Лариса остановилась, уставившись на треснувшее зеркало в прихожей. Оно висело там уже лет десять, с тех пор как они с Олегом въехали в эту квартиру. Трещина появилась пару месяцев назад, когда он, пьяный, швырнул ботинок в стену. Лариса тогда промолчала. Теперь она смотрела на своё отражение, разломленное пополам, и думала, что оно как-то слишком точно описывает её жизнь.
— Ты опять пялишься в это чёртово зеркало? — голос Олега прогремел из гостиной. — Лучше бы ужин готовила.
— Уже готово, — отозвалась Лариса, не оборачиваясь. Она нарезала огурцы для салата, хотя аппетита не было. Последние годы она вообще ела механически, как будто кормила не себя, а машину, которая должна работать.
Олег вошёл на кухню, запах перегара ударил в нос. Он был не то чтобы пьян, но и не трезв — его обычное состояние к вечеру. Высокий, с широкими плечами, он всё ещё выглядел привлекательно, если не знать, что за этим фасадом. Лариса знала. Одиннадцать лет брака научили её видеть его настоящего: эгоистичного, властного, с талантом превращать её жизнь в бесконечный список требований.
— Завтра приезжает мама, — бросил он, открывая холодильник. — Приберись, а то опять начнёт ныть, что ты плохая хозяйка.
Лариса сжала нож чуть сильнее, чем нужно. Его мать, Тамара Ивановна, была как состаренная копия Олега — та же манера говорить, будто ты им что-то должен, тот же взгляд, который ищет, к чему придраться. За годы Лариса научилась терпеть её визиты, но каждый раз это было как визит налогового инспектора.
— Я приберу, — тихо сказала она.
Олег хмыкнул, взял пиво и ушёл обратно к телевизору. Лариса смотрела на свои руки — натруженные, с короткими ногтями. Обручальное кольцо она сняла два года назад, когда поняла, что её брак — это не союз, а сделка, в которой она всегда в минусе.
В тот вечер, лёжа в постели, она впервые за долгое время позволила себе подумать о побеге. Не просто мечты, а что-то конкретное. Уйти? Куда? Денег нет — Олег контролировал все финансы. Квартира записана на него. Друзья? Их почти не осталось, он методично отвадил всех, кто мог её поддержать. Осталась только сестра, Катя, но она жила в другом городе и сама еле сводила концы с концами.
Лариса закрыла глаза. Ей было тридцать семь, и она чувствовала себя старухой. Но где-то внутри, под слоем усталости и страха, тлела искра. Она ещё не знала, как, но решила: она выберется.
На следующий день Тамара Ивановна явилась с чемоданом, будто собиралась жить у них месяц. Она вошла, окинула квартиру взглядом, будто проверяя, не украли ли её пыль, и сразу начала:
— Лариса, ты опять не вымыла окна? Они же как в заброшенном доме!
— Я вымыла их на прошлой неделе, — ответила Лариса, стараясь держать голос ровным.
— Ну, значит, плохо вымыла, — Тамара Ивановна поджала губы и прошла в гостиную, где Олег уже развалился на диване.
Лариса варила борщ, слушая, как свекровь и муж обсуждают её недостатки, будто её нет в квартире. Она уже привыкла к этому, но сегодня что-то щёлкнуло. Может, это была трещина в зеркале, может, её собственное отражение, но она вдруг поняла: если она не начнёт действовать, то просто исчезнет. Не физически, а как личность.
Вечером, когда Олег с матерью ушли в кафе, Лариса села за старый ноутбук. Олег давно запретил ей пользоваться им без разрешения, но она знала пароль — он был настолько самоуверен, что даже не менял его годами. Она открыла браузер и начала искать. Сначала без цели, потом всё чётче. Работа? Жильё? Курсы? Она наткнулась на объявление о бесплатных курсах по бухгалтерии для женщин, попавших в трудную ситуацию. Это был местный благотворительный фонд. Лариса записала адрес и удалила историю браузера.
Она не спала полночи, обдумывая план. Курсы — это шанс. Если она сможет выучиться, найти работу, то у неё появятся деньги. А деньги — это свобода. Но как скрыть это от Олега? Он заметит, если она начнёт пропадать из дома. И тут её осенило: Тамара Ивановна. Свекровь обожала контролировать всё вокруг. Лариса могла использовать это.
— Тамара Ивановна, — начала Лариса утром, подливая ей чай, — я тут подумала, может, мне стоит заняться чем-то полезным? Например, рукоделием. Есть курсы в центре, по вечерам. Это недорого, и я могла бы делать подарки для семьи.
Свекровь посмотрела на неё с подозрением, но идея ей явно понравилась. Она обожала, когда Лариса просила её совета.
— Ну, если недорого, то можно, — важно кивнула она. — А то сидишь целыми днями, только еду готовишь. Хоть какая-то польза будет.
Олег, услышав это, только пожал плечами:
— Делай что хочешь, только не трать мои деньги.
Лариса кивнула, скрывая улыбку. Она записалась на курсы по бухгалтерии, но сказала Олегу и свекрови, что ходит на шитьё. Два вечера в неделю она теперь была свободна.
На курсах она чувствовала себя живой. Впервые за годы у неё появилась цель, и она впитывала знания, как губка. В группе были женщины с похожими историями: кто-то сбежал от мужа-тирана, кто-то остался без работы, кто-то просто хотел начать заново. Лариса молчала о своей жизни, но слушала. И училась.
Через три месяца Лариса закончила курсы и получила сертификат. Она начала искать работу, отправляя резюме тайком, пока Олег был на работе. Ей повезло: небольшая фирма по продаже стройматериалов искала бухгалтера на полставки. Зарплата была скромной, но это был её билет на свободу.
Проблема была в Олеге. Он стал подозрительнее. Однажды вечером он заметил, что она слишком долго возится с ноутбуком.
— Что ты там делаешь? — спросил он, стоя над ней.
— Ищу новые рецепты, — соврала Лариса, быстро закрывая вкладку с сайтом вакансий.
Он прищурился, но ничего не сказал. Лариса знала, что времени мало. Если он узнает, то сделает всё, чтобы её остановить. Она начала копить деньги — небольшие суммы, которые удавалось выкраивать из бюджета на продукты. Она прятала их в старой косметичке, за подкладкой.
Но всё рухнуло, когда Тамара Ивановна нашла её сертификат. Лариса забыла спрятать его, оставив в ящике с бельём. Свекровь, как всегда, рылась в её вещах, и вот она стояла в кухне, держа бумагу, как улику.
— Это что? — голос Тамары Ивановны дрожал от возмущения. — Ты обманывала нас? Курсы по шитью, говоришь?
Олег вошёл, и Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Ты что, решила, что умнее меня? — он шагнул к ней, и она инстинктивно отшатнулась.
— Я просто хочу работать, — сказала она, стараясь не дрожать. — Это не против тебя.
— Не против меня? — он засмеялся, но в этом смехе не было веселья. — Ты моя жена, Лариса. Твоё место здесь, на кухне. А не в офисе, с какими-то бумажками.
Тамара Ивановна поддакнула:
— Я всегда знала, что ты неблагодарная.
Лариса поняла, что отступать некуда. Она ждала, пока Олег уйдёт на работу, а свекровь отправится в магазин. Тогда она собрала свои вещи — немного одежды, косметичку с деньгами, документы. Она оставила записку: «Я ухожу. Не ищи меня». Она знала, что он будет искать, но у неё был план.
Она связалась с Катей, сестрой, которая согласилась приютить её на первое время. Но главное — Лариса договорилась с юристом из фонда, где проходили курсы. Она знала, что Олег незаконно присвоил её долю в квартире, купленной в том числе на её деньги до брака. Юрист помог собрать доказательства: старые выписки, свидетельства, даже переписку, где Олег хвастался, что «всё оформил на себя».
Лариса подала иск. Она знала, что это риск, но она больше не боялась. Она сняла маленькую комнату в пригороде и начала работать в той самой фирме. Впервые за годы она платила за себя сама, и это было как глоток воздуха.
Суд длился четыре месяца. Олег был в ярости, звонил, угрожал, но Лариса не сдавалась. Юрист оказался настоящим профессионалом, и суд признал её право на половину квартиры. Олег был вынужден выплатить ей компенсацию — немалую сумму, которой хватило, чтобы купить небольшую студию в центре города.
Тамара Ивановна перестала звонить, когда поняла, что сын проиграл. Олег остался один в той самой квартире с треснувшим зеркалом. Лариса слышала от знакомых, что он начал пить больше, а его бизнес пошёл на спад. Ей не было его жалко. Она сделала свой выбор.
В своей новой квартире Лариса повесила новое зеркало. Целое. Она смотрела в него и видела себя — не идеальную, но живую. Она работала, встречалась с новыми людьми, начала рисовать — старое хобби, которое Олег высмеивал. Иногда она вспоминала его слова: «Ты никто без меня». И улыбалась. Потому что теперь она знала: она — это она. И этого достаточно.
