Когда Лена позвонила мне в тот пятничный вечер, я сразу почувствовала, что что-то не так. Не по голосу даже — голос был как всегда, с этими ее характерными интонациями, — а по времени звонка. Лена никогда не звонила после восьми вечера. Она знала, что это наше с Игорем время, когда мы ужинаем, разговариваем, строим планы.
— Ань, можно к тебе завтра заехать? — спросила она, и в ее голосе прозвучало что-то просительное, почти жалобное. — Нужно поговорить. Серьезно поговорить.
Я согласилась, конечно. Мы с Леной всегда были близки, несмотря на разницу в четыре года. Я старшая, и всю жизнь чувствовала ответственность за младшую сестру. Мама часто повторяла: «Аня, ты должна быть примером». И я старалась. Хорошо училась, рано вышла замуж за надежного человека, устроилась на работу. Лена же всегда была другой — импульсивной, легкомысленной, вечно попадающей в какие-то истории.
Игорь, мой муж, в тот вечер был особенно задумчив. Мы только что вернулись от врача, и новости были не самые обнадеживающие. Третий год мы пытались завести ребенка, и каждый месяц приносил разочарование. Врачи говорили, что все в порядке, что нужно просто подождать, не нервничать, но ожидание превращалось в пытку.
— О чем она хотела говорить? — спросил Игорь, когда я положила трубку.
— Не знаю. Сказала, что серьезно. Приедет завтра днем.
Он кивнул и снова погрузился в свои мысли. Я знала, о чем он думает. О детской комнате, которую мы так и не обустроили. О пустоте, которая разрасталась между нами с каждым отрицательным тестом. Игорь хотел детей еще больше, чем я. Это было его мечтой с самого начала наших отношений — большая семья, шумный дом, детский смех.
Лена приехала на следующий день ровно в два. Я сразу заметила, что она похудела в лице, хотя фигура, наоборот, будто округлилась. На ней было свободное платье, которое я видела впервые. Она прошла на кухню, отказалась от чая, села напротив меня и долго молчала, разглядывая свои руки.
— Я беременна, — наконец выдавила она.
Первое, что я почувствовала, был укол зависти. Острый, болезненный, мгновенный. Потом пришла радость за сестру. Потом вопросы.
— Это же замечательно! — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал искренне. — Как Миша? Он рад?
Миша был ее муж. Они поженились два года назад, поспешно, как все у Лены. Я их редко видела вместе — они жили на другом конце города, в съемной квартире, и я знала, что отношения у них были не самые простые.
Лена подняла на меня глаза, и я увидела в них слезы.
— Это не от Миши, — прошептала она.
Я замерла. В голове пронеслась тысяча мыслей, но я заставила себя молчать, ждать.
— Это от Игоря, — добавила она, и ее голос дрогнул. — От твоего Игоря.
Мир качнулся. Я почувствовала, как холод разливается по телу, как онемевают пальцы. Это было невозможно. Игорь? Мой Игорь, который каждый вечер приходил домой вовремя, который говорил мне о любви, который мечтал о нашем ребенке?
— Что ты несешь? — мой голос прозвучал чужим, слишком высоким.
— Аня, прости. Прости меня. — Она заплакала по-настоящему. — Это случилось в июле, помнишь, ты уезжала к бабушке на две недели? Я приехала к вам, хотела забрать те книги, что ты обещала. Игорь был дома. Мы выпили вина. Я не знаю, как это получилось. Он говорил, что вы с ним ссоритесь из-за детей, что ты отдаляешься, что он чувствует себя ненужным…
— Замолчи. — Я встала так резко, что стул опрокинулся. — Убирайся из моего дома.
— Аня, пожалуйста, выслушай! Я не хотела. Это он начал, он соблазнил меня. Он говорил такие вещи… Я думала, что между вами все кончено. Аня, я не знала, что забеременею. Но теперь ребенок есть, и у него есть право знать отца. Я подумала… Может, вы возьмете его? Я не могу сказать Мише, он убьет меня. А Игорь так хочет детей…
Я стояла, прислонившись к холодильнику, и не могла сдвинуться с места. В ушах звенело. Лена продолжала говорить, но я уже не слышала слов, только какой-то невнятный поток звуков.
— Уйди, — повторила я, и она наконец встала и ушла.
Когда за ней закрылась дверь, я опустилась на пол и разрыдалась. Плакала долго, до тех пор, пока слезы не закончились, а осталась только пустота и тупая боль в груди.
Игорь вернулся в семь. Я встретила его в прихожей.
— Лена была здесь, — сказала я без предисловий. — Она сказала, что беременна от тебя.
Я видела, как меняется его лицо. Сначала удивление, потом непонимание, потом что-то похожее на ужас.
— Что? — он побледнел. — Аня, это бред. Я даже не… мы никогда… что за чушь?
— Она сказала, что это было в июле, когда я уезжала к бабушке. Сказала, что ты жаловался на наши отношения, соблазнил ее.
— Господи, Аня. — Он потянулся ко мне, но я отступила. — В июле я вообще не видел Лену. Я был в командировке почти всю неделю, когда ты уезжала, ты же сама знаешь. И когда вернулся, сразу поехал к тебе в деревню. У меня билеты на телефоне сохранились, если не веришь.
Я смотрела на него и пыталась понять, врет ли он. Игорь никогда не был хорошим лжецом. Когда он говорил неправду, уши у него краснели, и он начинал часто моргать. Сейчас он просто смотрел на меня прямо и открыто, с отчаянием во взгляде.
— Покажи билеты, — сказала я.
Он полез в телефон дрожащими руками, показал историю покупок. Командировка в Екатеринбург с восьмого по четырнадцатое июля. Потом билет на поезд до станции рядом с бабушкиной деревней, пятнадцатого июля. Я помнила, как он приехал, уставший, но счастливый меня видеть. Помнила, как мы гуляли по лесу, собирали грибы, как он помогал бабушке с огородом.
— Она лжет, — сказал Игорь тихо. — Не знаю зачем, но она лжет. Аня, я люблю тебя. Только тебя. Я бы никогда… тем более с твоей сестрой…
Я опустилась на диван. Голова шла кругом. Значит, Лена соврала. Но зачем? Зачем обвинять Игоря, зачем приходить ко мне с этой дикой историей?
— Мне нужно подумать, — сказала я. — Мне нужно во всем разобраться.
Ту ночь мы спали в разных комнатах. Я не могла лежать рядом с ним, даже если верила, что он не виноват. Слова Лены застряли в голове, как заноза, и я не могла от них избавиться.
Утром я позвонила маме.
— Мама, скажи честно: у Лены все в порядке? В браке, я имею в виду.
Мама помолчала. Я слышала, как она вздохнула.
— Откуда ты знаешь? Она же просила не рассказывать тебе, чтобы не расстраивать.
— Что не рассказывать?
— Они с Мишей разводятся. Уже несколько месяцев живут отдельно. Он съехал к своим родителям. Говорит, что устал от ее выходок, от постоянных скандалов. Лена, конечно, рыдает, умоляет вернуться, но он непреклонен.
Кусочки мозаики начали складываться.
— А с кем она сейчас встречается? Знаешь что-нибудь?
— Не знаю, — мама говорила неуверенно. — Она как-то упомянула какого-то мужчину, с работы, кажется. Но я не вникала. Ань, а что случилось?
— Потом объясню, мам. Спасибо.
Я начала вспоминать. Летом, когда я вернулась от бабушки, Лена действительно была странной. Она часто звонила, спрашивала, как у нас с Игорем дела, не ссоримся ли мы. Я тогда подумала, что она переживает из-за своего брака и проецирует проблемы на нас. Еще она несколько раз приезжала, будто невзначай, когда Игоря не было дома, и задавала вопросы о его графике, о командировках.
Я открыла ее страницы в соцсетях. Пролистала фотографии за последние месяцы. Лена всегда была активным пользователем, выкладывала все подряд. И вот оно — фото с корпоратива в августе. Лена в обнимку с мужчиной лет сорока, симпатичным, в дорогом костюме. Подпись: «С лучшим коллегой». Под фото комментарии коллег, шутки, смайлики. А еще один комментарий от женского аккаунта: «Олег, может, хватит уже на работе флиртовать и домой пора?»
Я кликнула на профиль мужчины. Олег Семенов, тридцать восемь лет, женат, двое детей. Работает в той же компании, что и Лена, в управлении продаж. Я пролистала его фотографии. Счастливая семья, поездки на море, дети на велосипедах. Стандартная картинка благополучия.
Потом я вернулась к странице Лены и внимательнее просмотрела комментарии под другими фотографиями. Олег оставлял их регулярно, всегда с комплиментами, иногда слишком личными для простого коллеги. «Красавица», «Сногсшибательно выглядишь», «Почему все красивые женщины такие недоступные?»
Я взяла телефон и позвонила общей знакомой, которая работала в той же компании.
— Марин, привет. Слушай, странный вопрос. У вас в компании есть Олег Семенов?
— Есть, — Марина говорила осторожно. — А что?
— Он встречается с моей сестрой?
Пауза. Долгая, красноречивая пауза.
— Аня, я не хочу лезть в чужие дела…
— Марина, пожалуйста. Это важно.
— Ладно. Да, у них роман. Уже месяца четыре, наверное. Все в офисе знают, только делают вид, что нет. Его жена недавно приезжала, скандал устроила прямо в приемной. Думала, Лена не знает, что он женат, но судя по всему, знала и не против была. А что, Лена тебе не рассказывала?
— Нет, — я с трудом сглотнула. — Спасибо, Марин.
Значит, так. Лена беременна от женатого мужчины, который не собирается уходить из семьи. Муж ее бросил. И она решила повесить ребенка на Игоря. На моего мужа, который мечтает о детях. Который, возможно, в порыве отчаяния согласился бы взять этого ребенка, если бы поверил, что он его.
Я почувствовала, как гнев поднимается во мне волной. Не просто обида — настоящая ярость. Как она могла? Как могла моя сестра, с которой мы делились всем, попытаться разрушить мою семью, манипулировать нами, использовать наше горе?
Я позвонила Лене. Она ответила не сразу.
— Аня? — голос был настороженный.
— Мне нужно с тобой встретиться. Сегодня. Сейчас.
— Я не могу, я на работе…
— Лена, или ты сейчас приезжаешь, или я приеду к тебе в офис. И поговорим мы при всех твоих коллегах. Включая Олега Семенова.
Тишина. Я слышала ее дыхание в трубке.
— Через час буду, — наконец сказала она.
Она приехала. Села на тот же стул, что и вчера, но держалась теперь иначе — напряженно, готовая к обороне.
— Я все знаю, — сказала я сразу. — Знаю про Олега. Знаю, что Игорь был в командировке в июле. Знаю, что ты лжешь.
Лена побледнела, но молчала.
— Так это правда? — я наклонилась вперед. — Ты правда думала, что сможешь повесить своего ребенка на моего мужа? Использовать то, что мы не можем завести детей? Ты думала, мы так отчаялись, что согласимся на все?
— Аня, ты не понимаешь… — она заговорила быстро, сбивчиво. — Я не знала, что делать. Олег сказал, что не уйдет из семьи, что это было ошибкой. Миша меня бросил. Я одна, беременная, без денег, без жилья. Я думала… Игорь так хотел ребенка. Я думала, это будет выход для всех. Вы получите ребенка, о котором мечтали, а я…
— А ты получишь что? Алименты от моего мужа? Или надеялась, что он уйдет от меня, раз уж ребенок его? — Я не узнавала свой голос, такой холодный и жесткий.
— Нет! Я просто… Я не думала, что ты так быстро все узнаешь. Я хотела…
— Думала ребенка своего на моего мужа повесить? Как бы не так, — я разоблачила план сестры, и каждое слово отдавалось болью где-то в груди. — Знаешь, Лена, всю жизнь я тебя защищала. Всегда вставала на твою сторону, даже когда ты была неправа. Мама говорила, что ты безответственная, папа называл тебя эгоисткой, а я защищала. Говорила, что ты просто ищешь себя, что ты добрая, просто запутавшаяся. Но сейчас… Сейчас я вижу, что они были правы.
Лена плакала. Настоящие слезы, не театральные, как вчера.
— Прости меня, Аня. Пожалуйста, прости. Я была в отчаянии, я не знала, что делать. Я поступила ужасно, я знаю. Но я твоя сестра…
— Сестра не сделала бы того, что сделала ты, — я встала. — Убирайся. И не приходи больше. Не звони мне, не пиши. Мне нужно время, чтобы решить, смогу ли я когда-нибудь тебя простить. А сейчас я не хочу тебя видеть.
Она ушла, сгорбившись, и я осталась одна на кухне. Села на пол, прислонилась спиной к шкафу и закрыла глаза.
Игорь вернулся рано. Он взял отгул на работе, сказал, что не может сосредоточиться.
— Я все выяснила, — сказала я, когда он вошел. — Ты был прав. Она солгала. Беременна от женатого коллеги, который не хочет брать на себя ответственность.
Игорь молча подошел и обнял меня. Крепко, так, что стало трудно дышать. Я уткнулась лицом ему в плечо и наконец позволила себе заплакать снова.
— Мне так жаль, — прошептал он. — Жаль, что тебе пришлось через это пройти. Жаль, что она так поступила.
— Я думала, что знаю ее. Думала, что между нами доверие. А она готова была разрушить нашу семью ради своей выгоды.
— Люди делают странные вещи, когда боятся, — сказал Игорь тихо. — Не оправдываю ее. Но, может быть, она правда была в отчаянии.
— Это не оправдание.
— Нет, — согласился он. — Не оправдание.
Мы стояли так долго, молча обнимаясь на кухне. За окном темнело, включались фонари, начинался обычный вечер обычного дня.
— Знаешь, — сказала я наконец, — все это время я так боялась, что ребенка у нас не будет, что это разрушит наш брак. А оказалось, что настоящая угроза пришла совсем с другой стороны.
— Но мы справились, — Игорь отстранился и посмотрел мне в глаза. — Мы справились, потому что доверяем друг другу. Потому что мы — команда.
— Да, — я улыбнулась сквозь слезы. — Команда.
Через несколько дней позвонила мама. Она узнала обо всем от Лены.
— Аня, я знаю, что она поступила ужасно. Но она твоя сестра. Единственная сестра. Рано или поздно вам придется помириться.
— Не знаю, мама, — я смотрела в окно, на осенний дождь. — Не уверена, что смогу ей простить.
— Не прощай сейчас. Но дверь не закрывай насовсем. Семья — это не только радость, это иногда ещё и трудности. Но это то, что у нас есть.
Я подумала о словах мамы потом, когда легла спать. Игорь уже спал рядом, дыша ровно и спокойно. Я смотрела на его лицо в полутьме и думала о том, как легко можно все потерять. Как хрупко доверие, как страшно предательство.
А еще я думала о Лене. О том, что она сейчас одна, беременная, напуганная. О том, что, несмотря на всю боль, которую она мне причинила, где-то глубоко внутри я все еще помню маленькую девочку с косичками, которая бежала за мной во двор и просила взять ее с собой.
Прощу ли я ее когда-нибудь? Не знаю. Но, может быть, когда-то, спустя время, когда боль утихнет, мы сможем поговорить. По-настоящему поговорить, без лжи и манипуляций.
А пока мне нужно было залечить раны, восстановить доверие, которое Лена пошатнула своим поступком. Мне нужно было вернуть нам с Игорем ощущение безопасности, которое так важно в браке.
Утром я проснулась от запаха кофе. Игорь стоял на кухне и делал завтрак — омлет с овощами, мой любимый.
— Доброе утро, — он улыбнулся, когда я вошла. — Как спала?
— Нормально, — я обняла его со спины, прижалась щекой к его спине. — Спасибо, что ты есть.
— Да не за что, — ответил он просто.
И в этом слове было все. Обещание, верность, любовь. То, что не купишь и не украдешь. То, что строится годами и может рухнуть в одночасье, если не беречь.
Мы выстояли. Несмотря ни на что, мы выстояли. И, может быть, это испытание даже сделало нас крепче, показало, насколько мы доверяем друг другу.
А Лена… Лена сделала свой выбор. И теперь ей придется жить с последствиями. Одной, с ребенком, которого она пыталась использовать как разменную монету. Мне было ее жаль — да, несмотря на всю боль и гнев, мне было ее жаль. Но я не могла ей помочь. Не сейчас.
Некоторые раны слишком глубоки, чтобы зажить бесследно. Некоторые поступки слишком серьезны, чтобы их просто забыть. И хотя мама права в том, что семья — это важно, есть черта, за которой даже кровные узы не оправдывают предательства.
Лена переступила эту черту. И теперь ей придется найти свой путь без меня. Без моей поддержки, без моего прощения. По крайней мере, пока.
