Уставшая после рабочего дня, Аня открыла дверь своей квартиры.
В прихожей почувствовала непривычный, слегка приторный запах ладана. Аня нахмурилась. Заглянув в кухню, увидела в коридоре свекровь в темном платке, строго повязанном на голове, рядом с ней стоял седой батюшка с небольшой бородкой, держащий в руке что-то, напоминающее кадило.
— Вы кто? — Аня машинально опустила ноутбук на тумбочку.
Свекровь, Галина Петровна, прищурилась, поправив очки, съехавшие на кончик носа.
— Это отец Алексий. Он поможет.
— Кому? — Аня почувствовала, как внутри закипает раздражение. День был долгий, и на такие сюрпризы у нее не хватало ни сил, ни терпения.
Галина Петровна сделала шаг вперед, ее голос звучал непривычно торжественно, почти театрально.
— Мы будем изгонять дух карьеристки.
Аня моргнула. Батюшка тоже насторожился.
— Простите? Это шутка?
— Никаких шуток! — Свекровь покачала головой. — Ты уводишь сына с истинного пути. Он постоянно мрачен. Он похудел!
Аня не сдержалась и фыркнула. Ей хотелось рассмеяться в голос от абсурдности ситуации.
— Он на интервальном голодании. И это его выбор. А у меня совещание через пятнадцать минут. Мне нужно принять душ и подготовиться.
Отец Алексий, до сих пор молчавший, слегка кашлянул. Он выглядел смущенным, его взгляд скользнул по Аниной одежде и снова вернулся к Галина Петровне. Он был человеком простым, без лишней строгости, но к таким вот «духовным» экспромтам относился скептически. Он стоял рядом, слушая этот монолог, и его брови медленно ползли вверх.
— Просто окропите святой водицей ее, батюшка, — Галина Петровна переключилась на него, понизив голос до заговорщического шепота. — Скажите пару слов, что-нибудь такое, знаете… про благочестие. Главное — показать ей, что мы за духовность, за традиции. Что семья — это основа. А не эта ее карьера.
Отец Алексий вздохнул. Он уже не раз попадал в подобные ситуации, когда его просили «навести порядок» в чужой жизни, прикрываясь церковными ритуалами.
— Ладно, — сказал он, с трудом сдерживая усмешку. — Но без театра, Галина Петровна. Просто окропление.
— Театр — это она устраивает! — Галина Петровна победоносно вскинула голову. — С ее презентациями, с этими иностранными словами! «Маркетинг», «стратегия»… Это все от лукавого!
Аня, пытаясь сохранить спокойствие, зашла в гостиную, где свекровь и батюшка уже расположились, будто ждали аудиенции. Внутри у нее все бурлило. Она глубоко вдохнула и позвала:
— Саша! Саша, зайди, пожалуйста!
Через минуту в дверном проеме появился Саша, ее муж, с полотенцем на голове. Видимо, только что вышел из душа. Его взгляд метнулся от матери к батюшке, потом остановился на Ане, которая стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди.
— Что случилось? — голос Саши звучал устало.
— Тут мама решила, что я одержима карьерой, — сказала Аня максимально ровным тоном, но ее глаза сверкали. — Ты в курсе?
Саша замер. Он посмотрел на мать, потом на отца Алексия, который, казалось, предпочел бы провалиться сквозь землю.
— Мам, серьезно?.. — Саша перевел взгляд на Галину Петровну. В его голосе прозвучало нечто среднее между недоумением и раздражением.
Галина Петровна, видимо, не заметив его реакции, расправила плечи.
— Сынок, я спасаю тебя! Она тобой командует! Она тебе весь мозг высушила этими своими планами! Ты даже дома о работе думаешь! Это неправильно! Мужчина должен быть главой семьи, а не подчиненным у жены!
Аня медленно подошла к кухонному столу, взяла свою любимую кружку с яркой надписью «CEO of My Life» и сделала большой глоток воды. Она повернулась к батюшке, который избегал прямого взгляда.
— Батюшка, будете чай с печеньками, пока беса из меня гнать будете? У меня, кажется, где-то есть постные. Или вам покрепче? Кофе? Я могу сделать латте, если хотите. Специально для изгнания.
Отец Алексий опустил глаза в пол. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. На его лице промелькнула тень досады.
— Может, вы сами как-то это… разрешите, — пробормотал он, обращаясь скорее к Саше и Галине Петровне, чем к Ане. — Я, пожалуй, пойду. У меня дела.
Галина Петровна тут же возмутилась:
— Как пойдете? А как же дух? Он же не изгнан!
— Духи, Галина Петровна, изгоняются по-другому, — отец Алексий покачал головой. — И чаще всего они не в других людях, а внутри нас. Простите, но это больше похоже на семейный спор, чем на духовную проблему.
Он развернулся и решительно направился к выходу. Галина Петровна попыталась его остановить, что-то бормоча про «женскую напасть» и «молитвы», но батюшка уже обувался в прихожей.
Аня вдруг вспомнила первые годы брака с Сашей. Тогда Галина Петровна была образцом радушия, хотя и с легким налетом навязчивости. Вначале советы были безобидные, даже смешные.
— Рубашки сыну гладь, — говорила Галина Петровна, когда приезжала в гости. — Он у меня аккуратист. Чтобы ни складочки.
Аня тогда смеялась, гладила, потому что Саше и правда нравились хорошо отглаженные рубашки. Или:
— В шесть ужин должен быть готов. Мужчина должен есть вовремя.
Аня, работавшая до семи-восьми вечера, сначала пыталась вписаться в этот график, потом просто махнула рукой. Саша и сам приходил поздно, и они ужинали, когда было удобно.
Потом советы стали раздражать.
— Что это у тебя дома так пусто? — Свекровь обводила взглядом их минималистичный интерьер. — Ни ковров, ни салфеточек. Уюта нет. Мой сынок привык к теплу.
Аня отвечала, что им и так комфортно. Что она не коллекционирует статуэтки и не вышивает крестиком.
Галина Петровна никогда не работала. Ее жизнь была посвящена дому и сыну. Она искренне верила, что предназначение женщины — это кухня, дети и забота о муже. Все остальное — от лукавого. Для нее Аня, с ее карьерой, амбициями и стремлением к независимости, была непонятным, а потому пугающим явлением. Она, Галина Петровна, знала все о «правильных женщинах» из книг и телепередач. И Аня в этот образ никак не вписывалась.
Когда Аня получила повышение — сначала младший менеджер, потом ведущий специалист, а потом и руководитель отдела маркетинга — свекровь реагировала странно. Поздравляла, но с каким-то подтекстом, будто это было не достижение, а нечто предосудительное.
— Молись, чтобы у тебя хоть родить получилось, — сказала она как-то, когда Аня делилась планами о новом проекте. — А то ум за разум заходит. Все в работу, а на главное и сил не останется.
Аня тогда только отмахнулась, посчитав это очередной чудаковатой присказкой. Но теперь, когда свекровь привела священника, чтобы «изгнать дух карьеристки», все встало на свои места. Это была не забота, не наивность, а настоящая война. Война против ее независимости, против ее выбора.
Прошла неделя после инцидента со священником. Воздух в квартире был наэлектризован. Аня и Саша практически не разговаривали о случившемся, но между ними повисло неловкое молчание. Наконец, Саша решился. Он подошел к Ане вечером, когда она проверяла почту на ноутбуке.
— Аня, — начал он. — Я тут поговорил с мамой.
Аня подняла на него взгляд.
— И что? Она решила, что я еще и дьявола вызываю по пятницам?
Саша тяжело вздохнул.
— Нет, не об этом. Я сказал ей, что… ну, что ей нужно немного отдохнуть. Что она устала.
Аня выжидательно посмотрела на него.
— И?
— Я предложил ей пожить у тети Лиды пока. Там дача, свежий воздух. Ей полезно будет.
Аня отложила ноутбук. Это было неожиданно. Она ждала извинений, объяснений, оправданий — чего угодно, но не такого решительного шага.
Галина Петровна, конечно, была возмущена. Саша рассказал, как она кричала в трубку.
— Это она тебя науськала! Это ее проделки! Она тебя против матери настраивает!
Саша тогда набрал в легкие воздуха и спокойно, но твердо ответил:
— Нет, мам. Это не Аня меня науськала. Это ты пришла с батюшкой. К моей жене. В наш дом. С кадилом. В среду. Ты понимаешь, насколько это было ненормально? Насколько это унизительно для нас обоих? Для Ани, в первую очередь.
Галина Петровна уехала на дачу к тете Лиде с демонстративной обидой. Она не попрощалась с Аней, лишь сухо кивнула Саше. По ее лицу было понятно, что она считает себя жертвой обстоятельств и вероломства.
В семейный чат, где сидели только Галина Петровна, Саша и Аня, на следующий день посыпались цитаты. Сначала о «женщине, повинующейся мужу», потом про «смирение и кротость», потом про «семью как малую церковь». Все цитаты были из разных источников, но посыл был один. Галина Петровна не сдавалась.
Аня прочитала несколько таких сообщений и улыбнулась. Открыла галерею на телефоне, выбрала подходящий мем и отправила в чат. На картинке был довольный кот, лежащий на стопке денег, с подписью: «Изгнали дух — осталась премия, квартира и нормальный муж. Слава маркетингу!»
Галина Петровна больше ничего не написала. На несколько дней в чате воцарилась тишина. Аня знала, что это не конец, но это был хороший перерыв. И хороший сигнал от Саши. Карьеру у нее никто не изгнал. А вот свекровь, похоже, хоть и временно, но выставили.
