Звонок раздался внезапно, прервав редкий момент тишины в офисе. Ирина вздохнула, взглянув на имя вызывающего – «Мама». Она отложила наполовину съеденный йогурт, который заменял ей обед уже третий день подряд, и приняла вызов.
— Доченька, привет, — голос матери звучал устало, как обычно. — Как ты там? Не мерзнешь?
Ирина посмотрела в окно на апрельский дождь, барабанивший по стеклу.
— Нет, мам, тут тепло. Как ты? Как давление?
Елена Сергеевна немного помолчала, потом тихо вздохнула:
— Да нормально всё, только вот забор у меня завалился с южной стороны… Теперь куры разбегутся. Опять одни хлопоты.
Ирина прикрыла глаза. Этот забор… Пять лет назад она отправляла деньги на новые столбы, в прошлом году — на доски. А две недели назад перечислила матери десять тысяч на лекарства от давления.
— Мам, я не смогу в этом месяце — у меня платежи и задержка зарплаты. Может, Толик поможет?
Мать снова вздохнула.
— Да где там, он сейчас на шабашке в соседнем районе. Говорит, денег совсем нет.
Закончив разговор обещанием подумать, что можно сделать, Ирина вернулась к недоеденному йогурту. Полугодовой кредит за ноутбук, квартплата за съемную однушку и взнос за первоначальный ипотечный платеж — всё это требовало строжайшей экономии.
Ирине тридцать два, и она только-только начала выбираться из многолетней финансовой ямы. Переезд из родной деревни в областной центр девять лет назад стоил ей немалых усилий. Училась на заочном, работала администратором в салоне красоты, потом секретарем, а последние три года — менеджером в строительной компании. Крохотная однокомнатная квартира в спальном районе города стала для неё настоящим достижением, пусть и съёмным.
Работа закончилась в семь вечера. Поставив автоматическую подпись на последнем договоре, Ирина устало потёрла шею и стала собираться домой. На столе завибрировал телефон — Толик. Брат никогда не звонил просто так.
— Да? — ответила Ирина, зажимая телефон между ухом и плечом, пока застёгивала пальто.
— Ты серьёзно?! Родная мать просит помощи, а ты молчишь?! — закричал брат, не удосужившись даже поздороваться. — Сидишь там в своём офисе!
Ирина замерла, ошеломлённая этим напором.
— Толик, ты о чём?
— Мать звонила, сказала, что ты отказалась помогать с забором! — в трубке слышался шум компании на фоне. — Забор завалился полностью! Куры разбегутся! Соседи засмеют!
— И что ты предлагаешь? — Ирина села обратно в кресло, понимая, что разговор будет долгим.
— Что значит «что»?! Переведи ей деньги! Десять тысяч хватит на материалы, рабочим ещё пятнадцать.
— Двадцать пять тысяч?! — Ирина невольно повысила голос, но тут же оглянулась, проверяя, не слышит ли кто из оставшихся коллег. — Я только что отправила ей десять на лекарства! У меня свои расходы, Толик!
— Да какие там у тебя расходы? — фыркнул брат. — Ты одна живёшь, детей нет. А тут родная мать!
— У меня ипотека, — сквозь зубы процедила Ирина.
— Ой, нашла проблему! На первый взнос только копишь, а реально денег полно! — в трубке послышался смех и звон бутылок.
— Ты пьяный, — констатировала Ирина.
— Не переводи тему! — огрызнулся Толик. — Будешь помогать матери или нет?
— Толик, а сам ты чем можешь помочь? — устало спросила Ирина. — Тебе тридцать пять, живёшь в родительском доме, работаешь сезонно. Хоть раз бы сам руки приложил.
— Я, между прочим, работаю не в тёплом офисе, а на стройке! — возмутился брат. — А с матерью я рядом, в отличие от некоторых! Когда ей плохо, я рядом.
— Чтобы вызвать скорую? — уточнила Ирина. — Или чтобы в долг у соседей взять до моего перевода?
— Знаешь что?! — голос Толика стал ещё громче. — Если хочешь быть такой эгоисткой — будь! Но когда с матерью что-то случится, не приезжай потом с виноватым видом!
Связь оборвалась. Ирина медленно положила телефон в сумку, пытаясь успокоиться. Такие разговоры случались регулярно. В последний раз — три месяца назад, когда нужно было менять трубы в ванной. До этого — прохудившаяся крыша, сломавшийся насос в колодце, непомерные счета за газ…
Ежемесячно Ирина откладывала на мамины нужды около пяти тысяч рублей — почти десятую часть своей зарплаты. Это не считая внеплановых трат, которые появлялись с завидной регулярностью. И каждый раз брат звонил с претензиями, что она даёт недостаточно. Сам Толик изредка помогал матери физически — что-то подколотить, донести тяжёлые сумки из магазина. Но как только требовались серьёзные финансовые вложения, все стрелки переводились на старшую сестру.
Выйдя из офиса, Ирина поёжилась от холодного ветра. Мокрый снег с дождём хлестал по лицу, пропитывая тонкий шарф. До автобусной остановки нужно было пройти квартал, но погода не располагала к быстрой ходьбе. Мысли крутились вокруг одного и того же. За последний год она отправила матери больше ста тысяч рублей — сумма астрономическая для её бюджета. Каждый раз это были «срочные» и «неотложные» нужды.
Сама Елена Сергеевна никогда напрямую не просила денег. Она просто звонила, жаловалась на жизнь, на здоровье, на бытовые проблемы. А потом, как по волшебству, появлялся Толик, который озвучивал конкретные суммы «помощи».
Автобус подошёл почти пустой. Ирина села у окна, привычно прислонившись лбом к холодному стеклу. На экране телефона высветилось сообщение от матери: «Доченька, ты не думай, я ничего не просила у Толика. Он сам узнал про забор и разозлился. Не ругайся с ним».
Ирина улыбнулась горькой улыбкой. Всегда одна и та же история. Мать никогда не просит напрямую, но при этом регулярно жалуется брату. Толик устраивает скандал, требуя деньги. Мать выступает миротворцем. В итоге Ирина отправляет деньги, которых вечно не хватает, и снова откладывает собственные планы.
План накопить на первоначальный взнос за собственную квартиру уже дважды срывался из-за внезапных «неотложных нужд» в родительском доме. Ремонт крыши прошлым летом съел половину накоплений Ирины. Больничные счета матери после обострения гипертонии забрали ещё четверть. А ведь Ирина не просто так копила эти деньги. Выплаты за съёмную квартиру росли каждый год, съедая всё большую часть её скромного дохода.
Дома Ирина первым делом проверила свой финансовый план. Первоначальный взнос по ипотеке требовал ещё 150 тысяч рублей, которые она планировала накопить к концу года. Теперь, если отправить 25 тысяч на забор, срок снова отодвигался. А ведь была ещё задержка зарплаты из-за финансовых трудностей компании…
Телефон снова зазвонил. На этот раз — коллега Света.
— Привет! Ты уже слышала новости? — голос Светы звучал тревожно.
— Какие?
— Проект «Солнечный» заморозили. Клиент отказался от строительства.
Ирина похолодела. Проект «Солнечный» был крупнейшим в их компании, и большая часть её заработка зависела от процентов с продаж участков и домов.
— Что теперь будет?
— Пока неясно. Директор обещал собрать всех завтра в десять.
Ирина медленно опустилась на диван. Если проект закрыт, значит, премиальных можно не ждать. А это ещё минус тридцать тысяч ежемесячного дохода.
— Думаешь, будут сокращения? — спросила она у Светы.
— Не исключено. Проект был единственным крупным в этом сезоне.
После разговора Ирина долго сидела в тишине квартиры, глядя в стену. Потеря работы сейчас означала крах всех планов. Кредит за ноутбук, оплата квартиры, накопления на ипотеку… А теперь ещё и требования брата.
В полночь, после нескольких часов мучительных размышлений, Ирина открыла приложение банка и перевела матери десять тысяч рублей — всё, что могла себе позволить из последних резервов.
«На забор. Больше сейчас нет возможности», — написала она в сообщении.
Ответ пришёл мгновенно, словно мать не спала и ждала: «Спасибо, доченька. Христос с тобой».
А через минуту пришло сообщение от Толика: «Маловато будет. Но хоть так».
Ирина отключила телефон, не желая продолжать этот разговор. Завтра предстоял тяжёлый день, возможно, решающий для её дальнейшей карьеры. А в голове всё сильнее звучал вопрос, который она гнала от себя годами: «Почему вся ответственность за мать лежит только на мне?»
Утро началось с нервного пробуждения за полчаса до будильника. Ирина проверила телефон — два пропущенных от брата. Новых сообщений от матери не было. Приняв душ и наскоро позавтракав, Ирина поспешила на работу. Совещание было назначено на десять, и опаздывать сегодня было нельзя.
В офисе царила гнетущая атмосфера неизвестности. Света нервно перебирала документы, а Антон из отдела продаж молча смотрел в окно.
— Как думаешь, всех сразу уволят или будут тянуть? — тихо спросила Ирина у Светы.
— Не знаю. Говорят, у директора есть какие-то планы на новые проекты. Может, часть людей переведут.
Совещание принесло неожиданные новости. Проект действительно заморозили, но компания получила предложение о сотрудничестве от крупного застройщика из соседнего региона. Ирине и ещё трём сотрудникам предложили перевод в филиал в Екатеринбурге с повышением оклада на тридцать процентов.
— У вас есть неделя на размышление, — объявил директор. — Тем, кто откажется от перевода, мы предложим другие варианты, но с сохранением нынешнего оклада не гарантируем.
После совещания Ирина вышла на улицу, чтобы проветриться и собраться с мыслями. Екатеринбург был в восьмистах километрах — достаточно далеко от родной деревни, чтобы не мчаться по первому зову. С другой стороны, повышение оклада позволило бы быстрее накопить на ипотеку. Может, и матери можно будет помогать больше.
Телефон снова завибрировал. Толик.
— Да? — ответила Ирина.
— Послушай меня внимательно, — голос брата звучал напряжённо. — Я тут с Петровичем говорил, он сказал, что десяти тысяч не хватит даже на материалы. Нужно ещё хотя бы пятнадцать.
Ирина почувствовала, как напряжение, копившееся годами, вот-вот прорвётся наружу.
— А сам ты что сделал, Толик? — тихо спросила она.
— В смысле?
— В прямом. Зимой я прислала деньги на дрова. Осенью — оплатила крышу. Весной — купила лекарства. А ты за всё это время разве что раз отвёз маму на маршрутку.
— Я, между прочим, тут живу! — возмутился Толик. — Я тут приглядываю. Она у меня на глазах.
— На глазах? — Ирина издала невесёлый смешок. — Ты на своих собутыльников смотришь, а не на мать. И твоя забота ограничивается звонками мне, когда нужны деньги.
Толик тяжело задышал, явно готовясь к ещё одной тираде о неблагодарной дочери и городской зажравшейся. Ирина почти слово в слово знала, что услышит дальше.
— Ты, значит, тут по ресторанам ходишь, а матери даже на забор жалко денег дать! — начал Толик.
— По каким ресторанам? — устало перебила Ирина. — Я в редкий выходной позволяю себе кофе в кафе напротив. Остальное время экономлю. А знаешь, для чего? Чтобы хватило на лекарства для матери, на ремонт твоей комнаты и на починку крыши.
— Не моей, а нашей! Это родительский дом!
— В котором живёшь только ты. И что бы я ни прислала на ремонт — забора, крыши, комнаты — никогда не хватает. Куда уходят деньги, Толик?
В трубке повисла недобрая тишина.
— Теперь твоя очередь, милый братец, — спокойно продолжила Ирина. — Или ты — только поорать можешь?
Повисла пауза. Потом гудки.
Вернувшись к рабочему столу, Ирина открыла калькулятор и начала подсчитывать. Если согласиться на перевод в Екатеринбург, новый оклад позволит снимать там квартиру и при этом накопить на первоначальный взнос по ипотеке уже через полгода. А не через год, как планировалось изначально.
Вечером Ирина позвонила матери.
— Мама, мне предложили перевод в Екатеринбург с повышением, — сразу сообщила она.
— Это же так далеко, — голос Елены Сергеевны дрогнул. — Совсем редко приезжать будешь.
— Я смогу присылать больше денег на твои нужды, — мягко заметила Ирина. — И приезжать буду, просто реже. Но давай поговорим о другом. Что там с забором?
— Да забыла бы ты про него, — вздохнула мать. — Толик вчера весь вечер ругался, а сегодня с Петровичем поговорил, они что-то решили делать.
— Сами? — удивилась Ирина.
— Сами, — подтвердила Елена Сергеевна. — Петрович сказал, что у него есть материалы оставшиеся. А работать будут вместе.
Ирина не поверила своим ушам. Неужели её твёрдый отказ подействовал?
— Ирочка, ты не сердись на брата, — продолжала Елена Сергеевна. — Он хороший, просто не привык заботиться. Всё на отца надеялся, потом на тебя.
— А может, пора ему повзрослеть? — тихо спросила Ирина. — Ему тридцать пять, мама.
— Да где ж теперь возьмёшь эту взрослость, — вздохнула мать. — Разве что жизнь научит.
Разговор на этом закончился. Ирина открыла рабочую почту, чтобы оформить заявление о переводе в Екатеринбург. Сомнений не осталось — это был её шанс изменить жизнь.
Через день пришло сообщение от матери: «Толик что-то сам чинит, с соседом попросил помочь. Представляешь, даже не пил два дня».
Ирина улыбнулась. Значит, брат всё-таки способен на какие-то действия, когда деньги не текут рекой от сестры.
Вечером следующего дня Ирина сидела за кухонным столом, планируя свой переезд. Звонок от Толика застал её врасплох.
— Ир, слушай, — его голос звучал непривычно тихо. — Мы с Петровичем забор поставили. Не целиком пока, но уже половину сделали.
— Молодец, — искренне ответила Ирина.
— Слушай, я извиниться хотел, — неожиданно продолжил Толик. — Ты права была. Я действительно… не очень помогал.
Ирина не нашла, что ответить на это внезапное признание.
— Петрович мне тут мозги вправил, — продолжал Толик. — Сказал, что я совсем обнаглел, на сестре ездить. Что мужику стыдно должно быть.
— И что ты решил? — осторожно спросила Ирина.
— Решил устроиться на постоянную работу. Петрович говорит, на пилораме нужны рабочие. График нормальный, зарплата стабильная.
— Это отличная новость, — сказала Ирина, всё ещё не веря в происходящее.
— Так что… спасибо, что не послала меня подальше, — неловко закончил Толик и отключился.
Ирина сделала себе кофе, открыла ноутбук и подумала: иногда, чтобы помочь — надо вовремя перестать. Толик всю жизнь ждал, что кто-то решит его проблемы. Сначала — отец, потом — старшая сестра. И только когда осознал, что остался один на один с ответственностью, что-то дрогнуло в нём.
Конечно, Ирина понимала, что вряд ли брат изменится полностью. Будут и срывы, и попытки переложить ответственность. Но первый шаг был сделан.
Подписав согласие на перевод в Екатеринбург, Ирина отправила документы в отдел кадров. Новая жизнь начиналась. И в этой новой жизни она могла наконец-то подумать о себе, не чувствуя груза единоличной ответственности за всю семью.
Через месяц, перед самым отъездом, Ирина навестила мать. Новый забор окружал двор полностью, а в доме пахло свежевыструганным деревом — Толик менял полы в прихожей. Он действительно устроился на пилораму и, впервые за много лет, выглядел довольным собой.
— Береги себя там, в своём Екатеринбурге, — сказал брат на прощание. — И звони почаще.
Ирина кивнула. Она ещё не до конца верила в перемены, но твёрдо знала одно — нужно идти своим путём, не позволяя чужим проблемам заслонять собственную жизнь. И помогать тем, кто действительно не может справиться сам, а не тем, кто просто не хочет.
