Когда Слава проснулся и потянулся к телефону, он уже знал, что звонит Тамара Ивановна, его Мама.
— Славочка… Мне трудно дышать, руки, ноги онемели… Я боюсь. Все, как у отца было перед смертью… Приезжай скорее, я могу не дождаться врачей.
Он молча кивнул, хотя мать этого не видела. Катя, его жена, лишь натянула подушку на голову и отвернулась.
— Уже третий раз за неделю, — пробубнила она. — Может, вызовем ей врача? Или в больницу определим.
— Мама боится врачей. Отцу они не помогли.
— А ты чем ей поможешь?! — Катя скинула подушку и повернулась к мужу.
— Я просто буду рядом. Она успокоится и ей станет лучше. — Сухо сказал Слава. Он и сам понимал, что его слова — наивный бред. Но отказать матери в такой ситуации он не мог.
Катя не стала спорить. Какой смысл?
Муж быстро собрался и ушёл. А когда вернулся под утро, на кухонном столе его ждала записка:
«Мы с ребенком у мамы. Я устала быть на втором месте. Подумай, кто для тебя важнее? Ее капризы или наша семья».
Слава не думал — он знал, кто в его жизни на первом месте. Его мать — хрупкая, больная, одинокая женщина. Вот только как вышло, что она медленно, понемногу стала завоевывать все 100% его свободного времени? Вместо того, чтобы быть с семьей, он как супергерой спешил на помощь.
А кто, как не он? Тёмка — вечно на работе, хотя, конечно, и старшему брату доставалось не меньше. Порой Слава с ужасом думал, что если бы он был единственным сыном, то уже не смог бы вывезти этого… И если раньше мама хоть как-то уважала его личную жизнь, то после смерти отца все стало в разы тяжелее.
Так они с братом, Артёмом, и жили: один — курьер, выездной доктор и психолог, по первому звонку, второй — кошелёк и банкомат на нужды, лекарства, обследования и прочие покупки.
— Тёмочка, я тут увидела, что у меня на ноге пятно. В интернете пишут — может быть зло качественная. Я боюсь…
— Мам, ты показывала ногу врачу?
— В городской ничего не понимают. Но ты же умный, правда? Может, найдёшь мне клинику? Получше?
— Ладно, мам. Я узнаю, что можно сделать.
Он переводил деньги, отвозил на обследования, сидел и ждал, выслушивая материнские стенания и жалобы. Молча.
В отличие от Тамары Ивановны, Артёму некому было пожаловаться. Его любимая девушка, Вера, сбежала от него после случая с отпуском.
Они как раз только купили билеты в Черногорию. Вера танцевала с путевками в руках. В тот момент и позвонила мама…
— Собираетесь в отпуск? Хорошо вам… А вот я второй день ничего не ем.
— Я же отправлял тебе курьера с продуктами, мам? Молоко закончилось? Или яйца? Или красной рыбки хочешь?
— Я хочу на рынок за рыночной сметаной! И рыба там свежее, чем в этих магазинах ужасных! А вообще, я звоню не поэтому. У меня такие боли в желудке, что даже рыночная еда не спасет. Мне нужно обследование.
— Мам, запишись к терапевту, пусть он тебя направит.
— Да, да. Я так и знала. Вера небось уже чемоданы пакует в Черногорию, а меня пусть хоть куда направят. Вы-то молодые, вам надо отдыхать. А мама пусть помрет в очереди поликлиники, потому что старая уже, никому не нужная!
— Мам, ты чего начинаешь? Мы с Верой полгода копили на этот отпуск! Мы что не можем отдохнуть по-человечески?!
— Ну, тогда езжайте. Если что — я тихо умру. Славик похоронит, надеюсь.
Артём тяжело вздохнул.
— Мам, я тебе переведу денег, хорошо? А как приеду из отпуска, отвезу тебя по всем врачам.
— Нет, спасибо. Мне не надо ничего! — Тамара Ивановна недовольно поджала губы и сбросила вызов.
Он позвонил брату, рассказал о ситуации.
— Мне мать не звонила пока, но чую, что позвонит. Ладно, ты поезжай, я ее отвлеку, — вздохнул младший брат.
Но отвлечь мать не вышло. Так случилось, что как только самолет Артёма коснулся посадочной полосы курорта, Слава попал в ДТП. Отделался легко, но в больнице пришлось задержаться для обследования. Ну и понеслось…
— Тёмушка, сынок! Беда! Славку увезли в реа ни ма цию! Он в грузовик въехал! — Тамара Ивановна задыхалась в слезах, описывая ужасы трагедии, так, что Артёму стало плохо. — Ой, не могу больше! Сердце! Как же я одна… Помру!
Как ни пытался Артём успокоить мать, не удалось. Более того, Слава не брал трубку, и старший всерьез испугался.
— Да что с тобой?! Мы идем на пляж или ты будешь сидеть с телефоном?! — не выдержала Вера.
— Вер, там форс-мажор.
— Что, твоя мать опять при смерти?
— Слава разбился.
— Это тебе кто сказал?
— Мама…
— Она врушка! Она просто ненормальная старая наседка, которая не может отпустить своих «цыплят».
— Вер…
— Знаешь, что? Отключай телефон. Или я, или она.
Артём задумался. В этот момент вновь позвонила мать.
— Сбрасывай и отключай. — Вера ждала от жениха действий, но он… ответил на вызов, подписав приговор своим отношениям.
После разговора он увидел, что его так и не разобранный чемодан выставлен за дверь номера. Времени на долгие раздумья и уговоры не было, Артём поверил матери и поехал в аэропорт. В тот же день он улетел, а Вера осталась отдыхать одна. Разумеется, после «отпуска» Вера не стала продолжать отношения с Артёмом. А Артём… узнал, что Славик в порядке, это было главное на тот момент. Ну и то, что мама резко выздоровела, ее желудок и сердце перестали болеть, едва она увидела на пороге старшего сына. Сына, отпуск и отношения которого она испортила.
Тамара Ивановна никогда не кричала. Она шантажировала, мастерски играя на чувствах сыновей.
— Мне приснился отец. Он меня звал. Я проснулась в холодном поту. Наверное, скоро смертушка и за мной придёт… Всю неделю давление запредельное!
Сыновья и на этот раз прибежали к матери, а она как ни в чем не бывало попросила их «по-молодецки» переставить ее кровать подальше от зеркала и заказать новый тонометр, потому что «этот, наверно, сломался — всё время высокое давление показывает».
Она писала длинные сообщения, если кто-то из сыновей не звонил два дня. Иногда вставляла туда:
«Я, конечно, не жду от вас многого. У вас свои дела, семьи. Я и так лишняя».
Слава читал их и не знал — плакать или биться головой об стену. С материнской «поддержкой» они оба лишились своих семей — Тёму бросила Вера, а Катя ушла от Славы, забрав ребенка. К счастью, Катя оказалась мудрее, и брак все же удалось спасти. Но не желая, чтобы свекровь продолжала вмешиваться в дела сыновей, невестка решила сама поговорить с Тамарой Ивановной.
В один прекрасный день она вместе с мужем приехала к свекрови и встретила соседку.
Тётя Нина, увидев Катю и Славу, решила поговорить о жизни и случайно проговорилась:
— Да ваша Тамара — огурец! Сама банки с огурцами крутит, кроссворды разгадывает, в сквере ежедневно без «палок» наяривает, бегает быстрее, чем спортсмены на пробежке! А сыновья у неё — золото. Только вот невесты у сыновей все «без души». Она так и говорит.
Катя вспыхнула. Она так и думала, что Тамара Ивановна просто не выносит конкуренции. Ее бы воля — чтобы с ней рядом сидели, а шаг вправо или влево…
Катя со Славой прошли в квартиру, приехали они к матери без предупреждения. «Больная» мать скакала на кухне, подпевая какому-то певцу по телевизору. Тамара Ивановна была в фартуке, с целым тазиком яблок, видимо, собираясь варить варенье или печь шарлотку. Хотя еще утром «лежала с температурой».
Она аж подпрыгнула от удивления:
— Ой! Славочка, Катя… а вы чего не сказали? Я… я только встала, сил нет совсем…
— Мам… ты меня обманывала? У тебя же температура… жар! Ангина и насморк!
— Что ты такое говоришь?! Я просто… приняла таблетку. И все прошло.
— Не прошло бы так быстро! Насморк лечат неделю!
— Ладно, я просто хотела, чтобы ты приехал. На пирог. Не хотела быть одна!
— Так ты решила — лучше манипулировать, чем признаться и просто позвать на чай?!
— Так у вас же вечно дела…
В этот момент дверь в прихожей распахнулась, и влетел Артём. По виду матери и брата он все понял.
На чай они не остались.
Ушли, хлопнув дверью.
— Знаешь, — сказал Артём, — я последнее время только и думал, что мы её можем потерять. А оказывается — мы растеряли все. Себя, личную жизнь, свои собственные желания…
— Я больше не буду отвечать на ее звонки. Она правда, похоже не понимает, что сведет нас всех не только к разводу, но и прямиком в могилу.
Прошло две недели.
Тамара Ивановна проснулась оттого, что левая сторона тела была словно чужой. Женщина попыталась повернуть голову, но мышцы будто окаменели. Язык налился свинцом.
«Надо позвать на помощь, позвонить сыновьям…»
Пальцы не слушались. Она едва-едва скребла ногтями по телефону, который был по привычке рядом.
Соседка Нина, ответила на звонок. Она сразу поняла, что что-то не так, вызвала врачей. Впервые за долгое время настоящая скорая приехала по её адресу.
Когда Артёму и Славе позвонили с неизвестного номера, оба сначала замолчали.
— С мамой плохо? — переспросил Слава, с раздражением усмехнулся. — Как всегда… Знаете, наша мама — прекрасная артистка. Но мы уже поняли ее замысел. Оба заняты и сегодня не приедем.
— Нет, нет! Она сейчас в больнице. Говорить не может.
Артём тихо выругался
— В больнице? Ну и пусть ее там лечат. Мы уже через всё это проходили.
— Запишите адрес. У меня нет времени на шутки, — сказала медсестра.
Сыновья не приехали. Ни в тот день. Ни на следующий.
В больнице было прохладно. Штора на окне трепыхалась от ветра. Тамара лежала, не в силах перевернуться. Её глаза были открыты, они были полны тревоги.
— Он… не… — выдавила она с усилием
— Не звонил, да, — мягко сказала медсестра. — Не поверили.
— Сла… ва… Ар… тём…
— Не волнуйтесь, вам не надо нервничать. Все будет хорошо.
— Пр… про… — она не могла выговорить. Тамара заплакала. Без звука. Как будто в ней что-то надломилось окончательно.
Медсестра вызвала врача, и пациентке что-то вкололи.
Катя увидела Славу в сумраке кухни. Он смотрел в экран — на фото, где мать держала на руках внука.
— Я не знаю, что думать. Вдруг это был не розыгрыш? — сказал он. — Она столько раз притворялась. Я боялся, что и сейчас… Что ты не поймешь меня.
— Надо ехать. Если она подкупила медсестру, то ее надо лечить. А если нет… — Катя недоговорила.
Слава опустил глаза. Через полчаса он уже был в такси.
— Да, есть такая у нас. Ин су ль т. Что же вы, не приехали, сынок? У нее даже стакана нет своего.
— Простите, — выдавил Слава. Он был обескуражен. Его провели в палату.
— Мам… — Он сел рядом, коснулся руки, и только тогда увидел, как та дрожит. — Мам, ты слышишь?
Она с трудом повернула к нему голову.
— Пр… — снова попыталась сказать она. — Про… сти…
— Ты тоже. Прости. Прости меня, что не поверил. Что не приехал сразу…
Через два часа пришёл Артём. Встретился взглядом со Славой, кивнул.
— Привет, мам, — сказал он. — Я сначала думал, что это опять обман. Но теперь это все не важно. Прости…
Она не могла говорить, из глаз текли слёзы.
Восстановление было медленным, но Тамара Ивановна старалась.
Этот урок жизни она усвоила. Больше всего на свете она боялась, что больше не увидит своих сыновей, но они пришли. Пришли, несмотря ни на что. И теперь, когда ее выписывают, Слава сказал, что они с Катей заберут маму к себе.
Невестка сначала была против, но потом сказала:
— Просто живём. Вместе. Без спектаклей.
И Тамара Ивановна была благодарна. Она больше не жаловалась. Не требовала.
Однажды во время чаепития, Тамара посмотрела на сыновей и сказала:
— Я вырастила настоящих мужчин. Спасибо вам за все.
Спустя несколько месяцев, когда Тамаре Ивановне стало лучше, когда она смогла сама себя обслуживать, она вернулась домой.
— Как же ты смогла съехать от сыночка? — ахнула соседка Нина.
— Погостила, пора и честь знать. Пока ноги ходят, руки двигаются, я сама буду жить. А они пусть поживут без меня. Самое время отпустить.
