— Маринка, а ты что, специально платье это надела? — Галина Петровна оглядела меня с ног до головы, пока муж возился с пакетами в прихожей. — Тебе же говорили, что у нас сегодня важные гости.
Я поправила новое синее платье, которое выбирала целый час.
— Оно же красивое, мне Серёжа помогал выбирать.
— Серёжа в женской моде не разбирается, — свекровь отвернулась к зеркалу, поправляя свою безупречную укладку. — Ладно, переодеваться уже поздно. Постарайся хотя бы не привлекать к себе внимание.
Внутри всё сжалось. Третий год замужем, а я до сих пор не могла привыкнуть к её манере говорить — вроде и не оскорбляет прямо, но после каждой фразы хотелось провалиться сквозь землю.
— Мам, ну хватит, — Серёжа вошёл в комнату с букетом для свекрови. — Марина прекрасно выглядит.
— Конечно, дорогой, — Галина Петровна взяла цветы и мило улыбнулась. — Я просто переживаю, чтобы всё прошло хорошо. Знаешь же, какие у нас гости — партнёры твоего отца по бизнесу.
Через час дом наполнился людьми. Я металась между кухней и гостиной, помогая накрывать на стол. Галина Петровна руководила процессом, изредка бросая в мою сторону замечания, которые слышала только я.
— Салфетки криво лежат, — шепнула она, проходя мимо. — И улыбайся естественнее, ты же не на допросе.
Я машинально поправила салфетки и попыталась расслабить лицо. Рядом проходила жена одного из партнёров, полная дама в ярком платье.
— Какая у вас милая невестка, Галина! — воскликнула она. — Так старается!
— Да, Марина у нас… старательная, — свекровь сделала паузу, которую невозможно было не заметить. — Мы её учим потихоньку. Знаете, она же из простой семьи, многого не знает. Но ничего, научится.
Дама сочувственно кивнула, а я почувствовала, как горят щёки. Из простой семьи. Будто это клеймо, которое нужно смывать годами службы в доме Петровых.
Вечер тянулся бесконечно. Я молча подавала блюда, наливала вино, убирала грязную посуду.
Галина Петровна блистала в центре внимания, рассказывая о своих благотворительных проектах и успехах мужа.
Иногда она упоминала и Серёжу — какой он талантливый инженер, как быстро продвигается по службе.
Обо мне — ни слова. Будто меня и не существовало.
После ужина гости переместились в гостиную. Я начала убирать со стола, когда услышала голос свекрови:
— Марина вообще-то преподаёт в университете. Литературу. Но это так, подработка скорее. Не карьера, конечно, но хоть какое-то занятие.
Я замерла с тарелками в руках. Подработка? Я защитила кандидатскую в двадцать восемь лет, вела три курса и писала монографию. Но в устах Галины Петровны всё это превращалось в «какое-то занятие».
Прошло семь лет. Семь долгих лет семейных ужинов, праздников и случайных встреч, где Галина Петровна оттачивала своё мастерство невидимых уколов.
— Маринка похудела, — заметила она как-то на дне рождения Серёжи, обводя меня оценивающим взглядом. — Но тебе это не очень идёт, милая. Выглядишь уставшей. Может, витамины попить?
Гости закивали, выражая заботу. А я знала — это был очередной камень в мой огород. Намёк на то, что я не умею следить за собой.
— Спасибо за заботу, — я натянуто улыбнулась. — У меня сейчас большая нагрузка на работе. Защищаю докторскую.
— Ой, опять эта твоя диссертация, — Галина Петровна махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху. — Серёжа, налей-ка маме вина. Расскажи лучше про свой новый проект.
И снова я становилась невидимкой. Мои достижения растворялись в воздухе, не достойные даже секундного внимания.
Самым мучительным было то, что никто ничего не замечал. Для всех Галина Петровна оставалась милой, заботливой женщиной.
Когда я пыталась поговорить с Серёжей, он отмахивался:
— Мариш, ну что ты придумываешь? Мама просто такая — прямолинейная. Она тебя любит, просто не умеет это показывать.
Я научилась выживать. Сокращала визиты до минимума, придумывала важные дела, когда свекровь звала в гости. Но полностью избежать встреч было невозможно.
На десятилетие нашей свадьбы Галина Петровна устроила «сюрприз» — собрала всех родственников. Я стояла в своём доме, принимая поздравления, когда услышала, как она говорит своей сестре:
— Знаешь, я всегда мечтала о другой невестке для Серёжи. Помнишь Аллочку? Вот это была бы пара!
А тут… — она понизила голос, но я всё равно слышала, — приходится мириться. Марина неплохая, но такая… обычная. Серёжа мог бы и получше найти.
Комок подступил к горлу. Десять лет. Десять лет я пыталась заслужить её одобрение, стать достойной её драгоценного сына. А она всё это время просто «мирилась» со мной.
В тот вечер я впервые дала отпор. Подошла к ним с подносом и «случайно» расслышала разговор:
— Галина Петровна, а я вот думаю — хорошо, что Серёжа выбрал обычную девушку, а не пустышку с папиными деньгами. По крайней мере, наши дети точно вырастут с мозгами, а не только с банковским счётом.
Её сестра неловко хихикнула. Свекровь побледнела, но быстро взяла себя в руки:
— Что ты такое говоришь, Марина? Мы просто вспоминали молодость.
— Конечно, — я мило улыбнулась. — Просто делюсь мнением. Кстати, моя монография вошла в шорт-лист премии академии наук. Но это так, мелочи. Давайте лучше про Серёжин проект.
После этого вечера битва перешла в холодную фазу. Галина Петровна стала осторожнее, но не прекратила. Просто её уколы стали ещё тоньше, ещё изощрённее.
Я погрузилась в работу. Возглавила кафедру, начала читать лекции в бизнес-школах. И старалась не думать о том, что в глазах свекрови я навсегда останусь «той самой Мариной из простой семьи».
— Коллеги, представляю вам нового директора по развитию нашего холдинга, — генеральный поднял бокал. — Марина Андреевна согласилась возглавить это направление, и мы очень рады её видеть в нашей команде.
Я обвела взглядом конференц-зал, полный сотрудников моего нового места работы. И замерла.
В третьем ряду, среди менеджеров среднего звена, сидела Галина Петровна. Наши взгляды встретились, и я увидела, как её лицо меняется от недоумения к ужасу.
Я знала, что она работает в крупной компании, но понятия не имела, что это именно эта компания. Судьба подкинула мне подарок, от которого невозможно было отказаться.
— Спасибо за тёплый приём, — я улыбнулась, глядя прямо на свекровь. — Уверена, мы отлично сработаемся. В ближайшие недели проведу личные встречи с каждым отделом.
После презентации ко мне подходили сотрудники, знакомились, делились идеями. Галина Петровна держалась в стороне, но я видела, как побелели её пальцы, сжимающие папку.
На следующий день я вызвала её первой.
— Проходите, Галина Петровна, — я жестом указала на стул напротив. — Присаживайтесь.
Она села на самый краешек, выпрямив спину. В её глазах металась паника, тщательно скрываемая за маской достоинства.
— Марина… То есть, Марина Андреевна… Я не знала, что вы…
— Что я способна на большее, чем «подработка в университете»? — я откинулась в кресле. — Да, жизнь полна сюрпризов.
Расскажите о вашем отделе. Судя по отчётам, показатели оставляют желать лучшего.
Следующий час я методично разбирала её работу. Задавала неудобные вопросы, требовала объяснений, находила слабые места.
Всё строго по делу, никаких личных выпадов. Но я видела, как с каждой минутой она сжимается всё сильше.
— Отчёт перепишите, — я протянула ей папку. — Эта работа недостойна специалиста вашего уровня. Уверена, вы можете лучше. Или не можете?
— Могу, — она выдавила из себя. — Конечно, могу.
— Отлично. Жду завтра к девяти. И, Галина Петровна, — я сделала паузу, — в этом офисе я оцениваю людей по их профессиональным качествам, а не по происхождению. Надеюсь, вы разделяете этот подход?
Она кивнула и поспешно вышла. А я откинулась в кресле и впервые за десять лет почувствовала, что могу дышать полной грудью.
Следующие недели превратились для свекрови в ад. Я не придиралась специально — просто требовала от неё того же, что и от других.
Но для женщины, привыкшей смотреть на меня сверху вниз, каждое моё распоряжение было пощёчиной.
Кульминация наступила на корпоративе. Галина Петровна сидела за столиком с коллегами, когда я подошла поприветствовать всех.
— А это правда, что вы родственницы? — спросила молодая сотрудница.
— Да, — я кивнула. — Галина Петровна — моя свекровь. Десять лет учила меня уму-разуму. Говорила, что я должна знать своё место. Что ж, теперь я его знаю.
Повисла пауза. Свекровь побагровела.
— Но знаете, — я продолжила, обращаясь ко всем, — я ей благодарна. Если бы не её постоянные напоминания о моей «обычности», я бы, наверное, не стремилась доказать обратное.
Так что спасибо, Галина Петровна. За мотивацию.
Через месяц она уволилась. Серёжа пытался выяснить, что произошло, но я только пожимала плечами:
— Твоя мама сама приняла решение. Сказала, что ей хочется больше времени проводить с внуками.
— Баба Галя! — трёхлетняя Лиза бросилась к двери, услышав звонок.
Я вытерла руки о фартук и пошла открывать. На пороге стояла Галина Петровна с огромной коробкой конструктора и неуверенной улыбкой.
— Марина, здравствуй. Я тут… Серёжа сказал, что Лизе нравятся конструкторы.
— Проходите, — я отступила в сторону. — Мы как раз печенье печём.
За эти три года многое изменилось. После увольнения Галина Петровна полгода не появлялась в нашем доме.
Серёжа места себе не находил, разрываясь между мной и матерью. А потом я узнала, что беременна.
Одной их первых об этом узнала именно свекровь — Серёжа не выдержал и позвонил ей прямо из роддома после УЗИ.
Она приехала через час, притормозила у дверей палаты и тихо спросила:
— Можно?
В тот день мы впервые поговорили честно. Без уколов, без масок, без игр.
Она призналась, что всегда боялась потерять сына, а я казалась ей угрозой — слишком самостоятельная, слишком умная, слишком… не такая, какой она представляла невестку.
— Я ведь сама из простой семьи, — сказала она тогда, комкая платок. — Всю жизнь доказывала, что достойна. И когда увидела в тебе себя молодую, испугалась. Глупая была.
Теперь она приходила раз в неделю. Играла с Лизой, помогала, когда я задерживалась на работе. Мы не стали лучшими подругами — слишком много воды утекло. Но научились уважать друг друга.
— Мама, можно баба Галя останется ужинать? — Лиза вцепилась в бабушкину руку. — Мы пиццу будем делать!
— Если бабушка не против, — я посмотрела на свекровь.
— Я… я с удовольствием, — она неловко улыбнулась. — Если не помешаю.
— Не помешаете, — я кивнула. — Лиза, показывай бабушке, как мы тесто раскатываем.
Наблюдая, как они вместе возятся с тестом, я думала о том, как странно устроена жизнь. Десять лет мы воевали друг с другом, тратили силы на взаимные уколы и обиды. А могли бы просто жить.
— Марина, — Галина Петровна подняла голову от теста. — Я хотела сказать… Ты молодец. Правда. И с работой, и с Лизой, и… вообще.
— Спасибо, — я улыбнулась. — Вы тоже молодец. Не каждый может признать свои ошибки.
— Мам, баб, вы чего так серьёзно? — Лиза нахмурилась. — Давайте лучше сыр натирать!
Мы переглянулись и рассмеялись. Впервые за все эти годы — искренне и легко.
Вечером, провожая свекровь, я сказала:
— В следующий раз приходите с Виктором Павловичем. Серёжа новый гриль купил, хочет на всех опробовать.
— Правда? — она просияла. — Мы… мы обязательно придём.
Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной. На кухне Серёжа укладывал спать уставшую Лизу, напевая ей песенку.
В духовке допекалось печенье. За окном шёл первый снег.
Иногда для счастья нужно просто перестать сражаться. И дать друг другу второй шанс.
