— А ты чего думала? Что я буду спрашивать твоего разрешения, чтобы приехать на дачу, которую мой сын строил своими руками? — Валентина Петровна выпрямилась во весь свой небольшой рост, глядя на невестку так, словно готовилась к бою. — Между прочим, я звонила тебе два раза. Ты трубку не берешь.
— Я была занята на работе, — огрызнулась Марина. — И вы прекрасно знаете, что звонки с вашего номера я не всегда готова принимать.
— Ну конечно! — всплеснула руками Валентина. — Как удобно! А вот когда нужно было Алисе передать что-то на выходные у Игоря, так сразу вспоминала мой номер.
Марина швырнула сумку на деревянную скамью у входа и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вот уже четыре часа пути на электричке и разбитом автобусе — и все это ради того, чтобы обнаружить на собственной даче незваных гостей.
— Во-первых, уже три года как бывшего сына. Во-вторых, дача по договоренности досталась мне, — Марина сделала глубокий вдох. — И где, кстати, Алиса? Она должна быть на сборах, а не прятаться непонятно где.
Словно в ответ на её вопрос, скрипнула дверь мансарды, и на лестнице показалась дочь. Её волосы были собраны в небрежный пучок, а из одежды — старая растянутая футболка и спортивные шорты. Совсем не то, в чем она уезжала на сборы по волейболу десять дней назад.
— Привет, мам, — Алиса замерла на середине лестницы, не решаясь спуститься.
— Что происходит? — Марина перевела взгляд с дочери на свекровь и обратно. — Почему ты не на сборах? И почему никто мне не позвонил?
— Потому что ты бы начала вот так кричать, — Алиса наконец спустилась и прошла на кухню, демонстративно игнорируя мать. — Бабуль, у нас есть что-нибудь перекусить?
— В холодильнике йогурт и сыр, — ответила Валентина. — Я еще оладьи утром делала, под полотенцем на столе.
— Подождите-ка, — Марина подняла руку, словно останавливая движение. — Я пытаюсь понять, что тут происходит, а вы обсуждаете еду? Алиса, ты должна быть на сборах по волейболу! Тренер сказал, что все в порядке, когда я звонила.
— Тренер думает, что я заболела, — пожала плечами Алиса, доставая из холодильника йогурт. — Я попросила папу позвонить и предупредить.
— И папа знает, что ты здесь? — в голосе Марины прозвучало неподдельное изумление.
— Нет, — Алиса опустила глаза. — Он думает, что я у тебя. А ты думала, что я на сборах. И не кричи ты так, ну правда…
— Я не кричу! — Марина повысила голос и тут же осеклась, поняв, что дочь права. — Просто объясните мне, что происходит. Тренер сказал, что ты на сборах, я звонила тебе каждый день…
— А я каждый день отвечала из этого дома, — Алиса достала из холодильника йогурт. — Бабушке плохо, я решила ей помочь. А ты даже не заметила, что я не на сборах.
— Что значит «плохо»? — Марина впервые внимательно посмотрела на свекровь. Валентина Петровна и правда выглядела осунувшейся, под глазами залегли глубокие тени. — Что-то случилось?
— Ничего такого, с чем бы я не справилась сама, — отрезала свекровь, отворачиваясь к плите. — Алиса тут ни при чем. Ей просто нужен был перерыв от той ситуации, которую вы с Игорем создали.
Марина опустилась на стул, чувствуя, как ноги становятся ватными от усталости и нарастающего раздражения. Кухня, в которой они стояли, была почти неузнаваемой — идеально чистые шкафчики, новые занавески в цветочек, на подоконнике рассада помидоров в самодельных стаканчиках. Валентина всегда умела создавать уют, не то что сама Марина.
— Я хочу знать, что происходит, — Марина старалась говорить спокойно. — Алиса, почему ты сбежала со сборов? Валентина Петровна, почему вы здесь, а не в своей квартире? И как давно вы тут обе?
Валентина и Алиса переглянулись, будто решая, кто будет отвечать.
— Две недели, — наконец произнесла Алиса. — Я ушла от папы и Светы. Больше не могу там жить.
— Что? Почему? — Марина почувствовала, как внутри все сжалось. — Что произошло?
— А ты как думаешь? — фыркнула Алиса. — Света беременна, и они носятся с этой новостью, как с писаной торбой. «Алисочка, ты же рада, что у тебя будет братик? Алисочка, не могла бы ты переехать в меньшую комнату, нам нужно место для детской». Я им мешаю, понимаешь? Я лишняя!
— Подожди, — Марина присела рядом с дочерью. — Когда это случилось? Почему ты мне не сказала?
— Полтора месяца назад объявили, — Алиса ковыряла ложкой йогурт. — Я вернулась с тренировки, а они устроили семейный ужин. Шарики, торт, все дела. И вот посреди этого праздника Света говорит: «У нас для тебя сюрприз! Ты скоро станешь старшей сестрой!» А потом папа начал строить планы, как мы будем жить впятером — они, ребенок, я и еще бабушка по выходным. И они решили, что моя комната идеально подходит для детской, потому что она ближе к их спальне.
— Я думала, ты хорошо ладила со Светой, — осторожно заметила Марина.
— Раньше да, — Алиса вздохнула. — До того, как она забеременела. А теперь у них только разговоры о ребенке, имена выбирают, вещи покупают. А на прошлой неделе я подслушала, как они обсуждали, что мне, наверное, лучше будет жить с тобой, когда ребенок родится, потому что «подростки шумные, а маленькому нужен режим».
— И ты решила уйти прямо сейчас?
— Не сразу, — Алиса отставила йогурт. — Сначала я пыталась поговорить с папой. Сказала ему, что мне неприятно, когда меня выселяют из моей комнаты. Знаешь, что он ответил? «Алиса, ты уже взрослая девочка и должна понимать, что малышу нужно больше внимания. Ты же хочешь быть хорошей сестрой?» А потом они со Светой начали обсуждать, как переделать мою комнату, прямо при мне! Будто меня уже там нет!
Марина тяжело вздохнула.
Развод с Игорем три года назад прошел относительно гладко, если не считать непримиримой позиции свекрови, которая была уверена, что во всем виновата невестка. Алиса тогда осталась с матерью, но последний год все чаще проводила время у отца и его новой жены. И вот — такой поворот.
— Но почему ты не пришла домой? Почему сразу к бабушке?
— Потому что тебя никогда нет! — выпалила Алиса. — Ты вечно на работе! Я знала, что опять останусь одна. А бабушка… ей тоже нужна была помощь.
— Я много работаю, чтобы нам хватало на все, — попыталась объяснить Марина. — На твою спортивную секцию, на репетитора по английскому…
— Да не нужен мне твой английский! — Алиса повысила голос. — Мне нужно, чтобы дома кто-то был, когда я прихожу. Чтобы можно было рассказать, как прошел день, а не писать сообщения, на которые ты отвечаешь через три часа. В доме у папы я хотя бы не одна. Хотя бы Света спрашивает, как дела в школе.
— И поэтому ты жила у него последний год? — Марина почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Да. Но теперь и там я не нужна, — Алиса обхватила себя руками. — Знаешь, как Света сказала на прошлой неделе? «Алисочка, может быть, тебе стоит немного пожить с мамой? В твоем возрасте девочкам нужна именно мама». А потом я случайно подслушала, как она говорила по телефону своей сестре: «Да, будет немного проще, когда Алиса уедет. Она хорошая девочка, но, ты понимаешь, я нервничаю, когда она приходит поздно и хлопает дверями».
Марина перевела взгляд на свекровь, которая сосредоточенно помешивала что-то в кастрюле, демонстративно не участвуя в разговоре.
— Мне нужно было уехать из квартиры, — неохотно произнесла Валентина, не поворачиваясь. — Сверху заселились новые соседи. Молодежь. Музыка днем и ночью, ремонт без выходных. А мне после… после недавних проблем со здоровьем нужен покой.
— Каких проблем? — Марина нахмурилась. Впервые за три года она видела, как несгибаемая свекровь признает слабость.
— Ничего страшного, — отмахнулась Валентина. — Просто врач сказал, что нужен покой и тишина. А какой тут покой, когда над головой строительная площадка? Вот и решила пожить здесь, пока не затихнет.
— И ремонт тоже сами сделали? — Марина обвела взглядом кухню, замечая новую плитку на полу, покрашенные стены, починенный подоконник.
— Да, представь себе! — Валентина наконец повернулась. — Не все такие беспомощные, как ты думаешь. Алиса помогала. И Степан Михайлович, сосед, тоже подсобил с крышей.
— Степан? — Марина вспомнила бывшего военного с соседнего участка, который всегда с неодобрением смотрел на их семейные скандалы. — И давно вы с ним… общаетесь?
— Не в том смысле, в котором ты подумала, — отрезала Валентина. — Он помог с тяжелой работой, вот и все.
Марина почувствовала, как начинает болеть голова. Она планировала провести на даче спокойные выходные, подготовить участок к сезону, а вместо этого оказалась в центре какой-то семейной мелодрамы.
— Ладно, — она устало потерла лоб. — Давайте на сегодня прекратим выяснять отношения. Я с дороги, устала. Алиса, завтра мы с тобой серьезно поговорим о том, что происходит между тобой и отцом. А сейчас я хочу просто отдохнуть.
Марина поднялась наверх, в маленькую спальню под крышей, где обычно спала. Комната тоже изменилась — новое покрывало на кровати, вымытые до блеска окна, на подоконнике — букет цветов. Пахло свежестью и травами. Марина опустилась на кровать и закрыла глаза.
Как все дошло до такого? Когда ее дочь стала ближе к свекрови, чем к ней самой? Когда работа заняла все ее время, оставив лишь крохи на семью? И что теперь делать?
Утро началось с аромата блинов и приглушенных голосов внизу. Марина спустилась на кухню, где Алиса и Валентина что-то увлеченно обсуждали.
— Доброе утро, — Марина постаралась улыбнуться, хотя после вчерашнего на душе было тяжело.
— Садись, позавтракаешь, — Валентина кивнула на накрытый стол. — Чай еще горячий.
Марина молча села, разглядывая это странное домашнее единение дочери и свекрови. Они двигались по кухне слаженно, словно давно привыкли к совместному быту.
— Мам, мы с бабушкой подумали… — начала Алиса, но ее перебил звук подъезжающей машины.
Все трое замерли. Марина подошла к окну и увидела знакомый внедорожник Игоря, останавливающийся у калитки.
— Замечательно, — пробормотала она. — Только его не хватало.
— Степан ему сказал, — вздохнула Валентина. — Я просила не вмешиваться, но он считает, что Игорь имеет право знать, где его дочь.
— Здесь моя дочь, — отрезала Марина, направляясь к двери.
Игорь шагал по дорожке широкими шагами — высокий, подтянутый, с едва заметной сединой в темных волосах. Годы брака не стерли в памяти Марины то, как быстро он мог переходить от обаяния к ледяной ярости.
— Ну и что здесь происходит? — без приветствия начал он, как только Марина открыла дверь. — Почему Алиса здесь, а не на сборах? И почему моя мать живет в твоем доме?
— В моем доме, — подчеркнула Марина. — О котором ты вспоминаешь, только когда тебе нужно.
Игорь прошел внутрь, даже не спрашивая разрешения. Увидев дочь, он остановился.
— Алиса, собирайся. Мы едем домой.
— Я никуда с тобой не поеду, — Алиса скрестила руки в замок. — Это и есть мой дом.
— Не говори глупости. Твой дом там, где твоя семья. А твоя семья — это я и Света.
— Нет, — Алиса покачала головой. — Моя семья — это мама, бабушка и я. И будущий ребенок Светы тут ни при чем.
Игорь перевел взгляд на мать, которая молча наблюдала за сценой.
— Мама, ты тоже в этом участвуешь? Настраиваешь мою дочь против меня?
— Не говори ерунды, — вздохнула Валентина. — Никто никого не настраивает. Просто у девочки должен быть выбор, где ей жить.
— Выбор? — Игорь усмехнулся. — Какой выбор у шестнадцатилетней девочки? И почему ты защищаешь Марину, а не меня?
— Я защищаю Алису, — спокойно ответила Валентина. — И если бы ты меньше думал о себе, то понял бы, что тоже должен это делать.
Марина наблюдала за этим обменом репликами с растущим удивлением. Когда это свекровь начала защищать ее интересы? И почему сейчас она чувствует странную благодарность к этой вечно недовольной женщине?
— Игорь, может, нам стоит поговорить наедине? — предложила Марина. — Алис, иди пока наверх.
— Еще чего! — фыркнула дочь. — Это касается меня, и я имею право участвовать.
— Вот именно, — неожиданно поддержала ее Валентина. — Хватит решать за нее, она уже не ребенок.
Марина и Игорь переглянулись, удивленные этим неожиданным альянсом.
— Ладно, — сдался Игорь, опускаясь на стул. — Давайте поговорим. Что происходит?
Следующий час прошел в напряженных объяснениях. Алиса рассказала о том, как тяжело ей находиться в доме отца, где все готовятся к появлению нового ребенка. Как Света, вроде бы доброжелательная поначалу, теперь все чаще намекает, что Алисе пора бы проводить больше времени с матерью. Как отец, увлеченный будущим пополнением, почти не замечает ее проблем.
Валентина объяснила про шумных соседей, про то, как врач настоятельно рекомендовал ей избегать стресса после недавних проблем с давлением. Как она решила пожить на даче, пока не наступит тишина в ее квартире.
Марина слушала и постепенно понимала масштаб того, что упустила, погрузившись в работу и свои проблемы. Ее дочь страдала, ее свекровь нуждалась в помощи, а она даже не замечала знаков.
— И все-таки, почему вы не пришли ко мне? — спросила она, когда поток объяснений иссяк.
— А ты бы услышала? — тихо спросила Алиса. — Ты всегда занята, всегда спешишь, всегда на работе.
Эти слова ударили больнее, чем любые упреки Игоря или свекрови.
— Я работаю для тебя, — выдавила Марина. — Чтобы у нас было все необходимое.
— У нас уже есть все необходимое, — пожала плечами Алиса. — Не хватает только тебя.
Игорь, который до этого слушал молча, вдруг хлопнул ладонью по столу.
— Хорошо, и что теперь? Алиса будет жить здесь, на даче, без нормальных условий, вдали от школы? Или с бабушкой в квартире, где соседи сверху устраивают дискотеку? Это ваш план?
— У меня есть предложение, — неожиданно сказала Валентина. — Марина, твоя городская квартира слишком велика для тебя одной. Продай ее. На эти деньги можно расширить дачу, сделать ее пригодной для круглогодичного проживания. А часть средств отложить на образование Алисы.
В комнате повисла тишина. Марина смотрела на свекровь с изумлением.
— А вы? — наконец спросила она. — Где будете жить вы?
— У меня есть своя квартира, — пожала плечами Валентина. — Соседи не вечно будут шуметь. А здесь я могла бы помогать с Алисой, пока ты на работе.
— Подождите, — вмешался Игорь. — Вы предлагаете Марине продать квартиру, а свою оставить? Это нечестно.
— А почему нечестно? — Валентина посмотрела на сына. — У нее есть работа и стабильный доход. У меня — только пенсия и квартира. Это все, что у меня есть.
Марина вдруг поняла, что впервые за много лет видит свекровь не как вечного противника, а как пожилую женщину, которая тоже борется с обстоятельствами.
— Есть другой вариант, — медленно произнесла она. — Я могу сдавать городскую квартиру. Этих денег хватит, чтобы улучшить условия здесь и не жертвовать основным жильем.
— А Алиса? — Игорь нахмурился. — Как она будет добираться до школы?
— Я могу перевестись в школу поближе, — быстро сказала Алиса. — Или ездить. Сейчас много кто живет за городом и ездит на учебу.
Марина посмотрела на дочь, на ее воодушевленное лицо, и вдруг поняла, как сильно соскучилась по этому выражению. Когда они в последний раз так говорили — открыто, честно, без недомолвок?
— Мне нужно подумать, — сказала она, вставая. — Это серьезное решение.
— Конечно, — кивнула Валентина. — Никто не торопит.
Игорь тоже поднялся.
— Я не согласен с этой затеей, но… — он взглянул на дочь. — Алиса, ты правда этого хочешь?
— Да, пап, — твердо ответила она. — Мне здесь хорошо. С бабушкой и мамой.
— Ты должна понимать, что Света не хотела тебя обидеть, — Игорь потер переносицу. — Она просто волнуется за ребенка.
— А за меня кто-нибудь волнуется? — Алиса начала повышать голос. — Я пыталась с тобой говорить. Три раза! И каждый раз ты говорил, что мы обсудим это позже, потому что у тебя встреча, или Света устала, или еще что-то.
— Алиса, не преувеличивай, — Игорь нахмурился. — Мы всегда находили для тебя время.
— Правда? — Алиса горько усмехнулась. — А помнишь, две недели назад у меня был важный матч? Ты обещал прийти. И где ты был?
Игорь замялся.
— У Светы было плановое УЗИ…
— Вот именно! — воскликнула Алиса. — УЗИ, покупки для ребенка, планы на летний отпуск — все важнее, чем я!
— Это несправедливо, — Игорь повысил голос. — Мы любим тебя, и ты это знаешь.
— Знаю. Просто ребенка вы любите больше. Уже сейчас, хотя его еще даже нет.
Что-то промелькнуло в глазах Игоря — боль, зависть, смирение?
— Ладно, — он вздохнул. — Но мы еще поговорим об этом. И ты будешь приезжать ко мне на выходные.
— Иногда, — кивнула Алиса. — Когда захочу.
Игорь ушел, оставив после себя напряженную тишину. Марина вышла на крыльцо, вдыхая весенний воздух. Позади нее скрипнула половица — Валентина.
— Почему вы это делаете? — спросила Марина, не оборачиваясь. — Почему помогаете мне, а не Игорю?
Валентина подошла ближе, встала рядом, глядя на просыпающийся сад.
— Потому что я вижу, как ты стараешься, — тихо сказала она. — Три года я винила тебя в разводе. А потом поняла, что ты такая же жертва обстоятельств, как и я.
— Вы ведь всегда были на его стороне, — Марина повернулась к свекрови. — Даже когда он задерживался на работе до полуночи, даже когда забывал о наших годовщинах… Вы всегда говорили, что я должна понимать и прощать.
— Я мать, — Валентина пожала плечами. — Конечно, я защищала своего сына. И да, я считала, что ты слишком многого от него хочешь.
— А сейчас?
— А сейчас я вижу, как он повторяет те же ошибки со Светой и Алисой. И как Алиса страдает от этого. — Валентина помолчала. — Знаешь, когда она пришла ко мне две недели назад, она плакала всю ночь. Рассказывала, как Света перебирает ее вещи, решая, что можно выбросить, чтобы освободить место для детских. Как Игорь обещал пойти с ней на выставку, а потом в последний момент отменил, потому что Свете нездоровилось.
— Вы ненавидели меня.
— Я боялась за сына. И за внучку. Думала, что ты отнимешь ее у нас.
— А теперь?
— А теперь я вижу, что Алисе нужны мы обе. И даже Игорь, хотя сейчас он не в лучшей форме.
Марина покачала головой, пытаясь осознать этот неожиданный поворот. Три года вражды, взаимных обвинений, холодной войны — и вдруг такое предложение мира.
— Я не знаю, смогу ли доверять вам, — честно сказала она.
— А я не знаю, смогу ли доверять тебе, — так же честно ответила Валентина. — Но ради Алисы стоит попробовать, разве нет?
Марина смотрела на проблески солнца между облаками, на мокрую от росы траву, на старую яблоню, которую когда-то посадил Игорь. Эта дача видела столько счастливых моментов их семьи — и столько ссор. Может быть, сейчас пришло время новой главы?
— Знаете, — медленно произнесла она, — я все-таки не буду продавать квартиру. Но вот мысль про сдачу… В этом что-то есть.
— Подумай об этом, — Валентина слегка коснулась ее плеча. — Времени еще много.
Прошло три месяца с того апрельского утра. Дача изменилась до неузнаваемости. Пристроенная веранда, утепленные стены, новый водопровод — Марина вложила в ремонт все свои сбережения, но результат того стоил. Теперь здесь действительно можно было жить круглый год.
Алиса перевелась в школу поближе и, к удивлению матери, стала учиться гораздо лучше. Как будто смена обстановки придала ей сил и уверенности. Она все еще навещала отца, но теперь это были короткие встречи, после которых она всегда с облегчением возвращалась на дачу.
Валентина приезжала каждые выходные, а иногда оставалась на неделю-другую. Ее квартиру в городе наконец покинули шумные соседи, но она все равно предпочитала проводить время за городом. Постепенно лед между ней и Мариной начал таять. Конечно, они все еще спорили — о воспитании Алисы, о готовке, о садоводстве, но теперь в этих спорах не было прежней ядовитости.
Марина сдала свою городскую квартиру и теперь жила в основном на даче, приезжая в город только по работе. К ее удивлению, начальство согласилось на частичную удаленку, что дало ей больше времени для семьи.
В тот вечер они сидели на новой веранде — Марина, Алиса и Валентина. Закат окрашивал небо в розовые тона, из сада доносился аромат цветущих яблонь.
— Мам, помнишь, как мы раньше приезжали сюда каждые выходные? — Алиса обхватила колени руками. — Папа жарил шашлыки, а ты всегда говорила, что мы много дыма наглотаемся.
— Помню, — улыбнулась Марина. — А ты носилась с соседскими детьми и возвращалась вся в царапинах и репейнике.
— Да, — Алиса мечтательно улыбнулась. — А бабушка всегда ворчала, что мы неправильно сажаем картошку.
— Потому что вы и правда неправильно сажали! — фыркнула Валентина. — Игорь всегда торопился, а ты, Марина, слишком глубоко лунки делала.
Все трое рассмеялись, и на мгновение вернулось ощущение тех беззаботных дней, когда они были семьей — пусть не идеальной, но семьей.
— Знаешь, а я ведь думала, что ты выгонишь нас в тот день, — вдруг сказала Валентина, глядя на невестку.
— Я и собиралась, — честно ответила Марина. — Но потом… не знаю. Что-то изменилось.
— Я рада, что ты этого не сделала, — Алиса положила голову на плечо матери. — Иначе мы бы так и продолжали жить по отдельности.
Валентина улыбнулась, глядя на них.
— А я рада, что решила тогда проверить эту старую дачу. Кто бы мог подумать, что она станет началом чего-то нового.
— На самом деле, — тихо сказала Алиса, — я должна вам признаться. Я пришла к бабушке не сразу после того, как сбежала от папы.
— А где ты была? — насторожилась Марина.
— Сначала я поехала к Лене, помнишь мою подругу с волейбола? Переночевала у нее, думала, что остыну и вернусь домой. А потом случайно услышала разговор папы с Леной по телефону. Он звонил ее родителям, искал меня. И сказал: «Понимаете, Алисе сейчас тяжело, она ревнует к будущему ребенку, подростковые комплексы, знаете ли».
— И что ты сделала? — спросила Валентина.
— Разозлилась еще сильнее, — Алиса пожала плечами. — И решила, что не хочу возвращаться туда, где мои чувства называют «подростковыми комплексами». И тогда я позвонила бабушке. Она сразу сказала: «Приезжай».
Валентина кивнула.
— А ты думала, я скажу иначе? Ты моя внучка.
— Я тогда еще не знала, что ты сама собираешься на дачу, — улыбнулась Алиса. — Это было как знак.
Марина посмотрела на садовую дорожку, где три месяца назад стояла с чемоданом, шокированная видом свекрови в своем доме. Тогда она думала, что это катастрофа. А оказалось — начало пути домой.
— Знаете что? — она улыбнулась. — Я думаю, нам стоит официально оформить эту дачу. На всех троих.
— В смысле? — удивилась Алиса.
— В прямом. Треть мне, треть тебе, треть бабушке. Чтобы никто никогда не мог выгнать кого-то из нас отсюда.
Валентина покачала головой.
— Не нужно мне ничего оформлять. Я и так знаю, что всегда буду здесь желанным гостем.
— Не гостем, — возразила Марина. — Членом семьи.
Они сидели так до самых сумерек, разговаривая о прошлом и будущем, о планах на лето и на жизнь. Три женщины, которых свела судьба самым неожиданным образом.
А в городе, в своей новой семье, Игорь постепенно учился отпускать прошлое и ценить настоящее. Он все еще скучал по дочери, но теперь, видя ее счастливой, начинал понимать, что, возможно, все сложилось правильно.
Валентина однажды рассказала Марине, как он приезжал к ней после того первого большого разговора на даче.
— Сидел на кухне, держал чашку с чаем и спрашивал, где он ошибся, — вспоминала она. — И знаешь, что я ему сказала? «Ты забыл, что у тебя уже есть один ребенок, которому нужна твоя любовь». Он обиделся, конечно. Но, кажется, начал понимать.
Теперь Игорь приезжал на дачу раз в две недели — иногда со Светой, иногда один. Он помогал с тяжелой работой в саду, говорил с Алисой о ее учебе и планах, постепенно восстанавливая доверие. И Алиса, хоть и не торопилась возвращаться в его дом, больше не злилась так сильно.
— Я сказала ему вчера, что хочу быть на родах, когда Света будет рожать, — призналась она однажды матери. — И что помогу с малышом, если они будут привозить его на дачу. Но я не переезжаю обратно.
— И как он отреагировал? — спросила Марина.
— Сказал, что это лучший подарок для него и что он очень мной гордится, — Алиса улыбнулась. — И что никогда больше не будет пытаться заставить меня жить там, где мне не хочется.
Старая дача, которую Марина собиралась просто проверить перед сезоном, стала новым домом для трех поколений женщин, научившихся ценить друг друга, несмотря на прошлые обиды. И это, возможно, было самое неожиданное и прекрасное, что случилось с ними за долгие годы.
