Наталья стояла у окна кухни и смотрела на летний двор, где дети носились между качелями, а их крики доносились сквозь открытую створку. Жара уже с утра обещала быть нестерпимой. Кондиционер гудел на полную мощность, но прохлада не спасала от того ощущения духоты, которое накопилось за эти годы.
Пять лет назад Наталья думала, что выходит замуж за мужчину, который станет ее партнером. Сергей тогда работал менеджером в небольшой строительной компании, получал неплохо, строил планы. Планы, как оказалось, были единственным, что у него получалось стабильно.
Первые месяцы после свадьбы компания Сергея начала терять заказы. Потом его перевели на оклад без премий. Еще через полгода фирма и вовсе закрылась. С тех пор Сергей перебивался случайными подработками — то водителем, то грузчиком, то консультантом в мебельном салоне. Везде задерживался максимум на полгода, потом находил причины уйти или его увольняли.
А Наталья работала. Работала методично, упорно, без перерывов на поиски себя и долгие размышления о том, подходит ли ей место. Бухгалтером в торговой компании, которая занималась поставками электроники. Зарплата позволяла не только оплачивать коммунальные услуги за двухкомнатную квартиру, но и откладывать понемногу, покупать необходимое, иногда даже позволить себе что-то лишнее.
Сергей при этом продолжал считать себя главой семьи. Именно он решал, какую мебель покупать, какой телевизор выбрать, куда поехать в отпуск. Наталья платила, а Сергей принимал решения. Такой вот странный семейный уклад установился сам собой, и Наталья долго не замечала, как глубоко увязла в этой системе.
Но хуже всего была свекровь.
Валентина Ивановна с первого дня дала понять — невестка ей не нравится. Не тот характер, не та внешность, не те манеры. Слишком самостоятельная, слишком прямая, слишком много зарабатывает. Последний пункт Валентина Ивановна, конечно, вслух не озвучивала, но Наталья прекрасно понимала — свекровь считала неправильным, что сын зависит от жены материально.
— Сереженьке нужна более мягкая женщина, — говорила Валентина Ивановна подругам, когда думала, что Наталья не слышит. — Такая, которая будет его поддерживать, а не конкурировать.
Конкурировать. Наталья до сих пор не понимала, в чем именно заключалась эта конкуренция. В том, что встает в семь утра и едет на работу? В том, что приносит домой зарплату? В том, что не сидит дома в ожидании, пока муж решит все проблемы?
Сергей никогда не вставал на сторону жены. Когда Валентина Ивановна в очередной раз делала колкое замечание, муж только пожимал плечами.
— Ты же взрослая, не ведись на провокации, — говорил Сергей. — Мама просто переживает за меня.
Переживает. За тридцатитрехлетнего мужчину, который не может удержаться ни на одной работе дольше полугода.
На все праздники — день рождения свекрови, Восьмое марта, Новый год — Наталья покупала подарки. Дорогие духи, красивые букеты, оплачивала ужины в кафе. Валентина Ивановна принимала все это молча, как должное. Ни разу — ни единого раза за пять лет — не сказала спасибо.
— Это же твоя мама, — объяснял Сергей, когда Наталья робко намекала, что неплохо бы и самому сыну участвовать в подарках. — Ты же понимаешь, у меня сейчас сложно с деньгами.
У Сергея всегда было сложно с деньгами. Но почему-то на пиво с друзьями или новый телефон средства находились.
Вчерашний визит стал последней каплей. Валентина Ивановна заявилась без предупреждения, как обычно. Позвонила в дверь, прошла в квартиру, оглядела кухню критическим взглядом.
— Сереженька, дорогой, — заговорила свекровь, даже не поздоровавшись с Натальей. — Я принесла тебе твои любимые котлеты. Знаю, что дома тебя не балуют домашней едой.
Наталья в этот момент как раз мыла посуду после обеда. После обеда, который приготовила сама, встав в выходной в десять утра. Руки в мыльной пене замерли над тарелкой.
— Мам, спасибо, конечно, но Наталья отлично готовит, — сказал Сергей, но без особого убеждения.
— Отлично? — Валентина Ивановна усмехнулась. — Сереженька, я же вижу, как ты похудел. И вообще… — Свекровь понизила голос, но не настолько, чтобы Наталья не услышала. — Как ты с ней живешь? Она же совсем не женственная. Всё работа да работа, денежки считает. А семья? А уют? А забота о муже?
Сергей промолчал. Не возразил, не защитил, не объяснил матери, что благодаря этим самым «денежкам» они живут в нормальной квартире, ездят на дачу, покупают продукты и одежду.
Наталья поставила тарелку в сушилку и молча вышла в спальню. Легла на кровать поверх покрывала и долго смотрела в потолок. За стеной слышались голоса — Валентина Ивановна рассказывала что-то про соседей, Сергей изредка поддакивал.
Странно, но в тот момент Наталья не злилась. Просто устала. Устала объяснять, доказывать, пытаться заслужить хотя бы элементарное уважение. Устала быть виноватой в том, что работает и зарабатывает. Устала быть плохой женой из-за того, что не готова мириться с хамством.
Валентина Ивановна ушла через час, оставив после себя запах дешевых духов и ощущение какой-то липкой неприятности. Сергей заглянул в спальню.
— Ты что, обиделась? — спросил муж. — Мама же не со зла говорит.
Наталья не ответила. Что тут скажешь?
Утром Сергей вел себя так, будто ничего не происходило. Встал, как обычно, в девять — Наталья к этому времени уже полтора часа была на работе. Позавтракал, полистал телефон, потом пошел на кухню, где жена готовила ужин на завтра.
— Наташ, — сказал Сергей, протягивая телефон. — Посмотри, что думаешь?
На экране красовался золотой браслет с мелкими камешками. Цена заставила Наталью моргнуть — двадцать восемь тысяч рублей.
— Маме на день рождения, — пояснил Сергей. — Думаю, такой подойдет. Она любит золото.
Наталья медленно вытерла руки полотенцем. За окном кричали дети, где-то гудела газонокосилка, а в квартире была такая тишина, что слышался только гул холодильника.
— Это ты предлагаешь мне его оплатить? — спросила Наталья.
Вопрос прозвучал спокойно, почти равнодушно. Сергей не заметил подвоха.
— Ну ты же у нас зарабатываешь, — сказал муж. — Поможешь, да? Мне сейчас трудно выделить такую сумму.
Мне сейчас трудно. Не «нам», а «мне». Будто двадцать восемь тысяч — это карманные деньги, которые можно потратить на очередной каприз свекрови.
— Сергей, — медленно проговорила Наталья. — А что скажет твоя мама, когда узнает, что браслет оплатила я?
— Да зачем ей это знать? — Сергей пожал плечами. — Главное, что подарок от сына.
От сына. Который работает водителем два дня в неделю и получает за это копейки. Который за пять лет брака ни разу не купил матери подарок на собственные деньги.
— А если я откажусь? — спросила Наталья.
Сергей наконец поднял глаза от телефона и посмотрел на жену. В его взгляде было недоумение, как будто Наталья предложила что-то совершенно неразумное.
— Откажешься? — переспросил муж. — Наташ, это же моя мама. Ей скоро шестьдесят лет. Неужели тебе жалко?
Жалко. Вот оно, ключевое слово. Наталья жадная, потому что не хочет тратить двадцать восемь тысяч на подарок женщине, которая пять лет третирует невестку и ни разу не сказала спасибо.
— Сергей, — Наталья села за стол напротив мужа. — Скажи мне честно. Сколько ты потратил на подарки своей матери за последние пять лет?
— Что за странный вопрос? — Сергей нахмурился. — Я же не веду учет.
— А я веду, — сказала Наталья. — Хочешь цифры?
Муж промолчал, но в его глазах появилось что-то настороженное.
— Сто двадцать тысяч рублей, — продолжила Наталья. — Это только подарки. Плюс оплата кафе, цветы, такси, когда твоя мама не хотела ехать на общественном транспорте. В общей сложности — около ста пятидесяти тысяч за пять лет.
Цифры висели в воздухе. Сергей молчал, крутил в руках телефон.
— И знаешь, что самое интересное? — Наталья говорила тихо, но каждое слово отчеканивала с особой ясностью. — Твоя мама ни разу не поблагодарила. Ни разу. За пять лет.
— Она… ну, она не привыкла выражать эмоции, — пробормотал Сергей.
— Зато привыкла их требовать, — ответила Наталья. — И ты тоже привык. Требовать.
Сергей отложил телефон и потер лицо ладонями. На кухне стало тихо, только кондиционер монотонно гудел, пытаясь справиться с жарой. За окном дети уже разошлись по домам — время близилось к обеду.
— Наташ, — начал муж, — ну не делай из мухи слона. Это же подарок маме. Один раз в году.
— Можешь хоть в долги влезть — мне всё равно. Я на свекровь ни рубля не потрачу, — произнесла Наталья спокойно, даже не повышая голоса.
Слова прозвучали так обыденно, будто жена сообщила, что молоко закончилось или нужно вынести мусор. Никаких истерик, никаких слез, никаких попыток что-то доказать. Просто констатация факта.
Сергей замер. За пять лет брака жена никогда не говорила ничего подобного. Наталья могла расстроиться, могла промолчать, могла уйти в спальню, но отказать прямо и категорично — такого не было.
— Ты… ты серьезно? — растерялся муж.
— Абсолютно.
— Наташ, ну это же… — Сергей попытался перевести разговор в шутку. — Что это с тобой? Тебя кто-то сглазил, что ли?
Наталья посмотрела на мужа долгим взглядом. Тем самым взглядом, каким смотрят на человека, которого видят впервые. Или в последний раз.
— Ты из-за денег что ли так завелась? — продолжил Сергей, когда понял, что шутка не сработала.
— Нет, — перебила Наталья. — Из-за отсутствия уважения.
Жена встала из-за стола и направилась к двери. Не хлопнула, не рванула — просто поставила точку в разговоре. Сергей остался сидеть на кухне, глядя на телефон с изображением золотого браслета.
Вечером в квартире воцарилась странная атмосфера. Не ссора — ссоры бывают шумными, с объяснениями и попытками примирения. Это было нечто другое. Холодное, плотное молчание, которое нельзя было нарушить случайной фразой о погоде или просьбой передать соль.
Наталья готовила ужин, Сергей сидел в зале, переключал каналы. Когда жена позвала к столу, муж пришел, поел, поблагодарил и снова ушел к телевизору. Никто не пытался заговорить первым.
— Ну конечно, обиделась, — пробурчал Сергей перед сном, когда Наталья молча готовила одежду на завтра. — Как обычно.
Ответа не последовало. Наталья легла спать, повернувшись к стене, и муж почувствовал, что между ними выросла невидимая граница.
Следующие дни прошли в том же духе. Наталья вставала в семь, завтракала, уезжала на работу. Возвращалась, готовила ужин — простой, без изысков. Ела, мыла посуду, уходила в спальню. Никаких разговоров о планах на выходные, никаких обсуждений новостей, никаких вопросов о том, как прошел день.
Жена делала все по минимуму. Готовила только на один раз, не оставляя запасов. Стирала только свои вещи. Покупала в магазине ровно столько продуктов, сколько нужно на день-два. Словно перестала думать о завтрашнем дне семьи.
На третий день Сергей начал осознавать, что происходит. Утром открыл холодильник — почти пустой. Хотел взять чистую рубашку — все грязные. Спросил у жены, когда она планирует в магазин — получил ответ, что уже сходила, купила себе творог и яблоки на завтрак.
— А мне? — растерянно спросил Сергей.
— А ты сходи сам, — спокойно ответила Наталья.
В субуту муж сходил в магазин. Впервые за долгое время самостоятельно выбирал продукты, стоял в очереди, таскал тяжелые пакеты. Дома попытался приготовить яичницу — пригорела. Наталья не предложила помощи, не дала советов. Просто сидела с книгой в зале, будто мужа не существовало.
— Наташ, — позвал Сергей, когда не выдержал этого молчания. — Можем поговорить?
Жена подняла глаза от книги, посмотрела на мужа и кивнула. Но говорить не начала — ждала.
— Я перегнул, — сказал Сергей, присаживаясь в кресло напротив. — Прости. Просто я не умею с ней жестко обращаться. Понимаешь? Мама всю жизнь одна, после папиной смерти. И я… ну, я не могу ее расстраивать.
Наталья закрыла книгу, но палец оставила между страниц — знак того, что разговор будет коротким.
— Сергей, — сказала жена, — твоя мать расстраивает меня уже пять лет. Каждый праздник, каждый визит, каждый разговор с тобой о ней. И ты ни разу не подумал о том, можно ли меня расстраивать.
— Но ты же сильная…
— Это не повод.
Сергей замолчал. В голове крутились разные варианты ответов, но все казались неубедительными.
— Я не прошу, — продолжила Наталья, глядя мужу прямо в глаза. — Я требую. Хочешь быть со мной — научись отделять свою мать от нашей семьи. Границы, Сергей. У каждой семьи должны быть границы.
— А если я не смогу?
— Тогда ты сделаешь выбор, — ответила Наталья. — И я сделаю свой.
Муж понял — шутки закончились. Перед ним сидела женщина, которая уже не собиралась подстраиваться, терпеть и делать вид, что все в порядке. Та самая Наталья, которую когда-то привлекла ее самостоятельность и твердость характера, вернулась. И теперь эти качества были направлены не в его пользу.
— Ладно, — сказал Сергей после долгой паузы. — Я подумаю насчет браслета. Может, найду что-то попроще.
— Дело не в цене, — ответила Наталья. — Дело в том, что ты автоматически рассчитываешь на мои деньги для своих решений. Хочешь купить подарок маме — покупай на свои деньги. Или не покупай вообще.
Жена встала и направилась к двери.
— А как же семья? — крикнул Сергей ей вслед. — Мы же семья!
Наталья обернулась.
— Семья — это когда интересы всех членов учитываются одинаково, — сказала жена. — А у нас получается, что твои интересы и интересы твоей матери важнее моих. Это не семья, Сергей. Это что-то другое.
Развода не было. Сергей действительно задумался, а потом начал постепенно меняться. Не сразу, не кардинально — скорее, осторожно нащупывая новые правила игры.
Валентине Ивановне в день рождения муж подарил букет цветов и коробку конфет. На свои деньги, заработанные подработкой в выходные. Свекровь была недовольна скромностью подарка, но Сергей впервые в жизни не стал оправдываться и извиняться.
В квартире появилось новое правило — никаких гостей без предварительного согласования с женой. Никаких трат «по умолчанию» на подарки или развлечения для родственников мужа. Никаких решений за семью без обсуждения с Натальей.
Сергей понял главное — жена больше не была «удобной». Та женщина, которая молча тянула на себе семейный быт и финансы, исчезла. Вместо нее появилась партнер, с мнением которого приходилось считаться.
И, как ни странно, Сергею это даже нравилось. Он почувствовал, что живет с равным себе человеком, а не с бесплатной домработницей, которая еще и зарплату приносит.
