Высокая, тонкая, с выразительным лицом, словно выточенным рукой скульптора, Ума Турман всегда казалась особенной даже на фоне самых ярких звезд Голливуда. В ней удивительным образом сочетались ранимость и внутренняя сила, загадочная отстраненность и незаурядная глубина. Ее талант расцвел под руководством лучших режиссеров своего времени, а в фильмах Квентина Тарантино актриса превратилась в живой символ целой эпохи.
Но за пределами съемочной площадки жизнь Умы Турман складывалась куда сложнее, и за кадром самых известных фильмов с её участием происходили события, которые она больше всего на свете хотела бы забыть.
Рождение звезды
Судьба Умы Турман с самого начала словно складывалась на стыке двух миров. Она родилась 29 апреля 1970 года в Бостоне, в семье, где переплелись культура Запада и мудрость Востока. Отец — Роберт Турман, некогда монах, постриженный самим Далай-ламой, впоследствии стал одним из крупнейших американских специалистов по восточным религиям. Вернувшись к светской жизни, он окончил Колумбийский университет и посвятил себя науке, оставив в душе веру в то, что истинное знание начинается с понимания себя.
Дочь он назвал Умой, вложив в её имя древний смысл — «дающая блаженство». Оно должно было стать напоминанием о тихой внутренней радости, которая не зависит от внешних обстоятельств. Мать Умы — Нена фон Шлебрюгге, в юности блиставшая на обложках модных журналов, происходила из старинной шведской аристократической семьи. Однажды в молодости её жизнь пересеклась с движением хиппи, а недолгий брак с Тимоти Лири лишь подчеркнул тот бунтарский дух, который, возможно, передался и дочери.
В детстве Ума часто чувствовала себя чужой среди сверстников. Слишком высокая, тонкая, с чертами лица, не вписывающимися в стандартные представления о красоте, она рано узнала, что значит быть непохожей на других. Странное имя привлекало внимание, но не всегда доброе. Среди воспоминаний о тех годах особенно выделяется случай, когда мать одной из подруг тактично предложила ей сделать операцию на носу — будто внешний облик можно было бы подогнать под чью-то выдуманную норму. В те же годы Ума тяжело переживала свою неуклюжесть, болезненно воспринимая собственное отражение в зеркале.
И всё же именно тогда в её жизни впервые появился островок, где она чувствовала себя принятой — сцена. Участие в школьных спектаклях стало для неё спасением. Там можно было быть кем угодно, не опасаясь насмешек. Там её слушали, на неё смотрели, ей верили. Когда пришло время выбирать путь, никаких гарантий не было, но и сомнениям Ума Турман не оставила ни единого шанса. С тремястами долларами в кармане и настойчивым желанием доказать себе и миру свою состоятельность, она отправилась в Нью-Йорк.
Работа в ресторанах, бесконечные кастинги, съёмки для журналов — шаг за шагом Ума выстраивала лестницу, по которой однажды поднимется к успеху. Фотографии с её участием всё чаще появлялись на страницах модных изданий. Однако внутренне она оставалась в этом мире чужой. Модельный бизнес научил её держаться перед камерой и не бояться чужих взглядов, но сердце её по-настоящему принадлежало кино.
Упорство и труд
Первые опыты в кино доказали, что за кажущейся хрупкостью скрывается редкая сила. В 1988 году Ума сыграла богиню Венеру в фантасмагорической ленте Терри Гиллиама «Приключения барона Мюнхгаузена». Тогда же последовали съёмки в «Опасных связях» и «Джонни, будь хорошим». Роли были заметными, но пока ещё не громкими.
Настоящая слава пришла в 1994 году вместе с Мией Уоллес в фильме Квентина Тарантино «Криминальное чтиво». Этот образ стал не просто вехой в её карьере, а символом целого поколения. Ироничная, хрупкая, дерзкая Мия сделала Уму Турман одной из главных актрис девяностых. За эту роль она получила номинацию на премию «Оскар», а сцена танца с Джоном Траволтой навсегда вошла в золотой фонд мирового кино.
После «Криминального чтива» её приглашали лучшие режиссёры. На экране она делила пространство с Итаном Хоуком в «Гаттаке», участвовала в драматичных событиях «Легенд осени» рядом с Брэдом Питтом. В картине «Убийство первой степени» Турман вновь доказала, что способна с одинаковой силой передавать и тонкие психологические переживания, и накал серьёзной драмы.
За её взлётом к вершинам славы стояли годы настойчивого труда, внутренние битвы с самой собой и глубокая, почти болезненная вера в то, что предназначение должно быть исполнено, какой бы долгой ни была дорога. За время своей творческой деятельности Ума Турман завоевала множество значимых кинонаград, в том числе премию «Золотой глобус». Она добилась своей цели: стала известной, успешной и уверенной в себе. Правда, личное счастье её так и не сложилось.
В поисках любви
Первый опыт семейной жизни оказался для Умы не слишком удачным. Брак с актером Гэри Олдманом разрушили зависимости супруга. Олдман боролся с пристрастием к алкоголю и запрещённым веществам, а сплетники недобро шептались, будто актеру было нужно не семья, а американское гражданство. Ума Турман была влюблена, но даже развод стал для актрисы освобождением.
Вскоре в её жизни появился Итан Хоук, и Ума поверила: судьба подарила ей возможность стать счастливой. Однако оказалось, что Хоук страдал от депрессий и был подвержен постоянным перепадам настроения. Но актриса была готова поддерживать любимого человека, от которого она к тому же родила двоих детей: дочь Майю и сына Левона. Правда, супруг её не особенно нуждался в помощи, и однажды он просто ушёл к другой. Ума не позволила горечи сломить себя: она приняла разрыв как факт, который надо пережить, и сосредоточилась на воспитании детей.
Через несколько лет на пути актрисы появился финансист Арпад Буссон. Их отношения длились дольше, чем многие ожидали, а в 2012 году в семье родилась дочь Розалинд — маленькая радость, которая принесла свет в непростой жизненный путь актрисы. Но и этот союз оказался недолговечным: спустя два года пара рассталась, не став выносить на всеобщее обозрение причины разрыва. В своё время вместе со славой Ума Турман обрела привычку не делиться с публикой личными переживаниями, однако настал момент, когда она уже не могла молчать.
Прерванное молчание
Имя Квентина Тарантино всегда стояло в её биографии особняком. Их связывала особенная, почти мистическая творческая связь. Для Тарантино Ума была не просто актрисой — музой, источником вдохновения, лицом, через которое он рассказывал свои истории миру. Вместе они создали культовые образы, такие как роковая Мия в «Криминальном чтиве» и неукротимая Беатрикс Киддо в «Убить Билла». На фоне этой близости не могли не появиться слухи о романе, но за пределами съемочной площадки Ума держала дистанцию, оставляя Тарантино место только в профессиональной части своей жизни.
Только спустя годы стало понятно, почему сердце актрисы оставалось закрытым. В 2017 году Голливуд потряс скандал, связанный с Харви Вайнштейном. Ума Турман поначалу отказалась говорить на эту тему, объяснив, что ярость мешает подобрать слова. Лишь спустя несколько месяцев в газете The New York Times появилась исповедальная статья, в которой открылась вся тяжесть её переживаний.
Ума рассказала о том, как ещё подростком стала жертвой насилия со стороны взрослого мужчины, с которым она познакомилась в клубе. Ситуация, в которую она попала с Харви Вайнштейном, живо напомнила ей весь пережитый ужас и обещание самой себе больше никогда не допускать подобного. Поначалу Вайнштейн казался ей просто странным человеком, позволявшим себе эксцентричные выходки. Но однажды в Лондоне он напал на неё в гостиничном номере. Актриса нашла в себе мужество поставить Вайнштейна на место, пригрозив разрушить его репутацию, но в ответ услышала угрозы в свой адрес. Утром он цинично отправил ей букет роз в качестве извинения.
Когда Турман попыталась рассказать об этом Квентину Тарантино, тот поначалу не воспринял её слова всерьёз. Лишь со временем режиссер понял масштаб случившегося и потребовал объяснений от продюсера. Но был ещё один эпизод, который надолго испортил их отношения: на съемках «Убить Билла» Тарантино настоял, чтобы Ума сама села за руль старого кабриолета для трюкового эпизода. Автомобиль оказался неисправен, произошло ДТП, после которого актриса долго восстанавливалась.
Студия отказалась предоставить запись аварии, а Тарантино поддержал их решение, чем окончательно разрушил их дружбу. Только спустя много лет режиссер признал свою ошибку и передал ей ту самую пленку. Многие годы ушли у неё на то, чтобы научиться отличать любовь от насилия, не путать деспотизм с заботой и перестать оправдывать чужую подлость. Ума Турман однажды призналась в том, что ей понадобилось 47 лет для понимания: плохое обращение — это не проявление любви, а прямая противоположность ей.
