Вечер пятницы превратился в настоящий кошмар. За окном завывал ноябрьский ветер, бросая пригоршни мокрого снега в окна. Диана стояла посреди гостиной, сжимая в руках фарфоровую чашку. Напротив, в кресле, развалился Марк — её муж вот уже шесть лет.
— Повтори, что ты сейчас сказал? — Диана не узнавала собственный голос.
— Я сказал, что на развод подам позже, — с раздражающим спокойствием повторил Марк, глядя не на неё, а на экран телефона. — А у тебя неделя, чтобы съехать. И не вздумай пытаться помириться.
Мужчина, наконец, поднял взгляд — холодный, отстранённый, будто смотрел на незнакомку. Диане показалось, что мир вокруг замедлился, а потолок начал опускаться, грозя раздавить её.
— Из-за одного разговора? — она пыталась сохранить остатки самообладания. — Марк, ты в своём уме? Мы шесть лет вместе, а ты готов всё перечеркнуть из-за того, что я раскритиковала твоего драгоценного Петровича?
Марк поморщился, словно от зубной боли.
— Не притворяйся, что не понимаешь. Ты знала, что я готовлю этот проект полгода. Знала, что от встречи с инвесторами зависит будущее всей компании. И что ты сделала? — он резко встал, нависая над ней. — Ты заявилась на корпоратив и перед всеми выдала, что «проект сырой и нуждается в доработке». Ты хоть представляешь, во что это мне обошлось?
Диана поставила чашку на столик — руки начали дрожать.
— Я просто высказала своё мнение. Профессиональное мнение, между прочим! И сделала это не со зла. Я хотела, чтобы ты не ударил в грязь лицом.
— О, конечно! — в голосе Марка зазвенел металл. — Ты всегда делаешь всё из лучших побуждений. Только почему-то результат всегда один — ты выглядишь умной, а я полным ничтожеством.
Диана не верила своим ушам. Тот самый Марк, который ещё вчера целовал её на ночь и говорил, что не представляет жизни без неё, сейчас выгонял её из дома. Из их общего дома, купленного на её, между прочим, деньги.
— Я позвоню твоей маме, — Диана попыталась взять себя в руки. — Пусть она с тобой поговорит, потому что ты явно не в себе.
— Даже не думай, — отрезал Марк. — Всё решено. Я уже говорил с юристом. Твои вещи можешь забрать в течение недели. Что не успеешь — выставлю на лестничную клетку.
Диана рассмеялась — нервно, надрывно.
— Шесть лет брака и вот так просто? «Забирай вещи и убирайся»? Из-за одного комментария о твоём проекте? Не смеши меня, Марк. Что происходит на самом деле?
Марк отвернулся к окну, сунув руки в карманы.
— Происходит то, что я устал. Устал от твоих постоянных замечаний, от твоего чувства превосходства, от того, что ты всегда знаешь, как правильно. Эта история с проектом — просто последняя капля.
Внезапно в памяти Дианы всплыли мелкие, незначительные детали последних месяцев: поздние возвращения с работы, странные звонки, которые Марк принимал на балконе, новый парфюм, которым раньше он не пользовался.
— Кто она? — тихо спросила Диана.
Марк дёрнулся, но быстро взял себя в руки.
— О чём ты?
— Не делай вид, что не понимаешь. Кто она? С кем ты меня предал?
— Это смешно, — Марк попытался изобразить возмущение, но получилось неубедительно. — Ты просто пытаешься перевести стрелки.
— Нет, — Диана покачала головой. — Я просто наконец-то начинаю понимать. Ты ищешь повод. Цепляешься за что угодно, лишь бы обвинить меня и выставить виноватой. А сам… Давно это началось?
Марк молчал, упрямо глядя в окно. Это молчание было красноречивее любого признания…
Вера Сергеевна, мать Марка, сидела напротив Дианы в маленьком кафе на окраине города. Непогода разыгралась не на шутку — ветер раскачивал фонари на улице, а дождь барабанил по крыше так, словно хотел пробить в ней дыру.
— Детка, ты должна вернуться домой, — Вера Сергеевна накрыла ладонью руку Дианы. — Марк просто в стрессе из-за этого проекта. Он остынет.
Диана горько усмехнулась.
— Он подал на развод, Вера Сергеевна. Какое «остынет»?
— Ещё не подал, — напомнила свекровь. — Значит, сам сомневается. Я его знаю — он такой с детства. Вспыхнет, наговорит глупостей, а потом жалеет, но гордость не позволяет признать ошибку.
Диана крутила в руках чайную ложку, наблюдая, как свет отражается от металла.
— Дело не в гордости. Он встретил другую.
Вера Сергеевна замерла с поднесённой ко рту чашкой.
— Не может быть, — она покачала головой. — Я бы знала.
— Вы бы знали, если бы он хотел, чтобы вы знали, — мягко возразила Диана. — Но он предпочёл сделать виноватой меня. «Ты выставила меня дураком перед коллегами», «Ты унизила меня публично». А на самом деле…
Она не договорила, потому что в горле встал комок.
— Ерунда, — уверенно заявила Вера Сергеевна. — Марк не такой.
— Каждая мать так думает о своём сыне, — заметила Диана. — Но люди меняются. Или просто показывают своё истинное лицо.
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю, — честно призналась Диана. — Пока живу у подруги. Ищу квартиру.
— А как же ваш дом? Ты же вложила в него деньги от продажи бабушкиной квартиры!
— Я разберусь с этим позже, — Диана устало потёрла лоб. — Сейчас мне нужно просто… пережить это всё.
Вера Сергеевна неожиданно выпрямилась и посмотрела на Диану с решимостью.
— Нет, так не пойдёт. Я поговорю с ним.
— Не надо, — Диана покачала головой. — Вы только сделаете хуже. Он решит, что я жалуюсь его маме.
— Я не собираюсь вставать на чью-то сторону, — твёрдо сказала Вера Сергеевна. — Я просто хочу понять, что происходит с моим сыном. И если он действительно… если он поступает нечестно, то должен хотя бы иметь смелость признать это.
Офис компании, где работал Марк, занимал три этажа в современном бизнес-центре в центре города. Диана никогда не любила бывать здесь — слишком много стекла и хрома, слишком мало души. Но сегодня у неё не было выбора.
Секретарша на ресепшене, молоденькая девушка с ярко-рыжими волосами, просияла, узнав Диану.
— Ой, Диана Викторовна! Давно вас не видела. Марк Андреевич у себя, но у него встреча через пятнадцать минут.
— Я ненадолго, — улыбнулась Диана, чувствуя, как внутри всё сжимается от предстоящего разговора. — Просто документы передать.
Она постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошла. Марк сидел за столом, уткнувшись в монитор. Увидев жену, он нахмурился.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он.
— Принесла документы на квартиру, — Диана положила на стол папку. — Ты же хотел развод — вот, облегчаю тебе задачу.
Марк поморщился.
— Могла бы передать через юриста.
— Могла бы, — согласилась Диана. — Но хотела увидеть тебя лично. И задать один вопрос.
— Какой?
— Почему ты не можешь просто сказать правду? Почему нужно выставлять меня виноватой, придумывать эти истории про то, как я тебя унизила своим комментарием?
Марк откинулся на спинку кресла.
— Не понимаю, о чём ты.
— Всё ты понимаешь, — Диана подошла ближе и оперлась руками о стол. — Я знаю про твою интрижку. И знаю, что история с моим комментарием на корпоративе — просто удобный повод.
На лице Марка промелькнуло что-то похожее на панику, но он быстро взял себя в руки.
— Ты бредишь.
— Правда? — Диана улыбнулась. — Тогда объясни мне, кто такая Алиса Ветрова и почему она пишет тебе сообщения с сердечками?
Марк побледнел.
— Ты копалась в моём телефоне?
— Нет, — Диана покачала головой. — Твоя мать копалась. После того, как я рассказала ей о твоём странном поведении. Она не поверила мне, решила проверить сама. И знаешь что? Она тоже считает, что ты ведёшь себя как последний…
Диана осеклась, подбирая слово.
— Как человек, который не уважает ни свою жену, ни свою мать, — закончила она.
Марк побагровел.
— Мама не имела права лезть в мой телефон!
— Ох, так это единственное, что тебя волнует? — Диана горько рассмеялась. — Не то, что ты предал меня, не то, что ты солгал, а то, что твой обман раскрыли?
В дверь постучали, и в кабинет заглянула секретарша.
— Марк Андреевич, к вам Олег Петрович с инвесторами.
— Сейчас выйду, — бросил Марк, не глядя на девушку.
Когда дверь закрылась, он понизил голос:
— Мы поговорим об этом позже.
— Нет, — твёрдо сказала Диана. — Мы поговорим сейчас. Или не поговорим никогда. Кто она? Как давно это продолжается?
Марк сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки.
— Три месяца, — наконец выдавил он. — Она работает в соседнем офисе. Мы познакомились на конференции.
— И ты решил, что проще обвинить меня в своих проблемах, чем честно признаться?
— Я не хотел делать тебе больно, — пробормотал Марк, глядя куда-то мимо неё.
— Не хотел делать больно? — Диана не верила своим ушам. — Ты выгнал меня из дома! Обвинил в том, чего я не делала! Заставил чувствовать себя виноватой! Это, по-твоему, «не делать больно»?
Марк молчал, и в его молчании Диана читала всё, что ей нужно было знать.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо спросила она. — Не то, что ты встретил другую. Такое случается. А то, что ты оказался трусом, который не способен признать свои ошибки и взять на себя ответственность.
В дверь снова постучали, на этот раз настойчивее.
— Прощай, Марк, — Диана направилась к выходу. — Надеюсь, ты будешь счастлив со своей Алисой. И надеюсь, она никогда не узнает, как ты поступаешь с теми, кто тебе доверяет.
Ночной город переливался огнями, отражавшимися в лужах после дождя. Диана брела по улице, не разбирая дороги. Внутри была пустота — ни злости, ни обиды, только усталость и странное облегчение. Словно долго несла тяжёлый груз и наконец сбросила его.
Телефон в кармане завибрировал. Диана достала его — звонила Вера Сергеевна.
— Да?
— Диана, я только что от Марка, — голос свекрови звучал взволнованно. — Он всё рассказал. Я… я не знаю, что сказать. Мне так стыдно за него.
— Вам не за что извиняться, — мягко ответила Диана. — Вы тут ни при чём.
— Но я вырастила его таким! — в голосе Веры Сергеевны звучало искреннее отчаяние. — Может быть, я слишком баловала его, может…
— Вера Сергеевна, — перебила её Диана. — Марк взрослый человек. Он сам делает выбор. И сам несёт за него ответственность. Вы прекрасная мать и воспитали хорошего сына. Просто… просто иногда люди меняются не в лучшую сторону.
Наступило молчание, прерываемое только шумом дождя.
— Что ты будешь делать? — наконец спросила Вера Сергеевна.
— Жить дальше, — просто ответила Диана. — Что ещё остаётся?
— Ты можешь пожить у меня, — предложила свекровь. — Всё-таки ты мне как дочь. Была и останешься, несмотря ни на что.
Диана улыбнулась — впервые за последние дни искренне.
— Спасибо, но я справлюсь. Переночую у подруги, а завтра начну искать квартиру. Мне нужно научиться жить самостоятельно.
— Я понимаю, — в голосе Веры Сергеевны слышалось уважение. — Но помни, что ты не одна. И… я поговорю с Марком насчёт квартиры. Он должен поступить честно хотя бы в этом.
— Не нужно, — Диана покачала головой, хотя собеседница не могла этого видеть. — Я сама разберусь. Через суд, если потребуется.
Попрощавшись, Диана убрала телефон и подняла лицо к небу. Дождь закончился, и между облаками проглядывали звёзды. Странно, но на душе было легко. Словно она не потеряла что-то важное, а наоборот — нашла.
Квартира встретила Диану тишиной и запахом чужих духов. Она зашла сюда только чтобы забрать необходимые вещи — Марк обещал не появляться до вечера. Проходя мимо спальни, Диана заметила на прикроватной тумбочке флакон — тот самый новый парфюм, который Марк начал использовать несколько месяцев назад. Она взяла его в руки, повертела, рассматривая этикетку. Дорогой. Не её вкус.
— Я думал, ты придёшь позже.
Диана вздрогнула и обернулась. В дверях спальни стоял Марк — помятый, небритый, с кругами под глазами.
— Я ненадолго, — Диана поставила флакон на место. — Только за вещами.
Марк кивнул и прошёл в комнату, тяжело опустившись на край кровати.
— Мама звонила. Отчитала меня как мальчишку.
— Она волнуется за тебя.
— За меня? — Марк горько усмехнулся. — Она сказала, что я круглый осёл и не заслуживаю такую жену.
Диана промолчала, доставая из шкафа одежду и складывая её в чемодан.
— Она права, — неожиданно сказал Марк. — Я всё испортил. И теперь не знаю, как жить дальше.
— Как-нибудь проживёшь, — холодно ответила Диана, не глядя на него. — У тебя же есть Алиса.
Марк поморщился.
— Мы расстались.
Диана замерла с блузкой в руках.
— Что?
— Я сказал ей, что всё кончено. После нашего разговора в офисе… я многое понял. О себе. О том, что натворил.
Диана медленно положила блузку в чемодан.
— И что ты понял?
— Что я трус, — Марк поднял на неё глаза — покрасневшие, словно он не спал несколько дней. — Ты была права. Я встретил другую женщину и вместо того, чтобы честно всё сказать, начал искать повод обвинить тебя. Придумал эту историю с комментарием на корпоративе… А на самом деле, ты тогда была права — проект действительно был сырой. Благодаря твоему замечанию мы доработали его и теперь инвесторы довольны.
Диана скрестила руки на груди.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Не знаю, — Марк пожал плечами. — Наверное, просто извиниться. Я знаю, что испортил всё непоправимо. Знаю, что ты не простишь меня. И правильно сделаешь.
Диана подошла к окну. На улице начинался новый день — солнце пробивалось сквозь облака, играя бликами на мокром асфальте.
— Знаешь, что самое обидное? — тихо спросила она. — Не сама измена. А то, что ты сделал меня виноватой. Заставил сомневаться в себе, думать, что я действительно сделала что-то не так. Это… это хуже предательства.
— Я знаю, — Марк опустил голову. — И ничего не могу с этим поделать. Что сделано, то сделано.
Диана повернулась к нему.
— Вот именно. Что сделано, то сделано. И назад пути нет.
— Я понимаю, — Марк кивнул. — Я просто хотел сказать… Квартира твоя. Я съеду сам. Сегодня же.
Диана удивлённо приподняла брови.
— Серьёзно? А как же твои громкие заявления о том, что я должна съехать за неделю?
— Я был не прав, — просто сказал Марк. — Во всём. И хочу хотя бы попытаться исправить то, что ещё можно исправить.
Диана задумчиво посмотрела на него, словно видела впервые.
— Знаешь, в чём твоя проблема, Марк? Ты всегда думаешь только о себе. Даже сейчас. Ты извиняешься не потому, что понимаешь, как мне больно, а потому что тебе самому плохо. Ты чувствуешь себя виноватым и хочешь избавиться от этого чувства.
Марк открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл его и просто кивнул.
— Может быть, ты права. Наверное, я никогда не умел по-настоящему любить. Ставить кого-то выше себя.
— А я любила, — тихо сказала Диана. — И знаешь что? Я рада, что всё открылось сейчас, а не через десять лет. Рада, что у нас нет детей, которые страдали бы от твоего эгоизма.
Она захлопнула чемодан и выпрямилась.
— Оставь ключи на столе, когда будешь уходить. И прощай.
Новая квартира была маленькой, но светлой. Окна выходили в тихий двор с детской площадкой, где с утра до вечера слышался смех детей. Диана стояла у окна, прихлёбывая кофе из большой керамической кружки — подарок коллег на новоселье.
Прошло три месяца с того дня, когда Марк объявил ей о разводе. Три месяца новой жизни — непривычной, но по-своему интересной. Она сменила работу, начала ходить в спортзал, завела новых друзей. И почти не вспоминала о бывшем муже.
Телефон зазвонил, прерывая её размышления. На экране высветилось имя Веры Сергеевны. Странно, они не общались с тех пор, как развод был официально оформлен.
— Алло?
— Диана, здравствуй, — голос бывшей свекрови звучал встревоженно. — Извини, что беспокою, но… У тебя есть возможность встретиться? Мне нужно кое-что тебе сказать. Лично.
Диана нахмурилась.
— Что-то случилось?
— Да. Нет. То есть… — Вера Сергеевна запнулась. — Просто поверь, это важно.
Через час они сидели в том же кафе, где встречались в тот памятный день, когда жизнь Дианы перевернулась с ног на голову. Вера Сергеевна выглядела постаревшей, осунувшейся.
— Я бы не стала тебя беспокоить, — начала она, нервно комкая салфетку, — но считаю, что ты должна знать. Марк в больнице.
Диана вздрогнула.
— Что с ним?
— Он возвращался с работы и… машину занесло на мокрой дороге. Врачи говорят, что жить будет, но… травмы серьёзные. Перелом позвоночника, сотрясение мозга.
Диана почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Несмотря на всё, что произошло между ними, новость о несчастье с Марком потрясла её.
— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Но… почему вы решили сказать мне об этом?
Вера Сергеевна подняла на неё глаза, полные слёз.
— Потому что он зовёт тебя. В бреду, когда приходит в сознание — всё время твоё имя повторяет. И ещё… — она запнулась, — он оставил завещание. Месяц назад. Всё своё имущество завещал тебе.
Диана ошеломлённо смотрела на бывшую свекровь.
— Что? Но мы в разводе. Он не обязан…
— Я знаю, — Вера Сергеевна кивнула. — Но он чувствовал себя виноватым. До последнего. Не мог простить себе того, как поступил с тобой.
Диана покачала головой.
— Я не возьму его деньги. И не нужно мне никакого завещания.
— Я понимаю, — Вера Сергеевна слабо улыбнулась. — И не за этим позвала тебя. Просто подумала… может быть, ты навестишь его? Хотя бы раз? Я знаю, что прошу слишком многого. Знаю, что он не заслуживает твоего внимания. Но…
— Я приду, — неожиданно для самой себя сказала Диана. — Не ради него. Ради вас. И ради себя. Чтобы окончательно закрыть эту главу в моей жизни.
Больничная палата утопала в цветах — видимо, коллеги не забывали своего начальника. Марк лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Только подключенные к нему приборы тихим писком свидетельствовали, что жизнь ещё теплится в этом измождённом теле.
Диана тихо присела на стул возле кровати. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни обиды — только сострадание к человеку, с которым когда-то делила жизнь.
— Привет, — тихо сказала она. — Твоя мама сказала, что ты звал меня.
Марк не ответил — кажется, он спал. Диана рассматривала его лицо — осунувшееся, с заострившимися чертами. Таким она его никогда не видела.
— Знаешь, — продолжила она, не ожидая ответа, — я долго думала, почему всё так вышло. Почему ты не смог просто сказать правду. И поняла, что дело не в Алисе. И не во мне. Дело в тебе. В том, кто ты есть на самом деле.
Вдруг веки Марка дрогнули, и он медленно открыл глаза. Несколько секунд смотрел в потолок, а потом повернул голову и увидел Диану. В его взгляде промелькнуло удивление, затем — что-то похожее на радость, и наконец — хорошо знакомое Диане выражение: расчётливость.
— Ты пришла, — голос был хриплым, еле слышным.
— Пришла, — кивнула Диана. — Твоя мама очень переживает.
Марк слабо улыбнулся.
— А ты? Ты тоже переживаешь?
Диана задумалась. Врать не хотелось, но и правда могла показаться жестокой.
— Я не хочу, чтобы ты страдал, — наконец сказала она. — Но между нами всё кончено, Марк. Навсегда.
Его лицо исказилось, и на секунду Диане показалось, что он сейчас расплачется. Но Марк быстро взял себя в руки.
— Ты слышала про завещание? — спросил он. — Я всё оставил тебе. Это меньшее, что я могу сделать.
— Не нужно мне твоё завещание, — покачала головой Диана. — Я пришла только чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. И закрыть эту страницу своей жизни.
— Ты не понимаешь, — Марк попытался приподняться на локтях, но поморщился от боли и откинулся на подушку. — Я многое переосмыслил. Я изменился. Дай мне ещё один шанс, и я докажу тебе…
Диана грустно улыбнулась.
— Нет, Марк. Это ты не понимаешь. Люди не меняются. Не по-настоящему. И знаешь, что? Я рада этому. Потому что если бы ты действительно изменился, мне было бы труднее уйти. Я бы сомневалась, мучилась. А так… всё просто.
— О чём ты? — в глазах Марка мелькнула тревога.
— О том, что ты звонил своей Алисе вчера, — спокойно сказала Диана. — Из этой самой палаты. Вера Сергеевна слышала часть разговора. Ты просил её приехать, говорил, что скучаешь, что как только выйдешь из больницы, вы начнёте всё сначала.
Марк побледнел ещё сильнее, хотя казалось, это невозможно.
— Это не то, что ты думаешь…
— Это именно то, что я думаю, — Диана встала. — Ты не изменился, Марк. И никогда не изменишься. Ты всё тот же эгоист, думающий только о себе. Готовый манипулировать всеми вокруг, лишь бы получить то, что хочешь. Тебе не меня жаль — тебе жаль себя.
— Диана, подожди…
— Нет, — она покачала головой. — Я ждала шесть лет. Хватит. Выздоравливай, Марк. И постарайся хотя бы с матерью быть честным. Она этого заслуживает.
Диана направилась к выходу. У самой двери она обернулась.
— Знаешь, что я поняла за эти месяцы? Что развод с тобой — лучшее, что случилось со мной за последние годы. Он освободил меня. Позволил увидеть, кто я на самом деле. И кто ты.
Она вышла из палаты, не оглядываясь. В коридоре стояла Вера Сергеевна, нервно теребя ремешок сумки.
— Как он? — спросила она.
— Физически? Поправится, — Диана мягко улыбнулась бывшей свекрови. — А в остальном… он остался прежним, Вера Сергеевна. И это не изменится.
Пожилая женщина тяжело вздохнула.
— Я знаю, — тихо сказала она. — Просто не хотела верить.
— Иногда правда болезненна, — Диана осторожно обняла её за плечи. — Но жить во лжи гораздо больнее. Поверьте мне, я знаю.
Весна в этом году выдалась ранняя. Уже в конце марта зацвели яблони, а в парках распустились первые цветы. Диана шла по аллее, подставляя лицо тёплому солнцу. Последний год изменил её — она стала увереннее, спокойнее. Научилась ценить свободу и независимость.
В кармане завибрировал телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Диана? — голос был женским, нервным. — Это Алиса. Алиса Ветрова.
Диана остановилась, удивлённо приподняв брови.
— Чем обязана?
— Мне нужно с вами поговорить, — в голосе слышалось отчаяние. — Это касается Марка. Он… он мне солгал. Сказал, что вы изменили ему, что унизили публично, что…
— И вы поверили? — Диана невольно рассмеялась. — Впрочем, я тоже верила ему когда-то. Шесть лет верила.
— Я беременна, — выпалила Алиса. — И он говорит, что не готов к ответственности. Что мне лучше… избавиться от ребёнка.
Диана прикрыла глаза. История повторялась, только теперь в роли обманутой выступала другая женщина.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
— Не знаю, — Алиса, кажется, плакала. — Просто… я думала, что он изменился. Что со мной он будет другим.
— Люди не меняются, — тихо сказала Диана. — Не по-настоящему. Они могут притворяться, могут даже сами верить, что изменились. Но рано или поздно всё возвращается на круги своя.
— Что мне делать? — в голосе Алисы звучало отчаяние.
Диана задумалась. Что она могла сказать этой женщине? Какой совет дать?
— Решать только вам, — наконец произнесла она. — Но знайте: что бы вы ни выбрали, вы справитесь. Мы сильнее, чем думаем.
Попрощавшись, Диана убрала телефон и продолжила путь. Странно, но разговор с Алисой не вызвал в ней ни злости, ни ревности. Только сочувствие — и окончательное понимание, что её собственная история с Марком действительно завершена.
Впереди раскинулось озеро, сверкающее в лучах весеннего солнца. Диана присела на скамейку, наблюдая, как по воде расходятся круги от брошенного кем-то камня. Жизнь тоже состоит из таких кругов — событий, встреч, расставаний. И каждый оставляет след, меняет нас. Но есть что-то, что остаётся неизменным — сущность, ядро личности.
Марк не изменился. И никогда не изменится.
А вот она — другое дело. Диана достала из сумки блокнот и ручку. Новая работа требовала свежих идей, а на природе они всегда приходили легче. Она начала писать, и с каждой строчкой улыбка на её лице становилась всё шире.
Жизнь продолжалась. И в этой новой жизни не было места для лжи, манипуляций и фальшивых обещаний. Только правда — иногда горькая, но всегда освобождающая.
