Звонок от мамы застал меня в коридоре отдела кадров. Я смотрела на табличку «Панкратов В.С.» и никак не могла заставить себя постучать. Телефон умолк, чтобы через минуту зазвонить снова.
— Марина, ну где ты пропала? Мне звонили из больницы…
— Мам, я перезвоню. Правда. Через полчаса, обещаю.
Дверь кабинета распахнулась – видимо, Виктор Семёнович услышал наш разговор.
— Марина Александровна? Проходите.
Он говорил долго. Про кризис, про новые технологии, про то, как ценит мой опыт. А я считала трещины на потолке и думала о маминых анализах, о неоплаченных счетах и о том, что вчера Андрей не ночевал дома. Второй раз за неделю.
— Вы понимаете, это не моё решение…
Бумага о сокращении лежала передо мной. Белый лист с чёрными буквами – пятнадцать лет моей жизни уместились в три абзаца казённого текста.
Домой я шла пешком. Два часа петляла по весенним улицам, пока не замёрзла окончательно. Квартира встретила тишиной и запахом сигарет – Андрей курил только когда нервничал.
Он сидел на кухне спиной к двери. На столе – початая бутылка коньяка и паспорт с билетом.
— Ты давно знал про сокращение?
Плечи дрогнули:
— Неделю. Николай из бухгалтерии проговорился.
— И молчал.
— А что бы изменилось? — он наконец повернулся. — Марин, я больше не могу. Эти бесконечные проблемы, твоя мама с её больницами, теперь работа… Я не для этого женился.
— А для чего?
Он поморщился:
— Не начинай.
В прихожей стоял собранный чемодан. Старый, потёртый, подарок моей мамы на нашу первую поездку к морю. Он тогда ещё смеялся – зачем такой большой?
Телефон зазвонил снова. Мама.
— Уходишь? — я кивнула на чемодан.
— Так будет лучше. Для всех.
Для всех. Забавно, как просто некоторые вещи становятся «лучше для всех», стоит только бросить тех, кто в тебе нуждается.
Входная дверь хлопнула – негромко, буднично, будто Андрей вышел за хлебом. Я медленно опустилась на банкетку, всё ещё сжимая телефон. На экране высветилось «Мама» и три пропущенных.
— Мариночка, наконец-то! — её голос дрожал. — Врач сказал, нужно срочно делать обследование. И представляешь…
Я слушала про новые анализы и назначения, а перед глазами стоял этот чёртов чемодан. Старый, облезлый, но такой надёжный. Переживший столько поездок и встреч.
— Всё будет хорошо, мам, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию. — Я со всем разберусь.
И я действительно в это верила. Наверное, потому что выбора у меня просто не было.
Три недели я просыпалась в шесть утра и садилась за компьютер. Рассылала резюме, заполняла анкеты, обновляла профили на сайтах поиска работы. В десять звонила маме – она пила таблетки строго по часам. В одиннадцать начинала обзванивать работодателей.
— К сожалению, у нас нет подходящих вакансий… — Мы ищем кандидата помоложе… — Нам нужен специалист со знанием современных программ…
На третьей неделе позвонил Андрей.
— Как ты? — его голос звучал виновато. — Может, тебе помочь с деньгами?
— Нет, спасибо, — я сжала телефон до побелевших костяшек. — Справляюсь.
— Марин, не усложняй. Ты всегда так – вместо того, чтобы принять помощь…
Я нажала «отбой» и заблокировала номер. Руки тряслись, когда я набирала следующий номер из списка вакансий.
— Алло, Мариночка? — голос Нины, моей давней подруги, ворвался в тишину квартиры. — Слушай, тут такое дело… Помнишь, я говорила про event-агентство? Им срочно нужен человек на проект. Небольшой, правда, но…
— Нин, я никогда этим не занималась.
— А чем ты теряешь?
В этом была вся Нина – простые вопросы, от которых некуда деться. Действительно – чем?
Вечером я стояла перед зеркалом в ванной. Сорок три года, морщинки вокруг глаз, седина на висках. «Нам нужен специалист помоложе…» Из комнаты донёсся мамин голос:
— С кем ты разговариваешь?
— Сама с собой, мам. Репетирую.
— Что репетируешь?
— Новую жизнь.
Мама помолчала, потом сказала тихо:
— Я же вижу, как тебе тяжело. Может, позвонить Андрею? Он всё-таки…
— Нет, мам. Никаких Андреев. Я справлюсь.
И я начала справляться. По крупицам, по минутам, через «не могу» и «никогда не делала». Села за онлайн-курсы по организации мероприятий. Учила английский по ночам – оказалось, без него никуда. Днём бегала по площадкам, вечером разбиралась с документами.
Первый проект был маленький – детский день рождения. Я тряслась от страха, проверяя всё по десять раз. Когда именинник обнял меня в конце праздника, я еле сдержала слёзы.
— Знаешь, — сказала Нина, когда мы пили кофе после, — у тебя глаза другие стали.
— Какие?
— Живые.
Когда раздался звонок от Нины, я готовила ужин.
— Есть проект. Серьёзный. Корпоратив на триста человек.
Я выключила плиту: — Нин, это не моё. Я же только начала…
— Да, только начала. И уже четыре успешных мероприятия. Они видели твои работы. Хотят тебя.
Два месяца подготовки пролетели как один день. Я похудела на пять килограммов, почти не спала, но всё складывалось идеально. До того утра.
— Как это – отказываются? — я смотрела на менеджера кейтеринговой компании. — У нас контракт!
— Форс-мажор. Простите.
До мероприятия оставалось три дня. Телефон разрывался от звонков – то мама, то заказчик, то поставщики. В какой-то момент на экране высветилось: «Андрей».
— Марин, я знаю про твой проект. Нина рассказала. Я могу помочь с поставщиками, у меня есть связи…
Я смотрела на телефон и вдруг рассмеялась. Господи, как же просто! Позволить ему помочь, признать, что одной тяжело, вернуть его в свою жизнь…
— Нет, — собственный голос прозвучал незнакомо. — Спасибо, но нет.
Следующие два дня я не спала совсем. Обзвонила двадцать компаний. Встретилась с пятнадцатью. Торговалась, убеждала, умоляла. На счету почти не осталось денег – пришлось внести дополнительную предоплату новым поставщикам.
Вечером перед мероприятием мама принесла мне чай: — Доченька, может, всё-таки позвонить…
— Мам, помнишь, как ты одна тянула нас с сестрой? После того, как папа ушёл?
Она замерла с чашкой в руках: — Помню. Каждый день помню.
— Я тогда не понимала, как ты справлялась. А сейчас понимаю.
Мероприятие прошло идеально. Ни один гость не заметил судорожных замен и изменений. Когда директор компании жал мне руку и говорил о постоянном сотрудничестве, я держалась прямо. Только в туалете, закрывшись в кабинке, разрыдалась – беззвучно, зажимая рот ладонью.
Домой я ехала на такси. Водитель включил радио – какую-то старую песню про любовь. Я смотрела на ночной город и впервые за долгое время чувствовала себя… целой. Без трещин и надломов. Просто собой.
В тот вечер я задержалась в офисе. Перебирала сметы, договоры, эскизы – готовилась к завтрашней встрече с невестой. Её свадьба должна была стать моим первым по-настоящему крупным проектом.
Стук в дверь заставил вздрогнуть.
— Можно? — Андрей переступил порог неуверенно, будто в чужой дом. Осунувшийся, в дорогом костюме, который почему-то казался с чужого плеча.
Я смотрела на его руки – обручального кольца не было. Когда он успел его снять?
— Отлично выглядишь, — он положил на стол коробку конфет. Мои любимые, с миндалём. — Слушай, может, поужинаем? Поговорим? Я тут неподалёку столик забронировал…
Он теребил пуговицу пиджака – старая привычка, когда волнуется. Раньше я находила это трогательным.
— Знаешь, — я собрала бумаги в стопку, — мне пора домой. Мама ждёт.
— Марин…
— Всё хорошо, правда. Просто… мне правда пора.
Дома мама хлопотала на кухне. На столе дымились пельмени – она лепила их утром с сиделкой.
— Представляешь, я сама! — она гордо показала на тарелку. — Руки, конечно, уже не те, но…
— Мам, они идеальные.
Мы устроились у окна. За стеклом моросил дождь, в соседнем доме гасли окна.
— Я сегодня Андрея встретила, — сказала я между делом.
Мама замерла с вилкой в руке: — И?
— Ничего. Просто поняла – мы все иногда уходим. Ты от папы, он от нас… Важно не это. Важно, кем ты становишься после.
Она долго молчала, потом тихо произнесла: — Знаешь, я ведь тоже боялась. Каждый день боялась, что не справлюсь одна. С тобой, с сестрой, с работой…
— А сейчас?
— А сейчас смотрю на тебя и думаю – мы ведь правда сильные. Просто не всегда об этом помним.
На кухонном подоконнике тикали старые часы – мамино приданое. Они отсчитывали наше время, когда мы были счастливы, когда плакали, когда начинали сначала. И сейчас они отмеряли новый отсчёт – время, когда мы наконец-то научились быть собой.
