Двухкомнатная квартира досталась Ирине по наследству от матери. Когда мать умерла, оказалось, что завещание составлено только на старшую дочь — Алина к тому времени уже три года не общалась с семьёй после крупной ссоры. Ирина оформила документы в двадцать четыре года, задолго до знакомства с будущим мужем. Шестьдесят два квадратных метра в спокойном районе — не роскошь, но своё. Обустроила всё под себя: минимум мебели, много света, никаких лишних вещей. Работала мастером по педикюру в арендованном кабинете, клиенты шли стабильно, зарабатывала около восьмидесяти тысяч в месяц.
С Юрой познакомилась на дне рождения подруги. Высокий, общительный, с планами на будущее. Работал в службе доставки, возил заказы по городу, доходы нестабильные — то пятьдесят тысяч, то тридцать, то вообще неделю без работы сидел. Но мечтал открыть свою точку, говорил про кафе или магазин автозапчастей. Планы менялись каждый месяц, но энтузиазм не угасал.
После свадьбы Юра переехал к жене. Ирина особо не возражала — квартира большая, места хватало. Муж продолжал работать курьером, иногда помогал друзьям с перевозками, но стабильной работы не искал. Говорил, что накапливает опыт, изучает рынок, готовится к большому прыжку.
Сестра Алина примирилась с семьёй незадолго до материнской смерти, но было уже поздно — завещание переписывать мать не стала. После похорон Алина не предъявляла претензий, сказала, что понимает — сама виновата в разрыве отношений. Жила отдельно, снимала комнату в коммунальной квартире рядом с работой. Трудилась продавцом в магазине одежды, получала немного, но хватало на скромную жизнь. После замужества сестры стала заходить чаще — то на чай, то помочь с уборкой, то просто поболтать. Ирина не возражала против визитов, наоборот радовалась общению.
Первый раз Алина попросилась переночевать после ссоры с парнем. Поругались на работе, настроение испорчено, хотелось поговорить с сестрой. Осталась на выходные, помогала готовить, мыла посуду, вела себя тихо. Потом ещё раз попросилась — опять проблемы с арендодателем. Потом снова — то коммунальные услуги подорожали, то с соседкой конфликт.
Постепенно визиты стали длиннее. Неделя, потом две, потом месяц. Алина аккуратно разложила вещи в шкафу гостиной, купила постельное бельё, обустроила спальное место на диване. Говорила, что отрабатывает жильё — готовила завтраки, стирала, гладила, поддерживала порядок в квартире. Ирине было удобно: приходила с работы, а дома всё сверкает.
— Я же не просто так живу, — часто повторяла Алина. — Стараюсь быть полезной.
Юра к присутствию золовки относился спокойно. Иногда даже хвалил:
— Твоя сестрица молодец. Хозяйственная такая, аккуратная. И готовит неплохо.
Алина старалась угодить зятю — покупала продукты, которые муж любил, готовила мясные блюда, следила, чтобы в холодильнике всегда было пиво. Юра принимал заботу как должное, но благодарил.
Через полгода совместной жизни Юра начал намекать Ирине на оформление доверенности.
— Тебе же некогда по инстанциям бегать, — говорил муж. — Работаешь до позднего вечера, устаёшь. Я бы мог справки получить, в ЖЭК сходить, с документами разобраться.
— Какими документами? — удивлялась Ирина.
— Ну мало ли что. Техпаспорт обновить, коммунальные вопросы решить. Удобно же, когда есть доверенное лицо.
— Спасибо, но я сама справлюсь. Документы люблю контролировать лично.
Юра не настаивал, но тему поднимал регулярно. То предлагал помочь с оплатой коммунальных услуг, то с получением справок для налоговой. Ирина каждый раз вежливо отказывалась — привыкла всё делать самостоятельно.
Алина поддерживала зятя:
— Действительно, зачем тебе лишние хлопоты? Юра же не чужой человек, муж всё-таки.
— Мне не сложно, — отвечала Ирина. — Привыкла.
Летние месяцы пролетели спокойно. Ирина работала по графику — в основном во второй половине дня и вечером, когда клиенткам удобно приехать после работы. Юра продолжал курьерить, Алина помогала по хозяйству. Внешне всё выглядело гармонично.
В середине августа случился небольшой сбой в привычном расписании. Последняя клиентка дня перенесла запись на завтра — заболел ребёнок, пришлось остаться дома. Ирина решила не предупреждать домашних и поехать пораньше. Хотелось спокойно поужинать, посмотреть фильм, просто отдохнуть без суеты.
Поднялась на четвёртый этаж, достала ключи, но не сразу открыла дверь. Из кухни доносились голоса — разговаривали Юра и Алина. Говорили тихо, почти шёпотом, но отчётливо. Ирина замерла на площадке.
— Осталось только заставить подписать, и всё — квартира наша, — произнёс Юра с каким-то нажимом в голосе. — Не вникнет, как обычно. Главное правильно оформить.
Алина тихо засмеялась:
— Ты уверен, что не заподозрит?
— Да она вообще в документах не разбирается. Скажу, что это для налоговой или ещё для чего. Подпишет и забудет.
— А если спросит показать?
— Не спросит. У меня уже есть заготовка, нужно только детали доработать. Нотариус проверенный, всё оформит как надо.
У Ирины похолодели руки. Стояла неподвижно, боясь издать звук. Сердце стучало так громко, что казалось — сейчас услышат.
— Главное — не спугнуть, — продолжала Алина. — Ведёт себя доверчиво, но если что-то заподозрит, может передумать.
— Не передумает. Я знаю, как с ней говорить. Завтра принесу бланки, скажу, что это для страховки или налоговой. Подпишет, даже не прочитав.
— А потом что?
— Потом продадим квартиру, разделим деньги пополам. На эти средства сможем купить что-то приличное уже на двоих.
Ирина бесшумно вставила ключ в замок, тихо повернула. Вошла в прихожую, стараясь не скрипнуть паркетом. Голоса из кухни продолжали доноситься отчётливо.
— Ты точно уверен, что нотариус не станет задавать лишние вопросы? — беспокоилась Алина.
— Проверенный человек. За хорошие деньги сделает всё, как надо. Главное — правильно оформить доверенность, а дальше дело техники.
— А если Ирина потом поймёт?
— Поздно будет понимать. Документы уже будут оформлены, сделка совершена. Что сделано, то сделано.
Ирина прошла в спальню, тихо прикрыла дверь. Опустилась на кровать, положила руки на колени. Сердце стучало ровно, но громко. Никаких эмоций — только холодная ясность в голове.
Сидела так около часа, слушая, как муж и сестра переходят из кухни в гостиную, как включается телевизор, как Алина идёт в ванную. Обычный вечер в обычной семье. Если не знать, о чём говорили полчаса назад.
Когда в квартире стало тихо — Юра ушёл к другу на дачу, Алина заперлась в гостиной с телефоном — Ирина встала и начала действовать.
Прошла в шкаф, достала спортивную сумку мужа. Аккуратно сложила всю одежду Юры — рубашки, джинсы, носки, нижнее бельё. Собрала зарядки от техники, планшет, наушники. Документы мужа лежали в отдельной папке — паспорт, водительские права, трудовая книжка. Всё отправилось в сумку.
Потом занялась вещами Алины. Косметика с полочки в ванной, одежда из шкафа в гостиной, фен, расчёски, украшения. Немного оказалось — сестра жила здесь без претензий на постоянство. Уложила всё в рюкзак и два пакета.
Никаких записок писать не стала. Слова были лишними.
Утром встала в половине седьмого, как обычно. Сварила кофе, позавтракала молча. Юра всё ещё спал — вчера вернулся поздно, пахло пивом. Алина тоже не появлялась.
Ирина оделась, взяла сумку Юры и вещи сестры, вынесла всё за порог квартиры. Аккуратно расставила на площадке у двери. Вернулась, заперла замок, защёлкнула цепочку.
Села за стол с кофе, открыла планшет, стала просматривать записи клиенток на сегодня. Обычное утро, обычные дела.
Первым проснулся Юра. Вышел из спальни, потягиваясь, направился в ванную. Потом на кухню за водой. Только тогда заметил, что жена сидит полностью одетая с утра.
— Рано встала сегодня, — зевнул муж.
Ирина не ответила. Продолжала изучать расписание.
— Что-то случилось? — Юра подошел ближе.
Молчание.
— Ира, ты меня слышишь?
Тишина в ответ.
Юра пожал плечами, прошёл к входной двери — хотел выйти за газетами. Дёрнул ручку, но дверь не поддалась — мешала цепочка. Отщёлкнул, открыл и замер.
— Ира! — крикнул громко. — Что это такое?
Ирина не пошевелилась.
Муж вернулся в кухню, лицо покраснело:
— Это что за ерунда у двери? Зачем мои вещи на лестнице?
Молчание.
— Ты что, заболела? Я с тобой разговариваю!
Ирина встала, прошла мимо мужа к выходу. Подняла его сумку, внесла в прихожую, поставила рядом с ним.
— Твоё, — сказала спокойно.
— Ира, что происходит? Ты меня пугаешь.
— Выходи.
— Как выходи? Это же мой дом!
— Мой дом. Выходи.
Юра схватил жену за плечи:
— Ты с ума сошла? Объясни толком, что случилось!
Ирина аккуратно убрала руки мужа со своих плеч:
— Осталось только заставить подписать, и всё — квартира наша. Узнаёшь слова?
Лицо Юры стало белым.
— Это… это не то, что ты подумала…
— Выходи, — повторила Ирина.
— Мы просто обсуждали возможности… теоретически…
— Выходи.
— Ира, дай объяснить! Ты не так поняла!
Ирина открыла дверь, показала на лестницу:
— Твои вещи снаружи. Ты — следом.
На шум из гостиной выглянула Алина. Увидела открытую дверь, сумку в руках у зятя, свои пакеты на площадке.
— Что здесь происходит? — растерянно спросила сестра.
— Происходит то, что вы планировали, — ответила Ирина. — Только наоборот.
— Какие планы? О чём ты говоришь?
— Доверенность помнишь? Нотариуса проверенного? Деньги пополам?
Алина отступила на шаг:
— Ира, ты подслушивала…
— В своей квартире могу подслушивать что угодно.
— Мы же не всерьёз…
— Всерьёз. Очень всерьёз. Поэтому собирайте вещи и уходите.
Юра попытался зайти обратно:
— Ира, ну нельзя же так! Давай спокойно поговорим!
Ирина загородила проход:
— Разговор окончен ещё вчера. Когда планировали, как меня обмануть.
— Это всё Алина придумала! Я не хотел!
Сестра возмутилась:
— Какая Алина? Это ты сказал про доверенность!
— Заткнись! — огрызнулся зять. — Из-за тебя всё провалилось!
Ирина слушала семейную ссору молча. Потом просто закрыла дверь. Щёлкнула замком, поставила цепочку.
За дверью начались стуки, звонки, крики. Юра требовал открыть, Алина плакала, просила прощения. Ирина прошла в кухню, включила кофеварку. Шум за стеной постепенно стих.
Через час телефон начал разрываться от звонков и сообщений. Юра писал длинные оправдания, Алина — слёзные просьбы. Ирина читала первые строчки и удаляла.
«Ты не так поняла» — удалить.
«Мы же просто мечтали» — удалить.
«Дай шанс объясниться» — удалить.
К вечеру тон сообщений изменился. Юра обвинял жену в жестокости, Алина — в предательстве семейных уз. Эти сообщения тоже летели в корзину.
На третий день Алина позвонила с чужого номера. Ирина подняла трубку по привычке.
— Ира, это я, — всхлипывала сестра. — Мне негде жить, понимаешь? Совсем негде!
Ирина положила трубку, заблокировала номер.
Через неделю Юра попытался вернуться. Пришёл ночью, стучал в дверь, кричал, что это его дом тоже, требовал впустить. Ирина вызвала полицию. Объяснила ситуацию спокойно и чётко — муж пытался обманом завладеть квартирой, теперь не признаёт развод.
Полицейские поговорили с Юрой строго. Больше ночных визитов не было.
Ещё через неделю пришла повестка в суд — Юра подавал на раздел имущества. Ирина обратилась к юристу, предоставила документы о наследстве. Дело закрыли быстро — наследственная собственность разделу не подлежит.
Прошёл месяц. В двухкомнатной квартире снова было тихо. Никаких шепотов на кухне, планов за спиной хозяйки, липких взглядов и фальшивой заботы. Ирина работала по прежнему графику, клиентки приходили исправно, жизнь текла размеренно.
Иногда вспоминала тот августовский вечер — как стояла за дверью и слушала, как планируют её обмануть. Удивлялась теперь не предательству, а собственному спокойствию. Никакой злости, никаких сожалений. Просто отсекла лишнее и пошла дальше.
В квартире остались только те, кто имел право здесь находиться. То есть одна хозяйка. И дверь, которая закрылась навсегда для тех, кто мечтал получить чужое.
