— Любишь? — мать устало вздохнула — Настя, это не любовь. Ты его толком не знаешь. Он околдовал тебя красивыми словами, а что дальше? Как вы собираетесь с ним жить?
Девушка вспыхнула:
— Мы справимся! Я не маленькая девочка, хватит меня опекать!
Отец молчал. Его ледяное молчание было хуже всех упрёков матери.
— Если ты выйдешь за него, — наконец сказал отец, — дороги назад уже не будет. Тебе придётся жить с ним.
В тот день она собрала вещи и ушла к любимому. Сергей караулил её у крыльца. Он не заходил в дом, но и уходить не хотел.
Когда Настя вышла, он улыбнулся, обнял ее и увёл с собой. Мать выбежала на крыльцо и позвала дочь:
— Настя! Дочка, что же ты делаешь? Витя, Витенька, Настюша уходит, ты что правда дашь ей уйти с ним?!
На крыльцо вышел отец Насти, завёл супругу обратно в дом.
— А что тут поделаешь? Дочь выбрала его.
— Но почему?! — горько плакала мать. — Мы ведь вырастили её, кровинушку. А она предпочла нам чужого человека!
Виктор твёрдо ухватил супругу за плечо:
— Пришло время отпустить её. Со временем она поймёт, какую совершила ошибку. И вспомнит о нас.
***
Жизнь с Сергеем оказалась не такой, как в мечтах. Вместо уютного гнёздышка — старая двухкомнатная квартира, отдававшая сыростью. Там молодые влюбленные жили с мамой Сергея.
Татьяна Сергеевна любила выпить.
Не запоями, но стабильно. Она была очень доброй и весёлой, но совершенно слабовольной. Её сын нередко составлял ей компанию.
Сначала он знал меру, выпивал редко. Постепенно, привыкая к жизни с Настей, стал водить домой друзей, пить чаще, почти каждый день.
Настя заметила, что её молодой муж меняется в худшую сторону. В один из дней она прождала его слишком долго, собираясь сообщить долгожданную весть.
Сергей явился ближе к полуночи, свалился прямо у двери. Настя помогла ему подняться и проводила в комнату.
— Серёжа, хватит пить, — мягко попросила она.
— Хочу и пью. Я же не как некоторые, каждый день с утра, закладывая за воротник, а потом — опохмеливаясь! — огрызнулся он.
— У нас будет ребёнок!
Сергей замер. А потом вдруг улыбнулся и обнял её крепко. Слишком крепко.
— Ты молодец. У нас будет пацан, Настюха.
Тогда ей показалось, что всё будет хорошо. Но на восьмом месяце начался ад.
— Это вообще не мой ребёнок! — заорал Сергей однажды, после очередной попойки. Настя отшатнулась:
— Ты с ума сошёл?
Он ее толкнул, Настя отлетела к стене и ударилась спиной. Больница, яркий белый свет. Врач что-то говорит, но она слышит только одну фразу:
— Придётся рожать.
Их малышка родилась раньше положенного срока. Насте пришлось два месяца жить в больнице. Сергей плакал и каялся, прижимался к её руке как потерянный щенок.
— Прости, знаешь, как я испугался! Переосмыслил всю свою прежнюю жизнь. Я клянусь тебе, больше ни капли!
Она поверила. Жаль что счастье оказалось недолгим. Через полгода после выписки Насти с дочкой из больницы, Сергей снова потянулся к рюмке.
Анастасия наблюдала за частыми пьянками мужа, прячась в комнате и прижимая к себе дочку. Из кухни доносился смех, гремели бутылками и стопками. Запах перегара смешивался с табачным дымом, пропитывая насквозь их крохотную квартирку.
— Серёжа, тише, Лена спит… — голос её дрожал, но она пыталась говорить спокойно.
— А ты вообще молчи! — он обернулся, глаза налились кровью. — Ты в моем доме указывать не смеешь!
Она шагнула назад, прижимая дочь к груди. Сердце стучало как бешеное, хотя он даже не двинулся. Просто рассмеялся, снова потянулся за бутылкой.
После смерти свекрови всё совсем покатилось в пропасть. Сергей пил запоем, забывал о работе, о семье. Он мог уйти на несколько дней, а потом возвращался вонючий, с пустыми глазами, едва держащийся на ногах.
— Серёжа, может, хватит? У тебя же ребёнок, — пробовала она достучаться, но он только отмахивался.
— Не твоё дело.
Но это было её дело. Потому что Лена плакала по ночам, потому что Насте приходилось запирать дверь на засов, когда он приводил в дом незнакомых людей.
— Ну что ты всё суетишься? — пробормотал он однажды, пьяный в доску. — У меня всё под контролем.
Тогда она ещё надеялась.
Но в тот день, когда он толкнул Лену, надежда умерла.
— Доченька! — Анастасия метнулась к ребёнку, прижимая ладонь к рассечённому лбу.
Лена молчала, только всхлипывала, вжавшись в грудь матери. Сергей стоял в стороне, качаясь. Он будто не понимал, что произошло.
— Ах ты тварь, — выдохнула Анастасия.
В первый раз за все годы на неё накатила настоящая, ледяная ярость. Но она не толкнула в ответ, не напала. Она боялась за дочь и понимала: надо действовать.
Она не помнила, как собирала вещи. Не помнила, как вызывала такси. Очнулась уже в доме родителей, где мать в слезах прижимала к себе внучку.
— Всё, — Анастасия подняла глаза на отца, который стоял у двери, сжав руки в кулаки. — Нажилась с ним, хватило.
Развод прошёл быстро. Сергей пытался пугать, приходил, угрожал, но однажды после очередного визита встретился с отцом Анастасии и его приятелями. Больше он не появлялся.
Через несколько месяцев его посадили. За что — она не интересовалась.
Теперь вся её жизнь была посвящена Лене. Она работала на износ, но дочка ни в чём не нуждалась. О прошлом они не говорили. Для Лены отец просто уехал далеко, очень далеко. Шрам на лбу остался единственным напоминанием.
— Мам, а он когда-нибудь вернётся? — однажды спросила Лена перед сном.
Анастасия погладила её по волосам, чувствуя, как сжимается сердце.
— Спи, солнышко, — прошептала она, уклоняясь от вопроса. — Всё будет хорошо.
Однако однажды правда всплыла. И совсем не так, как хотелось бы Насте.
— Мам, мне нужно с тобой поговорить, — Лена стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди.
Её голос звучал напряжённо, взгляд был колючим и чужим. Анастасия почувствовала неладное с первых слов. Она отложила книгу, посмотрела на дочь внимательно.
Лене было уже за двадцать, но сейчас в её позе, в сжатых губах читалась подростковая обида.
— Конечно, садись, — спокойно сказала Анастасия, но внутри всё похолодело.
Лена не двинулась.
— Я нашла папу, — сказала она так, будто бросала вызов.
Анастасия замерла, стараясь не выдать, как сильно кольнуло сердце. Она столько лет ждала этого разговора, надеясь, что он никогда не состоится.
— Он сам мне написал, — Лена продолжала напирать, пытаясь выбить из матери хоть какую-нибудь реакцию. — Столько лет искал меня! Говорит, ты не позволяла нам общаться.
— И ты поверила? — Анастасия не смогла сдержать горькую улыбку.
— А почему нет? — Лена вспыхнула. — Ты ведь никогда мне о нём не рассказывала! Только молчала или уворачивалась от вопросов!
— Потому что я хотела защитить тебя, — голос Анастасии дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Ты слишком мало знаешь, чтобы судить.
— А может, ты просто боишься, что правда вылезет наружу? — в голосе дочери зазвучали нотки презрения.
Анастасия вздохнула. Этот разговор был бесполезен.
После того вечера Лена отдалилась. Она часто выходила из комнаты с телефоном в руках, с кем-то оживлённо переписывалась. Анастасия знала: с ним. Вскоре дочь начала подолгу задерживаться после учёбы, а однажды заявила, что встретилась с отцом.
— Ты бы его видела! — Лена говорила с восторгом, будто рассказывала о старом друге. — Такой добрый, но такой несчастный! Сколько всего пережил…
— И что же он тебе наплёл? — Анастасия поставила перед ней чашку чая, стараясь говорить ровно, хотя руки дрожали.
— Что ты бросила его, не дала даже попытаться стать отцом, — Лена метнула на неё осуждающий взгляд. — Он хотел нас вернуть, но ты… Ты разрушила его жизнь!
Анастасия устало потёрла виски.
— Лена, я не буду оправдываться. Ты веришь в его слова — твоё право. Но рано или поздно ты узнаешь, кто он такой на самом деле.
Дочь фыркнула, встала из-за стола.
— Ты всегда такая, да? Всегда уверена, что только ты права! А может, ты просто эгоистка, которой удобно выставлять его монстром?
Анастасия не ответила. Ей хотелось закричать, встряхнуть дочь, заставить очнуться, но слова застряли в горле. Она понимала, что пока Лена сама не прозреет, объяснения бесполезны.
Но спустя пару дней Лена собрала вещи и ушла.
Затем произошёл новый удар.
— Нам нужна твоя помощь! — Лена стояла посреди кухни, утирая слёзы.
Анастасия медленно посмотрела на дочь.
— Чего ты хочешь, Лена? — спокойно спросила она, хотя внутри всё напряглось.
— Папа умирает, — выпалила дочь, сделав шаг вперёд. — У него цирроз, нужна операция. Бесплатное лечение не помогает, а платное дорогое.
Анастасия вздохнула. Вот оно.
— Мне жаль, — она смотрела дочери в глаза. — Но я не собираюсь этим заниматься.
Лена вспыхнула, словно ждала именно этого ответа.
— Конечно! — её голос зазвенел от обиды. — Ты ведь всегда желала ему зла, да? Сломала его жизнь, забрала меня, а теперь просто ждёшь, пока он умрёт?
— Нет, — устало ответила Анастасия. — Я просто не собираюсь платить за последствия его действий.
— Это не просто последствия! Это жизнь человека! — Лена сжала кулаки. — Он мог бы вылечиться, если бы у нас были деньги!
— Но их нет, — спокойно сказала Анастасия. — Я не собираюсь продавать продавать ради него квартиру.
Дочь замерла, тяжело дыша, затем резко развернулась и отошла к окну.
— Я всё продумала, — тихо, но не менее яростно заговорила она. — Мы можем продать твою квартиру, купить однокомнатную. На оставшиеся деньги оплатим лечение.
Анастасия даже не удивилась. Она знала, что рано или поздно это предложение прозвучит.
— Нет, — сказала она твёрдо.
Лена резко обернулась.
— Почему?!
— Потому что это безумие, — Анастасия скрестила руки на груди. — Этот человек не дал тебе ничего. Он разрушил свою жизнь сам. И теперь ты хочешь, чтобы я просто спустила всё, ради чего столько лет работала?
— Он мой отец! — выкрикнула Лена.
— Биологически — да, — голос Анастасии оставался холодным. — Но в остальном… он тебе никто.
В воздухе повисла тишина. Лена смотрела на неё, и в её взгляде отражалась не просто злость, а ненависть.
— Ты чудовище, — прошипела она, затем развернулась и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью.
Прошла неделя. Лена не звонила, не появлялась дома. Анастасия знала, что она живёт у подруги, но не пыталась её вернуть.
А потом раздался звонок.
— Мам… — голос Лены был сухим, пустым. — Он умер.
Анастасия закрыла глаза, ощущая странное облегчение.
— Поняла, — только и сказала она.
— Это ты его убила, — тихо, почти шёпотом проговорила Лена. — Ты просто сидела и ждала когда он умрёт.
Анастасия ничего не ответила. Лена повесила трубку. Через минуту Анастасия поняла, что дочь заблокировала её во всех мессенджерах и соцсетях.
Прошло несколько месяцев. Лена не звонила, не писала, её вещи так и остались лежать в комнате, покрываясь слоем пыли. Анастасия старалась не ждать и не гадать, когда дочь придёт в себя. Она была убеждена: правду навязать невозможно, она должна прийти сама.
Однажды Лена случайно встретила давнюю подругу детства, Свету. Они не виделись много лет, но когда-то вместе гуляли во дворе. Света выросла, работала, жила своей жизнью, но, как оказалось, многое помнила.
— А ты знала, что твоя мама тебя тогда забрала от него? — вдруг спросила Света, когда разговор зашёл о семье.
Лена нахмурилась, не сразу понимая, о чём речь.
— От кого?
— От твоего папаши, Лена. Мне мама рассказывала, что твой отец раньше сильно пил и бил твою мать. Однажды даже тебя толкнул так, что пришлось зашивать.
Лене стало жарко.
— Это неправда, — отрезала она, но в голосе прозвучали сомнения.
— Я не хотела тебя обидеть, — смутилась Света. — Просто подумала, ты знаешь об этом. Но всё равно приравниваешь отца к святым.
После этой встречи Лена не могла успокоиться. Она слишком долго убеждала себя в том, что мать лгала, но теперь что-то треснуло в её уверенности.
Вскоре сомнения начали множиться. Она пыталась вспомнить детство, моменты, связанные с отцом, но в памяти были только размытые образы. Всё остальное — лишь с его слов.
Потом был случайный разговор с одним из его дружков, который был пьян и проболтался.
— Он бабу свою бил, ты знала? — хохотнул тот, хлебая пиво на лавке. — Ой, как бил… А потом к нам приходил, жаловался, что она, мол, стервой оказалась.
Лене стало дурно.
Через две недели после этого она впервые за долгое время позвонила матери.
— Мам, привет, — голос её был тихим, дрожащим.
— Привет, Лена.
— Я… Можно к тебе зайти?
— Конечно, — ответила она без лишних вопросов.
Лена пришла через час. Постояла в коридоре, не зная, куда деть себя. В глазах ее читалась усталость. Злость на маму испарилась.
— Ты сегодня ела что-нибудь? — спросила Анастасия, будто между ними не было этих месяцев тишины.
Лена покачала головой.
— Тогда давай поужинаем, — просто сказала мать и пошла на кухню.
Она не спрашивала, не доказывала ничего. Как оказалось, восстановить доверие и залечить душевные раны помогает только время. Время и правда, которая приходит сама, когда ты готов к ней.
