— Заварить тебе чай или сразу поговорим? — Анна поставила блюдо с горячим ужином на стол, бросив взгляд на дверь комнаты, где разместилась Елена.
Игорь сжал вилку сильнее, чем требовалось. Его взгляд скользнул по новеньким обоям, которые они с таким трудом выбирали для своей новой квартиры.
Трехкомнатная, просторная, в новом жилом комплексе — их мечта, их крепость, их собственное пространство. Пока не появилась она.
— Две недели, Аня. Уже две недели тянется этот цирк, — он потер переносицу, стараясь говорить тише.
— Твоя сестра не выходит из комнаты, разбрасывает вещи, смотрит сериалы сутками. Я понимаю — развод. Но мы что, приют для брошенных жен?
Анна вздохнула, присаживаясь напротив. В воздухе плавал аромат персиков от свечи, которую она зажгла для уюта. Столовые приборы тихо звякнули о фарфор.
— Ей просто нужно время, — Анна подвинула к мужу салатник. — Ты помнишь, каким ты был, когда твой проект закрыли? Я тебя тогда не торопила.
Игорь отодвинул еду. В его глазах мелькнула обида.
— Это другое. Я работаю, обеспечиваю нас. А она… просто занимает пространство. Мы и так еле справляемся с ипотекой, а тут еще один рот. Спасибо твоим родителям, что покрывают пока ипотеку.
Анна опустила глаза. Ей хотелось рассказать правду, но она обещала Елене. Десять лет назад сестра вложилась в успешный стартап и теперь имела достаточно, чтобы помогать им с ипотекой. Но Игорь думал, что деньги приходят от родителей Анны.
— Игорь, она моя сестра. Это временно.
Дверь скрипнула. Елена вышла на кухню в мятой пижаме, с растрепанными волосами и потухшим взглядом. Она кивнула в знак приветствия и потянулась к чайнику.
— Я мешаю? — спросила она тихо, избегая взгляда Игоря. — Могу вернуться к себе.
— Нет-нет, — поспешила Анна, бросив предупреждающий взгляд на мужа. — Присоединяйся к ужину.
Игорь сдержанно улыбнулся, но его плечи напряглись, как перед прыжком.
— Не голодна, — Елена взяла кружку, насыпая заварку. — Но спасибо.
Она казалась тенью себя прежней — успешной бизнес-леди, всегда с прямой спиной и ясным взглядом. Развод словно высосал из нее энергию, оставив лишь оболочку.
Игорь смотрел на свою золовку, и в его груди разгоралось раздражение. Он чувствовал себя загнанным в угол в собственном доме.
Последний проект принес меньше, чем ожидалось, зарплата сократилась, а ипотека осталась прежней.
Мысль о том, что его квартиру оплачивают тесть с тещей, уже терзала его самолюбие, а тут еще и Елена с ее вселенской грустью.
— Лена, — начал он, игнорируя предостерегающий взгляд жены, — ты уже определилась, сколько планируешь у нас… гостить?
Елена замерла, подняв взгляд от кружки. В ее глазах промелькнула боль, быстро сменившаяся смирением.
— Я понимаю, что стесняю вас, — тихо произнесла она. — Я думала, два месяца, пока не найду что-то свое. Но могу ускориться.
Анна резко положила вилку, звук разнесся по кухне.
— Лена, никуда ты не пойдешь, пока не будешь готова, — отрезала она. — Мы семья.
Игорь поморщился, как от зубной боли.
— Конечно, мы семья, — процедил он, стараясь звучать убедительно. — Просто хочется понимать планы.
Атмосфера за столом сгустилась, как перед грозой. Елена смотрела в свою кружку, словно искала там ответы.
Анна сжимала салфетку под столом, разрываясь между любовью к сестре и миром в семье. Игорь механически жевал, уже принимая решение.
Сумерки опускались на новостройку, отражаясь синевой в окнах. Внутри квартиры три человека молчали, каждый в плену своих мыслей, каждый с собственной правдой, которая вот-вот должна была взорваться и изменить все.
Елена первой нарушила молчание:
— Я съеду до конца недели, — произнесла она, поднимаясь. — Не волнуйтесь.
Она удалилась в комнату. Анна посмотрела на мужа с таким разочарованием, что он почувствовал себя предателем, сам не понимая почему.
— Доволен? — прошептала Анна. — Теперь твоя территория будет в безопасности.
Игорь не ответил, но внутри него разрасталось смутное ощущение, что он стоит на краю пропасти, и один неверный шаг изменит всё.
Утренний свет просачивался сквозь полупрозрачные шторы, когда Игорь вышел на кухню.
Прошло три дня после разговора. Три дня неловких взглядов, коротких фраз.
— Она до сих пор ищет квартиру, — сказал он вместо приветствия, наливая себе кофе.
Анна резала овощи для завтрака, нож стучал о разделочную доску чаще, чем требовалось.
— Я не могу её выгнать, Игорь. Не сейчас.
Он сел за стол, глядя на жену. Раньше её преданность семье казалась ему милой. Теперь она вызывала раздражение — почему преданность сестре важнее его комфорта?
— Аня, послушай, — он попытался говорить мягче. — Я ценю твоё желание помочь. Но мы сами еле сводим концы с концами. Твоя сестра взрослая женщина, у неё наверняка есть сбережения.
Анна замерла. Разговор о деньгах всегда был скользкой темой. Особенно сейчас, когда финансы были так тесно связаны с тайной, которую она хранила.
— Не у всех есть финансовая подушка на случай развода, — уклончиво ответила она.
Игорь фыркнул:
— Серьёзно? Твоя сестра десять лет работала в крупной компании. Не говори мне, что она на мели.
— Она хочет быть рядом со мной, не в деньгах дело, ей нужна помощь близкого человека! — Анна отложила нож, её голос задрожал. — Не суди о том, чего не понимаешь.
Их перепалку прервал звук открывающейся двери. Елена вышла из своей комнаты. Впервые за всё время она была одета не в пижаму, а в строгие брюки и блузку.
Волосы убраны в аккуратный пучок. Глаза всё ещё выдавали усталость, но в них появился проблеск решимости.
— Доброе утро, — сказала она, направляясь к кофемашине. — Не ссорьтесь из-за меня. Я ухожу сегодня на просмотр квартир.
Анна бросила на мужа взгляд, полный упрёка:
— Видишь? Она уже ищет жильё. Доволен?
— Анна, не надо, — Елена подняла руку. — Игорь прав. Я злоупотребляю вашим гостеприимством.
Она налила себе кофе и села напротив Игоря. Он почувствовал себя неловко под её спокойным взглядом. Этот взгляд не вязался с образом убитой горем женщины, которую он привык видеть последние недели.
— Твоя комната не сбежит, — буркнула Анна. — Нет смысла торопиться и хвататься за первый попавшийся вариант.
Игорь закатил глаза:
— Ради бога, Анна. Лена — взрослая женщина, а не подросток, сбегающий из дома.
— Перестаньте, — Елена сделала глоток кофе. — Игорь, могу я поговорить с тобой наедине? Это важно.
Анна застыла с ножом в руке, её лицо вытянулось от удивления.
— Зачем? — её голос прозвучал слишком высоко.
— Важный разговор, — слабо улыбнулась Елена. — Анна, пожалуйста.
Игорь выпрямился, в нем проснулось любопытство. Что такого его золовка хотела обсудить без сестры?
— Хорошо, — медленно произнесла Анна, вытирая руки полотенцем. — Я в спальне, если понадоблюсь.
Когда дверь за ней закрылась, Елена подалась вперёд.
— Я знаю, что ты хочешь, чтобы я ушла, — начала она без предисловий. — И понимаю почему. Это твой дом, твоя семья. Я вторглась в ваше пространство.
Игорь несколько растерялся от прямоты.
— Дело не в тебе лично, Лена. Просто…
— Просто ты мужчина, который хочет контролировать свою территорию, — кивнула она с пониманием. — И сейчас ты чувствуешь, что контроль ускользает. Особенно когда финансовые вопросы решаешь не только ты.
Его будто ударили под дых. Неужели Анна пожаловалась сестре на их материальные трудности?
— Не понимаю, о чём ты.
Елена смотрела на него так, словно видела насквозь:
— Игорь, я не хочу быть причиной раздора между вами. Вы прекрасная пара. Но мне кажется, вам стоит быть честнее друг с другом.
— О какой честности ты говоришь? — раздражение вернулось с новой силой.
— Спроси у Анны, — Елена поднялась, оставляя недопитый кофе. — А мне действительно пора искать своё жильё. Извини за вторжение.
Она вышла, оставив его с гудящим роем вопросов. Что-то в её словах задело его, словно невидимая заноза, которую не видно, но с каждым движением она вонзается глубже.
Вечером Игорь вернулся с работы раньше обычного. Голова гудела от мыслей и догадок. Он застал Анну за приготовлением ужина, напевающую что-то под нос.
— Нам нужно поговорить, — его голос прозвучал резче, чем он планировал.
Анна развернулась, её улыбка угасла:
— О чём, Игорь?
— О честности, — он швырнул ключи на столешницу. — О той, которой, по словам твоей сестры, нам не хватает.
Анна побледнела. Её руки замерли над кастрюлей, пар от которой окутывал её лицо, словно вуаль.
— Что именно сказала Лена? — спросила она тихо.
— Достаточно, чтобы я понял: от меня что-то скрывают, — Игорь прислонился к дверному косяку. — Она намекнула на какие-то финансовые тайны. Что происходит, Аня?
Анна медленно выключила плиту. Ужин мог подождать. То, что назревало сейчас, было важнее еды, важнее комфорта, возможно, важнее их брака.
— Может, сядем? — предложила она, вытирая руки о фартук.
— Я постою, — отрезал Игорь. — Говори как есть.
Она набрала воздуха, готовясь к прыжку с обрыва.
— Деньги на ипотеку, — начала она, глядя ему прямо в глаза, — они приходят не от моих родителей.
Игорь напрягся. Его самые худшие догадки начали обретать форму.
— От кого же?
— От Лены.
Лицо Игоря исказилось. Недоумение, шок, затем — гнев. Волна за волной эмоции проходили через него, как электрический ток.
— Что? — выдохнул он. — Твоя сестра? Всё это время? И ты мне не сказала?
— Я хотела, — Анна сделала шаг к нему, но он отстранился. — Но ты всегда так болезненно реагировал на финансовые вопросы. Твоя гордость…
— Моя гордость? — его голос поднялся. — Ты лгала мне, держала меня за дурака, а теперь говоришь о моей гордости?
Входная дверь хлопнула. Оба вздрогнули. В коридоре появилась Елена с пакетами продуктов.
— О, вы разговариваете, — заметила она, останавливаясь. — Я, пожалуй, пойду…
— Нет, — резко выпалил Игорь. — Останься. Мы как раз обсуждаем твою благотворительность.
Елена поставила пакеты на пол. Её взгляд метнулся к сестре.
— Ты сказала ему?
— Он спросил, — тихо ответила Анна.
Игорь рассмеялся сухим, колючим смехом:
— Замечательно. Просто великолепно. Всё это время я думал, что мы выкарабкиваемся сами, что я обеспечиваю семью, борюсь, стараюсь. А оказывается, мы живём на подачки твоей сестрички!
— Это не подачки, — возразила Елена, делая шаг вперёд. — Это семейная поддержка. Ты же сам любишь повторять — мы семья.
Игорь физически ощутил, как земля уходит из-под ног. Мир Игоря перевернулся.
Внезапно всё обрело болезненную ясность — невозмутимость Анны, когда его увольняли, её неуместная уверенность при каждом звонке из банка, её вечное «справимся как-нибудь».
Анна метнулась между ними, как птица, защищающая гнездо:
— Не своди всё к цифрам, — в её голосе слышалась мольба. — Лена просто подставила плечо, когда нам было тяжело.
— Не лги мне больше! — рявкнул Игорь. — Я хочу знать всю правду. Сейчас же.
Елена выпрямилась:
— Я покрываю семьдесят процентов ежемесячного платежа. Уже два года. С тех пор, как мои инвестиции начали приносить доход.
Мир Игоря рухнул. Семьдесят процентов. Два года. Получается, всё это время его вклад был мизерным.
— И ты собирался выгнать меня из квартиры, которую по сути я же и оплачиваю, — добавила Елена без злобы, скорее с грустным удивлением. — Забавно, правда?
Игорь пошатнулся, схватился за стену, чтобы не упасть. Стыд накрыл его с головой. Жгучий, всепоглощающий стыд.
— Почему ты мне не сказала? — обратился он к жене, игнорируя золовку. — Ты позволила мне унижать её, выгонять её, пока я не знал…
— Потому что я просила сестру не говорить, — вмешалась Елена. — Я знала, как это ударит по твоему самолюбию.
Знала, что ты не примешь помощь напрямую. А когда случился развод, мне просто нужно было убежище. Я не думала, что это создаст столько проблем.
Анна подошла к мужу, положила руку ему на плечо:
— Это не умаляет твоих заслуг, Игорь. Ты всегда старался для нас. Всегда работал. Это просто… помощь.
Игорь сбросил её руку:
— Помощь? Это не помощь, Аня. Это ложь. Годы лжи.
Он повернулся к Елене, которая стояла, прижав ладонь к губам, словно сдерживая слова.
— Прости меня, — сказал он, и его голос дрогнул. — Я вел себя как последний дурак. Как неблагодарный, слепой эгоист.
Елена покачала головой:
— Ты не знал. Мы все совершаем ошибки.
— Не нужно искать мне оправдания, — Игорь сглотнул, чувствуя, как слова застревают где-то между сердцем и губами. — Я вел себя как последний мерзавец, и всё это время ты… Господи, какой же я идиот.
Он рухнул на стул, словно из него вынули стержень. Анна замерла в полушаге, её рука зависла в воздухе — хотела коснуться, но боялась обжечься.
— Я не меньше виновата, — её голос прозвучал тихо. — Мы должны были всё прояснить давным-давно. Просто я… я видела, как ты гордишься каждым заработанным рублём. Боялась разрушить это.
— А теперь что осталось? — Игорь издал звук, похожий не то на смех, не то на всхлип.
— Не нужно себя хоронить, — Елена шагнула к нему, её голос окреп. — Анна рассказывала, как ты ночами сидел над проектами, как выхаживал её после больницы, как вы вместе выбирали каждую мелочь для дома.
Я помогла деньгами — и что? Это всего лишь цифры на счету. А ты был рядом каждый день.
Игорь поднял взгляд. В глазах Елены не плескалось ни жалости, ни триумфа — только какое-то спокойное, почти сестринское тепло.
— Мне нужен воздух, — он поднялся, одёргивая рубашку, как будто пытаясь привести в порядок не только одежду, но и мысли. — Нужно всё… переварить.
Он направился к двери.
— Игорь, — окликнула его Анна. — Пожалуйста, не уходи так.
Он остановился, не оборачиваясь:
— Мне просто нужно время, Аня. Как и твоей сестре. Иногда, чтобы собрать себя заново, нужно побыть в тишине.
Он вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Сёстры переглянулись. Елена подошла к Анне и обняла её:
— Он вернётся, — прошептала она. — Он хороший человек, просто раненый. Дай ему время.
Анна вернула объятие, прижимаясь к сестре, как в детстве, когда мир казался слишком большим и страшным:
— Спасибо тебе. За всё.
— За что? За то, что разрушила твой брак? — горько усмехнулась Елена.
— За то, что показала мне, что настоящая семья — это не только праздники и подарки, — ответила Анна. — Это ещё и правда, какой бы болезненной она ни была.
Через три часа раздался звук ключа в замке. Игорь вернулся. Его глаза были красными, но взгляд — ясным. Он прошёл на кухню, где сёстры молча пили чай.
— Я был не прав, — сказал он без предисловий. — Наша семья — это главное, что у меня есть. И я чуть не разрушил её своими руками.
Он повернулся к Елене:
— Оставайся сколько нужно. Эта квартира и твой дом тоже. Всегда.
Он протянул руку Анне:
— А нам с тобой предстоит долгий разговор. О доверии. О честности. Обо всём.
Анна вложила свою ладонь в его:
— Я готова.
За окном темнело. Но внутри квартиры, несмотря на боль прошедшего дня, разливалось тепло новой, хрупкой, но настоящей близости — без секретов, без обид, без недомолвок.
Той близости, которая рождается только из преодолённых вместе испытаний.
