказалась от поездки к брату на юбилей, потому что «кто будет готовить тебе ужин». Как отпрашивалась у него в магазин. И понимаю — хватит.
Ирина молча протянула руку через стол и сжала её ладонь.
— И знаешь, что самое странное? — продолжила Вера. — Я только сейчас начинаю понимать, кто я на самом деле. Что мне нравится. Чего я хочу.
— И чего же ты хочешь?
Вера улыбнулась.
— Для начала — подстричься. А потом… посмотрим.
Андрей устроил скандал в суде. Кричал, что Вера «совсем с ума сошла», что это «происки её сестрицы», что «одумается ещё и приползёт, но поздно будет». Судья была вынуждена вызвать пристава, чтобы вывести его из зала.
Миша прилетел за день до заседания, Ксюша — за два. Они сидели рядом с матерью, и Вера видела во взглядах детей то, чего не замечала раньше, — тревогу вперемешку с надеждой.
— Ты как? — спросил сын, когда они вышли из здания суда. Больше трёх месяцев прошло с того дня, как Вера уехала в Сочи.
— Не знаю, — честно ответила она. — Странно.
— Грустно? — Ксюша взяла её под руку.
— Скорее… пусто, — Вера посмотрела на серое весеннее небо. — Будто что-то закончилось, а что начнётся — непонятно.
— А мы знаем, что начнётся, — улыбнулся Миша. — Мам, мы с Ксюхой тут подумали. Тебе ведь в Праге понравилось в прошлом году?
Вера кивнула. На два месяца она всё-таки прилетела к дочери, когда стало ясно, что при разводе потеряет квартиру. Андрей успел переоформить всё имущество на своего брата. Её ждало, по сути, только то, что она унесла в чемодане в тот день.
— Мы нашли тебе там работу, — выпалила Ксюша. — В международной компании, отдел маркетинга для русскоязычного рынка. Зарплата хорошая, и учить язык не надо сразу. Они посмотрели твои дипломы, резюме… В общем, будешь жить у нас, а там сама решишь.
— В Прагу? — Вера остановилась посреди улицы. — Но это же… это другая страна. Всё бросить вот так?
— А что бросать? — пожал плечами Миша. — Работу? Ты сама говорила, что там потолок. А здесь — перспективы. Уже столько лет во всём себе отказывала, пора и о себе подумать. Тем более, сейчас финальная точка поставлена.
— Всё равно страшно, — призналась Вера, снова двигаясь вперёд.
— А должно быть страшно, — серьёзно сказала Ксюша. — Иначе это не новая жизнь, а так, перестановка мебели.
Вечером Вера долго говорила с Таней. Сестра, конечно, не хотела её отпускать, но понимала, что это — шанс.
— Я тебе так завидую, — призналась она. — В твоём возрасте начать с чистого листа — это же здорово! Сходишь там на мои могилы королей, съешь по трюфелю за каждую из нас.
Вера рассмеялась.
— Таня, только благодаря тебе я решилась на всё это.
— Вот уж нет, — покачала головой сестра. — Это всё ты сама. В тот день, когда собрала чемодан и уехала на семинар. Я лишь открыла дверь.
Они проговорили почти до утра — о детстве, о родителях, о том, как по-разному сложились их жизни. О том, что никогда не поздно всё изменить.
А через неделю Вера стояла в аэропорту. По одну сторону — дети, уже прошедшие досмотр и ждущие её у выхода на посадку. По другую — Таня и Ирина, приехавшие проводить. Где-то на другом конце города Андрей пил горькую в их бывшей квартире и жаловался брату на неблагодарную жену.
Вера сделала шаг вперёд…
