— Серьёзно? Да он совсем что ли?! А ты как же? — недоумевала подруга.
— Лид, не знаю, как! — вконец расстроилась Дина.
— Если что, звони мне! — Лида тут же решила поддержать Дину.
— Спасибо, ты у меня самая лучшая, — улыбнулась Дина и обняла подругу. А потом, не удержавшись, всхлипнула. Ей было очень-очень грустно. Слёзы полились сами собой. Дине стало досадно. Держалась, держалась и на тебе, разревелась. От досады слёзы полились ещё сильнее. Лида гладила рыдающую подругу по голове и молчала. А что тут скажешь?
Пятнадцать лет назад Дина уехала из небольшого городка в столицу, поступать в институт. Поступила, окончила. В родной город возвращаться не планировала и потому нашла комнату и стала снимать. Работала много, не по специальности. С этим не везло.
Однако спустя время, Дина всё же смогла устроиться и, начав с самых низов стала карабкаться, карабкаться вверх, не жалея сил. Ей очень хотелось закрепиться в столице. Город Дине нравился необычайно. Его энергетика, ритм. Она чувствовала, что её место здесь.
Всё шло удачно, правда теперь не складывалась личная жизнь. Родители, которым она часто звонила и к которым иногда приезжала, поддерживали Дину.
— Ты ещё молодая, дочь, всё будет, — говорила мама. — Зато мы с папой очень рады, что у тебя удачно складываются дела на работе. Ещё бы с жильём вопрос решить. Мы, к сожалению, тебе не помощники.
Папа Дины, Сергей, не работал, был инвалидом-колясочником. Мама, Анна, получала мало. Правда с некоторых пор, как Дина подарила родителям ноутбук, папа Дины стал активно осваивать интернет и Дина подозревала, что скоро он добьётся успеха.
— Ну вот, мать, а ты говорила, что мои шкатулки никому не нужны! — то и дело довольно восклицал Сергей, просматривая сайты, где мастера (такие же, как и он) продавали своё творчество.
— Нужны, Серёженька, — улыбалась Анна, обнимая мужа. — Только где их найти, тех людей-то, кому они нужны?
— Вот поэтому я тут и разбираюсь, что к чему, — ответил Сергей, с любовью глядя на супругу. — Чую, что скоро смогу вносить существенную лепту в наш семейный бюджет. Моё хобби начнёт приносить прибыль…
Дина с любовью смотрела на родителей и радовалась. Они всё так же, как и сорок лет назад, нежно любили друг друга, несмотря на все трудности, которые встречались на их жизненном пути. Она хотела точно такие отношения. Мечтала о них. Но пока не получалось.
Однако, спустя пару лет, Дина встретила Арсения, с которым захотела связать свою судьбу. Молодые люди полюбили друг друга и вскоре поженились.
Жить стали в однокомнатной квартире Дины, которую та смогла самостоятельно купить, чем безмерно гордилась.
Арсений до брака с Диной жил с матерью и отчимом. С отцом Арсения его мать, Нина Григорьевна, была в разводе.
— Не знаю, чего разошлись. Жили вроде нормально, а потом бац и разбежались, — рассказывал Дине Арсений. — Мне лет восемь было. Помню пришел из школы, а мать плачет. Поссорились, мол, с отцом, разводимся. Ну я сел и тоже заревел, считая, что моя жизнь кончена. Ведь я тогда думал, что после развода родителей, детей в детдом сдают и очень удивился, и обрадовался, узнав, что это не так… А потом, когда мне было уже десять лет, мать вторично вышла замуж и у меня появился отчим.
— А мои живут душа в душу вот уже сорок лет, — улыбнулась Дина.
— Везёт тебе… И им… Знаешь… В последнее время мать мне всё чаще стала жаловаться на отчима. Ссорятся постоянно. Он уже из дома уходил, потом возвращался, прощения просил у матери. Не знаю точно, что там у них, но нервы он матери треплет знатно, — вдруг признался Арсений.
Дина покачала головой. Она и сама уже замечала, что свекровь в последнее время стала какая-то нервная, когда приезжала к ним в гости. А ещё она стала часто звонить Арсению и подолгу с ним разговаривать.
У Дины и Нины Григорьевны были хорошие отношения, они никогда не ссорились и вроде бы даже понравились друг другу, но Дина замечала, что у свекрови непростой характер. И возможно в тех семейных ссорах это имело решающее значение.
— Да если б вы жили в одной квартире, сто процентов бы ругались каждый день и давно бы друг друга возненавидели! — заявила как-то подруга Дины, Лида. Она, по рассказам Дины, уже сделала некоторые выводы и составила своё мнение о Нине Григорьевне. — У меня была такая же свекровь. Имею опыт. Развела меня с мужем. Мегера ещё та.
— Ну… Нина Григорьевна вроде не такая… — засомневалась Дина.
— Такая, такая, — махнула рукой Лида. — Говорю же, это просто вы вместе не живёте.
— Ну и слава Богу, я считаю, — шутливо проговорила Дина, погладив свой слегка округлившийся живот. Она ждала малыша и была вполне счастлива. Говорить о плохом не хотелось.
— Пол ребёнка уже известен? — деловито осведомилась Лида.
— Нет. Узи только в следующем месяце.
— Эх… — расстроилась Лида. Ей нужно было знать всё и сразу. — Я ведь не просто так спрашиваю. Подарки готовлю, конверт там, боди, пинетки и всё такое…
Лида улыбалась, глядя на Дину, она была очень рада за подругу, которая давно уже мечтала о семье и ребёнке. И вот наконец её мечты начали исполняться.
Сама же Лида вышла замуж гораздо раньше подруги, уже даже успела развестись и теперь одна растила сына семи лет.
— Спасибо тебе! — проговорила Дина. Лида была самой близкой её подругой ещё с институтских времён.
— Арсений, ну что там у Нины Григорьевны? — спросила как-то Дина после того, как муж наконец положил телефон на стол после двухчасового разговора с матерью.
— Серьёзно всё. Плачет, — ответил Арсений, наливая себе чай. — Еле успокоил. Не знаю, что делать. Похоже дело у них там идёт к разводу…
Дина похолодела. Это были плохие новости.
В один из дней опасения Арсения подтвердились. Мать позвонила ему вся в слезах и заявила, что муж её бросил.
С тех пор Арсений стал не только подолгу разговаривать с матерью по телефону, пытаясь её утешить. После работы он ехал не домой, а прямо к ней.
Дина молчала, не возмущалась, понимала, что мать есть мать, хотя ей было обидно. Её беременность тоже проходила нелегко. Но Нина Григорьевна… Это другое, сказал муж.
Свекрови Дины постоянно становилось плохо, «от нервов». Было трудно дышать, в груди всё сжималось, дрожало и выкручивало. Арсений повёл мать по врачам. Ничего серьёзного у неё не нашли, прописали успокоительное и отправили с миром.
Однако, как оказалось, самым лучшим успокоительным для Нины Григорьевны был её сын. Он нужен был ей рядом двадцать четыре на семь. В его присутствии дышать ей становилось легче, и в груди ничего не сжималось. Правда она плакала и причитала, но сын её успокаивал.
Так проходили все вечера, вот уже два месяца после того, как от Нины Григорьевны ушел муж.
Арсений возвращался после работы домой к жене только ближе к полуночи, виновато бормотал, что, мол, извини, мама просила заехать. Дина грустно вздыхала и ничего не говорила, хотя сдерживаться становилось всё труднее. Выходные Арсений тоже проводил с матерью.
Однажды Дина, придя от врача после планового осмотра, застала мужа, собирающего чемодан.
— Маме совсем плохо! — заявил Арсений, спешно упаковывая вещи. — Поеду я.
— Куда? — растерялась Дина.
— К ней. Буду у неё пока жить. Чего мотаться каждый раз?
— А я?
— Что, ты?
— Мне рожать через месяц, — напомнила Дина мужу.
— Блин… — растерялся Арсений. — Но мать! Ей плохо. Понимаешь, у неё развился такой невроз, что она совсем не может находиться одна. Ей страшно.
— Арсений, мне тоже страшно, и плохо! — возразила Дина. — Врач сегодня ругалась, у меня высокое давление и отёки, анализы не очень хорошие. Сказала, что если на будущей неделе будет так же, то…
— Всё, я побежал, — проговорил Арсений, накидывая в коридоре куртку. — Не скучай. Я тебя люблю. Звони, если что.
Дина просто остолбенела от такого отношения, и осталась стоять, где стояла, даже не сразу закрыв за мужем дверь.
— Ну и дела! — сокрушалась Лида на следующий день, когда Дина ей позвонила и рассказала про переезд Арсения. — Сейчас к тебе приду. Пока Юрка мой в школе, а я в отпуске, можем спокойно поболтать.
— Я ему говорю, мне тоже одной плохо! — рассказывала Дина подруге. — А он всё твердит, что это другое. Что меня никто не бросал и у меня не стресс, а просто беременность.
— Ни фига себе! — возмутилась Лида. — Очень даже бросил! Он сам и бросил! «Просто беременность»! Посмотрела бы я на него, если бы у него была такая «просто беременность»! Это надо такое заявить!
— Знаешь, что обидно? — тихо сказала Дина, смахивая слезы. — Что ему совершенно наплевать на меня. За меня он не волнуется. Только за неё. И знаешь, что я решила? Пусть катится. К ней. На совсем.
…Нине Григорьевне в самом деле было плоховато. Поднималось давление, темнело в глазах, «барахлило» сердце, дышалось с трудом. Врачи ничего страшного не нашли и заявили, что это «от нервов».
Нина Григорьевна была уверена в том, что её просто не захотели лечить, «возиться с ней», наверное, она была совсем безнадёжна. И от этого становилось ещё страшнее. Однако, она была рада, что сын с ней рядом, как в старые добрые времена. И отпускать его от себя, даже на несколько часов, становилось всё труднее…
— Да она теперь не отпустит его от себя никогда! — категорично заявила Лида Дине. — Маменькин сынок! Тьфу! Правильно, что ты собираешься с ним расстаться.
— Неправильно. Всё неправильно, — тихо произнесла Дина, глядя в одну точку. — А как же любовь? А как же «и в горе, и в радости»?
— Он тебя предал, Дин! — упрекнула Лида.
— По-твоему он должен был предать вместо меня мать?
— Глупости! Надо было найти приемлемое решение! Положить мать в больницу, отправить в санаторий, нанять сиделку, помощницу… Но бросать жену на девятом месяце и ехать утешать мать, которой, видите ли, грустно и одиноко, я считаю, это предательство.
Дина молчала, она уже ни в чём не была уверена. А ещё ей было очень обидно.
— Рождается! Рождается! — маленький сынок Лиды Юра побежал на кухню, чтобы рассказать матери о том, что тётя Дина резко побледнела и упала в обморок. Он решил, что именно так и начинаются роды.
Лида бросилась, сломя голову, к подруге в комнату, на ходу хватая свой телефон и набирая «скорую».
Ещё час назад всё было нормально. Дина пришла в гости к ней и сыну, и сидела с Юрой на диване, складывая пазлы. Лида суетилась на кухне, готовя обед. Всё было хорошо. И вот.
Дину забрали в роддом. Роды действительно начались, но не так, как планировалось.
— Я должен быть рядом с ней! — Арсений пытался одновременно надеть куртку и кроссовки.
— Куда ты! А я?! — Нина Григорьевна плакала. — Может эта Лида соврала по телефону о том, что Дина рожает? Чтобы тебя выцыганить.
— Чтоооо? — возмутился Арсений. — Мам, ну это уже слишком!
— Останься, сынок! Я без тебя пропаду! — плакала Нина Григорьевна, цепляясь руками за сына. Ей казалось, что мир рушится.
— Нам пришлось делать кесарево, — объяснял врач Арсению, стоя в больничном коридоре. — Сейчас маме и малышу ничего не угрожает. Но ситуация была опасная. Благодарите Бога, что быстро вызвали скорую и мы смогли её спасти.
Арсений бессильно опустился на пластиковое кресло, стоящее у стены. У него у самого от пережитого волнения темнело в глазах.
— Дурак… дурак… Я не должен был её бросать, — твердил он шёпотом, обхватив голову руками.
— Мама, мы наймём тебе сиделку, чтобы тебе не было одиноко, но приезжать так надолго к тебе я уже не смогу, — сказал Арсений.
— Вот ещё! Я что, столетняя старуха, которая сама себя не обслуживает?! Не нужны мне ваши сиделки! И внуки ваши не нужны! Не поеду я на него смотреть! Чего я там не видела?
— Мать обиделась. Ничего не хочет слушать, кричит, возмущается, говорит, что я предатель, и что все её предали, — сказал Арсений жене. Он держал на руках сына и был абсолютно счастлив, глядя на его маленькое личико. Неделю назад Дину с малышом выписали домой.
Дина молчала. Она не знала, что на это сказать.
— Прости меня, я не должен был оставлять тебя одну, — тихо, но твёрдо сказал Арсений. После ссоры с матерью у него было очень тяжело на душе. — Но что мне было делать? Мать ведь тоже просила о помощи. Я же хотел, как лучше… Как всё сложно в жизни! И кто подскажет, какой выбор правильный?..
Дина продолжала молчать. Она тоже не знала.
Зато она точно знала, что если бы не Лида, то всё могло бы закончиться очень плохо. И хорошо было бы, если бы каждый извлёк из этой ситуации полезный урок…
