– М-м-м, какой аромат! Просто божественно! – Маргарита, закутавшись в пушистый халат сестры, с блаженной улыбкой наблюдала за струйкой ароматного напитка, стекающей в чашку.
Утренняя кухня в девятиэтажке была залита серым октябрьским светом. На столе – следы поспешного завтрака: крошки хлеба, капли джема, недоеденный йогурт. Алёна собирала со стола грязную посуду, стараясь дышать ровно. Каждое утро повторялся один и тот же сценарий: она готовит, убирает, а сестра… просто наслаждается жизнью.
– Я прямо не верю своему счастью! – Маргарита с наслаждением отхлебнула из любимой чашки сестры – той самой, с котятами. – Представляешь, целый месяц без счетов и квартплаты. Чудо, а не жизнь!
Алёна с грохотом опустила сковородку в раковину. Где-то в груди клокотала обида – не столько из-за денег, сколько из-за этой безграничной наглости.
– Рита, может, хотя бы посуду помоешь? – её голос звучал устало.
– Ой, ну ты же знаешь, – сестра театрально вздохнула, – у меня от горячей воды маникюр портится. Да и вообще, я сегодня что-то неважно себя чувствую…
Алёна молча включила воду. Где-то за окном гудели проезжающие машины – словно вторя её внутреннему состоянию.
Алёна поставила последнюю тарелку ан сушилку и взглянула на часы в телефоне – половина девятого. Снова опаздывала. Она помнила, как ещё три недели назад её утро начиналось иначе: спокойный завтрак под любимый подкаст, неспешные сборы на работу. На холодильнике до сих пор висела фотография с корпоратива – она с Димой из логистики, оба смеются над какой-то шуткой.
Звонок от сестры раздался поздним вечером. Алёна сидела за кухонным столом, пытаясь сосредоточиться на квартальном отчёте. Пар от ромашкового чая поднимался к лампе, за окном мигала вывеска круглосуточного магазина.
– Алён… – голос Маргариты прерывался всхлипами. – Я на улице… с сумками… Андрей… он просто взбесился…
– Погоди, что случилось? – Алёна отодвинула ноутбук. – Ты где сейчас?
– У подъезда… своего бывшего уже… – всхлипывания перемешивались со словами. – Сказал, достала его своим нытьём. Велел вещи собрать за полчаса и «пола вон» … А я куда пойду? Ты же знаешь, я после увольнения…
Алёна прикрыла глаза ладонью. Типичная Рита – вечно в какой-нибудь драме. Сначала увольнение из-за конфликта с начальницей, теперь это.
– Можно к тебе? – голос сестры стал жалобным. – Ненадолго совсем, недельку перекантуюсь и съеду. Честно-честно!
Повисла пауза. Алёна обвела взглядом свою маленькую, но уютную квартиру. Светлые занавески, любимый плед на кресле, фотография с Димой на холодильнике.
– Конечно, приезжай, – услышала она свой голос. – Буду ждать тебя.
Уже нажав «отбой», Алёна почувствовала, как что-то тревожное шевельнулось внутри. Но разве могла она поступить иначе? Это же сестра. Родная кровь. Как можно отказать?
Алёна стояла у окна, наблюдая за проезжающими машинами. На кухонных часах – семь утра. Из комнаты доносилось мирное посапывание Маргариты, которая лежала на широкой кровати, уютно завернувшись в одеяло сестры. Сама Алёна уже третью неделю спала на скрипучей раскладушке, каждое утро разминая затёкшую спину.
Грязные тарелки в раковине – немой укор вчерашнего вечера. Рита снова готовила только себе какое-то модное низкоуглеводное блюдо. «Ты же понимаешь, у меня особая система питания. И вообще, я готовлю такие маленькие порции…» – как обычно оправдывалась она, не особо раскаиваясь.
Телефон завибрировал, высветив имя «Дима». «Привет! Может, сегодня всё-таки получится встретиться? Соскучился.» Алёна провела пальцем по экрану, не отвечая. Их последнее свидание в кафе прервалось на середине – Рита звонила четыре раза, жалуясь то на головную боль, то на паническую атаку.
– Доброе утро! – раздался бодрый голос сестры. Она вошла на кухню, одетая в светло-серую футболку Алёны. – Представляешь, так классно выспалась! Кстати, я вчера опробовала твою новую палетку теней. Такие классные! Правда, немного просыпала на ковёр…
Алёна почувствовала, как внутри все переорачивается.
– Рита, – её голос звучал непривычно твёрдо, – мы договаривались на неделю… Уже почти месяц прошёл.
– Алён, ну ты же видишь, какой у меня сейчас период! – Маргарита картинно закатила глаза, устраиваясь на стуле. – После той ужасной работы с этой начальницей-тираном мне нужно прийти в себя. А тут ещё Андрей со своими претензиями! Я просто эмоционально выгорела.
Алёна молча наблюдала за сестрой, по-хозяйски расположившейся в её пространстве, использующей её вещи, живущей за её счёт. Внезапно все паззлы сложились: Рита не искала работу, не просматривала объявления об аренде, не пыталась что-то изменить. Она просто нашла удобную гавань, где можно бесконечно долго играть роль жертвы обстоятельств. Терпение Алёны подходило к концу.
Входная дверь поддалась с трудом. Алёна, балансируя тяжёлыми пакетами с продуктами, неловко протиснулась в прихожую. Свежий маникюр, на который она потратила обеденный перерыв, чудом уцелел. День выдался изматывающим: два конфликтных совещания, срочный отчёт и три часа переработки.
– Наконец-то! – голос Маргариты звучал с привычными капризными нотками. – Представляешь, кофе закончился. Ты купила, надеюсь?
Алёна медленно опустила пакеты на пол. Квартира встретила её беспорядком: в раковине высилась гора грязной посуды, на столе – крошки от тостов, пустые чашки и открытая банка джема.
– Нет, Рита. Если нужен кофе – магазин за углом, – устало ответила она, расстёгивая пальто.
– Серьёзно? – Маргарита картинно всплеснула руками. – Тебе что, жалко для родной сестры? Я, между прочим, целый день убиралась!
Алёна окинула взглядом разбросанные по дивану журналы и свою кофточку, небрежно брошенную на спинку стула.
– Убиралась? – её голос задрожал. – Ты называешь это уборкой? Посмотри вокруг! Три недели ты живёшь здесь бесплатно, ешь мою еду, носишь мои вещи. Ты даже не ищешь работу! Я прихожу домой после десятичасового дня и что я вижу? Бардак и претензии!
– Ах вот как! – Маргарита вскочила. – Значит, я обуза? Ну конечно, мисс Идеальная устала от проблемной сестры! Прекрасно, я сейчас же соберу вещи и уйду!
Она демонстративно направилась к шкафу, с грохотом выдвигая ящики и разбрасывая вещи по полу. Футболки, джинсы и носки летели в чемодан как попало, а любимое платье, которое Алёна одолжила ей месяц назад, Рита скомкала и швырнула на кровать, бормоча под нос что-то о неблагодарности и чёрствости.
Алёна тем временем молча прошла в прихожую, сняла с вешалки куртку сестры и протянула ей:
– Держи. Осторожно, там пуговица болтается.
Маргарита застыла с охапкой вещей:
– Ты… ты правда меня выгоняешь?
– Нет, Рита. Я просто перестаю тебя спасать.
Дверь хлопнула. В наступившей тишине Алёна опустилась на табуретку, чувствуя, как многолетний груз ответственности за сестру наконец отпускает её. Часы мерно отсчитывали секунды новой жизни.
Все выходные Алёна посвятила генеральной уборке. Она методично оттирала следы кофейных чашек со столешницы, перемыла всю посуду, разложила по местам разбросанные вещи. В мусорный пакет отправились забытые Ритой журналы, просроченные йогурты и надколотая кружка.
Протирая книжные полки, она напевала любимую мелодию. Каждая книга возвращалась на своё законное место – детективы слева, романы справа. В ванной комнате снова царил порядок: косметика аккуратно расставлена по полочкам, полотенца чистые, никаких разбросанных ватных дисков.
К вечеру воскресенья квартира сияла чистотой. Алёна заварила себе чай в любимой кружке с котятами и устроилась на подоконнике, наблюдая за автострадой. Тишина дома больше не казалась пустой – она дарила покой.
Позвонил Дима:
– Может, в кино сходим? Вышел новый триллер, говорят, отличный.
– Давай, – она улыбнулась, разглядывая своё отражение в окне. – И знаешь что? После кино – ко мне. Я научилась готовить отличную пасту карбонара – пальчики оближешь.
Три недели спустя в «Зара» Алёна разглядывала блузку на распродаже, когда услышала знакомый голос:
– Ну надо же, кого я вижу!
Маргарита стояла в двух шагах и выглядела потрепанной. Под глазами – тёмные круги, волосы небрежно собраны в пучок.
– Знаешь, где я теперь живу? – она сразу перешла в наступление без предисловий. – У мамы! Как школьница, в своей детской комнате с плакатами Уан Дирекшн! И всё из-за тебя!
Алёна спокойно повесила блузку обратно на вешалку:
– Ты сама сделала этот выбор, Рита.
– Выбор? – сестра громко рассмеялась, привлекая внимание других покупателей. – Какой выбор, когда родная сестра выставляет тебя за дверь? Какая же ты… бессердечная…
– Семья – это не костыль и не вечный кредит доверия, – спокойно ответила Алёна. – Это взаимное уважение.
– Ой, только не начинай эту психологическую чушь! – Маргарита закатила глаза. – Какие громкие слова! Просто признай – ты всегда была эгоисткой.
Алёна покачала головой:
– Нет, Рита. Я просто наконец научилась ценить себя не меньше, чем других.
Она развернулась и направилась к кассам, чувствуя удивительную лёгкость. Цоканье каблуков по мраморному полу отдавалось эхом, унося её всё дальше от прежней себя – той, что не умела говорить «нет».
Пятничный вечер медленно опускался на город. Алёна сидела в любимом кресле, положив ноги на пуфик, и потягивала освежающий безалкогольный мохито. На журнальном столике лежала недочитанная книга, телефон тихонько пиликнул – сообщение от Димы: «Завтра идём на выставку?»
Она провела пальцем по экрану, набирая «да». Теперь её выходные принадлежали только ей.
На полке в прихожей стояла фотография: они с Ритой на море, ещё подростками. Иногда, глядя на неё, Алёна чувствовала укол грусти. Мама говорила, что сестра устроилась на работу в турагентство и вроде бы начала снимать квартиру.
– Может, позвонишь ей? – как-то спросила мама.
– Нет, не сейчас, – ответила Алёна. И впервые это «нет» прозвучало легко и естественно.
Она встала, чтобы сделать себе еще один коктейль. В открытое окно доносился городской шум, пахло весной. Алёна улыбнулась своему отражению в окне – теперь она точно знала: любовь к себе ценнее, чем чужие ожидания.
