Анжела вела бизнес уже седьмой год — небольшой салон красоты в центре города. Два мастера, куча постоянных клиенток, стабильный доход. Она никогда не жаловалась на деньги, но и не выставляла своё благополучие напоказ. Просто жила нормально: трёхкомнатная квартира в новом доме, хороший ремонт, мебель без пафоса, но качественная. Всё своими руками заработала, никаких подарков от родителей или случайных везений.
Алексей, её муж, работал инженером на заводе. Зарплата у него была средняя, около шестидесяти тысяч, но стабильная. Анжела зарабатывала в три раза больше, и это никогда не было секретом. Алексей не комплексовал по этому поводу, да и она не давала поводов чувствовать себя ущемлённым. Деньги складывали в общий котёл, решения принимали вместе. Казалось бы, всё логично.
А вот Галина Петровна, свекровь Анжелы, к такому раскладу относилась иначе. Женщина вечно жаловалась на нехватку денег, хотя пенсия у неё была приличная — двадцать три тысячи. Проблема была не в цифрах, а в том, что Галина Петровна привыкла тратить бездумно: то шубу присмотрит не по карману, то в ресторан с подругами сходит, потом стонет, что на лекарства не хватает. Анжела это видела, но молчала. Не её дело учить взрослую женщину финансовой грамотности.
Ещё была Оксана, золовка. Тридцатипятилетняя женщина без работы, с двумя детьми и мужем-алкоголиком, который появлялся дома раз в неделю. Оксана жила с матерью в двухкомнатной хрущёвке, и обе они постоянно сетовали на жизнь. Особенно когда приезжали в гости к Анжеле. Тогда начинались восхищённые вздохи, переходящие в язвительные замечания.
— Ой, какая плитка красивая в ванной! — говорила Оксана, проводя рукой по стене. — Наверное, дорогая?
— Обычная итальянская, — отвечала Анжела спокойно. — В среднем ценовом сегменте.
— Ну конечно, обычная, — подхватывала Галина Петровна с кривой усмешкой. — У кого-то всё обычное, а у кого-то и на обычное денег нет.
Анжела пропускала такие комментарии мимо ушей. Понимала же, что это зависть чистой воды. Но помогала, когда могла. Раз в два месяца переводила свекрови по десять тысяч на лекарства, хотя та никогда не просила напрямую — просто жаловалась в телефонных разговорах. Оксане покупала продукты, когда приезжала в гости, однажды отдала свой старый ноутбук, который ещё работал нормально. Дети золовки получали подарки на дни рождения — не символические, а действительно нужные вещи.
Но благодарности Анжела не слышала почти никогда. Галина Петровна принимала помощь как должное, иногда даже с недовольным видом, будто Анжела обязана была дать больше. Оксана в лучшем случае кивала, в худшем — начинала рассказывать, как у её подруги сестра мужа ещё щедрее.
В какой-то момент Анжела решила обновить квартиру. Не потому что старая мебель развалилась — нет, всё было в приличном состоянии. Просто надоело. Серый диван, который купили шесть лет назад, тёмный шкаф в спальне, кухонный гарнитур цвета венге — всё это выглядело мрачновато. Анжела хотела света, воздуха, чего-то современного и уютного.
Она начала листать каталоги по вечерам, сохранять картинки в телефон, обсуждать с Алексеем варианты. Муж сначала удивился масштабу задумки, но потом согласился.
— Если хочешь, делай, — сказал Алексей, пожав плечами. — Только не трать все сбережения.
— Не потрачу, — улыбнулась Анжела. — У меня есть отложенные деньги именно на это.
Она пригласила дизайнера, обсудила планировку, выбрала новые диваны, шкафы, стол, даже двери решила поменять. Ремонт планировался основательный, с заменой почти всего. Алексей смотрел на эскизы и качал головой, но не возражал. Анжела была полна энтузиазма и уже представляла, как будет выглядеть их обновлённая квартира.
Через несколько дней неожиданно заявилась Галина Петровна. Позвонила в дверь в субботу утром, когда Анжела только собиралась позавтракать.
— На чай зашла, — объявила свекровь, снимая пальто в прихожей. — Давно не виделись.
Они виделись две недели назад, но Анжела не стала спорить. Поставила чайник, достала печенье, села напротив Галины Петровны в гостиной. Свекровь оглядела комнату критическим взглядом, будто искала, к чему придраться.
— Диван у вас хороший, — вдруг сказала Галина Петровна, проводя рукой по обивке. — Мягкий, удобный. Дорогой, наверное?
— Средней цены, — ответила Анжела. — Покупали несколько лет назад.
— А выглядит как новый, — продолжала свекровь, разглядывая подушки. — Качественный. У нас такого нет.
Анжела кивнула, не понимая, к чему этот разговор. Галина Петровна села поудобнее, откинулась на спинку, явно наслаждаясь мягкостью. Потом повернулась к Анжеле с ожиданием в глазах.
— Нравится? — спросила Анжела, пытаясь поддержать беседу.
— Очень, — кивнула свекровь. — Вот бы нам такой.
Анжела задумалась на секунду. Потом улыбнулась и сказала:
— Если хотите, забирайте себе.
Галина Петровна замерла, будто не расслышала.
— Что?
— Говорю, забирайте этот диван, — повторила Анжела спокойно. — Мы всё равно собираемся делать ремонт, вся мебель будет меняться. Он вам пригодится.
Свекровь прищурилась, разглядывая невестку с подозрением.
— А как же вы? — спросила Галина Петровна настороженно. — Без дивана останетесь?
— Купим новый, — пожала плечами Анжела. — Я же говорю, ремонт планируем. Всё старое выбрасывать будем. Вы можете выбрать что угодно — кухонный гарнитур, шкаф, стол. Всё равно всё пойдёт на выброс или на «Авито» за копейки.
Анжела говорила искренне, без задней мысли. Ей действительно было всё равно, куда денется старая мебель. Если свекрови она пригодится — отлично, одной головной болью меньше. Она даже обрадовалась, что может сделать что-то хорошее.
— То есть ты собираешься весь дом обновить? — медленно проговорила Галина Петровна.
— Да, практически, — кивнула Анжела. — Гостиная, спальня, кухня. Дизайнера пригласила, проект уже утвердила. Хочу сделать всё светлым, современным.
— Понятно, — протянула свекровь, и голос её вдруг стал холодным.
Анжела почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась. Галина Петровна выпрямилась, лицо её застыло в неприятной гримасе. Она смотрела на невестку так, будто та только что нанесла ей смертельное оскорбление.
— Галина Петровна, что-то не так? — осторожно спросила Анжела.
— Не так? — переспросила свекровь, и голос её задрожал от возмущения. — Да как ты смеешь!
Анжела растерянно моргнула, не понимая, что произошло.
— Что я сделала?
— Что ты сделала?! — Галина Петровна вскочила с дивана, и лицо её налилось краской. — Ты решила меня унизить! Подачками своими!
— Какими подачками? — Анжела тоже встала, пытаясь осмыслить происходящее. — Я просто предложила забрать мебель, которая нам больше не нужна. Что тут обидного?
— Вот именно! — закричала свекровь, тыча пальцем в сторону невестки. — Которая вам не нужна! Объедки! Ты думаешь, я не вижу, да? Всё лучшее себе покупаешь, новое, дорогое, а нам — то, что выбрасываешь!
Анжела остолбенела. Она ожидала чего угодно, но не такой реакции. В её голове не укладывалось, как искреннее предложение могло превратиться в повод для скандала.
— Галина Петровна, вы неправильно поняли, — попыталась объяснить Анжела, стараясь говорить ровно. — Я не хотела никого обидеть. Просто подумала, что вам пригодится.
— Пригодится! — передразнила свекровь. — Конечно, нищим родственникам всё пригодится! А ты тут на троне сидишь, в своей трёшке, деньги считаешь!
— Я никогда не говорила, что у меня больше денег, — возразила Анжела, и голос её стал тверже. — И никогда не демонстрировала этого. Я работаю, зарабатываю, трачу на то, что считаю нужным. Какие у вас ко мне претензии?
— Претензии?! — взвизгнула Галина Петровна. — Да у меня полный список! Ты вечно выпендриваешься! Каждый раз приезжаешь к нам в новой одежде, рассказываешь про свой салон, про отпуска! Думаешь, нам приятно слушать, как у тебя всё хорошо, а у нас — нет?!
Анжела сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения. Она всегда старалась быть тактичной, не говорить лишнего, помогала, когда могла. И вот теперь её обвиняют в демонстративности?
— Я никогда не хвасталась, — сказала Анжела медленно, глядя свекрови прямо в глаза. — Если я рассказываю о своей жизни, это не значит, что я пытаюсь кого-то задеть. Просто делюсь. Разве это плохо?
— Плохо, когда ты на нас смотришь сверху вниз! — выкрикнула Галина Петровна. — Думаешь, я не вижу? Всё лучшее себе, а нам — подачки! Объедки со стола!
Эти слова ударили Анжелу больнее, чем она ожидала. Она замерла, не зная, что ответить. В горле пересохло, а в голове звучал только этот крик: «Объедки со стола». Будто она нищим милостыню подаёт.
— Это несправедливо, — тихо сказала Анжела. — Я всегда помогала вам. Переводила деньги, покупала продукты, дарила вещи. Никогда не просила ничего взамен. И теперь вы обвиняете меня в жадности?
— Помогала! — фыркнула свекровь. — Крохи бросала, чтобы совесть не мучила! А сама на широкую ногу живёшь!
— Какая широкая нога? — возмутилась Анжела, и голос её сорвался на повышенный тон. — Я работаю по двенадцать часов в день! Салон сама веду, сама клиентов принимаю, сама за всё отвечаю! У меня нет времени даже отдохнуть нормально! И вы смеете говорить, что я на широкую ногу живу?!
Галина Петровна скривилась, будто услышала что-то отвратительное.
— Ну да, бедная, несчастная! — ехидно бросила свекровь. — Ремонты делаешь, мебель меняешь! Так тяжело живётся!
Анжела устала оправдываться, устала объяснять, устала терпеть эти бесконечные упрёки.
— Знаете что, Галина Петровна, — сказала Анжела холодно. — Я никому ничего не должна. Ни вам, ни Оксане. Если вам не нравится, как я живу, — это ваши проблемы, а не мои.
Свекровь раскрыла рот от возмущения, но Анжела не дала ей вставить слово.
— Я зарабатываю свои деньги честным трудом. Я никого не обманываю, не ворую, не прошу милостыни. И если я хочу сделать ремонт в своей квартире, которую купила на свои средства, — это моё право. А ваша зависть — это ваша проблема.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — взревела Галина Петровна. — Я мать твоего мужа!
— И это не даёт вам права оскорблять меня! — отрезала Анжела.
На крик из спальни вышел Алексей. Муж стоял в дверях, растерянно переводя взгляд с матери на жену.
— Что здесь происходит? — спросил Алексей осторожно.
— А то ты не слышишь! — набросилась на него Галина Петровна. — Твоя жена меня оскорбляет! Считает нас нищими! Швыряет в лицо свои подачки!
— Это неправда! — возразила Анжела. — Я просто предложила забрать мебель, которая нам не нужна! И она устроила скандал!
— Скандал?! — взвизгнула свекровь. — Да ты меня унизила! Думала, я буду рада твоим объедкам?!
Алексей молчал, не зная, что сказать. Анжела посмотрела на мужа с надеждой, что он её поддержит, но тот только растерянно моргал.
— Алёша, — обратилась к нему Галина Петровна дрожащим голосом. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Я твоя мать, а она меня оскорбляет!
— Мама, успокойся, — пробормотал Алексей. — Давайте разберёмся спокойно.
— У меня давление подскочило от этого разговора! А ты говоришь — разберёмся! — Галина Петровна схватилась за сердце.
Анжела стояла молча, наблюдая за этой сценой. Она понимала, что мать манипулирует сыном, но Алексей не видел этого. Или не хотел видеть.
— Анжела, может, ты неудачно выразилась? — осторожно предположил муж, глядя на жену.
Анжела не поверила своим ушам.
— Что? — переспросила она.
— Ну, может, действительно прозвучало обидно, — продолжил Алексей. — Мама восприняла это как оскорбление.
— Алексей, ты серьёзно? — медленно проговорила Анжела. — Я предложила забрать мебель, а твоя мать устроила истерику. И ты думаешь, что виновата я?
— Я не говорю, что ты виновата, — забормотал муж. — Просто надо было выразиться мягче.
— Мягче? — повторила Анжела, и голос её стал ледяным. — Как ещё мягче? Стоять на коленях и умолять забрать мой старый диван?
— Не надо так, — начал Алексей, но Галина Петровна его перебила.
— Видишь, Алёша? — воскликнула свекровь, тыча пальцем в сторону невестки. — Видишь, какая она? Нагло отвечает, никакого уважения! Я не буду терпеть такое отношение!
— Мама, пожалуйста, — попросил Алексей.
— Нет! — отрезала Галина Петровна. — Я ухожу! И пусть твоя жена знает, что она меня глубоко оскорбила! Но я ещё помню, кто здесь мать, а кто — чужая!
Свекровь схватила сумку и направилась к выходу. На пороге она обернулась и бросила:
— Зазналась совсем! Думает, раз деньги есть, так можно всех за людей не считать! Ну ничего, ещё пожалеешь! И родители у тебя такие же — деревенщины деревенщиной!
Анжела замерла. Последняя фраза прозвучала как пощёчина. Родители Анжелы жили в небольшом городке, отец работал на заводе, мать — учительницей. Простые люди, которые всю жизнь честно трудились. И теперь Галина Петровна смеет их оскорблять?
— Выйдите из моего дома, — сказала Анжела тихо, но твёрдо. — Немедленно.
Галина Петровна фыркнула и хлопнула дверью так, что задребезжали стёкла. Анжела стояла посреди гостиной, глядя на закрытую дверь. Внутри бушевала буря эмоций — обида, злость, разочарование.
— Анжела, ты зря так резко, — начал Алексей, когда они остались одни.
Анжела медленно повернулась к мужу.
— Что ты сказал?
— Ну, мама обиделась, — пробормотал Алексей, отводя взгляд. — Надо было мягче.
— Твоя мать оскорбила меня и моих родителей, — проговорила Анжела, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — И ты считаешь, что я должна была промолчать?
— Она просто вспылила, — попытался объяснить муж. — У неё характер такой. Ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула Анжела. — И я знаю, что ты всегда будешь её защищать. Что бы она ни сделала.
— Не говори так, — поморщился Алексей. — Она моя мать.
— А я твоя жена! — выкрикнула Анжела, и голос её сорвался. — Неужели ты не видишь, как она меня унижает? Каждый раз, когда мы встречаемся, она находит повод уколоть! И ты молчишь! Всегда молчишь!
— Я не хочу конфликтов, — буркнул Алексей. — Лучше промолчать, чем ссориться.
— Промолчать, — повторила Анжела с горечью. — Ты всегда молчишь, когда твоя мать меня оскорбляет. Но стоит мне ответить — ты тут же встаёшь на её сторону.
— Я не встаю ни на чью сторону, — возразил муж. — Просто хочу, чтобы все были в мире.
— В мире? — усмехнулась Анжела. — Алексей, какой мир? Твоя мать считает меня жадной эгоисткой, а ты соглашаешься с ней!
— Я не соглашаюсь! — начал возмущаться Алексей, но Анжела его остановила.
— Ты молчишь, — сказала она устало. — А молчание — это согласие.
Анжела прошла в спальню и закрыла дверь. Ей нужно было остаться одной, обдумать всё произошедшее. Она села на кровать и уставилась в окно, не видя ничего перед собой.
Внутри всё кипело. Обида на свекровь, злость на мужа, разочарование в отношениях. Анжела всегда считала, что брак — это партнёрство, где оба поддерживают друг друга. Но сейчас она остро ощутила, что стоит одна.
В течение следующих дней атмосфера в доме была напряжённой. Алексей пытался вести себя так, будто ничего не произошло, но Анжела чувствовала, как между ними растёт стена. Она больше не хотела обсуждать случившееся, не хотела оправдываться. Просто жила как раньше, но внутри что-то сломалось.
Через неделю Галина Петровна позвонила Алексею. Муж разговаривал с матерью на кухне, а Анжела слышала обрывки фраз из гостиной.
— Мама, ну не надо так… Она не хотела обидеть… Ну пойми же…
Когда Алексей закончил разговор, он вышел к жене с виноватым видом.
— Мама хочет, чтобы ты извинилась, — сказал он тихо.
Анжела подняла на него глаза и рассмеялась. Без радости, без веселья. Просто рассмеялась.
— Извинилась? — переспросила она. — За что?
— За то, что выгнала её из дома, — пробормотал Алексей. — И за резкие слова.
— Алексей, ты серьёзно сейчас? — Анжела встала и подошла к мужу. — Твоя мать оскорбила меня и моих родителей. И я должна извиняться?
— Ну, ты же знаешь, какая она, — попытался оправдаться муж. — Просто скажи пару слов, и всё утрясётся.
— Нет, — твёрдо сказала Анжела. — Я не буду извиняться за то, чего не делала. Если твоя мать считает, что я её обидела, — пусть сама подумает над своим поведением.
— Анжела, ну не будь такой упёртой, — взмолился Алексей. — Ради меня. Ради нашего брака.
— Ради нашего брака? — переспросила Анжела, и голос её стал холодным. — А ты сам что-нибудь ради нашего брака делаешь? Или только я должна уступать, молчать и терпеть?
— Я не об этом, — начал муж, но Анжела его перебила.
— Алексей, я устала, — сказала она просто. — Устала оправдываться, устала доказывать, что я не плохая. Твоя мать никогда не примет меня. И ты никогда не встанешь на мою сторону.
— Это не так, — возразил Алексей, но слова прозвучали неуверенно.
— Это так, — повторила Анжела. — И я больше не могу так жить.
Она ушла в спальню, достала из шкафа сумку и начала складывать вещи. Алексей стоял в дверях, наблюдая за её действиями с растерянностью на лице.
— Ты что делаешь? — спросил он.
— Собираюсь, — спокойно ответила Анжела. — Поживу пару дней у подруги. Мне нужно подумать.
— О чём думать? — забеспокоился муж.
Анжела остановилась и посмотрела на Алексея.
— О нашем браке, — сказала она тихо. — О том, есть ли в нём место для меня.
Алексей побледнел.
— Ты же не думаешь о разводе? — прошептал он.
— Думаю, — кивнула Анжела. — Серьёзно думаю.
Она закрыла сумку, взяла телефон и вышла из спальни. Алексей схватил её за руку.
— Подожди, давай поговорим, — попросил он.
— Не о чем говорить, — устало ответила Анжела. — Ты никогда меня не услышишь. Потому что для тебя важнее мнение матери, чем моё спокойствие.
Она высвободила руку и направилась к выходу. У двери обернулась и добавила:
— Когда решишь, кто для тебя важнее — жена или мать, — позвони.
Анжела уехала к подруге Марине, которая жила в соседнем районе. Марина не задавала лишних вопросов, просто обняла и предложила чай. Они сидели на кухне до поздней ночи, разговаривая обо всём и ни о чём.
— Ты правильно сделала, что приехала, — сказала Марина. — Нужно остыть и подумать.
— Я уже подумала, — вздохнула Анжела. — Мне больно признавать, но наш брак не работает. Я не могу жить с человеком, который не видит моей ценности. Спасибо, что выслушала. Мне это очень нужно было.
— А он звонил? — спросила подруга.
— Раз десять, — кивнула Анжела. — Писал сообщения, просил вернуться. Но ни разу не сказал, что я права. Ни разу не извинился за своё поведение.
Марина покачала головой.
— Мужчины иногда не понимают, что молчание — тоже предательство.
Анжела провела у подруги три дня. За это время Алексей названивал постоянно, но она не брала трубку. Читала его сообщения — длинные, сбивчивые, полные оправданий и просьб. Но нигде не было главного — признания своей ошибки.
На четвёртый день Анжела вернулась домой. Алексей встретил её у порога, растерянный и осунувшийся.
— Ты вернулась, — выдохнул он.
— Я вернулась домой, а ты должен уйти! — сказала Анжела спокойно. — Я подала на развод.
Алексей побледнел.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула Анжела. — Я больше не хочу жить в отношениях, где меня не уважают.
— Я уважаю тебя! — возразил муж.
— Нет, — покачала головой Анжела. — Ты боишься своей матери больше, чем любишь меня. И это убивает наш брак.
Алексей молчал, не зная, что ответить. Анжела прошла в спальню и начала собирать его вещи. Муж стоял рядом, наблюдая за её действиями с отчаянием в глазах.
— Я могу измениться, — вдруг сказал он.
Анжела остановилась и посмотрела на Алексея.
— Ты будешь меняться только до следующего визита твоей матери, — сказала она устало. — А потом всё повторится снова.
— Нет, я правда постараюсь, — заверил Алексей. — Поговорю с матерью, объясню ей.
— Алексей, ты не понимаешь, — вздохнула Анжела. — Дело не только в твоей матери. Дело в том, что ты не видишь меня. Не слышишь. Для тебя важнее сохранить видимость мира, чем защитить свою жену.
— Это не так, — начал возражать муж, но Анжела его остановила.
— Это так, — повторила она. — И я больше не хочу доказывать тебе обратное.
Она закрыла чемодан и поставила его у двери. Алексей не пытался её остановить, просто стоял посреди комнаты с опущенными руками.
— Прости, — тихо сказал он.
Анжела обернулась.
— Ты тоже, — ответила она. — Прости, что мы не смогли.
Он вышел из квартиры и закрыл дверь за собой. Анжела прислонилась к стене и закрыла глаза. Внутри было пусто, но одновременно легко. Будто сняли тяжёлый груз с плеч.
Алексей поселился в гостинице на первое время, в надежде, что жена остынет и передумает. Анжела спокойно жила в своей квартире и не сомневалась в своём решение. Салон продолжал работать, клиенты приходили, жизнь шла своим чередом.
Алексей пытался звонить ещё несколько раз, просил встретиться, поговорить. Но Анжела отказывалась. Она понимала, что разговоры ни к чему не приведут. Слишком много обид накопилось, слишком много невысказанного.
Развод оформили быстро — имущество делить не пришлось, квартира была на Анжеле, общих детей не было.
Однажды вечером, когда Анжела сидела на кухне и ела мороженое, ей позвонила Оксана. Анжела удивилась — золовка никогда раньше не звонила сама.
— Алло, — осторожно ответила Анжела.
— Анжела, это я, — голос Оксаны звучал напряжённо. — Можно с тобой поговорить?
— Слушаю, — сказала Анжела нейтрально.
— Я хотела… — Оксана замялась. — Хотела сказать, что мама перегнула палку. Я понимаю, почему ты ушла от Алексея.
Анжела молчала, не зная, что ответить.
— Мама всегда завидовала тебе, — продолжала Оксана тихо. — Ей было больно видеть, что у тебя всё получается, а у неё — нет. Но это не оправдывает её поведение.
— Спасибо, что позвонила, — сказала Анжела спокойно. — Но это уже не важно.
— Алексей совсем плохой, — добавила Оксана. — Ходит как потерянный. Мама говорит, что это всё ты виновата, но я знаю, что это не так.
— Оксана, я не хочу обсуждать это, — мягко прервала её Анжела. — Прошлое осталось позади. Я двигаюсь дальше.
После разговора Анжела не чувствовала триумфа, не чувствовала злорадства. Просто спокойствие и уверенность, что поступила правильно.
Жизнь постепенно наладилась. Анжела сделала ремонт, обставила так, как хотела — светло, уютно, без намёка на прошлое. Работа шла хорошо, клиентов становилось больше, она даже подумывала открыть второй филиал.
Иногда, проходя мимо магазинов с мебелью, Анжела вспоминала тот злополучный день со свекровью. И усмехалась. Тогда ей казалось, что она просто хотела сделать приятное. А на самом деле тот скандал стал последней точкой в отношениях, которые давно исчерпали себя.
Она не жалела о разводе. Жалела только о потраченных годах, о попытках угодить людям, которые никогда не оценили бы её усилий. Но теперь у неё была новая жизнь — без упрёков, без зависти, без необходимости постоянно оправдываться.
Анжела научилась жить для себя. И это было лучшее решение, которое она когда-либо принимала.
