Лера наконец вернулась домой после долгого рабочего дня, чувствуя, как ноги гудят от усталости. Ей хотелось совсем малого – принять душ, съесть что-нибудь легкое и просто полежать в тишине. Но тишины не было.
Едва переступив порог, Лера услышала голоса из кухни: разговаривали Антон, Лерин муж, и его мать, Светлана Петровна.
Лера нахмурилась. Светлана Петровна в их квартире без предупреждения – это всегда к чему-то.
Она сняла туфли, поставила сумку и медленно пошла на кухню. Картина, которую она там увидела, заставила ее замереть. Антон сидел за столом, перед ним лежали какие-то распечатки, исписанные цифрами и графиками. Рядом, с видом мудрой наставницы, восседала Светлана Петровна.
-О, Лерочка, ты пришла! – Светлана Петровна улыбнулась, но в ее улыбке не было тепла, только какое-то хищное предвкушение.
Лера кивнула, не отводя взгляда от распечаток.
-Что это? – спросила она, указывая на бумаги.
Антон поднял голову. Его глаза блестели от возбуждения, но в них читалась и какая-то нервозность. Он явно ждал ее реакции.
-Лера, дорогая, мы тут с мамой обсуждали… – начал он, и в его голосе появилась непривычная уверенность, почти напористость. – Мама считает, что на эти деньги я мог бы начать своё дело. Представляешь? Собственный бизнес!
Лера в недоумении перевела взгляд с мужа на свекровь. На «эти деньги». Наследство, которое ей оставил отец. Ее даже не спросили. Ни слова. Просто решили за нее.
-На какие деньги? – голос Леры был тихим, но в нем уже звенела сталь. – На какие «эти» деньги?
Светлана Петровна тут же вмешалась, ее голос был елейным, но пропитанным ядом.
-Ну как на какие, Лерочка? На те, что тебе покойный папа оставил. Неужели жалко? Это же для семьи. Для будущего Антона. Для вашего общего будущего! Или ты себе хотела отложить? На какие-то свои… прихоти?
Лера почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони.
-Наследство, Светлана Петровна, – Лера произнесла каждое слово резко и отчётливо, словно выбивала их молотком, – принадлежит мне. И только мне. А мать твоя, – она повернулась к Антону, ее взгляд был твердым, – пусть нос свой в это дело не сует! Это не ее деньги. И не ее дело!
Повисла тишина. Тяжелая, оглушительная. Светлана Петровна побледнела, ее улыбка сползла с лица.
Антон смотрел на Леру широко раскрытыми глазами, словно видел ее впервые. Лера чувствовала, как ее сердце колотится в груди, но отступать не собиралась.
-Ты что себе позволяешь?! – первой пришла в себя Светлана Петровна, ее голос задрожал от возмущения. – Так разговаривать со старшими?! С матерью твоего мужа?!
-Я позволяю себе защищать свои интересы, – ответила Лера, не отводя взгляда. – И свои деньги. Которые, повторюсь, принадлежат мне. И только мне.
Антон попытался вмешаться, его голос был слабым.
-Лера, ну что ты такое говоришь… Мама же хотела как лучше…
-Как лучше для кого, Антон? – Лера повернулась к нему. – Для тебя? Для нее? А для меня? Ты меня спросил? Ты хоть раз подумал, чего хочу я?
Он молчал. В его глазах читалась растерянность. И Лера поняла: это только начало.
Лерин отец умер недавно. Это был удар. Он был единственным человеком, который по-настоящему ее понимал и поддерживал. Отец оставил ей накопления – не огромные, но существенные. Сумма, которая могла бы стать хорошим подспорьем.
Лера с детства росла в семье без особого достатка, знала цену каждой копейке. Она помнила, как отец экономил на всем, чтобы дать ей возможность учиться, чтобы она ни в чем не нуждалась. И эти деньги были для нее не просто цифрами на счету, а символом его любви и заботы.
Она планировала вложить их в будущее. Возможно, отложить часть на первоначальный взнос за квартиру, чтобы наконец-то уехать подальше от свекрови, которая жила в соседнем подъезде и постоянно вмешивалась в их жизнь.
Отношения с мужем у Леры были ровные, без особых страстей, но и без серьезных конфликтов. Он был добрым, но… пассивным. Часто «искал себя», менял работы, нигде подолгу не задерживаясь. То он хотел стать фотографом, то дизайнером, то открыть свой магазин. Все его начинания заканчивались ничем, а Лера продолжала работать, обеспечивая семью.
Свекровь, Светлана Петровна, с самого начала считала, что Лера «не пара» ее сыну.
-Антошенька такой талантливый, – говорила она, когда Лера была рядом. – Ему нужна сильная женщина. А Лера… ну, она хорошая, конечно. Но такая… обычная.
Она всегда считала, что муж должен быть главным, а Лера – просто «поддерживать». Поддерживать его идеи, его начинания, его лень.
-Мужчина должен быть лидером, – наставляла она Леру. – А жена должна быть его опорой. Твоя задача – вдохновлять его.
После получения наследства начались разговоры. Сначала осторожные, потом все более настойчивые.
-Лерочка, – начинала Светлана Петровна за чаем, – вот у Антона столько идей! Он такой способный! Ему бы только толчок дать!
-Да, мам, – подхватывал Антон, глядя на Леру с надеждой. – Я вот думаю, может, на эти деньги…
-На деньги покойного отца, – вставляла свекровь, и Лера чувствовала, как ее слова пропитаны какой-то скрытой угрозой, – встанет бизнес твоего мужа. Это же будет лучшей памятью об отце, Лерочка. Он бы гордился!
Лера молчала. Она слушала. И все понимала. Понимала, что это не забота о памяти ее отца и даже не желание помочь Антону. Это было желание получить контроль над ее деньгами. И над ней самой.
-Ну что ты молчишь, Лерочка? – спрашивала Светлана Петровна, когда Лера не отвечала. – Разве ты не хочешь, чтобы твой муж был успешным? Разве ты не хочешь, чтобы у вас все было?
Лера не хотела, чтобы ее деньги стали очередной игрушкой в руках Антона, очередным провальным «бизнес-проектом». Она хотела стабильности. Но они не слышали. Они видели только деньги. И свою выгоду.
Светлана Петровна сидела на кухне у подруги, Галины, и с упоением рассказывала о своих планах. В руках у нее была чашка с чаем, но она почти не пила, увлеченная своей идеей.
-Ну да, ее деньги, – говорила она, понизив голос до заговорщицкого шепота. – Но он же муж! Это же семья! А она? Все под себя, под себя…
Галина кивала, подперев щеку рукой.
-Да уж, Светлана, невестки нынче пошли…
-Вот именно! – Светлана Петровна торжествующе выпрямилась. – Она же не понимает, что такое настоящая семья. Она думает только о себе. А Антон? Он же мой сын! Он же должен быть при деле! Мужчина должен развиваться!
Она была уверена, что знает, как лучше. Что ее план – единственно верный. Что «жёны приходят и уходят, а сын – навсегда». И ее задача – обеспечить сыну достойное будущее, даже если для этого придется «позаимствовать» деньги у невестки.
-Для нее эти деньги – просто цифры, – продолжала свекровь. – А для Антона – это шанс! Шанс встать на ноги! Шанс стать настоящим мужчиной!
Для нее эти деньги были не просто шансом «выровнять баланс», дать сыну старт. Это был шанс самой почувствовать себя значимой, влиятельной. Она сама жить скромно не хотела – хотела, чтобы сын купил ей дачу, машину, возил на курорты. А для этого нужны деньги.
-Я же не для себя стараюсь! – убеждала она подругу, а на самом деле – саму себя. – Я для него! Для их будущего!
Но ее «поддержка» – это была атака под видом заботы. Она не спрашивала, чего хочет Лера. Она просто брала то, что считала нужным.
-А Лера? – спросила Галина.
-А Лера… – Светлана Петровна скривилась. – А Лера мешает. Потому что не слушается. Потому что у нее свои идеи. А должны быть наши идеи! Мои!
Она чувствовала, как Лера сопротивляется. Но это ее не останавливало. Наоборот, только раззадоривало. Она была уверена в своей правоте. И в том, что Антон, ее сын, всегда будет на ее стороне. Он же любит мать. Он же ее единственный. И он всегда будет делать так, как скажет мама.
-Надо просто надавить, – прошептала Светлана Петровна. – И он согласится. А Лера… Лера никуда не денется. Куда ей деваться?
На следующий день разговор продолжился. Светлана Петровна, видимо, провела с Антоном обстоятельную беседу, потому что он вернулся домой с решительным видом.
-Лера, – начал он, когда она вышла из ванной, – нам нужно серьезно поговорить.
Лера молча кивнула. Она знала, о чем пойдет речь.
-Ты меня не поддерживаешь, – сказал он, его голос был полон обиды. – У тебя вот деньги, а я ничего не стою… Я чувствую себя ничтожеством.
-Ты не стоишь потому, что мама за тебя все решает, Антон, – Лера посмотрела на него, ее взгляд был спокойным, но пронзительным. – Ты хочешь быть мужиком – научись сам зарабатывать. Научись принимать решения. Научись нести ответственность. А не прятаться за маминой юбкой и моими деньгами.
Антон побледнел.
-Что ты такое говоришь?! – он вскочил, его лицо исказилось от злости. – Ты меня унижаешь! Ты меня оскорбляешь!
-Я говорю правду, – ответила Лера. – Которая тебе не нравится. Потому что она неудобная.
Он злился. Хлопнул дверью спальни. Потом дверью входной. Ушел. Лера даже не вздрогнула. Она знала, куда он пошел. К маме. За поддержкой. За жалостью.
Вечером зазвонил телефон. На экране высветился номер Светланы Петровны. Лера взяла трубку.
-Ты разрушила его веру в себя! – закричала свекровь, едва Лера успела поднести телефон к уху. – Ты его добиваешь! Он сидит тут, плачет! Ты что, хочешь, чтобы он спился?!
-Я ничего не разрушала, Светлана Петровна, – голос Леры был спокойным, почти безразличным. – Он сам разрушает свою жизнь. И вы ему в этом помогаете.
-Я помогаю?! – голос свекрови перешел на визг. – Я ему мать! Я его спасаю! А ты… ты просто завидуешь!
-Я не завидую, – отрезала Лера. – Я устала. Устала от ваших игр. Устала от его слабости.
Она повесила трубку и глубоко вздохнула. трубку. Она знала, что должна сделать.
Через сутки Лера сидела за компьютером. Она перевела большую часть средств в инвестиционный фонд на свое имя. Вторую, меньшую, но все равно существенную часть – на счет ребенка. Доступа к этим деньгам больше не было ни у кого. Ни у Антона. Ни у Светланы Петровны. Ни у кого, кроме нее и ее сына.
Телефон снова зазвонил. Антон.
-Лера! – кричал он в трубку. – Ты серьезно?! Ты что, совсем с ума сошла?! Мне пришло уведомление из банка! Ты заблокировала счет! Ты что, хочешь, чтобы я умер с голоду?!
-Нет, Антон, – спокойно ответила Лера. – Я просто защищаю себя и нашего ребенка. Эти деньги – наши. Не твои. И не твоей мамы.
-Это все из-за одной ссоры?! – его голос дрожал от злости и отчаяния. – Из-за того, что я хотел начать свой бизнес?!
-Нет, Антон, – Лера покачала головой. – Это из-за того, что ты не муж, а придаток к маме. Из-за того, что ты не способен принимать решения. Из-за того, что ты трус. Из-за того, что ты предал меня.
На кухне Лера спокойно варила себе кофе. Аромат свежемолотых зерен наполнил квартиру, вытесняя из нее все неприятные запахи и воспоминания. Тишина. Только стук ложки о чашку, когда она размешивала сахар. Ни криков, ни жалоб, ни манипуляций. Только этот приятный, утренний звук, который казался музыкой.
Вдруг ключ провернулся в замке. Лера вздрогнула. Антон. Он вернулся. Она не обернулась. Продолжала помешивать кофе.
Он вошел на кухню. Его лицо было помятым, глаза красными. Вид – виноватый, но в нем читалась и какая-то обреченность.
-Лера… – начал он, его голос был тихим, почти шепотом. – Я… может, поторопился с идеей. Я… я подумал.
Лера спокойно подняла на него глаза.
-Уже поздно, Антон, – сказала она, ее голос был ровным, без тени эмоций. – Эти деньги больше не обсуждаются. Они в безопасности. И ты – тоже.
Он стоял в прихожей, не решаясь пройти дальше. Он выглядел потерянным.
В этот момент из комнаты выбежал их сын, маленький Миша. Он еще не до конца проснулся, его волосы были растрепаны.
-Папа! – крикнул он, увидев Антона. – Ты уходишь или пришел?
Антон замер. Он посмотрел на сына, потом на Леру. Его губы зашевелились, но он не ответил. Слова застряли в горле.
А Лера больше не ждала ответа. Она отвернулась, взяла свою чашку с кофе и пошла к окну. Солнце поднималось над городом, обещая новый день. Ее новый день. Без него. Без его матери. Без их бесконечных манипуляций. Только она и ее сын.
