— Привет, зайка, ты где? — голос Леры звенел в телефоне, как чайная ложка по стеклу.
— На работе, как обычно. А что, случилось что — то ?
— Да нет, просто я зашла к вам чайку попить. Сижу с Владом, болтаем.
Меня передёрнуло.
— С Владом?
— Ну да! Он сказал, заходи, я только что курицу из духовки достал. Ммм… пахнет нереально, вкусно! А ты кстати,до скольки работаешь?
Я выдохнула. На автомате.
— Ну… хорошо. Я то до шести вечера, а ты надолго ?
— Да нет, мы тут сериальчик посмотрим. Потом пойду. Не ревнуй!
Ревность была, но не та, что бурлит между мужчиной и женщиной. Больше как странное, липкое чувство ,словно что то упускаешь : что-то не так, будто твоя любимая вещь, ,вдруг ,оказывается в чужих руках.
Лера — моя подруга ещё со школы. Мы сидели за одной партой, делили бутерброды, переживали первую любовь, первую измену, первый брак (у неё — уже третий). Она была очень яркая, громкая, красивая женщина. Её мужчины менялись, как наряды, зато подруги оставались рядом. В том числе и я.
Влад — мой муж. Мы с ним вместе девятый год. Надёжный, спокойный, с чувством юмора и кулинарным талантом. Никогда не давал поводов для ревности, но и душу мне наизнанку не выворачивал — жил по-мужски: прямо, ровно, без резких движений.
И вот эта Лера, вдруг ,зачастила.
— Ты где была так долго? — спросил он вечером, когда я зашла домой.
— Да где ? В себе, наверное. Или может искала тебя с твоей курицей в хрустящей корочке.
— Чего ты язвишь? Я тебя ждал. Хотел, чтобы ты тоже попробовала, но ты предупредила, что задержишься. А Лера случайно зашла, поэтому и попала на мою курицу.
— Случайно уже третий раз за неделю, — сказала я, не глядя на него.
— Это разве плохо? Вы же подруги.
— Да , это мы подруги, но ни как не ты.
Он пожал плечами и молча пошёл в душ. А я осталась на кухне с запахом чужих духов, едва уловимым, но бесспорно , не моим.
На следующий день Лера написала мне:
> «Ты не против, если я завтра опять забегу к вам? Мне так у вас уютно, Влад такие круассанчики печёт! Ты знаешь, что он ещё и кофе с корицей делает, как в Париже? Пальчики оближешь. «
Я сжала телефон в руке.
> » Лера, ты заходишь ко мне, а не к моему мужу. Когда я дома ,тогда и приходи.»
Ответа не было. До вечера. Но вечером , она просто прислала селфи с нашим котом.
Он сидел у неё на коленях, а за спиной — наша кухня. На столе — ваза с фруктами, которые я только вчера вечером поставила. Ваза, которую Влад специально купил в Турции, потому что она «в твоих любимых тонах».
Мне всё стало напоминать дурной сериал. Я — в офисе, подруга — на моей кухне. Я — с кофе в бумажном стакане, она — с латте от моего мужа. И ведь он же ,как говорил , не флиртовал с ней , не заигрывал. Просто вел себя гостеприимно. Слишком.
Я попробовала с ним поговорить:
— Влад, тебе не кажется, что Лера стала… слишком часто к нам приходить, особенно когда я на работе?
— Ну ты же её сама всегда звала. Она твоя лучшая подруга. Или теперь,оказалась, не подруга?
— Подруги не зависают у мужей своих подруг, когда те на работе.
— Лера — как сестра тебе. Как тебе не стыдно.Не преувеличивай. Ты что такое говоришь ?
Я посмотрела на него. Его глаза были спокойны. Даже слегка раздражённые — мол, опять эта женская паранойя. А мне становилось всё тревожнее.
На следующей неделе я вышла с работы пораньше. Просто не сказала никому. Взяла сумку, вызвала такси, и поехала домой.
Ключ не подошёл сразу ,— кто-то не до конца закрыл дверь изнутри. Когда я вошла — услышала голос Леры:
— Влад, ты меня не понял! Я говорю, ты реально заслуживаешь лучшего! Тебе нужна другая женщина ! Твоя жена тебя вообще не ценит! Ты разве не чувствуешь?
Потом — лёгкий смешок, а потом… тишина. Такая, как бывает перед грозой.
Я не заходила в комнату сразу. Встала у стены, как тень, и слушала. Что же будет дальше ? А дальше шло что-то вроде:
— Я знаю, что ты женат. И что у тебя с ней всё ровно ничего уже нет. Но я вижу ,когда ты улыбаешься мне — это у тебя идёт от сердца. Я же вижу, Влад, что я тебе не безразлична .Я тебя знаю…
У меня задрожали руки. Сердце билось где-то в горле.
— Лера… Ты же сейчас понимаешь— его голос был тихим. — что говоришь глупости. И ты знаешь, что это неправда.
— Знаю. Но знаю и другое . Ты бы не улыбался так, если бы тебе было бы всё равно . И не позволял бы мне приходить, если бы ты этого не хотел. Дверь-то ты мне сам открыл, Влад…
Он ничего не сказал. И в этой паузе было страшнее, чем в любом признании.
И тут я сделала шаг. Один. Другой. И вошла в комнату.
— Ну здравствуйте, кино и немцы.
Они оба вздрогнули. Лера побелела, как простыня. Влад быстро встал,и отошёл от Леры, будто ему вдруг стало неудобно, что он сидел слишком близко.
— Ой, Нин, ты уже дома? — начала Лера, пытаясь улыбнуться. — А мы с Владом просто болтали на разные темы …
— Не утруждайся, Лер. Я слышала. Всё. До последней запятой.
Влад подошёл ко мне:
— Послушай, это совсем не так, как ты себе думаешь.
Я подняла руку.
— Хочешь сказать, что ты не знал, что она творит? Что она таскается сюда каждый день, потому, что ты позволил? Что тебе просто «неловко ей отказать»?
Он молчал. И вот это молчание было хуже всех признаний.
— Уходи, Лера, — сказала я. — И больше не приходи. Никогда. Забудь сюда дорогу.
Лера сжала губы, хотела что-то сказать — но промолчала. Взяла свою сумочку и вышла.
Дверь закрылась мягко. Но в душе —так грохнула, как камень в воду.
После того дня я будто жила в чужом доме. Всё было моё — и стены, и постель, и чашки. Но воздух был чужим. Пропитан духами Леры и недосказанностями Влада.
Влад старался вести себя, как всегда, словно ничего не произошло. Готовил завтрак, спрашивал, как я спала, чинил розетку в ванной. Но я видела: его взгляд стал чаще ускользать. Он как будто всё время что-то ждал. Или может кого-то.
Леры не было. Ни звонков, от нее ни сообщений. Вышла и пропала. Но я то знала — это не конец. Такие, как она, просто так не уходят. Они цепляются. Вживаются в кожу. А потом возвращаются — с улыбкой, будто ничего не произошло.
Так произошло и у нас.
Через неделю на работе мне позвонил курьер.
— Добрый день, доставочка! Подпишите, пожалуйста.
— Что именно? — удивилась я.
— Букет. Огромный. С лавандой и розами. Ой, вы бы видели, как пахнет…
Я спустилась и увидела: действительно — красивейший букет, в стиле «нежность и немного вина». Открытка внутри:
> «Прости. Я ошиблась. Люблю тебя, моя подруга. Лера.»
Я рассмеялась. Прямо на улице. Громко. Прохожие обернулись, а я стояла с цветами от той, кто чуть не вытеснила меня из собственной жизни.
Подруга, говоришь?
Но мы ещё посмотрим,кто есть кто.
Вечером Влад будто нервничал.
— Что с тобой? — спросил я, когда он третий раз подряд уронил вилку.
— Слушай… Лера написала мне сообщение….
Я только хмыкнула.
— Она… она извинялась. Говорит, что поняла всё, что натворила. Попросила прощения и у меня, и у тебя. Сказала, что уезжает. Куда-то на Алтай. Говорит, ей нужно «перезагрузиться».
— Ну пусть перезагружается, — сказала я, наливая чай. — С богом.
Но в голове уже вертелось: слишком быстро она сдалась. Лера была не из тех, кто уходит просто так. Уж слишком легко она отползла. А значит… что-то затевается.
Прошло ещё две недели. Спокойных. Даже слишком. Влад стал как будто лучше — внимательней, заботливей. Я уже начинала верить, что, может, я ошиблась, так сказать , перегнула палку. Что всё это действительно была просто игра эмоций, ревности и фантазии.
А потом пришло письмо. Бумажное. Почтой. В жёлтом конверте. На моё имя.
Открыла — и у меня глаза полезли на лоб :
«Если ты читаешь это — значит, всё уже началось.
Ты должна знать: Влад не тот, за кого себя выдаёт. Остерегайся его.
Л.»
Без подписи. Без даты. Без обратного адреса.
Я сидела за кухонным столом, глядя в письмо, будто в бездну. Влад пришёл с работы и сразу понял, что что-то не так.
— Нина, что случилось?
Я ,не в силах была произнести хоть слово , просто показала письмо. Он побледнел, сжал губы.
— Это хоть и твоя подруга,но она с ума сошла совсем. Это похоже ,прям на какую-то ,месть.
— Месть ? За что? За то, что ты не ответил взаимностью? Или… всё таки же ответил?
Он замолчал. Глаза забегали ,как у нашкодившего кота.
— Влад, если ты мне сейчас всё не расскажешь , то я уйду. Насовсем.
И он рассказал.
С трудом, преодолевая самого себя.
— Прости, был один поцелуй. Только один. Я не справился с собой. Она сидела слишком рядом, смеялась, смотрела в глаза. Я расслабился. Это было глупо. И сразу это понял — всё. Стоп. Я отодвинулся. Сказал ей , что это ошибка. И всё.
— Когда это произошло ?
— В тот день… до того, как ты пришла с работы раньше.
Мне хотелось разорвать ,растоптать эту кухню пополам. И его тоже. Вместе с Лерой.
— Ты думал, я не узнаю, не почувствую? Я же чувствую тебя с закрытыми глазами. Влад… как ты мог? Ты не имел права. Даже если это был миг. Это предательство с твоей стороны.Не физическое — душевное. Ты пустил её ближе, чем должен был.
Он опустил голову.
— Я виноват. Я очень виноват. Но я не хочу тебя терять. Никогда. Мы можем это пройти. Вместе. Я докажу тебе, что ты — моя единственная.Мне ни кто не нужен,кроме тебя!
Я молчала. Долго. А потом сказала:
— Хорошо. Давай проверим.
Через два дня я нашла Леру сама.
Она была в кафе на Арбате. Сидела за бокалом просекко, вся такая воздушная, беззаботная.
— Ну привет, подруга, — сказала я, подходя. — Давай поговорим на чистоту?
Она подпрыгнула:
— Нин! О, я так рада тебя видеть! Послушай, я…
— Лера.Замолчи.
Она замерла.
— Я пришла сказать тебе только одно. Помнишь, ты говорила,Владу, что он заслуживает лучшего? Что я его не ценю? Так вот — ты ошиблась. Потому что он теперь не просто мой муж.
Я достала бумажку и положила перед ней.
Фото УЗИ. 11 неделя.
— Он теперь отец моего ребёнка.
Её глаза расширились. Губы побледнели. Я смотрела ей в лицо и ловила каждый сантиметр её реакций.
— Так что спасибо, Лера. Ты очень вовремя всё испортила. Иначе мы бы так и жили в рутине, не ценя, что у нас есть. А теперь —мы воспряли , мы семья. По-настоящему. А тебя в ней больше нет. Ни в виде подруги. Ни в виде гостя. Ни в виде ,даже, мимолётной слабости.
Я встала. Улыбнулась.
— Ну, бывай. Не кашляй. Просекко не помогает от зависти, но кто я такая, чтобы мешать тебе пытаться.
И ушла.
Дома Влад ждал меня. На кухне — ванильные круассаны и малиновый чай. Он встал, подошёл ко мне, положил руку на живот.
— Всё будет хорошо, да?
— Конечно будет. Но ты у меня теперь под присмотром.
Он рассмеялся и обнял меня.
А я почувствовала — я победила.
Прошло два года.
Маленький Матвей спал, уткнувшись мне в плечо. Влад, уставший, но счастливый, стоял у плиты и мешал суп — теперь он готовил детские блюда с тем же азартом, как раньше готовил пасту для меня.
Вроде всё утряслось. Стало тише. Ровнее. Мы прошли через то, что ломает пары. И выжили.
Я научилась прощать. Он — не позволять себе лишнего.
Но, как говорится, люди меняются. А вот Лера — нет.
Она объявилась снова. Неожиданно. Мы встретились в супермаркете. Я с ребёнком, она — как всегда на каблуках, в платье, пахнущая чем-то дорогим и ядовитым.
— О, Ниночка! Какой сладкий малыш! Это… он?
— Да, это он. А ты — всё та же? Ни чего у тебя не меняется.
— Ну, я как вино — только лучше с годами, — хмыкнула она. — Слушай, а ты в курсе, что Влад писал мне ?Поздравил с днём рождения. Написал, что помнит, как я люблю красное вино и джаз. Даже не знаю,зачем он это сделал?
Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Только на секунду. Но я не подала виду.
— Знаешь, Лера, — сказала я спокойно, — я тоже иногда вспоминаю твою дату рождения. И каждый раз радуюсь, что ты была у меня в жизни. И я поняла, всё это для того,чтобы я точно знала, каких людей надо держать за закрытой дверью.
— Ты всё ещё на меня сердишься, и не веришь, да?
— Я не должна тебе верить. Я должна это помнить.
И тут Матвей проснулся,открыл глаза, потянулся и сказал:
— Мам, пойдём домой. Я хочу к папе.
Лера будто осела. Она смотрела нам вслед с той самой улыбкой, которой когда-то хотела завоевать моего мужа.
А я шла, держась за маленькую тёплую ладошку и знала: иногда самая тихая месть — это счастье, которое ты ни кому не отдашь!!!.
