Полина размешала краску в старой банке из-под майонеза. Кисть оставляла неровные полосы на деревянной раме, но Полина упрямо водила щетиной по облупившейся поверхности. За окном высились новостройки — стеклянные башни с панорамными балконами. В одном из таких окон мелькнула фигура женщины в халате. Наверное, только проснулась в своей просторной спальне.
Полина отвела взгляд. Однушка досталась Полине от бабушки пятнадцать лет назад. С тех пор ремонта здесь не было. Обои в углах отходили, линолеум местами вздулся. На потолке проступали желтоватые разводы от старых протечек. Полина старалась поддерживать порядок, но квартира все равно выглядела потрепанной.
Кисть дрогнула в руке. Полина вспомнила, как месяц назад Андрей притащил домой новенький телефон. Глаза у него горели, он вертел коробку в руках и хвастался функциями. Тридцать с лишним тысяч. В кредит под грабительские проценты. Полину даже не спросил. Просто поставил перед фактом — мол, старый барахлил, нужна была замена.
А до этого была игровая приставка. Потом наушники за пятнадцать тысяч. Каждый раз Андрей находил оправдания. Каждый раз Полина молча принимала очередной удар по их скромному бюджету. Зарплаты у обоих были небольшие, едва хватало на еду и коммуналку. О ремонте можно было только мечтать.
Краска капнула на пол. Полина устало провела рукой по лбу, размазывая белую полосу. В груди поднималась знакомая тяжесть. Хотелось просто нормально жить. Не богато, но достойно. Чтобы можно было купить новые шторы, а не латать старые. Чтобы холодильник не гудел по ночам. Чтобы из крана не капала ржавая вода.
Вечером на кухне Андрей ковырял вилкой жареную картошку. Полина сидела напротив, грела ладони о кружку с чаем. На плите остывала сковорода с остатками ужина.
— Опять одна картошка, — пробурчал Андрей, отодвигая тарелку. — Мяса хочется нормального. Или хотя бы курицы.
Полина медленно подняла глаза. В висках начинало пульсировать.
— Мы сейчас кучу денег отдаем банку, — тихо произнесла она. — На кредит за твой телефон. Какое мясо, Андрей?
Лицо мужа потемнело. Он швырнул вилку на стол.
— Опять начинаешь! — вспыхнул Андрей. — Вечно ты меня во всем обвиняешь! Телефон мне был нужен для работы!
— Для работы? — Полина поставила кружку на стол. Руки дрожали от злости. — Тебе для работы нужна была последняя модель? За тридцать тысяч?
— Да хватит уже! — Андрей встал из-за стола. — Достала со своими упреками! Я что, не имею права на нормальные вещи?
Полина тоже поднялась. Внутри все кипело. Столько месяцев она молчала, терпела, надеялась на лучшее. А Андрей продолжал жить в своем мире, где можно тратить последние деньги на игрушки.
— Имеешь, — выдохнула она. — Когда остаются деньги на еду. А у нас нет, Андрей. У нас просто нет денег!
Муж отвернулся к окну. Полина видела, как напряглись его плечи. Ей хотелось кричать, трясти его за эти плечи, заставить понять. Но силы кончились. Она села обратно на стул и уткнулась лицом в ладони.
Прошло несколько дней. Полина собирала сумку для ночной смены. Форма была выглажена, бейдж приколот к карману. В больнице сегодня ожидалось спокойное дежурство — плановых операций не намечалось.
Андрей вошел в комнату, на ходу снимая куртку. От него пахло морозом.
— Слушай, Полин, — начал он, усаживаясь на диван. — Через две недели у меня день рождения. Тридцать пять лет, круглая дата.
Полина застегнула молнию на сумке. Праздники в их семье давно превратились в формальность — чай с тортом из ближайшего магазина, дежурные поздравления.
— Я хочу нормально отметить, — продолжил Андрей. — Уже позвал ребят с работы. Человек десять будет.
Сумка выпала из рук Полины. Она медленно повернулась к мужу.
— Ты что? — голос сел от изумления. — Десять человек? Где? Как?
— Дома, конечно, — Андрей пожал плечами. — Накроем стол, посидим по-человечески. Мне тридцать пять, Полин. Хочется отметить достойно.
Полина смотрела на него и не могла поверить. В голове проносились цифры — сколько нужно на продукты, на напитки, на закуски. Откуда взять деньги? Они и так должны в магазине во дворе.
— Андрей, ты в своем уме? — прошептала она. — На какие деньги?
— Что-нибудь придумаем, — отмахнулся муж. — Не каждый день тридцать пять лет исполняется.
Полина молча подняла сумку и вышла из квартиры. На лестничной площадке прислонилась к стене. Сердце колотилось где-то в горле. Хотелось кричать, но крик застрял внутри, превратился в ком.
В маршрутке Полина сидела у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. Город проплывал мимо — огни витрин, спешащие люди, машины в пробках. Все куда-то торопились, у всех были свои заботы. А у Полины была одна забота — как дотянуть до зарплаты.
Пассажиры входили и выходили. Кто-то громко разговаривал по телефону. Кто-то слушал музыку. Полина закрыла глаза. В груди росло странное ощущение. Не злость, не обида. Что-то другое. Холодное и тяжелое.
Она думала об Андрее. О том, каким он был десять лет назад, когда они поженились. Веселым, заботливым, полным планов. Они мечтали о детях, о путешествиях. Куда все это делось? Когда исчезло?
Маршрутка тряслась на ухабах. Полина открыла глаза. За окном мелькнула больница — серое здание с желтыми окнами. Скоро выходить. Скоро начнется смена — капельницы, уколы, обходы. Двенадцать часов рутины. А потом снова домой. К Андрею. К его праздникам и кредитам.
В груди что-то оборвалось. Полина поняла — она больше не злится. Она устала. Устала бороться, устала надеяться, устала верить. Внутри поселилась пустота. И в этой пустоте медленно, по капле, начинало расти новое ощущение. Неприязнь. К человеку, с которым прожила десять лет.
Прошла неделя. Полина стояла на коленях в ванной, оттирая старый налет с эмали. Щетка скрипела по поверхности, но желтые разводы не поддавались. Руки уже болели, спина ныла.
В дверном проеме появился Андрей. Прислонился к косяку, сложил руки на груди.
— Меню уже составила? — спросил он. — На праздник?
Полина выпрямилась, отбросила щетку в таз. Посмотрела на мужа через плечо.
— Составлю, когда ты деньги дашь, — ответила она ровно. — Хоть буду знать, от чего отталкиваться.
— Вечно ты про деньги, — поморщился Андрей. — Не можешь просто поддержать? Раз в году праздник у человека.
Полина встала, вытерла руки о фартук. Повернулась к мужу лицом.
— Поддержать? — в голосе звучала усталость. — Чем, Андрей? Воздухом?
— Да что ты заладила! — вспылил муж. — Нормальные жены мужей поддерживают, а не пилят постоянно!
Он развернулся и ушел. Полина осталась стоять посреди ванной. В зеркале отражалось бледное лицо с темными кругами под глазами. Когда она стала такой? Когда превратилась в загнанную женщину, которая считает каждую копейку?
Наступил вечер за три дня до дня рождения. После ужина Полина мыла посуду. Андрей сидел за столом, листал что-то в телефоне. Том самом, за тридцать тысяч.
— Знаешь, Полин, — вдруг сказал он. — Ты плохая жена.
Тарелка чуть не выскользнула из рук. Полина медленно обернулась.
— Что? — переспросила она.
— Я говорю, ты плохая жена, — повторил Андрей, не поднимая глаз от экрана. — Я гостей позвал, праздник хочу устроить. А ты даже не думаешь готовиться. Только ноешь про деньги.
Тарелка полетела в раковину. Грохот разнесся по кухне. Полина развернулась к мужу. В глазах стояли слезы — не от обиды, от бешенства.
— Какой праздник, ты вообще в своем уме? — закричала она. — В долг живем, а ты гостей позвал! Чем угощать, воздухом?
Андрей поднял голову. Лицо его было спокойным, даже равнодушным.
— Мы в магазине во дворе три тысячи должны! — продолжала Полина. — До зарплаты! А ты десять человек зовешь!
— Не кричи на меня, — холодно произнес Андрей.
— Буду кричать! — Полина схватилась за край стола. — Если ты так хотел праздник, нужно было деньги найти! Не на телефон их тратить, а на свой день рождения отложить!
— Опять ты про телефон! — Андрей встал. — Сколько можно!
— Столько, сколько будем кредит выплачивать! Еще полгода! Полгода, Андрей!
Они стояли друг напротив друга. Кухня казалась слишком маленькой для двоих. Полина дышала часто, грудь вздымалась. Андрей сжимал кулаки.
— Знаешь, почему мы бедные? — вдруг сказал он. — Из-за тебя.
Полина отшатнулась.
— Это ты не можешь меня поддержать, — продолжил Андрей. — Вдохновить на что-то значимое. Вечно ноешь, жалуешься. С такой женой любой мужик опустит руки.
Полина медленно опустилась на стул. Ноги больше не держали. Она смотрела на Андрея и видела чужого человека. Совершенно чужого.
— Если я такая плохая жена, — тихо произнесла она, — то держать не буду. Дверь там.
В кухне повисла тишина. Андрей застыл. Полина сидела, глядя в одну точку. Внутри было пусто. Совсем пусто. И в этой пустоте вдруг родилась ясность. Развод. Это слово не пугало. Наоборот — от него веяло свободой.
— Полин, ты что? — забормотал Андрей. — Я не это имел в виду…
— Уходи, — отрезала она.
— Полина, давай поговорим…
— Уходи! — крикнула она.
Андрей попятился. Вышел из кухни. Полина осталась сидеть за столом. В раковине лежала разбитая тарелка. На плите остывал чайник. Обычный вечер в обычной квартире. Только что-то изменилось. Что-то важное.
Наступил день рождения Андрея. Полина сидела за столом в гостиной. Перед ней лежали бумаги — заявление о разводе. Она медленно заполняла графы. Имя, фамилия, адрес. Причина — не сошлись характерами. Банально и просто.
Телефон молчал. Полина не отправила Андрею даже смс с поздравлением. Он ушел к друзьям отмечать. Наверное, нашел деньги. Или опять взял в долг.
Ручка скользила по бумаге. Впереди ждала сложная жизнь. Придется учиться жить одной. Но Полина не боялась. Хуже уже не будет. Она выживет. Обязательно выживет.
За окном темнело. Где-то праздновал свое тридцатипятилетие человек, которого она когда-то любила. А Полина заполняла документы на развод и думала о будущем. О своем будущем. Без долгов, без упреков, без разочарований. Пусть трудном, но своем.
